Into You

Leroy Sanchez — Into You (cover Ariana Grande)

Сегодня особенная ночь. Лэнс нервничает, тянется зубами сорвать заусенец на мизинце, но вовремя себя одергивает. Нет, только вчера руки в порядок привёл, не надо. Успокойся. К августу участились дожди и ночи стали особенно прохладными. Лэнс плотнее запахивает свою толстовку и трёт ладонями предплечья, его знобит, но это, скорее, от волнения. Он подхватывает с земли гитару, слегка стучит по грифу и струны издают слабое дребезжание. — Хэй, Кит, — голос Лэнса звучит тихо и мягко. — Я не хочу сейчас тушить костёр, ты не против? — Он подбирает с земли пару тонких прутиков, кидает в огонь, что отзывается ярким всполохом искр. Кит кивает и продолжает собирать раскиданные по бревнам тонкие пледы. Каких-то полчаса назад здесь было очень шумно, весь их небольшой лагерь — по десять ребят в отряде — собрался вокруг костра, они пели песни под гитару, жарили огромное количество зефира, обменивались добрыми пожеланиями, обнимались. А днём все раздавали друг другу подарки на память. Лэнс думает, что это было очень здорово, он сделал своим уже любимым ребятам браслеты из сплетенных между собой голубых и белых лент, никто не уедет домой, обделенный вниманием, только не в отряде Синих Львов! Лэнс сжимает через карман толстовки маленькую акулу из древесной коры, её ему подарил Кит. Ничего особенного, пытается себя уверить Лэнс, ведь вожатые тоже решили обменяться самодельными безделушками, это на память о чудесном лете, ведь три месяца они провели все вместе, три лагерные смены. Ничего особенного, думает Лэнс и вспоминает, как Кит слишком быстро подошел к нему, молча и слишком спешно вложил в ладонь подарок, и так же быстро, слишком быстро скрылся. Акула была действительно красивой, плоская, гладкая, у неё были маленькие глазки-засечки и даже прорезаны треугольные зубки и жабры. Откуда Кит вообще узнал, что Лэнсу нравятся акулы? — Ты собираешься мне помогать или так и будешь сидеть? — Кит стоит, сложив руки в замок на груди и загораживая собой костёр, на его лицо падает тень. Лэнс выныривает из воспоминаний, мычит что-то утвердительное, кладёт гитару обратно на траву, тянется к ближайшему пледу и принимается аккуратно его складывать, разглаживая линии сгиба несколько раз. Вообще-то у Лэнса есть причина не торопиться сейчас. Он очень хочет сказать Киту, что чувствует к нему, но не знает как. Хотя одно знает точно — признаться нужно сегодня, или молчать вечно. Да, это немного преувеличено, но последняя лагерная смена в этом году заканчивается уже завтра, больше такой возможности у него может и не быть. Лэнс пытается глубоко вздохнуть, но от волнения воздух застревает где-то в груди большим плотным шаром. Слегка подрагивающими пальцами он берет очередной плед, сворачивает и пристраивает к другим. Стопка уже достаточно большая и немного кренится вбок, вот-вот упадёт, но Лэнса сейчас это мало интересует, потому что Кит присел на соседнее бревно, по его лицу ползают оранжевые блики, а глаза поблёскивают. Лэнс засматривается, он думает, что Кит так красив в этом освещении. Кит красив всегда. — У меня тоже есть подарок для тебя. — Лэнс произносит это на выдохе, фраза звучит немного глухо, но Кит всё равно поворачивается в его сторону. — Ты о чём? — В смысле, сегодня же все обменивались, — Лэнс старается выглядеть уверенно. — Знаешь, хоть ты и носишь этот дурацкий маллет, но я не думал тебя обделять. Кит предсказуемо закатывает глаза. Фразочки о его причёске уже давно перестали звучать обидно. — Ну? — Только вот, мой подарок немного нематериальный. Так что просто устраивайся поудобнее и приготовься внимательно слушать, сейчас для тебя будет петь сам Лэнси-Лэнс! — он чувствует, что ухмылка вышла немного кривой, но подбирает с земли гитару и пару раз проводит рукой по струнам, настраиваясь. Глубоко вздыхает. I'm so into you I can barely breathe Очень сложно было решиться и спеть об этом, но отступать уже поздно, верно? Сегодня очень подходящая ночь для признания. Лэнс не хочет думать, что будет после. Сейчас есть только он, гитара, невысказанные слова, что уже который день настойчиво стучат о внутреннюю стенку черепной коробки, и Кит. Кит, в лицо которого он сейчас смотрит. Лэнсу тяжело дышать. Голос звучит приглушенно, руки немного дрожат. Струны дребезжат, Лэнс с силой впивается в них