Четверть дюйма плюс обёртка

- Штангенциркуль? - Лестрейд кривится. - Сейчас? Зачем тебе? И что это вообще такое? Шерлок раздражённо цокает языком: - Знал бы - и у твоей жены не было бы причин вызывать слесаря каждый раз, когда тебя нет дома. Спроси своих умников! - У меня нет жены, - машинально огрызается детектив. - Неважно. Она всё равно тебе изменяет. Умники и штангенциркуль! - Умники уже почти разошлись по домам! И с замками всё в порядке! Что за чушь ты несёшь! И какого чёрта ты пришёл с этим вопросом в Скотланд-Ярд?! - Мне нужна помощь, - невозмутимо звучит в ответ. Искомое находится у одного из оперативников, коих в отделе почему-то меньше обычного. Пока инструмент несут из раздевалки, Шерлок абстрагируется от этого бардака и отсчитывает в уме секунды, - вокруг вьётся рассерженный Лестрейд, жестикулирует, что-то объясняет, но звука нет, - и прикидывает, сколько у него осталось времени. Пока ещё есть. Потрясая своей добычей, он выскакивает из полицейского участка и ловит такси. Теперь - самое сложное. Листовки, флаеры, лотерейные билеты, купоны, анкеты, вы сотый прохожий, вам кофе бесплатно - Шерлок храбро противостоит натиску армии промоутеров и наконец с боем прорывается в торговый центр. Внутри оказывается не легче: мишура, венки и бантики, сладкая вата и одна и та же песня про падающий снег, играющая из каждого магазина - всё это безмерно отвлекает, но наконец он находит то, что искал, и даже почти не теряет себя в блеске и суете. Приходится отстоять очередь: тучная леди впереди - шестеро детей, работящий, но недалёкий муж, абсолютно счастлива, хоть и трудится с утра до вечера, - закупает подарки детям на три года вперёд; следом за ней стайка школьниц, которым нужен горький шоколад с ягодами гольджи для мгновенного похудения перед новогодними вечеринками; пока до него доходит очередь, Шерлок успевает сыграть сам с собой в воображаемые шахматы и трижды поставить мат. - Здравствуйте, - мило улыбается он наконец девушке-продавцу. - Я бы хотел взглянуть на ваш ассортимент шоколадных плиток. Вы позволите? - и хищно клацает штангенциркулем. Три часа спустя он мрачной и решительной тенью мчится по улицам Лондона, попутно заглядывая во все магазинчики сувениров, кондитерские, чайные лавки, супермаркеты, минимаркеты, мини-супермаркеты и даже в пивные ларьки в трущобах, куда его заносит ветром отчаяния. Ему нигде не везёт. Шоколадной плитки толщиной ровно в четверть дюйма (плюс пара миллиметров на обёртку) - или тоньше - нет ну просто нигде. От ярких обёрток рябит в глазах, нос зудит от множества резких отдушек, но всё впустую: видимо, все фабрики разом сговорились и выпускают шоколадки по принципу "чем толще - тем круче". Грёбаная американская логика. Чёрт бы всё это побрал. Отступать он, конечно же, не собирается. Джона нужно подбодрить, ему опять не везёт с работой, и поэтому подарок на Рождество - это очень даже неплохая идея. Особенно если подарок будет анонимным. Это создаст приятный флёр тайны, лёгкого романтического интереса, а уж наблюдать за Джоном, который пытается разгадать загадку, которую ему нипочём не решить, будет даже забавно. А Джон ни за что не догадается. Телефон звонит. Очень не вовремя. Шерлок отключает его, ловит край затрепыхавшегося шарфа - мимо промчалась машина, единственная за пять минут почти в центре Лондона, как странно, - и заставляет себя думать. Если купить, то где ещё? Ещё торговые центры? Бесполезно, он снова потеряет уйму времени в очередях, всё-таки последний вечер перед Рождеством. В супер- и минимаркетах искать бесполезно, ассортимент везде один и тот же. Остаются чайные лавки и специализированные магазины... Он гуглит, перебегая дорогу по зебре. На перекрёстке кроме него ни пешеходов, ни автомобилей, он снова удивляется мимоходом, но не придаёт этому значения; отметки на карте копируются в его память. Отлично. Теперь - туда, где работают до десяти, потом - во все круглосуточные. Время девять вечера. Согласно расписаниям на табличках, магазины и лавки ещё должны работать, но все они встречают Шерлока тёмными витринами и закрытыми дверями, на которых висят издевательские пожелания всего наилучшего. Это сговор кондитеров, забастовка продавцов, крах конфетной экономики? Он заставляет себя не думать об этом. Если купить, то... Стоп. А если не покупать? Чтобы стать настоящим шоколатье, нужно учиться, и не один год, но чтобы сделать одну-единственную шоколадную плитку с заданными параметрами, необходим всего лишь хороший рецепт, качественные ингредиенты и внимательное следование инструкции... Осенённый, Шерлок снова хватается за смартфон. В полночь, гружёный шуршащими пакетами со всем необходимым, он взламывает морг. В лаборатории Молли нет - что, в общем-то, к лучшему, - зато есть газовая горелка, холодильники и секретность. На Бейкер-Стрит Джон обсуждает с миссис Хадсон меню праздничного ужина, Лестрейд... к чёрту Лестрейда. Лучше места не придумать. Когда же принято дарить подарки на Рождество? Утром? Во время обеда? Или перед праздничным ужином, когда соберутся все приглашённые гости? Впрочем, какая разница. Важна анонимность. Важно, чтобы Джон не знал, от кого пришёл шоколад. Для этого Шерлок будет