Следи за языком

— Твою мать! — Шрам резко отшатнулся назад, упав на землю, пытаясь зажать рану в плече. Багровая жидкость с мерзким чавканьем просачивалась между пальцами, окрашивая красную жилетку в более тёмный и грязный оттенок. Ранение было глубокое — клешня-лезвие основательно прорезало сухожилие практически до кости. Лидер восстания тяжело втянул воздух через крепко стиснутые зубы, пытаясь унять дикую боль. Не получилось — перед глазами плясали цветные и не очень круги, но даже их наличие не мешало видеть перед собой угрожающий силуэт робота-охранника, настолько здоровой была эта махина. На первый, очень невнимательный и поверхностный, взгляд гигантская плюшевая кукла могла показаться не опасной. А нет, не могла. Для того, чтоб не заметить торчащие из робота металлические штыри и шестерни, надо быть слепым. Или Бобом. Хотя даже Классический Боб не стал бы игнорировать огромные железные острые клешни размером с его голову. — Криворукий долбаёб, — зло обругал себя Красный Боб, пытаясь отползти подальше. Есть бы только секундой назад Роберт не замешкался и не дал этой твари выбить из рук пистолет… Теперь оружие лежало в трёх-четырёх метрах от Смита, но пытаться добраться до него было бы равносильно самоубийству, так как перед этим пришлось бы пройти мимо машины, каждая деталь которой была создана для убийства подобных дефектных клонов. Явно новая модель, разработанная Диктором «с любовью», о чём с издёвкой говорили шевроны охранника с надписью: «Номеру Один от всего сердца». Вот ведь ублюдок.       Но Шраму в данной ситуации терять было нечего. Его в любом случае будут пытаться прикончить. Кинется в бой — убьют, станет отступать — тоже убьют, будет сидеть на месте — опять-таки убьют. Поэтому лидер сопротивления резко бросился вперёд по направлению к пистолету. И вовремя. Воздух на том месте, где мгновение назад находился революционер, со свистом рассекла железная клешня. Роберт уже знал, что может сделать с плотью механический манипулятор и повторного знакомства с убийственной конечностью не желал. Адреналин, распространившийся по телу вместе с кровью, притупил боль. Это придало Смиту сил для ускорения. Шрам сделал ещё один, уже менее удачный, бросок, буквально в последний миг отскакивая от тяжело лязгнувших манипуляторов. Красный Боб растянулся на жёстком грунте, при падении отбив себе и больную и здоровую руки. Но зато в ладонях лидер сопротивления наконец-таки сжимал рукоять пистолета. Лидер сопротивления перевернулся на спину коротким рубленым рывком и выстрелил, не целясь. Попал. Пуля со звонким рикошетом отскочила от металлической пластины, защищавшей механизм в груди робота. Диктор явно улучшил защиту с прошлого раза. Хорошо хоть, что апгрейд оружия пошёл в убыток интеллекту куклы. — Чёрт! — тяжело прорычал Роберт от досады и пронзившей руку боли, словно нанизавшей конечность на острый штырь — при выстреле вся инерция от пистолета передалась ей. Пытаясь игнорировать кровоточащий разрез, Смит судорожно передёрнул затвор. Перемазанные в крови пальцы соскальзывали с предохранителя, так что мгновенно перезарядить пистолет во второй раз не получилось. — Ну, давай же! — Машина медленно приближалась. Шрам вскинул оружие. Боль мешала целиться. Тень робота нависла над Красным Бобом. Лидер сопротивления прищурился, целясь. Права на осечку нет. Патрон остался только один. А Роберт ведь хотел поберечь снаряды для чего-то более важного. Ну, похоже, не судьба.       На этот раз выстрел был громче. Революционер с нечеловеческим воплем согнулся пополам, обеими руками сжимая раненное плечо. Его крик заглушал все. Не было слышно, как пуля с характерным звуком пробила лоб куклы. Не было слышно хруста сложных механизмов внутри её головы. Единственного слабого места. Нет, Диктор не настолько глуп, чтоб посылать марионеток с такой брешью в атаку. Пока он их просто тестирует.       