"Принц" для "розовой принцессы"

Первый день марта выдался солнечным. Лучи солнца били в окно, от них нельзя было спрятаться, так как вся комната была залита этим светом. С трудом открыв глаза, омега потянулся и заставил себя подняться. Еле передвигая ногами, он направился в ванну. Взглянув на себя в зеркало, он ахнул, давно он не видел себя таким растрепанным: красные глаза, потому-то долго читал, на голове гнездо. Приняв душ, уложив волосы и надев как всегда костюм, он спустился в кухню для завтрака. После завтрака, взяв рюкзак, он отправился в школу. Всегда в черном, всегда такой неприметный. Ещё с начальной школы его никто не замечал. Омега с большими глазами, и в таких же больших очках. Его даже не обижали, его будто и не было, лучший ученик в классе, но спросите кто такой До Кёнсу, мало кто ответит. Так проходили школьные года, и вот когда Кёнсу перешёл в старшую школ. На втором году обучения в школе появился новый ученик, он был в выпускном классе — Ким Сокджин, или просто Джин, как называли его друзья. Красавец альфа, всегда в розовом, за что от друзей получил прозвище «Розовая принцесса», и те от него всегда получали за это подзатыльники. На него заглядывались, не только омеги с бетами, но даже и были альфы. Омеги на нем висели ну просто гроздями, но он искал только своего или свою. В семье Ким был культ почитания омег, омега, это хранитель домашнего очага. Поэтому Джин знал, что у каждого омеги должен быть свой альфа, и он не понимал, когда омеги без разбора во время течки бежали к любому альфе, который согласится переспать. В его жизни ещё не было ни одного омеги, т.е. можно сказать, что он был девственником. Друзья посмеивались над ним, но он их полностью игнорировал. В новой школе началась сложная пора подготовки к выпускным экзаменам. В классе Джин сдружился с однофамильцами: Ким Намджуном и Ким Чонином. Эти двое дружили с начальной школы. Джин быстро влился в их компанию: вместе в школе, вместе после школы, выходные вместе. Кёнсу никогда не засматривался на альф, так как отец всегда говорил, что придёт время, и вы найдете друг друга. А Джина заботила учеба, потому что он собирался поступить в самый престижный университет Сеула. Но учеба учебой, а о друзьях он не забывал, в его доме они были постоянно, хорошо не ночевали, говорил папа Джина. Вечерами иногда ходили гулять. У Кёнсу, в свои семнадцать лет ещё не было течки, и он ждал это как страшный сон, потому что слышал от других, как это проходит. Это наводило на него ужас и панику. Так прошёл первый семестр, прошла весна, наступило лето. Были сданы экзамены и наступили каникулы. Что бы отдохнуть немного от учебы, Кёнсу решил сходить погулять в парк. Он ещё не знал, что такое течка, как она будет проходит. Он не предполагал, что до неё осталось буквально три дня. Он сидел на лавочке и что-то смотрел в телефоне, когда мимо него прошла компания из трех альф. Один из них резко повернул голову и принюхался. Зрачки слегка расширились. — Вы чувствуете это запах? — спросил он у друзей. Те отрицательно покачали головами. — Наверно показалось! — но запах всё равно чувствовался, это был гладиолуса, нежный, еле уловимый. Кёнсу оторвал взгляд от телефона, поднял на него глаза. Джин увидел два больших удивленных глаза, в огромных очках и улыбнулся ему. Кёнсу резко опустил голову, а когда они удалились, посмотрел вслед альфам, особенно на того, в розовом, который подозрительно оглядывался. А через три дня у Кёнсу начался кошмар: сильные головные боли, высокая температура и те самые ощущения, о которых он не знал, как это будет. Зуд был такой сильный, что он не знал, куда себя деть, ни помогало ничего. Первые три дня Кёнсу не вставал с постели, он был словно в бреду. Температура спала только на второй день. Он стал выходить на улицу, но не дальше двора дома. Во дворе стояла беседка, которая была увита розами. Внутри беседки располагались два кресла и маленький столик. Солнце припекало,поэтому он расположился в тени беседки и читал, когда почувствовал запах тюльпана, вроде бы пора их цветения прошла. Он не придал этому значения продолжая, нежится, после двух тяжелых дней. Так проходили летние дни, они оба иногда чувствовали запахи друг друга, но летом трудно сказать, это