пятый канун рождества, проведенный с тобой.

Канун пятого рождества без тебя. Молодой парень вышел из небольшого магазинчика на углу квартала, крепко держа в руках полиэтиленовый пакет, в котором находились ненавидимые им мандарины. Кихен ненавидел в них все: их яркий внешний вид, аромат, который жжёт нос, даже простое упоминание цитрусового фрукта начинало выводить парня из себя. И все же он уже пятый год подряд выходит из этого гастронома с пакетом полным зарубежных плодов, направляясь в кофейню через дорогу. Зайдя в пустующее кафе, Кихен направляется к уже знакомому и привычному бариста, встречающего его пятый год подряд. Высокий парень в фартуке с каштановым цветом волос, который уже пора подкрасить, ничего не спрашивая, подходит к оборудованию и начинает приготавливать свой изысканный кофе. Поставив на стойку два картонных стаканчика, наполненных горячим напитком, официант берет купюры из рук покупателя, которые были заранее подготовлены. Кихен молча разворачивается, даже не сказав простого, но приятного спасибо. И по идеи «кофевар» должен произнести свою уже заученную фразу: «с наступающим рождеством!», но что-то внутри останавливает его и с губ срывается совсем другое высказывание, делающее больно даже ему самому: — Пора отпустить его, Кихен. — Я не могу, Хенвон, не могу, — без раздумий печально отвечает Кихен, смотря на не менее печального бариста, который вот уже пару лет видит эту картину перед сочельником, когда все так веселы, а он один веет эту угнетающую атмосферу Покинув помещение, даже не застегнувши темно-синее, скорее даже серое пальто, парень направился в сторону маленького, почти незаметного, парка, неся в руках пакет спелых мандаринов и кофе на двоих. Смотря на витрины, украшенные гирляндами, которые мигали то постепенно, то резко, а некоторые вообще светились постоянно. У дверей некоторых магазинов в полный рост стояли игрушки воображаемых Сант для завлечения еще больших посетителей. На некоторых, менее богатых магазинчиках просто висели тематические вывески. А огромные хлопья снега мешали рассмотреть землю под ногами. От этого вида и всей атмосферы Кихена уже тошнило, ему хотелось сбежать. Но единственное, что он сейчас мог, так это посильнее укутаться в теплое кашемировое пальто, не способное согреть замерзшее намертво сердце. Дойдя до пункта назначения — лавочка в конце парка, Кихен первым делом отряхивает состаренные деревяшки не для себя, а для того, ради кого так старается, подготавливается. Лишь потом стряхнув снег с правой стороны лавочки, он спокойно садится. Сейчас он похож на маленького Кая из детской сказки про коварную снежную королеву. Будто в сердце Кихена попал самый острый осколок, способный заморозить все, даже плоть. Потому что губы парня посинели до невозможного, а с отросшей челки скоро начнут капать капли, ведь его голова полностью усыпана проказницами снежинками, тающими от оставшегося тепла тела. Да и любой прошедший его, подумал бы, что это ледяная статуя в честь праздника. Вот только людей на улицах почти нет, остались только те безответственные, кто покупает подарки или угощения за пару часов до самого праздника. Остались те, как Кихен несколько лет назад, который все лишь не купил чертовых мандаринов, и лишился любимого человека, решившего, что без чертовых плодов праздник — не праздник, и пошел за ними. Отогнав эти мысли прочь, он ищет знакомый силуэт, оглядываясь по сторонам, не подозревая, что тот ближе, чем есть. Как и бывает в романтических фильмах, чаще сериалах, чьи-то руки сзади слегка прикрыли глаза Ю, сидящего на скамейке, к которой он скоро примерз бы, если бы не эти действия, заставившие парня двинуться. — Я ждал тебя, — со скромной улыбкой, Кихен еще как-то умудряется говорить. — Я принес тебе мандаринов, ты их любишь, — указывая на пакет, на котором написано «биоразлагаемый», во что Кихен не верит сейчас больше всего — Да я уж вижу, спасибо. Но если не наденешь шапку на следующую нашу встречу — я больше не приду, — стряхивая снег с головы Ю, хрипловатым от природы голосом, произносит вечно счастливый Минхек. — Пей скорее кофе. Так и прошла эта бессонная ночь, проведенная рядом с Ли. И Кихен понимает, что никакого Минхека здесь нет. Все он понимает. Понимает, что это всего лишь плод его сломанного подсознания, которое хочет, чтобы парень был здесь, рядом с ним в этот чертов канун рождества. Но что он сделает? Он видит таких сумасшедших каждые будни, проведенные на работе. Кто бы мог подумать, что психолог сам станет психом, видящим покойного человека каждый год, в одно и то же время.