Поглощённый болью, Шрам не сразу увидел, как робот сделал несколько тяжёлых шагов и рухнул буквально в паре сантиметров от него. Лидер сопротивления, шатаясь, поднялся с земли. Погано, паршиво, плохо… Ругал себя революционер. Новых сведений не достал, до складов с оружием и боеприпасами не добрался, истратил все снаряды, а теперь ещё и ранен — вылазка провалилась. Просто отвратительно. — Твою мать… — осипшим голосом пробормотал Смит. — Шлам? — Красный Боб дёрнулся и повернулся на голос. Подле поверженного робота, скрестив ноги по-турецки, сидела Соня. Оборотень любопытно склонила головку на бок, чуть сморщив носик от неприятного запаха крови. Судя по отгрызенной руке второго робота, которую кицунэ время от времени теребила коготками, её столкновение с куклой было более удачным. Хотя, Роберта бы это не удивило. Девушка-ликантроп всё ещё оставалась частью проекции Диктора, хоть и вышедшей из-под его контроля. — Ну чего ты смотришь? — спросил лидер сопротивления устало. Шрам не планировал брать кого-либо на вылазку с собой, но от Сони, которая весь этот день ходила хвостиком за революционером, отделаться не смог. Вернее, оставить её на базе получилось, а вот заметить этого шустрого монстрика, крадущегося за Красным Бобом по пятам, удалось слишком поздно. Когда оборотню надоело прятаться, лагерь был уже далеко, а отпускать жизнерадостную кицунэ бродить по опасной проекции одну Роберту не позволяла совесть. Но в пылу боя о спутнице Смит успел позабыть. — Бо-бо? — Девушка-ликантроп на четвереньках подобралась к Шраму. Она умела ходить на двух ногах, но только на этапе трёхлетнего ребёнка, постоянно спотыкалась, падала и теряла равновесие. Соня сама по себе была больше похожа на смышлёное животное, чем на полноценного человека. Довольно понятливая в чём-то, но в основном — игривый щенок, хотя Шизо уверял, что ушки у оборотня были лисьи. — Бо-бо сейчас дома, — усмехнулся лидер сопротивления, вспоминая, что это уменьшительно-ласкательное прозвище кицунэ дала тореадору. — Шлам бо-бо? — упрямо повторила девушка-ликантроп, заглядывая в глаза Красного Боба. Соня не умела говорить сама — Диктор не внёс этого в список её возможностей изначально. А зачем, если основной задачей оборотня было просто прикончить Хельсинга. Похлопать глазками, показать пару искусственно созданных эмоций на личике, а потом трансформироваться и убить. Или отвлечь внимание. Ничего более. Но в любой программе происходят ошибки. А в компьютере Диктора тем более, особенно с лёгкой руки революционеров. — Да, — кивнул Роберт, — немного больно.       Девушка-ликантроп потянула Смита вниз за подол жилетки, как бы говоря: «Садись». Шрам устало опустился рядом с ней. Иначе же не отстанет: — Учти, попробуешь снова меня облизать, оставлю без сладкого на неделю.       Соня, насупившись, внимательно рассмотрела рану. Кажется, лидер сопротивления раскрыл её план. Оборотень, вдоволь наглядевшись на рассечённое плечо, осторожно попыталась утереть кровь подолом майки. Но прикосновение кицунэ к воспалённой плоти лишь усугубило положение. Красный Боб резко отодвинулся, шипя от боли. Девушка-ликантроп виновато потупилась, сжав кулачки на коленях и бормоча что-то на своём, зверином языке. — Не волнуйся, я буду в порядке. Просто не делай так больше.       Соня неуверенно подняла глаза на лидера, слабо шевеля губами. Оборотень снова сморщила нос и, старательно выделяя каждый звук, всё ещё не очень членораздельно сказала: — Т. во…й.у. м-ма…ть…       Роберт похолодел. Даже плечо, будто бы осознавшее весь ужас ситуации, словно решило атрофировать все прилегающие к нему нервные окончания, переставая напоминать о ране. Да, Соня не умела говорить сама, но зато с превеликим удовольствием повторяла сказанные при ней слова, словно попугай. Чаще всего оборотень даже не понимала смысла произнесённого. Как сейчас. Видя, что кицунэ пытается выговорить ещё что-то, Смит зажал рот ей здоровой рукой: — Слушай, у меня к тебе очень большая просьба. -? — Девушка-ликантроп не особо сопротивлялась действиям революционера, слабо прикусив его конечность зубками. Опять играла. — Никогда, повторяю, никогда не говори эти слова опять, — с нажимом произнёс лидер сопротивления, — иначе Хельсинг меня изрешетит. Понятно?       Соня кивнула, продолжая покусывать пальцы Роберта. — Ты ведь меня даже не слушаешь, да?