запах цветов, или запах твоего истинного. Подходило время второго семестра, скоро должны были начаться занятия в школе. И вторая течка застала Кёнсу за пару дней до начала занятий. В первый день он не пошёл в школу, а вот уже на второй собравшись с силами, он пришёл. Направляясь по коридору в класс, он вновь почувствовал запах тюльпана, в этот раз ему показалось странным, а тот, чей запах он почувствовал, уже бежал в его направлении. Это был старшеклассник, в розовой рубашке и школьном пиджаке. Увидев его, Кёнсу решил посторониться, что бы пропустить, но тот резко притормозил рядом, за ним в след шли ещё двое альф. Парень в розовом глубоко вдохнул. — Гладиолус! — только и сказал он. — Ты чего встал? — спросил тот, у которого с лица не сходила улыбка. — Мой омега. — Это же бета, ты что не чувствуешь, он не пахнет. — сказал второй блондин. — Да нет же, от него пахнет гладиолусами! На что Кёнсу резко обернулся, и в глазах был вопрос: — Тюльпан? — очень тихо сказал Кёнсу, но Джин его услышал. Парень в розовом резко обнял Кёнсу и посмотрев в сторону друзей широко улыбнулся: - Я его все-таки нашёл, мой гладиолус. Блондин посмотрел на друга, потом на омегу и сказал: — Отпусти, ты его, кажется, напугал, только посмотри на него. В глазах Кёнсу было удивление, испуг и немного радости. — Я Ким Сокджин, можно просто Джин. — Или «Розовая принцесса». — добавил блондин. — Я, До Кёнсу. — еле слышно сказал омега. — Этот остряк Ким Чонин, а второй, вечно улыбающийся Ким Намджун — мои друзья. — А у меня друзей нет. — печально сказал Кёнсу. — Считай, что уже есть. — ответил Намджун. — Кстати, Чонин — он же Кай, Намджун — Моня. — сказал Джин, и получил от Джуна смачный подзатыльник. — Ну, вообще-то я Рэп Монстр, но называй меня просто Джун. Я рэпер в школьной группе, это мой сценический псевдоним. — Ой, да ладно, хватит парня смущать. — сказал Кай. — Ты только посмотри, — обратился блондин к Джуну, — у нашей «принцессы» появился принц! - И оба громко заржали во весь коридор, получив от Джина пинка. А лицо Су стало пунцовым. На их смех, из ближайшего класса вышел учитель, мистер Чхве и разогнал всех. Джин быстро обнял младшего и побежал догонять друзей, пообещав ждать его после уроков у выхода из школы. Кёнсу стоял недоумевая, что это сейчас было, и на самом ли деле Джин его истинный. Вроде бы и запахи чувствуют друг друга, хотя запах Кёнсу никто и никогда не чувствовал. Но в душе закралась искорка сомнения. Уроки для Джина тянулись нескончаемо долго, он вновь хотел увидеть свою омегу, обнять, вдохнуть его запах, легкий, ни для кого не уловимый. Для Кёнсу же уроки пролетели, он боялся новой встречи с альфой, но зато он понял, что у него есть друзья, и не просто друзья, а друзья-альфы, с которыми он под надежной защитой. Он это понял, потому что насколько добродушно они его приняли. С последним звонком, Кёнсу вышел из класса и не спеша направился к выходу, где его уже ждал его альфа. Джин приобнял парня, уткнувшись носом в шею, вдохнул снова его запах, спросил: — У тебя течка? — Заканчивается! — ответил тихо Су, смутившись вопроса. Лицо опять стало красным. — Ну и что ты ему сказал такое, что он так засмущался? — спросил Рэп Монстр. — — Не ваше дело! — ответил Джин. — Вот видишь, Чонин, уже их дело, а друзей под зад! — пошутил Джун. — Пошли! — сказал Джин, забирая у омеги рюкзак и забрасывая себе на плечо. Приобняв его одной рукой, они пошли по направлению из школы. Глядя на них, Джун, как самый веселый из компании, приобнял Кая, предлагая ему донести его рюкзак, за что и схлопотал этим же рюкзаком. Все снова громко засмеялись. Это оказалась очень веселая компания, в которой Су себя чувствовал очень комфортно. На выходе из ворот школы, он почувствовал на себе осуждающие взгляды, словно про него говорили: «Маленькая сучка, сразу с тремя альфами». Кёнсу опустил взгляд, что не ускользнуло от Джина, он повернулся и посмотрел в их сторону, это же сделали и Чонин с Намджуном. Эти взгляды могли испепелить. Завистники резко отвернулись и быстро пропали из поля зрения. Ребята проводили омежку до дома. Попрощались, Намджун как всегда, сказал какую-то шутку, на которую Су впервые улыбнулся. Сердце Джина пропустило пару ударов, улыбка омеги была