Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит. © М. Булгаков
Аомине идиот. Даже идиот в квадрате. Ну какого черта он ввязался в эту глупую игру с этим чертовым Кагами?! Игра на прощание. И это ладно, не страшно. Но игра на желание? Какой черт его дернул согласиться на это? Нет, сначала эта затея показалась ему заманчивой. Аомине был абсолютно уверен в победе, как и в том, что Тайга после этого плясал бы не по-детски! Да, тогда в его голове возникла красочная картина, где он, Аомине, возвышается над Кагами, который исполняет его коварную прихоть. Эта сладкая иллюзия настолько ему понравилась, что всего Аомине захлестнуло предвкушение, и он не заметил, как проиграл игру. Его высокомерие снова сыграло с ним злую шутку. Аомине был уверен, что обязательно выиграет. Ведь он — Аомине Дайки, который ещё никогда — до прихода Тайги — не проигрывал. И хоть Дайки знал, что он с Кагами на равных, все равно дал заносчивости взять над собой вверх. И пожалел. Как теперь выкручиваться — не знал. Просто забить болт на желание Кагами он не мог. Не потому, что хотел выполнить условие игры, и не потому, что обещал, а обещанное надо выполнять. А все потому, что его шантажировали. И лично для него одно не лучше другого. — Дай-чан! — надув щеки, как обиженный ребенок, которому не дали игрушку, в который раз громко звала друга Момои. Но тот будто летал где-то в своем далеком от неё мире, что уже просто начинало раздражать её. Уж лучше выслушивать вечные ворчания Аомине и закатывать глаза, чем разговаривать, как оказалось, с самой собой. Кажется, Аомине вышел из своего мира иллюзий: он посмотрел на Момои лениво и с присущей ему хмуростью лица. — Ну чё? — Не чёкай мне тут! — складывая руки у груди, возмутилась Сацуки. — Хватит летать где-то там! Сам виноват! Во что ввязался, того и нахватался! А теперь выкручивайся. Аомине передернуло, будто от неожиданного удара током. Он бы забыл про весь этот спор и игру в целом, если бы не одно страшное «но»: за невыполнение спора Кагами обещал сжечь все его журналы с любимой фотомоделью. Да, хоть Тайга и вернулся обратно в Америку и не сможет выполнить обещанное, но его затею поддержали все ребята, уверяя, что если не он, то они превратят журналы в пепел. Пережить такое Дайки попросту бы не смог. И не потому, что все деньги, спущенные на эти журналы, будут в таком случае зря потрачены. Нет-нет. Ему не жалко денег и было бы не жаль и журналов, если бы не изображенная на их страницах обожаемая сексуальная Май-чан. Он не мог допустить, чтобы его накопленное кануло в лету. Но не только это вводило его в ужас. А именно то, что все баскетбольные друзья пообещали сделать, если он, Аомине Дайки, не выполнит условие игры — вот, что для него было куда страшнее, чем сжигание своего сокровища на костре. Ведь после такого он же ни на кого не сможет посмотреть, особенно на неё. Сацуки смирилась с таким непонятным и непривычным для неё поведением друга. Весело шагая впереди него, она что-то восторженно рассказывала про Куроко, иногда какими-то пустыми глазами поглядывая на идущего сзади неё друга. Теплый весенний ветер трепал нежные, словно лепестки сакуры, розовые волосы, играл полами расстегнутой зеленой кофты, накинутой, как обычно, поверх её школьной формы. А Дайки продолжал следовать за Момои с хмурым видом, глядя себе под ноги. Он не понимал, о чем так оживленно трындела подруга, потому как все ещё находился в своих мыслях. Но вечное упоминание Тецу его жутко раздражало. Нет, ну правда: сколько уже можно говорить о нем? Все Тецу да Тецу. Если у других девушек ветер в голове, то у Момои Сацуки — вечно один Тецу. Бесит. Аомине резко остановился, взглянув на небольшой продуктовый магазинчик, который он заметил краем глаза. Момои, словно ощутив, что негативная аура перестала преследовать её, обернулась, удивленно глядя на неожиданно остановившегося друга. — Сацуки, — слегка хриплым и грубоватым голосом позвал Аомине подругу. Зевая и лениво почесывая затылок, Дайки продолжил: — Не хочешь мороженое? Мамои радостно засияла, а Дайки и без слов понял, что ответ «да». Они отправились в магазинчик и купили мороженое, на палочке которого должно быть предсказание. Парочка шла медленно, наслаждаясь прогулкой. Кажется, Аомине наконец-то смог на время