***

      Старое здание завода BobSoc было обшарпанным и заброшенным. Дабы не выдавать место своего укрытия, Шрам принципиально не соглашался на косметический ремонт. Отсутствие стройматериалов тоже было помехой, о которой все почему-то довольно быстро забыли. А в остальном, пыльная фабрика была просто идеальной базой с компьютерами и оборудованием.       Лидер сопротивления медленно ковылял ко входу в здание, опираясь на Соню. Хотя, оборотень мало помогала со своим-то навыком прямохождения. Напротив, это скорее Роберт весь путь нёс своё тело и не давал кицунэ познакомиться с грунтом поближе, удерживая от падения. Красный Боб постучал по двери. Ровно четыре раза с промежутками по две секунды. Как только условный сигнал прозвучал, дверь сама полностью распахнулась, практически ударяя Смита в нос. В этот раз Соня реально успела помочь, молниеносно потянув Шрама назад. Лисьи рефлексы не подвели. Но они были довольно бесполезны, когда Эль-Бобо, а именно он открыл замок, буквально вцепился в лидера, крепко обнимая его. — Ты вернулся! Наконец-то! — Тореадор, не выпуская революционера из объятий, повернулся к дверному проёму, — Эй, идите сюда! Шрам вернулся!       Номер один и опомниться не успел, а высыпавшие из здания клоны заключили его в тесный круг. Стоял невообразимый галдёж. Лица смешивались, перед глазами всё плыло. Красный Боб уже не пытался вырваться из тисков заботы, а просто откинулся кому-то на руки. Крепкие и сильные. Определённо, они принадлежали Бойцу. Над многострадальным плечом тоже уже хлопотали. Судя по пронзительно звонкому голосу и робким прикосновениям, это были Эль и Шизо. До губ дотронулось что-то твёрдое. Сфокусировав взгляд на неизвестном предмете, Роберт распознал в ней флягу с водой. Пустынный Боб осторожно наклонил бутылку, позволяя лидеру напиться. Чьи-то пальцы бережно погладили волосы. Смит поднял глаза на клона в синей толстовке. Могильный виновато полуулыбнулся, словно извиняясь за то, что не может сделать больше. Рядом с ним революционер смог разглядеть лицо Одержимого. Нечисть, поджав потрескавшиеся губы, неотрывно смотрел на Красного, не мигая. Этот клон всегда вёл себя жутко. — Как тебя так вообще угораздило? — недовольно проворчали над ухом. Шрам вздохнул. В голосе Перца читалось безумное беспокойство, как бы последний не пытался его скрыть. — Да помолчи ты, мешаешь, — железная рука уже практически отвесила Заводному подзатыльник, но уже натренированный постоянными перепалками Острый Боб быстро исчез из поля досягаемости Джеймса.       В процессе приветствия и лечения лидера сопротивления не принимали участия только два клона. Экзорцист и охотник на нечисть ещё толком не освоились в новом, совершенно непривычном коллективе и предпочитали держаться в стороне, когда был шанс. Боковым зрением Хельсинг заметил с трудом выбравшуюся из толпы Соню. Клон неуверенно помялся на месте, тяжело глядя на начальство из-под полы шляпы. Бобстантин недовольно закатил глаза, понимая, чего хочет охотник на нечисть. Коротко бросив: «Только не снимай крест», экзорцист зашагал к толпе галдящих клонов, заложив руки за спину. Хельсинг, для приличия подождав, пока непосредственный шеф пропадёт из виду, обошёл компанию с другой стороны. Оборотень уже ждала его, усевшись по-турецки на землю. Когда клон подошёл достаточно близко, кицунэ протянула к нему руки, радостно улыбаясь: — Хесинг, Хесинг!       Это слово девушка-ликантроп выучила самым первым. Часто коверкала, глотала буквы, но всё же говорила его осознанно, понимая значение этого набора звуков. И имя «Хесинг» было далеко не из худших вариантов. Перец тихо посмеивался над этим прозвищем и вполголоса иногда говорил: «Херьсинг». Но после дружеского разговора с охотником на нечисть о его очаровательном юморе Заводной без ножа под подушкой не ложится — никто не хочет быть пристреленным неуравновешенным союзником. — Хесинг! — требовательно повторила Соня, преданно виляя хвостиком. Истребитель нежити нервно бросил взгляд на клонов. Они были полностью поглощены своим делом, не обращая на собрата внимания. Хельсинг вздохнул и осторожно взял оборотня на руки. Девушка-ликантроп, радостно что-то пролепетав, ткнулась носиком в ухо охотника на нечисть. — Ну ты чего? Ты чего? — пробормотал истребитель нежити смущённо-недовольно. Клон попытался отодвинуть любопытную мордашку от чувствительного органа слуха, который улавливал каждый вздох Сони. Оборотень сидела на сгибе локтя правой, рабочей руки, обвив её хвостиком, так что это действие было трудновыполнимым. Но всё равно оставалось выполнимым. — Нагулялась? — усмехнулся Хельсинг, — похоже, да.       