сердечком. Джин подхватил Кёнсу над землей, поцеловал в щеку. Омега пошел к дому, альфы стояли до тех пор, пока дверь не закрылась за младшим. — Он точно омега? — спросил Кай. — А помните, этим летом в парке я спросил вас о запахе, который почувствовал. — Помним! — ответили друзья. — Тогда я и встретился с этими большими глазами, у него тогда были большие очки в толстой оправе. — Так вот, это был запах гладиолусов. А у гладиолусов, еле уловимый тонкий запах. Он немного усиливается во время течки. — Так вот почему ты вогнал его в краску, спросил о течке? — Да. — смутился Джин. Осень радовала своей теплой погодой, частыми солнечными днями. Всё вокруг было зелено-желто-багряным. Посмотрев на такую красоту, хотелось ничего не делать, а просто пойти гулять по самому прекрасному парку Сеула — Ханган. Утро выдалось теплое, солнечное, солнце било в незашторенное окно, разбудив До раньше будильника. Он не имел привычки по утрам нежиться в постели. Быстро встав, приняв душ, он вышел на кухню, чтобы приготовить завтрак отцу. Папа Кёнсу погиб, когда тому было семь лет, он только пошёл в школу. Он был китайцем, возвращаясь от родителей из Гонконга, машина, которая везла его из аэропорта, была сбита грузовиком. В машине все погибли, в том числе и Ханкён. Хичоль очень тяжело перенёс смерть мужа, да ещё Кёнсу, был маленький и скучал по папе. Хичоль был удивлен столь ранним подъёмом сына. Кёнсу приготовил омлет, заварил кофе и сделал бутерброды, они позавтракали. Отец предложил сыну подвести его до школы, не ожидая того, что его уже ждут у калитки. Альфы, увидели омегу, и заулыбались. Кенсу знал, что его ждет Джин, но не думал, что они все собрались. Поэтому, когда они вышли из дома с отцом, он не заметил за спиной отца Кая и Джуна. — Это что за «новогодняя ёлка», светится всеми огоньками? — спросил, шутя отец. Кёнсу не знал, как ему признаться. Тут младший ещё больше засмущался. — Это мой альфа. — тихо сказал Су. — Который из них? — вновь пошутил Хичоль. Кёнсу удивился вопросу отца, выглянув из-за спины, он увидел ребят, которые махали ему руками. — Вон тот, в розовом! — опустив взгляд, ответил Кёнсу. Отец с сыном подошли к альфам. Хичоль был очень веселым человеком, и здесь он тоже решил пошутить. — Ну, здравствуй, «розовая принцесса»! Оба Кима просто подавились смехом, вот только не катались по асфальту. Сокджин немного смутился, но решил « держать оборону». — Вот, пришёл за своим принцем. А он сегодня, как всегда, весь в черном. Кимы резко замолчали, такого они не ожидали от друга, а Хичоль оценил шутку. — Вручаю тебе, вернёшь в целости и сохранности. Иначе не сносить тебе головы. — и вложил руку сына в руку альфы. Махнув на прощанье рукой, сел в машину и уехал. Он работал на телевидение, и сегодня у него был важный съёмочный день. Вся четверка направилась в школу. Уже на территории школы, Джин обнял Кёнсу за плечи, показывая всем, что тот, кто посмеет к нему подойти, будет иметь дело с Сокджином. Кай и Моня, тоже ехидно улыбнулись всем присутствующим, помахав рукой, давая понять, или с ними. Увидев такую сцену, некоторые омегу, чуть ли не бились в истерике. Как такая серая мышь, которой даже имя не знали, оказалась омегой самого красивого парня школы. И вот тогда то они узнали, кто такой До Кёнсу, лучший ученик школы. На уроках Кёнсу немного отвлекался, так как все мысли были о Джине. Время шло, эта компания также была неразлучна, в школу и из школы вчетвером. В выходные Джин с Кёнсу иногда удавалось сбежать от друзей и побыть вдвоем. Кёнсу всё больше и больше привязывался к старшему, даже зная, что они истинные, ему трудно было понять какие у него чувства к Джину. Все реже стало появляться солнце, все чаще шли дожди. И вот в такой пасмурный день ребята прогуливались по Хангану, любимому месту их отдыха. Воздух становился уже прохладным, срываясь мелкими каплями дождя. Но этим двоим, он не мешал идти рядом под большим зонтом. И вот в этот самый момент Джин остановился, повернувшись к омеге. — Я люблю тебя, Кёнсу! — сказал альфа, уткнувшись лицом в шею омеги. У младшего всё внутри сжалось, глаза стали ещё больше ни то от неожиданности, ни то от удивления. Он обнял старшего в ответ и сказал те слова, которые носил в своем сердце, но