забыть о своей кошмарной проблеме, всё-таки начав слушать не умолкавшую подругу. Ветер шумел листьями деревьев, щекотал лица людей, даровал ощущение свежести. Аомине тяжело вздохнул. Как давно, идя со школы, он гулял так просто — спокойно и непринужденно — с Сацуки? Кажется, во время обучения в средней школе. После все изменилось: отношения стали напряженными, прогулки — вынужденными, а дни — скучными. Тогда он перестал быть для неё «Дай-чаном» и лишь трепал ей нервы. Ленивый, высокомерный, грубый идиот, что заставлял подругу детства постоянно волноваться о нем. Теперь Аомине сожалел об этом и радовался, что постепенно все возвращалось на круги своя. Теперь Сацуки снова радостно улыбалась ему, а не разочарованно вздыхала и нервно крутила свои розовые локоны. Теперь Сацуки снова называла его «Дай-чаном», весело гуляла с ним и каждый раз активно о чём-нибудь рассказывала. И хоть его хмурое лицо не выражало ничего, кроме некого раздражения и усталости, на душе у него было тепло и спокойно. — О! — Сацуки остановилась, — «Дорогой человек всегда рядом с Вами», — с восторгом прочитала Момои, а после обернулась к другу и, улыбаясь, показала ему палочку с надписью. Аомине хмыкнул. Доев свое мороженое, Дайки лениво взглянул на палочку и прочел предсказание. Противно фыркнув, он сломал предмет и выбросил его в урну. — Хэ-эй, Дай-чан! — возмутилась Сацуки. — Ты не прочел надпись вслух! Что там было? — Не важно, — отрезал Аомине. — Ну-у-у! — протянула Момои, обиженно надув щёки, а после резко повернулась спиной к другу и быстро пошла вперед. Аомине закатил глаза, вздохнул и последовал за подругой, а в голове завертелись слова из предсказания. «Не упустите возможность. Её больше не будет». Ну и что это могло значить? В голове вертелось множество мыслей, но пока что Аомине остановился лишь на одной… — Эй, Сацуки, — окликнул подругу Дайки. Момои нехотя обернулась, показывая свою обиду. — Харе дуться, — неловкая пауза. Аомине отвел взгляд от подруги, почесывая затылок. — Ну чего? — Ну… это… Пойдешь со мной? — смущенно заикаясь, Аомине все-таки смог выдавить из себя эти слова, а его щёки слегка покраснели. — Куда? — удивленно выпучив глаза, спросила Момои и уставивилась на друга. Кажется, злоба Аомине начала просыпаться. — На школьные танцы, черт! — выкрикнул Дайки, но сразу же постарался взять себя в руки. В ответ молчание. Аомине это начало не на шутку раздражать, и он едва ли мог себя сдерживать. Момои просто издевалась или реально что-то обдумывала? Сердце Дайки стучало как ненормальное, и от этого ему было противно. Это же просто слова, лишь какие-то сочетания звуков, но почему они так трудно дались ему? Почему от этого ожидания все внутри перекручивается наизнанку? А ветер все играл с листьями деревьев, словно пытался подарить всем свою таинственную мелодию. Мимо проходили прохожие, кто-то с любопытством, а кто-то с неким презрением озираясь на стоящую парочку. — Д-да… — спустя, наверное, минуту, хотя для Аомине эта тишина длилась вечность, Сацуки всё-таки ответила, убирая прядку волос за ухо и отводя взгляд в сторону, словно боясь увидеть реакцию друга. — А чё покраснела-то? — пройдя мимо подруги, усмехнулся Аомине. От его слов Момои залилась краской ещё больше: то ли от возникшего гнева, то ли от смущения. Она уже хотела возмутиться, сказать пару ласковых другу, но тот её перебил. — Тогда пошли в магазин, — Аомине разочарованно вздохнул. — Я стану твоей подружкой, — зевнул он, стараясь скрыть свое раздражение. Момои не сразу поняла его, но после, вспомнив о недавних событиях, хихикнула, на что Дайки, конечно, обратил внимание и начал возмущаться. Сацуки шла сзади, глядя на широкую в меру накаченную мужскую спину. И если раньше от этого вида в её голову закрадывались воспоминания о прошлом, от которых ей становилось грустно, то сейчас она почему-то не могла оторвать от неё взгляд. А грубый, слегка хриплый голос Дайки заставлял её сердце трепетать. При виде Куроко с ней никогда такого не было. Момои улыбнулась. Она подбежала к Аомине, обхватила его руку и начала весело ему что-то рассказывать, и от её слов Дайки, как обычно, злился. Но это была не та злоба, что негативно окрашена, нет, эта злоба была теплой. И Момои это чувствовала.***
