Иногда хочется

      — Че-ерт!.. — Ичиго устало опустился на деревянную веранду, раскинув руки в стороны, и внимательно посмотрел на потолок. Зачем здесь этот потолок? За ним неба не видно. — Я устал. Ненавижу всю эту бумажную волокиту.       — Это твоя работа, — спокойно ответила Рукия, переведя взгляд на Куросаки, и усмехнулась. — Неужели какие-то документы смогут сломить того, кто несколько раз спасал Общество Душ?       — Я бы лучше еще разок с Яхве сразился, чем вот это вот всё, — расслаблено протянул парень, сладко зевнув, и перевернулся на бок. Отсюда волосы Кучики казались еще длиннее. — И вообще. Разве правильно делать лейтенантом обычного человека?       — Ну ты уж точно не совсем обычный, — тихо посмеялась капитан, а затем скрестила руки на груди. — Да и неужели ты думаешь, что мы тебя после смерти в покое оставим? А кто мне будет отчеты писать?       На секунду Куросаки даже подумал, что Рукия сказала что-то очень милое, но в итоге понял, что так оно и будет. Куда он вообще денется? Умрет — попадет в Общество Душ, а тут снова бумажки, бумажки…       — Знаешь, то, что я стал твоим лейтенантом, еще не значит, что ты можешь перекидывать на меня свои обязанности, — с легким раздражением в голосе произнес Ичиго, но сразу же пожалел об этом.       Осторожно посмотрев в сторону Рукии, он непроизвольно сглотнул вставший у горла ком, и напряженно улыбнулся. Не то чтобы он боялся последствий, но каждый раз, когда он говорил что-то подобное, добром это не заканчивалось. Вот и сейчас Кучики свела брови к переносице, насупилась и, жестко взглянув своему лейтенанту прямо в глаза, похлопала ладонью по полу рядом с собой.       — Я тебе что, собака?.. — слегка ущемленно выдохнул парень, но, вновь словив на себе такой знакомый упертый взгляд, смирился с таким отношением. Да и не впервой уже, что тут говорить. — Признай, ведь тебе это просто нравится.       — А что такого? — пожала плечами капитан, улыбнувшись тому, как послушно Ичиго присел рядом с ней. Годы дрессировки без следов не проходят. — Можно подумать, ты от этого не начал удовольствие получать. Глаза ведь так и светятся.       — Из-за твоих слов я чувствую себя каким-то извращенцем, — устало выдохнул Куросаки, а после, как и всегда, прилег Рукии на колени.       Это стало своеобразной традицией и наградой за тяжелый труд. Ичиго и сам понимал, что не привык открыто выражать свои чувства, хотя даже ему иногда хотелось нежностей. Но он не понимал всю эту тягу к поцелуям, флирту на людях и прочей чепухе.       Иногда хотелось просто вот так вот полежать и насладиться тем, как кто-то перебирает в своих тонких пальцах твои волосы. И хотя в таком положении по прежнему не было видно неба, Куросаки любил смотреть на умиротворенное лицо Кучики в такие моменты. Ему нравилась её легкая улыбка, слегка подрагивающие ресницы и мягкие волосы.       — Знаешь, а ты действительно красивая, — не особо задумываясь над своими словами, ляпнул Ичиго. Но, заметив, как Рукия смущенно смотрит прямо ему в глаза, парень ехидно усмехнулся. — А, нет, извини. Показалось.       Какое-то время девушка так и смотрела на него, а после, тихо цыкнув, раздраженно дернула за растрепанные рыжие волосы. Куросаки недовольно взвыл, поспешно попросил прощения и с облегчением вздохнул, когда его таки отпустили.       — Ты тоже не подарок, знаешь ли, — буркнула Кучики, продолжая пальцами вырисовывать на макушке Ичиго только ей видимые узоры. — С тобой невозможно уживаться, но…       — Но кто будет писать для тебя отчеты? — усмехнувшись, перебил её лейтенант, и та ответила ему такой же улыбкой.       — Именно. А теперь лежи и не рыпайся, иначе действительно скину на тебя часть своей работы.       — Гав! — послушно ответил Куросаки, расслабленно прикрыв глаза, и прислушался к тому, как Кучики еле пытается сдержать смешок.       Иногда хочется вот так улечься кому-то на колени и насладиться тем, как этот кто-то гладит тебя по голове. Но и поцеловать этого кого-то тоже иногда хочется. Хотя это, наверное, уже в другой раз.