боялся сказать вслух: — Я тоже люблю тебя, «принцесса»! — Принцесса? — удивился альфа, посмотрев на омегу, на лице которого сияла его восхитительная улыбка. — Я убью эту парочку! — пообещал Джин, вспомнив, у кого Кёнсу этому научился. Отбросив в сторону зонт, он ещё сильнее прижал к себе Кёнсу, и стал целовать его раскрасневшееся лицо от смущения. Затем губы, у младшего даже ноги подкосились, но так как Джин держал его крепко в своих объятиях, не дал ему упасть. Джин нежно целовал Кёнсу, от чего у того закружилась голова и вырвался стон. Джин про себя улыбнулся и ещё сильнее прижался к губам омега, врываясь в его рот, не давая тому сделать вздох. И только когда оба не могли уже дышать, Джин оторвался от столь желанных губ, прижав омегу лицом к груди. Кёнсу слышал, как бешено колотится сердце Джина. Ноябрь подходил к концу, и Су знал, что скоро нужно ждать следующую течку. Он очень боялся этого, не зная, как Джин отреагирует на это. В один из дней, Джин и Джун ждали младшего у ворот, когда к ним присоединился Кай. — Чем это от тебя так несёт? — спросил Джун. Кай просто просиял, сообщив друзьям: — Не несёт, а пахнет, неужели не чувствуете запах кондитерского крема. — Ты что, кондитерскую ограбил? — спросил Джун. -Я его нашёл! — Кого? — поинтересовался Джин. — Своего истинного. — Кто он? — О Сэхун. -Это не тот разноцветный? — пошутил Джун. — Он самый. — ответил Кай, отвесив другу подзатыльник. — А это за разноцветного! — Так он же из первого класса! — удивился Джин. — Я знаю, вот поэтому я его и пометил, чтобы другие не заглядывались. Вы же знаете, я умею ждать. — А сколько ему? — спросил Моня. -16. В это время открылась дверь, и из неё вышел Кёнсу с отцом. — А вот и твой принц! — воскликнул рэпер. Это услышали все и громко рассмеялись. Альф взял Су за руку, все помахали мистеру До на прощанье и пошли в школу. Урок в классе Кёнсу проходил спокойно, пока омега не вскрикнул от резкой боли. Мистер Чхве был омегой, он понял в чем дело, и попросил старосту позвать в класс медсестру. Мисс Пак пришла довольно быстро, и проводила омегу в медпункт. А уже на перемене Кай встретил своего омегу, который видел, как медсестра вела большеглазого старшеклассника в очках в медпункт. Он сразу понял о ком идет речь и позвонил Джину, который в это время всё никак не мог найти Су. Сердце альфы сжалось, он испугался за Кёнсу, и побежал в медпункт, не замечая никого на своём пути. Не слыша в свой адрес реплик тех, кого он толкнул. Уже в конце коридора он резко остановился, обернулся, сделав поклон, и громко крикнул: — Я прошу всех у прощение! Оказавшись на месте, он отдышался и постучал с кабинет. Открыв дверь он увидел бледного Кёнсу, лежащего на кушетке, свернувшись клубочком. — Какого черта? — прикрикнул альфа, но мисс Пак осадила его гневным взглядом. — Это ещё кто? — возмутилась медсестра. — Он мой альфа. — сказал тихо Су, и только тогда она разрешила, сказав на прощанье. — Су, ну зачем ты сегодня пошёл в школу, раз знал, что у тебя течка? — спросил Джин. Но увидев, что тот не реагирует на него, он испугался. — Кёнсу, извини меня, я не хотел кричать на тебя. — альфа присел на корточки, рядом с кушеткой на которой лежал омега. — Я люблю тебя! Прости! Омежка ничего не ответил, только посмотрел на альфу печальными глазами, по его щекам текли слезы. — Я могу его забрать? — спросил Джин у мисс Пак. — Да конечно, я только напишу вам обоим освобождение на два дня. — ответила женщина. — Спасибо вам! — Ким низко поклонился. — Береги его. — сказала на прощанье медсестра. А дома снова начались проблемы. Ещё в такси, что вызвал альфа, у Кёнсу поднялась температура. Подъехав к дому, омега не смог самостоятельно выйти из машины. Джин взял его на руки, очень нежно, как самый драгоценный груз и понёс в дом. Отца дома не было, у него была съемка какого-то телешоу. Джин впервые был в доме. Внутри все было в теплых пастельных тонах, это было полным контрастом со стилем омеги, который предпочитал всё черное, и этот цвет ему очень шёл. Су почти в полуобморочном состоянии, но все-таки показал, куда надо идти. Комната Кёнсу была на втором этаже, как и все спальни, белая мебель, белая тюль на окне и плотные белые гардины. Джин положил омегу на кровать, полез в