Поход по магазинам оказался долгим и выматывающим для Аомине. Но для Сацуки это был самый лучший шоппинг с Дайки за все время их знакомства. Если раньше они ходили покупать Аомине очередные кроссовки и в такие дни ничего особенного не происходило, то этот поход оказался очень даже ярким. Ну, а как же! Подбирать платье на школьный бал было трудно, но зато как весело. Первая примерка одежды была неудачной — красивое пышное платье цвета заката с бантом на поясе сбоку оказалось мало. Момои оно очень даже понравилось, но если данная одежда и подошла бы — все равно бы не купили. Жаль, конечно, что Сацуки не сразу поняла, что изначально нужно было мерить длинные платья, которые могли скрыть мужские ноги. Этот день она запомнила навсегда. Ну ещё бы! Она никогда бы не подумала, что увидит самого Аомине Дайки в различных вечерних платьях! А эта мина на его лице, говорящая о том, что друг готов был разорвать всю одежду в клочья и пойти мучительно убивать Кагами да остальных ребят-баскетболистов, до сих пор наводила ужас, но в то же время невероятно смешила. Момои была уверена, что Дайки не станет выполнять это глупое желание — гордость не позволила бы. Но чем же ребята напугали Аомине, что он вдруг согласился на такое, как он говорил, унижение? Для Сацуки этот вопрос оставался загадкой, которую ей не терпелось отгадать. Быть может, это ради неё он так постарался и преодолел себя? Момои хотелось бы в это верить. А ещё больше ей не терпелось оказаться на школьном вечере, который устроил директор в честь какого-то важного дня. Кажется, День Рождения Академии Тоо? Ну, сейчас это было неважно. Момои восторженно представляла этот день: как она, в пышном синем платье до колен, зайдет в зал за руку с Дайки. Как она будет танцевать с Аомине, неотрывно глядя ему в глаза или же по возможности положив голову ему на плечо. И каким неотразимым Дайки будет в черном костюме, белой рубашке и с бабочкой на шее, словно настоящий джентльмен. Как же ей все-таки нравятся парни в белоснежных рубашках! А ещё и в костюмах! Момои совсем замечталась, лежа на кровати в обнимку с мягкой подушкой-игрушкой в форме хомяка. Щеки краснели, а глупая улыбка не сходила с её счастливого лица. Вот только осознание быстро вернуло Момои из мира мечтаний в реальность, хорошенько ударив девушку по голове. Со слезами на глазах Сацуки зачеркнула образ прекрасного кавалера в костюме. Дайки на бал ведь в платье пойдёт. Момои печально вздохнула, уткнувшись лицом в свою подушку. Ведь такой день пойдёт коту под хвост! Не будет той чарующей атмосферы вечера, не будет того волшебного танца с угрюмым, но с великолепным Аомине Дайки. Не будет всего того, о чем она только что мечтала. Все зачеркнуто. И как же все отреагируют на появление Дайки в платье? Засмеют, наверное. Момои приподняла голову, посмотрев на закрытый шкаф, внутри которого весело синее платье. Хмыкнув, она снова уткнулась в подушку, потом резко встала и потянулась к телефону, лежащему на тумбочке рядом с кроватью. Нашла в списке нужный номер и нажала на него. Что ж, надо чем-то жертвовать. Скучные телефонные гудки утихли. В трубке послышался веселый голос. — Алло, Момоиччи?***
И вот настал тот знаменательный день, которого так ждала Момои и который Аомине уже успел возненавидеть. Дайки стоял у школы и нервно ждал опаздывающую, по его мнению, подругу. Хотя это он так сильно переволновался, что пришёл на десять минут раньше. Проходящие мимо школьники — кто старше, кто младше — с удивлением озирались на Дайки, шушукались между собой и хихихкали. Аомине старался не обращать на них внимания, но это ему едва ли удавалось. Сильно сжимая кулаки, он уже был готов начать орать на всех, а то и вовсе устроить драку. Не, ну, а чего они все так смотрят? — Дай-чан? — послышался удивленный знакомый голос. Сердце пропустило мучительный удар. Да что ж это с ним такое? Аомине от этого состояния было просто до жути противно. — Где ты там так долго ходишь?! — начал было со злобой Аомине, но резко утих, заметив одежду подруги. Белая рубашка с бантиком на шее и черные пиджак да брюки — Дайки понял, что костюм точно с мужского отдела. Розовые волосы заплетены в высокий хвост, что для Аомине было непривычным. Насколько он помнил, подруга редко заплеталась. Или это ему лишь так казалось? — Правда