Письма

Неяркий свет лампы тускло освещал помещение. Это была небольшая, но уютная кухня: гарнитур выполненный в светлых оттенках голубого, однотонные кремовые обои, на которых в рамках висели фотографии, и небольшой столик с парой стульев около окна, за которым виднелся закат, предвестник времени Морфея. Около стола, задумчиво смотря в окно, стоял молодой мужчина. Несколько прядей его темных волос, находившихся в вечном беспорядке, спадали на лоб и глаза, но, казалось, он даже не замечал этого. Его лицо имело отсутствующий вид, брови были нахмурены, а губы плотно сжаты. В руках у него была небольшая шариковая ручка, грозившая с треском разломится пополам из-за того, с какой силой её сжимали. Казалось, мужчина думал о чем-то таком, что не доставляло ему ровным счётом никакого удовольствия. В какой-то момент, видимо решив немного отвлечься, он закрыл глаза и вспомнил кое-что. Вот светловолосая девушка тепло улыбается ему. Её серые, как грозовые тучи глаза светились и смотрели на него с небольшой хитринкой. Морщинки, которую раньше часто можно было увидеть меж её бровей, сейчас не было. Вот на руках у девушки сидит маленькая девочка, сонно потирая своим маленьким кулачком серые глазки. На голове короткие темные волосики взлохмачены. Совсем как у её отца. Она чему-то улыбается так, как умеют только дети, зевает и пытается поудобнее устроиться на руках у матери. После пары часов игр и плотного ужина, она хочет спать. Девушка задорно подмигивает мужу и на цыпочках уносит дочь в комнату. Парень довольно жмурится, вспоминая сегодняшний вечер. После всего того, что ему им удосужилось пережить, такие спокойные часы были настоящим счастьем. К сожалению, надо было возвращаться из тёплых воспоминаний в реальный мир, потому что дела не ждут. Он и так постоянно откладывал, но одна мысль слишком глубоко засела в его голове, чтобы так легко от неё отказаться и забыть. Парень понимал, что если не сделает это сейчас, то на ещё одну попытку, либо уйдёт неимоверное количество времени, либо вовсе не хватит духу. Он мягкой походкой подошёл к столу, сел, собрался с мыслями и принялся писать. Привет Чарли, Я не знаю, какой тебя найдет это письмо. Ребёнком, полным надежды, самовольным подростком, для которого будто весь мир открыт, или гордой девушкой, знающей свое место в жизни. Я не уверен, что в этом письме есть необходимость, так как все же надеюсь на лучшее. Просто я должен подстраховаться, на случай если что-то случится. Если ты читаешь это письмо, значит меня, скорее всего, уже нет в твоей жизни. Ты даже не представляешь, как тяжело мне его писать. В своей комнате ты крепко спишь в кроватке. Тебе всего год и ты ещё такая маленькая. Ты ещё не знаешь, насколько жёсткими могут быть мойры. Наверное, поэтому твои улыбки такие светлые, а смех настолько заразительный, что невозможно, смотря на тебя, не улыбнутся. Я только недавно видел, как твоя мама уносила тебя полусонную спать. Мне даже думать не хочется, что когда-нибудь, когда на тебя навалятся трудности жизни, меня или Аннабет не будет рядом, чтобы помочь. Жаль, не в моих силах отодвинуть этот момент подальше. Я был бы счастлив знать, что все будет в порядке и так же хорошо, как сейчас. Хочется думать, что мы сможем спокойно смотреть, как ты растешь, но нельзя. Я не могу точно сказать, что мы пробудем с тобой достаточно долго. Ведь у нас очень необычная для простых людей жизнь. Ты уже знаешь о нашем весьма необычном и странном происхождении. Если же нет, и дальше это письмо покажется тебе полным бредом, то просто послушай, что тебе скажут. Поверь, я знаю, что сразу и всерьёз воспринять всю эту информацию будет очень сложно, ведь сам проходил через это, но ты привыкнешь, хоть и не сразу, но ведь ничего не дается в легкую. Послушай, я не хотел быть полукровкой. Но выбирать мне не пришлось. Родители меня не спрашивали. Посейдон влюбился мою маму. А через несколько месяцев появился я, такой агу-агу. Хорошо хоть, первое время я пребывал в неведении. Потом я стал менять школы. Вечно во всем винили меня. И я до 12 лет не знал, кто я, не знал, кто мой отец. Моя жизнь уже тогда была сложной и единственным