шкаф, где нашёл пижамные штаны и футболку, и начал переодевать Кёнсу. Судя по его состоянию, ему было все равно. Затем накрыв того одеялом, он лег рядом, прижавшись к нему со спины. Кёнсу чувствовал неприятные ощущения, он метался, в бреду звал Джина, просил, что бы он ему помог. Джин не знал, как лучше поступить, он был не готов к близости с Су, но у самого внизу уже чувствовалось возбуждение. Альфа старался держать себя в руках, понимая, что любимый к этому не готов. Он не хотел воспользоваться омегой во время течки. Он решил помочь любимому. Джин не хотел, чтобы их первый раз был вот так. Он хотел, что бы Су запомнил этот момент, поэтому он решил помочь только рукой. И этого для омеги оказалось достаточно. После омега крепко уснул, а альфа обнял его со спины, уткнувшись в шею, тоже заснул в объятиях любимого человечка. Когда же Джин проснулся, на улице было уже темно, или ещё темно, он не мог понять. Комната была освещена только белесым светом луны, который пробивался из приоткрытых штор. Осторожно встав, чтобы не разбудить Су, он зашторил окна, что бы свет луны не мешал спать, спустился на кухню, на часах было около десяти часов вечера, и отец Кёнсу занимался поздним ужином, так как сам недавно пришёл домой после съемок. Джин предложил свою помощь, объяснил, что Су сегодня в школе стало плохо, и у него началась течка. Это испугало старшего альфу, но младший поспешил успокоить, чтобы тот не волновался, у него к Су самые серьёзные намерения, и он никогда не воспользуется омегой, пока тот сам этого не захочет. — Я слишком сильно люблю вашего сына, чтобы причинить ему боль. Через полчаса в кухню вошёл сонный омега, поцеловав отца, он уселся за стол. Альфы начали вокруг него суетиться, накрывая на стол. Так как Су ещё толком не проснулся, все сидели за столом молча ужинали. Но Хичоль как всегда пошутил в конце ужина: — У нас морской закон — последний убирает! — и чмокнув сына в щёку, вышел из кухни. Кенсу собрал посуду со стола, начал её мыть, а Джин подошел сзади, обнял омежку и положил голову на плечо, наблюдая за ним. Но тут перед его лицом появилось полотенце. — Хватит бездельничать, вытирай, давай посуду! — Джин поцеловал любимого в висок и принялся за работу. Кёнсу и сам не понял, когда стал настолько дерзким: «Это меня испортили те два Кима!», подумал Су и улыбнулся. Когда на кухне все было убрано, Джин поднялся в кабинет мистера До, чтобы попрощаться, так как было уже поздно. Кёнсу вызвал ему такси, так как волновался. Выйдя из дома, Джин крепко обнял свою омегу и, поцеловав на прощанье, уехал домой, обещав позвонить. Кёнсу поднялся в свою комнату и стал ждать звонка. Вскоре он услышал знакомый рингтон BTS «No today», любимая песня Джина, он снял трубку: — Я дома! — сообщил альфа. — Прости, забыл тебе сказать, 4 декабря мой день рождения и мы с друзьями идем отмечать в кафе, я хочу, чтобы ты пошел тоже. — Но, что я там буду делать один? — Не один: во-первых, буду я, а ещё Кай придет со своим омегой — Сэхуном. — Хорошо, я приду! Спокойной ночи, любимый! — сказал омега, немного смутившись своих слов. А на другом конце альфа сиял своей лучезарной улыбкой. Они оба были счастливы и очень долго не могли уснуть, и каждый хотел позвонить другому, но боялся разбудить. Так ещё долго пролежав без сна, они все-таки уснули. И вот настал этот день, 4 декабря. Это было воскресенье. Кёнсу приоткрыл глаза, на душе было как-то по особенному. Подойдя к окну и раздвинув шторы, он увидел, что выпал снег, Сеул был накрыт белым, снежным покрывалом. Он распахнул ставни и протянул руку навстречу падающим снежинкам. Снег в начале декабря такая редкость. Наблюдая за падающими снежинками, Кёнсу уже мечтал о том, как он с Джином и детьми будет гулять по заснеженному Сеулу. Быстро закрыв окно, что бы не увидел отец, он направился в душ. Ко дню рождения Джина, Кёнсу стал готовиться с утра, перебрав весь гардероб, чтобы найти что-то подходящее. Решив не надевать яркое и вызывающее, Кёнсу остался, предан своему имиджу. Он надел черную водолазку и черный костюм, поверх накинул бежевое пальто. Когда омега был уже готов выходить из дома, в дверь позвонили. Это был Джин, он заехал за ним на машине, которую ему одолжил отец. В машине уже были Джун, Кай