я круто выгляжу, Дай-чан? — Момои весело улыбнулась, обхватив руку Аомине. — Давай, пошли уже! — она потянула Дайки за собой, что тот чуть не упал, наступив на подол своего черно-красного платья. В актовом зале было на удивление много народу, гораздо больше, чем думала Момои. Сацуки разглядывала всех: парни особо не отличались костюмами, только если цветом своих рубашек, но тем не менее Момои не могла не восторгаться ими; девушки выглядели, по её мнению, восхитительно — ярко, красочно, изысканно. Сам зал был украшен не так сильно, но, в общем-то, в меру — от шариков Момои была по-детски счастлива. А на потолок даже умудрились повесить диско шар. Сацуки взглянула на тихо шагающего сзади друга. Хоть он вёл себя спокойно, но на лице читалось что угодно, но только не спокойствие. В основном — злость, смешанная с раздражением и смущением. Момои улыбнулась, понимая, как вечно заносчивому другу сейчас неуютно. Он не любил такие праздники и предпочитал отсиживаться дома за просмотром какого-нибудь фильма или матча, а лучше так вообще за сном. Момои уверена, что Дайки и в этот раз остался бы дома, наслаждался сном и тишиной, совершенно наплевав на якобы наказание за невыполнение спора. И все-таки зачем он пошёл на такой отчаянный шаг? Аомине нервничал. Да чтобы он пошел на этот чертов бал, ещё и в платье? Если бы ему о таком рассказали, он бы ни за что не поверил да и возмущаться бы начал, как обычно. Дайки казалось, что все взгляды были прикованы к нему, что люди не просто общаются между собой, а обсуждают его, парня, одетого в женское платье. Как нелепо! Аомине взглянул на свою спутницу. Веселая и счастливая, ему казалось, что перед ним та Сацуки из детства. Сейчас она действительно была похожа на шестилетнего ребенка, которому всё интересно и которому безумно хочется воздушного шарика. В очередной раз рассматривая одежду подруги, Дайки грустно вздохнул. А ведь она больше всех хотела попасть на этот вечер. Больше всех хотела прийти в платье, наверняка в изумительно-красивом. А в итоге пришла в мужском костюме. Ещё, кажется, и одеколоном воспользовалась, причем довольно знакомым. С чего это вдруг она решила разделить с ним эту участь? Ну зачем надо было идти на такие жертвы? В конце-то концов, это была его и только его проблема, а она могла бы вдоволь насладиться вечером и танцами. После небольшой церемонии начался бальный вечер. Аомине, как и многие другие, стоял в сторонке, а вокруг него была пугающая аура. Но недолго он побыл в одиночестве. — То-то скверно запахло, — фыркнул Аомине, как только заметил среди своей баскетбольной команды вечно улыбающегося Имаёши. — О-о, Аомине-кун, а ты у нас в женушки записался? — усмехнулся подошедший Имаёши, взглядом оценивая наряд Дайки. Аомине от этих слов взбесился. Бывший капитан заметил это и, кажется, был доволен его реакцией. Хоть Дайки и выглядел мило и забавно, но оставался все тем же импульсивным парнем, которого знал Имаёши. В сторонке тихо посмеивался Вакамацу, и Дайки был готов его сильно треснуть по голове, если уж не задушить. Дальнейший разговор ребят сопровождался насмешками по поводу внешнего вида их баскетбольного аса. Но Аомине был рад и в то же время удивлен видеть Имаёши. И пока ребята дурачились и прикалывались друг над другом, подошла Сацуки, закончившая активно обсуждать что-то (или кого-то) с подружками. Улыбнувшись ребятам, она схватила Аомине за руку и потащила танцевать, не обращая внимание на возмущения друга. В конце концов, она пришла танцевать с ним, а не тупо стоять и глядеть на других! — Отвянь, Сацуки, я не буду танцевать! — противился Аомине. — Да ладно тебе, Дай-чан! Тут нечего стесняться! Ещё больше ты никак не опозоришься, — усмехнулась девушка, положив руки на пояс. От этих слов внутри Аомине что-то щелкнуло. Дайки был готов начать грубить и буйствовать, но быстро остыл: его внимание переключилось на действия подруги. Она положила одну его руку к себе на талию, а другую — вытянула в сторону, крепко ухватив, чтобы тот не смог её выдернуть. Вряд ли бы ей хватило сил остановить Дайки. Но ради подруги он не стал вырываться, смирившись со своим положением. Все-таки на этом балу он ради неё. Все потому, что без него она бы не пошла на этот желанный вечер. — Ну же, давай, плавный