светлым моментом для меня тогда была Мама. В ту пору она была тем якорем, который удерживал меня на месте и заставлял делать хоть что-то. А потом я познакомился со своим лучшим другом Гроувером Унедвудом. В классе, в котором я тогда учился, его тоже невзлюбили и на этой почве мы быстро нашли общий язык. Вместе с Гроувером появился ещё кое-кто, сыгравший в моей судьбе не последнюю роль. Тогда он вёл у нас один из уроков, и это стало вторым приятным моментом в ненавистной школе. Потом все как-то завертелось-закрутилось, и в весьма неприятной форме мне открылась вся правда о моем загадочном отце. Ну и, конечно же, именно тогда я встретил твою мать. Это стало новой ступенью в жизни. Из-за божественного происхождения моя жизнь уже в двенадцать была полна опасностей и приключений, потерь и предательств, ошибок и сложностей. Я и Аннабет пережили два великих пророчества, мы теряли старых друзей и заводили новых, в общем, как ты поняла, жили не особо скучно, поэтому легко нам никогда не было. Я не буду рассказывать всех приключениях в письме. Это заняло бы слишком много времени, да и к тому же вспоминать некоторые моментах очень больно. Тебе, наверное, интересно, к чему я это все подводил? Просто если ты читаешь это письмо, то у нас не так много времени. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, что как бы твоя жизнь не была сложна, есть несколько простых истин, которые я когда-то усвоил и ты должна запомнить крепко-накрепко. Я не знаю, в каком состоянии ты находишься сейчас. Возможно, ты грустишь или в отчаянии. Возможно, перед тобой стоит сложный выбор. А может, ты даже счастлива. В любом случае знай, что какой бы твоя жизнь не была, полной опасностей, как у меня или относительно лёгкой, как у простых смертных… Никогда не трать время впустую. Надеюсь, у тебя будет не так, но мне постоянно его не хватало. Всегда есть шанс, что время закончится и неважно, кто твои родители, кто ты или с кем ты общаешься. Нельзя предугадать, сколько тебе будет отведено. Ты главное знай, что ты, в отличии от нас, сама можешь распоряжаться отведённым тебе сроком. Цепляйся за жизнь, наслаждайся ею, живи, так как хочешь. Доверяй инстинктам. Как бы странно это не звучало, прислушивайся к своему чутью. А оно у тебя, поверь мне, очень хорошее. Просто доверься совету, все-таки это простое правило не раз спасло мне жизнь. Не сомневайся в своих силах. Никогда не сомневайся в себе. Трудностей будет хватать с лихвой, но не бойся, что тебе не хватит сил преодолеть их. Ты наша дочь, и я не сомневаюсь, что тебе достались наши лучшие качества. Храбрость, чутьё, смекалка, собранность, упёртость, преданность. Все это есть в тебе. Все это, включая семью и друзей, делает тебя сильной, просто никогда, даже в самой темный час не забывай это. Я точно знаю, что наступят моменты сомнений и неуверенности. Моменты, когда кажется, что выхода нет и ты всех подвёл, когда ты думаешь, что если бы тебя не было, то всем стало бы лучше. Их не избежать. Просто помни, что мы верим в тебя! Твои близкие в тебя верят! Мы знаем, что тебе многое по плечу, и это чистая правда. Если мы в тебя верим, то и ты верь в себя. Ну и главное. Мы любим тебя. Ты можешь усомнится в себе, в других, в каких-то событиях, но всегда помни, где бы и в каком состоянии мы не находились мы любим тебя и готовы поддержать, даже твои самые сумасшедшие и абсурдные решения. Знаешь, когда Аннабет согласилась стать моей женой, я много думал о том, как же мне все-таки повезло. В тот момент казалось, что счастливей нас нет никого. А потом, через два года после нашей свадьбы, я узнал, что у нас будет ребёнок. Как сейчас помню, это был тёплый летний день, солнце своим светом слепило глаза, мы собирались поехать в Нью-Йорк проведать маму, Пола и Эстель. В тот день Аннабет будто бы светилась изнутри, но легкая встревоженность была видна на её лице. Я подошёл и спросил, все ли в порядке, а она посадила меня на диван, взяла мои ладони и, глядя прямо мне в глаза ошарашила новостью, что у нас будет ребёнок. Я пару минут не мог выйти из ступора, чем до ужаса напугал Аннабет. Только когда я увидел слезы в её глаза, и мне