и какой-то мальчишка, очень оригинально выкрашенный во все цвета радуги, как догадался До, это был Сэхун, о котором он немного слышал от Кая. До кафе добирались недолго, минут пятнадцать, но попали туда только через полчаса, так как рэперу захотелось повеселиться. И сделав первый снежок, он его запустил в «розовую принцессу», громко крикнув: — С днем рождения! На голос первый среагировал Кёнсу, «принц» принял удар на себя, прикрыв именинника, и получив снежок в спину. И вот тут-то и началась снежная баталия. Джун был одет в черные джинсы, черный джемпер, горчичного цвета пальто и черная бейсболка, после того как его обстреляли снежками, он стал похож на снеговика в бейсболке. — Нам давно надо быть в кафе! — крикнул Джин, и все начали приводить рэпера в порядок. Так как заказ был сделан заранее, друзья, войдя в кафе, увидели, что столик уже накрыт. Альфы помогли снять верхнюю одежду своим омегам. В кафе ребята сидели не долго. Сэхун оказался очень молчаливым омегой. За все время, проведенное в кафе, они с Чонином перекинулись парой фраз. Когда Сэ отошел, Чонин объяснил друзьям, что младший очень стесняется. На что Джун как всегда улыбаясь во все тридцать два, сказал: — Ничего, освоиться, тут некоторые глаза боялись поднять, не то, чтобы слово промолвить, а сейчас, улыбка не сходит с лица, всегда сияющие глаза. Кстати, а где твои очки? — удивленно, обратился Джун к Кёнсу. — А я сегодня в линзах. — смутился младший и слегка покраснел. Альфы разразились громким смехом. — Ну вот, сглазил! — пошутил Кай. — Ух ты ж, а линзы то голубые! — на что Кёнсу распахнул глаза, смахнув с них челку. — Кёнсу, ты и волосы перекрасил! — все обернулись в сторону Су. — Кстати, вы на него дурно влияете, — сказал очень тихо Джин, но омега это услышал, — он вчера на меня повысил голос и ударил полотенцем, — ещё тише добавил альфа. Чонин и Джун очень громко рассмеялись, а Кёнсу покраснел от смущения. — Су? — обратился к нему Намджун, — ты, когда перестанешь так смущаться? — Ну, всё, хватит! — осадил друга Джин, прижав к себе омегу. Через какое-то время друзья стали разъезжаться по домам. Джин предложил подвести, но они отказались. Джун вызвал такси и уехал первый, попрощавшись с друзьями. Чонин с Сэхуном решили прогуляться. Такая погода редко выпадала на начало декабря. Джин предложил Су съездить в Ханган, немного погулять по заснеженному парку. Кёнсу позвонил отцу и предупредил, что они с Джином ещё погуляют. На что Хичоль сказал, что бы не долго, так как завтра понедельник. Парк был очень красивым в своем снежном одеянии. Несмотря на поздний вечер, там много гуляло людей парочками и с детьми, которые катались на санках. Кёнсу стал каким-то грустным, глядя на гуляющих омег с детьми. Это не ускользнуло от альфы, он развернулся лицом к Су и увидел, что по щекам текут слезы, тот крепко прижал к себе омежку: — Что случилось, любимый, что тебя так расстроило? — спросил Джин. Кёнсу поднял на него заплаканные глаза: — В детстве, мы отцом, вот так же гуляли в парке, но я всегда завидовал тем детям, которые гуляли с мамами или папами. — Су, не плачь, у тебя тоже будет папа, у моего такое большое сердце, что его любви хватит и тебе. Омега улыбнулся сквозь слезы, внутри что-то кольнуло от слов Джина. Они продолжили свою прогулку, взявшись за руки. Альфа так дорожил своим омегой, что боялся, если отпустит его руку, то потеряет. Глупо конечно, но когда ты любишь человека, то не можешь отпустить его от себя ни на шаг. Идя в направлении к набережной реки Ханган, они увидели Джуна, не одного, с ним был высокий парень, немного выше его. Они стояли в тени дерева в обнимку, и смотрели на реку, не очень громко разговаривая, у парня был хрипловатый, низкий голос, разлапушоные уши, которые торчали из-под бейсболки и он никак не был похож на омегу. Джин и Кёнсу решили не тревожить парней. Часы уже показывали около девяти вечера, когда омега попросил отвести его домой. Проводив любимого до дверей дома, где их встретил Хичоль, предав омегу из рук в руки, Сокджин поехал домой, пообещав отзвониться. Дождавшись звонка любимого и пожелав ему спокойной ночи. Уставший Кёнсу только донес голову до подушки и сразу уснул. А на следующий день, пришла новая учебная неделя, которая