шаг в сторону, — ласково говорила Сацуки, глядя то на ноги, то на Аомине. Когда их взгляды встречались, она могла поклясться, что забывала, как дышать, и, несмотря на громкую музыку в зале, слышала свое собственное сердцебиение. Глядя в эти темно-синие глаза, Сацуки забывала, где находилась в данный момент. Все переставало существовать вокруг, казалось, была лишь она, Дайки и никого больше. Когда она перестала думать о Куроко? Об этом загадочном, добром и милом Тецу? Если задуматься, стоило ей увидеть его, как она радостно кидалась на бедного парня. Но с ним таких ощущений она не испытывала. Была лишь радость. Только радость. Неужели она и правда влюбилась в Аомине? В этого вечно хмурого и вспыльчивого парня, у которого в голове лишь один баскетбол? В этого извращенца, что тащится от фоток Май-чан и вообще от девушек с большой грудью? Когда она перестала видеть в нем лишь друга детства? Сацуки не знала и, пожалуй, не очень и хотела знать. Ей хотелось лишь того, чтобы любимый Дайки продолжал оставаться рядом с ней. Разве это много? За этими размышлениями она не заметила, как вполне нормально танцевала с Аомине вальс. Дайки быстро учился или все-таки изначально умел танцевать? Девушка прикусила губу: почему-то ей хотелось плакать. От счастья. Она снова нормально общается с Дайки. Все совсем как раньше, а может, даже лучше. Дайки рядом, хоть сейчас и в женском платье. Дайки всегда был рядом. Дайки всегда будет рядом. Верно же? Неожиданно для себя Момои поцеловала ничего не ожидающего Аомине в щеку и улыбнулась, ожидая его реакцию. Аомине удивился. Сильно удивился. Он дотронулся до своей щеки, то ли не веря, что его поцеловала Сацуки, то ли пытаясь коснуться этого поцелуя. А губы её теплые и мягкие. Аомине залился алой краской. — Спасибо, Дай-чан! Я рада, что ты согласился пойти со мной на этот вечер, — Момои положила голову на плечо друга, надеясь потанцевать в таком немного смущающем положении. Но неожиданно Аомине обнял её, крепко прижав к себе, словно боясь потерять, словно Момои вот-вот исчезнет. По всему телу распространилось такое приятное ощущение, обоим стало тепло и спокойно на душе. Им хотелось остаться вдвоем, хотелось, чтобы все вокруг исчезло и были лишь они одни. Родной человек всегда был рядом. И они оба надеялись, что так останется навечно, что они всегда будут рядом, вместе, вдвоем. — Я обязательно одену тебя в платье, — все ещё не отпуская Сацуки, прошептал Аомине, обжигая своим дыханием ухо Момои. Сацуки смутилась, не зная, как правильно воспринимать слова Дайки. Оденет её в платье? Вот же дурак! Вечер вышел не таким уж плохим, как думал Аомине. Самое главное, что любимая девушка довольна, а ради этого стоило засунуть свою гордость куда подальше и выполнить обещанное, тем самым подарив Момои незабываемый вечер. В конце бального вечера Аомине был объявлен королевой бала, а Сацуки — королем. И как можно крепче держа разъяренного и в то же время дико смущенного Дайки за руку, Сацуки поспешила получить свою корону.***
— Хэ-э-эй, Дай-чан! Ты куда так рванул? — возмущенно произнесла Момои, догоняя хмурого Аомине. Весенне солнце светило ярко, даруя тепло и игривые лучики. Птицы пели свои песни громко и радостно, перелетая с ветки на ветку. Ветер, словно желая подарить птицам музыку для их звонких песенок, шелестел листьями деревьев. Погодка была прекрасна, и именно поэтому Момои вспомнила про давний забавный случай. — Нет, ну правда, давай нарядимся так на свадьбу Тецу-куна? Он ведь, кстати, не против, — схватив Дайки за руку, Сацуки остановилась и постаралась замедлить движение парня. — Ну-у-у, Дай-чан! Ты ведь уже наряжался в платье, помнишь? — Отвянь, Сацуки! — не выдержав, крикнул Аомине и повернулся к ней лицом, зло сверкнув синим огнем глаз. Сацуки надулась, но даже не подумала отказаться от своей идеи, а потому продолжила надоедать Аомине, специально зля его. Ей чертовски нравилась эта вспыльчивость Дайки — он был похож на милого медвежонка, который старается казаться грозным. — Тогда давай поспорим! Дай-чан! — все не унималась Сацуки. Так они ругались всю дорогу, но Сацуки была уверена, что если не на свадьбу друга, то просто хотя бы дома она заставит Дайки снова нарядиться в женское платье. Хотя… Может это Дайки оденет её в платье?