удалось выйти из шокового состояния, на меня нахлынуло осознание происходящего, и это был первый раз, когда на глаза навернулись слезы. Только не от горя, а от счастья. Мы много смеялись, кружились по комнате, обнимались и гадали над тем, кто у нас будет. Раньше я даже думать не смел о таком, а теперь это стало реальностью. Ощущения счастье не покидало меня и после твоего рождения. Тогда я понял, что буду любить своего ребёнка также сильно, как и его мать и постараюсь сделать все, чтобы они ни в чем не нуждались. Знаешь, я ни разу не усомнился своей любви к тебе. Я готов сделать все лишь бы ты и Аннабет были в порядке. Так что просто не забывай о том, что мы любим тебя. Наверное, на этой ноте мне нужно заканчивать своё письмо. Странное чувство. Кажется, что я сказал все и одновременно не сказал ничего. Надеюсь, этого никогда не случится, но теперь я хотя бы точно знаю, что если со мной что-то произойдет, то письмо тебя найдёт. Надеюсь, если приключится самое худшее, я ещё долго тебя не увижу. Люблю тебя, Твой отец Перси Джексон. Перси отложил ручку в сторону и устало потёр виски, скосив глаза на кучку исписанных и смятых бумажных комков. Он, конечно, знал, что это письмо дастся ему тяжело, но не думал, что настолько. -Перси? Все в порядке? Перси поднял голову и встретился взглядом с Аннабет. Да уж, это надо было настолько углубится в свои мысли, что не заметить как девушка подошла сзади. В последнее время такое случалось редко. Раньше это можно было бы счесть за непростительную, а иногда даже смертельную ошибку. Слава Богам, в последние время все было в порядке. -Ммм... Да, конечно. Хотя, смотря с чем сравнивать. Стоп, можешь уточнить, из-за чего ты спросила меня об этом? Аннабет усмехнулась. С их образам жизни понятие о порядке было весьма растяжимое, поэтому даже небольшие уточнения были важны. Она села за соседний стул и спросила то, что мучило её целый день: -Ты уже пару недель ходишь какой-то задумчивый и молчаливый. Такое твоё состояние мог не заметить только слепой и глухой. Сегодня сел что-то писать, теперь вот этот бардак,— она махнула рукой на целую кучу смятых листов,— к тому же, сам ты, видимо, решил ничего не говорить. Поэтому я решила взять все в свои руки и разузнать, что же с тобой творится. Теперь уже усмехнулся Перси. Его нисколько не удивила наблюдательностью Аннабет. Она всегда была такой, а вот самому Перси такого качества не хватало. Она была права, любой человек, знающий его, скажет, что в последние время с ним творилось что-то неладное. Перси не стал томить ожиданием жену и решил удовлетворить её любопытство, рассказав о том, что гложет его уже какое-то время. —Просто понимаешь, как-то на меня напало ностальгическое настроение и я начал вспоминать все хорошие моменты, которые когда-либо со мной случались. Сначала все было в порядке, но потом постепенно это переросло в переосмысление событий ушедшего,— он вздохнул и зажмурился, пытаясь собраться с мыслями, как вдруг почувствовал руку Аннабет, ободряюще сжимающую его ладонь,— Всего. Независимо от того, что именно оно за собой несло. А потом я вдруг подумал, что даже если Чарли будет от всего этого более далека чем мы, то нас-то такая жизнь всегда затрагивает напрямую. Я вспомнил, что когда-то дожить до 16 лет для меня было чуть ли не праздником. Да даже сейчас, когда мы живём в новом Риме, то все равно в любой момент может что-то случится.— Перси рвано вздохнул, сжимая ладонь Бет в своей, как будто она была спасательным кругом в шторм,— И ко мне пришла такая мысль, что случится с Шарлоттой если то, чего мы меньше всего сейчас ожидаем наступит раньше. —Поэтому ты решил написать письмо, верно?— произнесла Бет, уловив ход мыслей своего мужа. Перси кивнул, облегченно улыбаясь и радуясь, что ему не пришлось заканчивать. -Именно так. Когда мы в следующий раз поедем в Нью-Йорк, я хочу заехать в лагерь и отдать его Хирону. Он точно сохранит его в целости и сохранности. А еще я тут подумал, может рассказать ребятам о моей идее? Парень посмотрел в окно, за которым оранжевое закатное небо полностью исчезло, уступив место тьме ночи. Сколько же он тут просидел?.....