началась с активной подготовки к экзаменам, потому что был конец учебного года, а для кого-то выпускная пора. Вечера проходили в уроках, домашних заданиях и телефонных звонках. Иногда Джин с друзьями заезжал к омеге, что бы посидеть, поболтать, выпить чая с тортом, который готовил Сэхун. Оказалось, что он очень вкусно печет. — Тебе надо будет чаще ходить в качалку, а то такими темпами, ты скоро растолстеешь! — пошутил Джун над Каем. Приближался новый год, но омега не был рад этому. Это значит у альфы выпускные экзамены и поступление в ВУЗ, а Кёнсу учится ещё год. Су ходил очень печальный, и Джин это заметил. — Что тебя так беспокоит? — спросил Джин. И Кёнсу заплакал, уткнувшись в грудь любимого, а альфа его крепко обнял. — Скоро ты закончишь школу и мы будем не так часто видеться. — сказал Су. — Глупенький, я всегда буду рядом с тобой! — ответил Джин, гладя Кёнсу по голове. — А давай поженимся! — предложил альфа. Кёнсу резко поднял голову, в глазах читался испуг. Джин обнял его, поглаживая по голове. — Я не против, — сказал Су, — но мне ещё нет восемнадцати. На слова омеги он рассмеялся. — Су, ты такой забавный! Можно подумать, до твоего восемнадцатилетия осталось года два. Любимый, через три недели оно настанет, и тогда мы навсегда будем вместе. — А если ты захочешь детей? — Я хочу детей. Наших детей! Но я готов ждать, пока ты не поймешь, что тоже готов стать папой. Он еще крепче прижал к себе Кёнсу, поцеловал в висок. — А давай новый год встретим у меня, я тебя с родителями познакомлю. — омега вздрогнул. — Не бойся, они у меня очень современные. За пару дней до нового года Джин сообщил Су, что с ними будет Чонин с Сэхуном, и Намджун обещал прийти не один. — Но мы то знаем! — выдал Джин и До улыбнулся. Вечером, в канун нового года, когда Кай и Сэ уже были у Кимов, Джин уехал за Кёнсу. Кай помогал Ким Донхэ украшать комнату, наряжать ёлку, а Сэхун помогал Сонмину на кухне. У Джина были замечательные родители: отец — Ким Донхэ — врач, акушер-гинеколог, папа — Ким Сонмин — владелец салона красоты. Вот как раз от папы Джин унаследовал восхитительную улыбку. Донхэ и Сонмин не были истинными, но их свело горе, они оба потеряли свои половинки во время пожара. Когда Су и Джин вошли в дом, их встретил Сонмин и какой-то очаровательный паренёк, острый подбородок, грустные глаза и темные, красиво уложенные волосы. Мин подошёл и обнял Су по отечески, что смутило младшего. Из гостиной вышел альфа с Чонином. Кёнсу поклонился, поприветствовав старших, а Кай обнял того паренька. — Сэ? — удивленно выдал Кёнсу, а все рассмеялись. Вот сейчас Сэхун выглядел очаровательно, на свой возраст. Альфы продолжали заниматься гостиной, а молодых омег Сонмин увел на кухню, чтобы те помогли ему накрыть на стол. На кухонном столе стоял огромный торт. У того кто сделал этот торт, ну просто золотые руки: это была ёлка, украшенная разноцветными шариками и мишурой из шоколадной стружки. — Сэ, какая прелесть, — воскликнул Кёнсу. Младший смутился. Сонмин приобнял младшего омегу. Время уже подходило к одиннадцати часам вечера, когда в дверь позвонили. Джин поспешил открыть дверь. За ней стоял Джун и высокий, рыжий, ушастый парень, который улыбался. Увидев его улыбку, все тоже улыбнулись, настолько она была заразительна. Гости вошли в дом и рыжий поклонился всем, приветствуя ослепительной улыбкой. — Это Пак Чанёль, мой парень. — все переглянулись, понимая, что перед ними не омега, но лишних вопросов не стали задавать. — Это мистер Донхэ — отец Джина, — представил старшего Джун, мистер Сонмин — папа Джина, Джин — один из моих друзей, Кёнсу — его омега, Чонин — мой друг, Сэхун — его омега. Пак всем ещё раз поклонился, поприветствовав альф за руку, омегам просто улыбнулся. В гостиной начали собираться не только гости, но и подарки. Огромное количество коробок, свертков, коробочек лежали возле ёлки, которая едва ли не упиралась макушкой в потолок. В этом году мистер Ким переборщил с высотой, и поэтому на макушке не было звезды. И вот время подходило к полуночи, все собрались за столом. Шампанское было разлито по фужерам, и вот с последним ударом часов и с первым фейерверком, взметнувшимся в небо, с первым поздравлением с новым годом, Джин встал из-за стола, подошёл