Девушка-ликантроп уютно пристроила головку на плече охотника на нечисть, придерживая широкополую шляпу, постоянно норовившую съехать с рыжих волос. Соня приоткрыла глаза и улыбнулась. Оборотень широко раскрыла рот, набирая в грудь побольше воздуха. — Ого, ты выучила новое слово? — истребитель нечисти изогнул бровь, — Здорово. Давай, я слушаю. — Хесинг, ты кливолукий долбаиб! — выпалила девушка-ликантроп на одном дыхании. Она гордо улыбнулась, заискивающе глядя в округлившиеся глаза Хельсинга, явно ожидая похвалы за такую длинную фразу. Похоже, Соня посчитала эти слова красивым комплиментом. Что за странный монстрик.       Вся территория завода погрузилась в угрожающую тишину. Даже клоны перестали гомонить, все как один уставившись на парочку. На голове Шрама резко прибавилось седых волос. Разом растеряв всю усталость, сонливость и слабость, Красный Боб быстро вскочил с рук обалдевшего от происходящего Бойца. — Лидер, — опасно тихо произнёс охотник на нечисть, медленно доставая из кобуры пистолет, — Что это значит? — Джеймс! — стараясь не терять ни секунды драгоценного времени, Номер Один схватил агента за плечи и скороговоркой произнёс, — ты самый ответственный в этой компании. Лучший помощник и правая рука. Если меня не станет, а это сегодня вполне может произойти, пожалуйста, позаботься об этих придурках. Без тебя они сами себя прикончат. — Эй! — возмущённо выкрикнули в один голос Эль и Перец, к которым последняя фраза относилась в первую очередь. Но Шрам уже исчез из круга Бобов. И вовремя — Хельсинг с характерно громким щелчком зарядил пистолет.

***

      Не то, что бы Флешу было позволено выходить из убежища не предупредив командира, Ртуть просто не успевали остановить. Да, после таких вылазок его часто ругали и, бывало, несильно били, Перец и Боец в частности. Но Быстрого Боба не могли удержать ни угрозы, ни его собственная совесть. Наверно, она была слишком медленной. Узнав о том, что Шрам сам собирается провести одиночную разведывательную операцию, Флеш не на шутку обиделся на лидера. Действительно, кто может лучше подойти на роль разведчика, чем этот быстроногий клон? Но Красный Боб оставался непреклонен и ушёл один. «Вам безопасней держаться вместе. Я знаю местность завода лучше любого из вас», — отвечал Роберт на все вопросы. Ну, за самонадеянность он впоследствии и поплатился. Но Скоростной об этом не знал. Ртуть тоже не собирался сидеть на месте и, стоило революционеру отойти от базы достаточно далеко, выскользнул через чёрный ход. Следовать за лидером — добровольно подписать соглашение о том, что тебя запрут в подвале на несколько дней. Шрам довольно часто повторял эту угрозу, и у быстрого клона не было сомнений, что в этот раз Смит претворит её в жизнь. Так что Флеш решил просто провести время в соседней проекции. Ничего полезного найти на сером, безжизненном, имитирующем гоночную трассу плато не удалось, и остаток времени Ртуть просто наматывал круги по автодороге. Конечно, это было довольно беспечно, но с другой стороны, что могло угрожать существу, которое передвигается на сверхзвуковой скорости? Стоит теоретической опасности появится на горизонте, Боб исчезнет не только из радиуса досягаемости, но и из поля зрения. Так думал Флеш. Но он ошибался. — Лидер, а ну вернись! Я должен с тобой поговорить! — злобный крик, а после и звонкий выстрел прорезали тишину проекции. Ртуть заинтересованно повернулся к источнику звука, не сбавляя темпа. Однако генератор рандомных воплей и угроз сам довольно стремительно приближался к Скоростному Бобу. Мимо ошалевшего Флеша молниеносно пронёсся Шрам. Номер один двигался с такой скоростью, что даже Ртуть с трудом мог разглядеть командира в смазанном красном пятне без контуров. Во втором пятне, тёмном, грозном, кричащем и стреляющем, Скоростной Боб распознал Хельсинга. Охотник на нечисть чуть не сбил Флеша с ног, но чудом обогнул клона и промчался дальше.       Ртуть наконец остановился. Он чувствовал себя чертовски обманутым. А вдали яростно раздалось:  — Я научу тебя следить за языком!