пальцами — не хочет запороть ни один аккорд, не сейчас. Всё должно пройти идеально. Всё будет хорошо. Правда ведь? Воздух будто потяжелел. В груди словно переворачивается большой плотный шар. And all I wanna do Is to fall in deep Лэнс растягивает гласные, понимая, что чувства накатывают на него подобно волнам и пытаться спастись уже нет смысла, он уже слишком глубоко. И хочет нырнуть ещё глубже. But close ain't close enough 'Til we cross the line, baby Лэнс хочет быть ближе к Киту. Хочет касаться его в любое время, хочет постоянно обнимать, хочет зарываться в его волосы носом, хочет просто быть рядом, хочет слушать его голос, хочет быть кем-то важным для него, Лэнс до дрожи в коленях хочет пересечь черту между ними и стать Киту кем-то большим, чем просто приятель. So name a game to play, And I'll role the dice Неожиданно для себя Лэнс вспоминает, как однажды они почему-то остались наедине, сидели в общей вожатской комнате, на диване, почти соприкасаясь коленями. Играли. Нужно было успеть хлопнуть по ладоням противника в тот момент, когда он проводит ими между твоих. В тот день Кит почти в сухую проиграл, Лэнс подшучивал над ним, ведь для кого-то с такой хорошей реакцией, он играл очень плохо. «Или ты хотел прикасаться к моим ладоням чаще?» — Лэнс сказал это в шутку, хоть сердце и замерло на миг, словно вдруг став огромным и заполнив собой всю грудную клетку, когда Кит в ответ промолчал, отвёл взгляд и будто бы покраснел. Лэнс возвращается в реальность, его голос становится громче и звонче. Может быть, у него есть шанс на взаимность? Это придает уверенности. Oh baby, look what you started The temperature's rising in here Is this gonna happen? От волнения Лэнсу становится жарко и он вспоминает, когда это случилось впервые. В тот день была невыносимая жара и поэтому было решено устроить бои на водяных пистолетах на песчаном берегу лагеря с небольшой пристанью для лодочек, что принадлежали лично отцу Аллуры. Лэнс помнит, как он со своим отрядом бросили вызов Красным Львам Кита и как по итогу, мокрые, но очень счастливые, они растянулись на песке и спорили, кто же выиграл. Лэнс не помнит, чем закончился разговор, фокус его внимания сильно сместился, когда Кит рассмеялся, он был очарован его счастливой улыбкой. А затем случилось это — Кит сел, завязал свой маллет в небольшой хвостик на затылке и потянулся, а его мокрая футболка неприлично сильно натянулась, показывая рельефное тело, очерчивая ключицы, мышцы груди, пресс, показывая тонкую полоску бледного живота. Серьёзно, сколько крема от загара он на себя выливает? В тот раз это случилось впервые, Лэнс был уверен, что покраснел, потому что ни одной приличной мысли у него не возникло. A little less conversation, And a little more touch my body И если тогда Лэнса обдало жаром от одного взгляда на Кита, то в другой раз он едва не потерял самообладание. Ни для кого не было секретом, что Лэнс умеет и любит танцевать, так что его назначили проводить музыкальные разминки по утрам. Просыпаться за час до побудки всех ребят было сложно, но ему нравилось танцевать со всем лагерем в своем ритме, это придавало энергии. Киту же, судя по вечно помятому виду и чуть приоткрытым глазам, вставать было совсем тяжко, и Лэнс не упускал возможности отпустить по этому поводу шутку. А в одно утро решил, что Кит, как вожатый, всё-таки должен своим видом показывать пример, так что попросил того встать с ним в пару для демонстрации новых движений. План Лэнса был совсем прост — немного растормошить Кита и таких же сонных ребят. Движения были совсем несложные, они хлопали в ладоши, копировали действия друг друга, старались синхронно выполнять взмахи руками и чередовать их с поворотами вокруг своей оси. За музыку отвечала Пидж, в основном она ставила что-то энергичное, но в тот раз, видимо, решила подшутить и включила танго. Лэнсу пришлось импровизировать, он обхватил правой рукой талию Кита поперек спины, вытянул левую ладонь и вложил в неё ладонь Кита, сделал пару шагов вперед и наклонил его. Пока Кит растеряно моргал, Лэнс объяснял ребятам, что им следует делать и в итоге им пришлось ещё несколько раз повторить эти па. Лэнс соврёт, если скажет, что его сердце не билось тогда быстро-быстро, что ему не нравилось, как рука лежит на талии Кита, что ему не хотелось остаться с ним наедине и станцевать что-нибудь другое, вот так — ладонь в ладони, тело к телу. В тот раз, на удивление, Кит даже не разозлился на такую выходку, быстро соскочил со сцены и увел свой отряд на завтрак. Сейчас Лэнс вспоминает это и поёт, улыбаясь. У него точно есть шанс. 