работать в перчатках и маске, чтобы не оставлять никаких следов на случай, если тот додумается провести лабораторные тесты. Наклеит на обёртку имя, напечатанное на листочке бумаги, чтобы не давать подсказки в виде почерка. Затем дождётся почтальона, что приносит по утрам свежие газеты и проталкивает их в щель для почты на двери - восемь миллиметров, была бы хоть чуточку шире, не пришлось бы так возиться, - и бросит шоколадку сразу после него, чтобы газеты смягчили её падение. Блестящий план. Даже не просто блестящий, он гениальный, ведь шоколадка - слишком банально, чтобы подумать на Шерлока, слишком бездушно, чтобы заподозрить миссис Хадсон, и в самый раз для остальных семи миллиардов четырёхсот сорока двух тысяч с копейками человек: неисчерпаемый простор для игры в угадайку. Идеально. Что ж, теперь дело за малым. У него есть время до утра. Рождественское утро прекрасно. На улицах ни души - видимо, все спят и набираются сил перед самым главным праздничным днём, - мимо проплывают одинокие пустые автобусы, а чтобы поймать такси, полпути до дома приходится идти пешком, но это, право, такие мелочи. Шерлок почти счастлив. В его кармане - шоколадная плитка, обёрнутая в фольгу и благородную матовую бумагу, идеальная толщина и плод его ночных бдений. Единственное, что причиняет беспокойство - отсутствие почтальона. Обычно он приносит газеты и письма в половине восьмого, однако Шерлок ждёт в засаде до восьми, восьми с четвертью, до без пятнадцати девять, но почтальона всё нет, равно как и других людей на непривычно тихой Бейкер-Стрит. Это затруднение, досадное, но не слишком критичное. Шерлок решается, и драгоценная плитка наконец отправляется в своё короткое, но эпичное путешествие. Теперь остаётся только часик погулять, чтобы отвести от себя подозрения, и затем вернуться, чтобы пожинать плоды тяжких трудов своих. В доме Джона неожиданно не оказывается - шоколад так и лежит на коврике у двери. Шерлок прислушивается: миссис Хадсон ещё спит, а вот Джона нет, и это не по плану; помедлив, он переступает через плитку и закрывает за собой дверь. Ещё есть шанс. Ватсон появляется полчаса спустя - Шерлок вычисляет, что дома тот не ночевал, и быстро драпируется халатом, делая вид, что только что проснулся, - судя по звуку шагов, сильно не в духе. Шерлок ждёт его, почти не наигранно зевая: - Привет. - С Рождеством, - мрачно отзывается Джон. Он вертит в руках шоколадку и на Шерлока не смотрит. Тот пропускает фразу мимо ушей. - Что это? Подарок? Ватсон вскидывает голову, недобро сужая глаза. - Да, Шерлок, подарок. Так делают люди - на Рождество дарят подарки, ходят друг к другу в гости, например, на рождественский ужин или вечеринку, а не обещают, а потом пропадают на сутки, отключая телефон! - Меньше суток, - машинально поправляет Шерлок. Он чувствует, что что-то от него ускользает. - Миссис Хадсон приготовила пирог! - гремит Джон. - И пунш! И ждала тебя! Чёрт, мы ждали тебя! Как идиоты! А ты являешься только сегодня!.. Он обрывает себя, тяжело и шумно дыша, испепеляет взглядом Шерлока, сжимая кулаки; обёртка хрустит, и он опускает глаза, смотрит на шоколадку, словно видит впервые. Моргает. Ещё. Шерлок нервно ждёт, изображая невозмутимость высоко задранным подбородком. Получается плохо. - А, - говорит Джон наконец. - А. Понятно. - Что? Вместо ответа Джон подносит шоколадку к носу, изучает обёртку, осторожно разворачивает её, чтобы откусить кусочек - молча, спокойно и деловито, и это ужасно, просто ужасно действует на нервы. Шерлок взглядом коршуна изучает его лицо, ловя малейшие движения мимических мышц. Ватсон прост как шиллинг, однако это не помогает. Шерлоку всё ещё не понятно, отчего вдруг напряжение из его взгляда уходит, почему разглаживаются жёсткие складки у губ и какого чёрта он улыбается вместо того, чтобы ломать голову над решением нерешаемой проблемы, ведь он так азартен, так любит загадки! - Только ты мог забыть о празднике, чтобы подстроить идеальное... - Джон не говорит "преступление", ищет нужное слово, потом машет рукой - бог с ним. - И только ты мог забыть, что почту по праздникам не разносят. Сегодня двадцать шестое, Шерлок. Он усмехается и поворачивается в сторону кухни. - Это не я, - убедительно заявляет Шерлок его спине, плетясь следом. - Я... я спал! Кто-то бросил эту... плитку в почтовый ящик. Сам. Без почтальона! - Да-да, и это кто-то другой слушал мои сетования, когда на прошлой неделе миссис... Айрис? Харрис?.. когда наша клиентка, что с пропавшим сервизом, подарила мне конфеты с начинкой из джема, - звякают чашки, открывается хлебница, принимается шуршать чайник. Джон оборачивается, весело глядя на Шерлока. - Забыть о том, что вчера было Рождество, что по праздникам не носят почту, но помнить, что я терпеть не могу сладкий шоколад - так можешь только ты. И, знаешь, спасибо тебе. - За что, - заторможенно спрашивает Шерлок. В голове у него с грохотом рушится идеальный план, который никак не мог дать осечку, и вокруг руин носятся чайки с криками "как же так?!". Джон разливает чай и раскладывает по тарелкам вчерашний праздничный пирог. - Неважно. Просто - спасибо. И Шерлок, глядя в его улыбающиеся глаза, читает в них: за то, что ты есть.