'Cause I'm so into you, into you, into you Повторяя эти слова снова и снова, растягивая последний слог, Лэнс чувствует, как ему становится легче. Он всё-таки смог это сделать, он сказал Киту, что влюблён в него. Осталось только узнать, взаимно ли это, и улыбка тотчас же исчезает. Кит сидит перед ним, отвернувшись и пряча половину лица в ладонях, костёр почти потух, на его глаза падает тень. Неужели он злится? Лучше бы Лэнс подарил что-то материальное, чёрт, такой дурак, высказывать всё вот так, да ещё и преподнося это как подарок на память, было совершенно глупой идеей. Лэнс, Лэнс, Лэнс. Лэнс хочет, Лэнс нуждается, Лэнс мечтает получить ответ. Но, в сущности, что знает он о желаниях Кита? Ему это всё может быть не нужно. Пауза затягивается, у Лэнса мёрзнут пальцы и непонятно, от холода августовской ночи или от волнения. Сердце пляшет где-то под горлом. Он откашливается и старается придать себе расслабленный и невозмутимый вид. — Ну, думаю, тебе никто ещё не посвящал песен, да? Ну, то есть не я её написал, но это же не важно? Ха-ха, — голос противно скачет наверх, смех выглядит неубедительно, Лэнса передёргивает. — В любом случае, думаю, пора уже собирать все эти покрывала и нести в штаб. Надеюсь, они там ещё не уснули. Лэнс потирает ладони, но унять дрожь не получается. Хватает покрывала, половина из которых всё же съезжает вбок и едва не падает на землю, гитара сползает с колен под ноги, Лэнс пытается встать, но запинается о неё и неловко пятится назад, охапка из пледов падает на бревно. Боится встретиться взглядом с Китом, но всё-таки поднимает глаза. Кит уже успел встать и теперь молча и пристально смотрит на Лэнса. Кит молчит. Это даже хуже, чем если бы он разозлился, накричал, начал драку, обозвал Лэнса идиотом и ушел, бросив напоследок что-нибудь язвительное. Но Кит молчит и стоит, как статуя, монументальный, словно из мрамора высеченный, холодный и такой красивый, а Лэнс чувствует, как его плечи что-то придавливает к земле. Кит молчит. Значит, ответ нет. — Надеюсь, что ты меня не ненавидишь теперь. Хоть ты и имеешь полное право, конечно. Мы сможем остаться приятелями? — голос Лэнса затухает с каждым сказанным словом, пальцы нервно теребят рукав толстовки, взгляд опускается к ногам. — Просто, я подумал, вроде бы из нас вышла неплохая команда? — Лэнс изучает взглядом траву под ногами, которая начинает предательски мутнеть пред глазами. — Но я пойму, если ты решишь порвать со мной все контакты. Правда. Что тут такого? Пред глазами плывёт, Лэнс старался сдержать всхлип, не хватало ещё так опозориться. На что он вообще надеялся? Нужно скорее разворачиваться и побыстрее уйти отсюда. Забыть прихватить пледы и побежать не в штаб, а к старой беседке у тех сосен, что возле забора за третьим домиком. Туда не так часто кто-то заглядывает, она обветшала уже, тропинка к ней заросла. Там и можно будет просидеть почти всю ночь, душа себя приглушенными всхлипами, а наутро выползти с натянутой улыбкой и не дать ни единой душе в лагере понять, что внутри он раздавлен. Только туда теперь и есть дорога. Глупый, глупый. На что он надеялся, что Кит разомлеет в ту же секунду, как гитара замолчит, и накинется на него с поцелуями и признаниями в любви? Что за наивность, такой как он не мог понравиться Киту. — Я не ненавижу тебя. — Кит подходит совсем близко, но Лэнс не решается поднять голову. — В смысле, совсем даже наоборот. Ох, чёрт. Я не умею словами. Лэнс чувствует, как его щёки накрывают холодные ладони и тянут вверх. Лэнс замечает, что лицо Кита находится слишком близко, а затем понимает, что губы Кита накрыли его собственные, но так быстро отстранились, что Лэнс едва успел схватить ощущение поцелуя. Это определенно был поцелуй. Ох, вау. — Извини, я совсем не умею. — Кит не отошел, хотя и убрал руки от лица Лэнса. Значит ли это?.. — То есть ты не против учиться? Вместе со мной? Вместо ответа Кит мягко улыбается и снова подаётся вперед. Сердце Лэнса стучало где-то в ушах, холодные пальцы Кита обжигали кожу, но губы его были особенно тёплыми в тишине прохладной августовской ночи.