к своему омеге, что-то достал из кармана и сказал: — До Кёнсу, ты будешь моим мужем! — присев на одно колено и протянув кольцо. Омежка смутился, улыбнулся и заплакал. -Ким Сокджин, я стану твоим мужем! — ответил Су, а Джин взял его руку и надел на палец кольцо. Рядом послышался всхлип. Все обернулись, это плакал Сонмин. Донхэ подошел и обнял мужа. — А мы и не заметили, что наш мальчик вырос. — сказал старший альфа. Все бросились поздравлять друзей. Для всех это было неожиданностью. А Сэхун отошел в сторонку и заплакал. — Малыш, ты чего? — спросил Чонин своего мальчика. — А когда у нас будет так? — поднял на альфу заплаканные глаза Сэ. — Прости, малыш, но ещё очень рано, но я обещаю, когда придет время, для тебя это тоже будет сюрприз. — обещал Кай, вытирая слезы омежке. Празднование было в самом разгаре, когда Чанёль подсел к пианино, стоящему в дальнем углу столовой. Прозвучали первые, аккорды и он запел. Его голос был низкий с легкой хрипотцой. К нему присоединился Кёнсу. Все были удивлены, у Су был очень красивый, чистый голос, а дальше вступил Рэп Монстр со своим битбоксом. Кай с Сэхуном начали двигаться в такт музыки, и старшие поспешили освободить им место, отодвинув стол. Оказывается, они очень здорово танцевали. Джин стоял в стороне и наблюдал за всеми, снимая их на телефон, ведь это был первый новый год, который встречали в такой большой компании. А потом Джун предложил пойти поиграть в снежки, благо погода снегом в этот год радовал, выпав на день рождение Джина, он не таял, а его только становилось больше. Быстро собравшись, все вышли на улицу. Чанёль не забыл пригласить с собой мистеров Ким. Те с охотой согласились. Только сейчас все обратили внимание на то, как ярко был освещен дом множеством лампочек. Джин помнил, что отец каждый год, украшал дом, и их дом на всей улице был самый красивый. Началась настоящая снежная война, омеги не отставали от альф, а можно сказать, что альфам доставалось больше, так как сторону омег занял Чанёль. — Какой же у меня шустрый омега! — посмеялся над Чанелем Джун, тут же пожалел о своих словах. Чанёль набросился на него, полностью закопав в снегу. Затем, сделав обиженное лицо, отвернулся от Джуна. — Ну, прости! — сказал Джун, обнимая Чанёля одной рукой, и в этот момент, когда на лице «эльфа» засияла улыбка, рэпер умыл его снегом. Все с ног до головы обсыпанные снегом, но очень довольные собрались зайти в дом, когда папа Ким обернулся и посмотрел на дорожку, ведущую к дому, той не оказалось, она вся была завалена снегом. — А никто не хочет снег почистить? — сказал он в шутку. — А где лопата? — отозвался голос всё того же Чанёля. — Нет, я серьезно! -Мистер Ким, принесите ему лопату. — сказал старший омега. — И мне тоже. — попросил Джун. — Не мешало бы погреться! — заявил Пак. Все засмеялись и направились в дом, оставив этих двух чистить снег. Прошло довольно-таки много времени, но Джуна и Чанёля ещё не было. Джин решил пойти позвать их, но когда он приоткрыл дверь, он увидел, что все почищено, но ребят нет. Выйдя на улицу, он увидел их с другой стороны дома, они стояли и целовались. Джин быстро вернулся, сказав, что те скоро придут. Джун видел Джина, когда тот заходил в дом и сказал Чанёлю: — Нас, кажется, видел Джин, давай больше задерживаться и пошли в дом. И ребята зашли почти сразу за Джином. Красные щеки, алые губы. Все посмотрели на них. И тут Джин выдал: — Вы нам ничего не хотите рассказать? — Мы пошли спать! Ещё раз всех с новым годом! — сказал Сонмин и повел мужа наверх, в спальню Все расселись и Джун сказал: — Удовлетворяю ваше любопытство. Мы встречаемся! — Уже как минимум месяц! — заявил Джин, и Кёнсу одарил его суровым взглядом. Все даже испугались, такого взгляда они ещё не видели. Ким и Пак переглянулись. — Это было на день рождение Джина. — сказал Су. — Мы после кафе поехали в Ханган, погулять и видели вас там. — И вы, столько времени молчали! — возмутился Кай. — Мы были смущены увиденным. В нас закралось сомнение, является ли тот парень омегой, как-то смущала его внешность. На что Чанёль очень громко рассмеялся. Он был очень позитивным, ну прям «вирус счастья», это все поняли с первой минуты. — Нет, ребята, я не омега, и даже не бета, я полноценный альфа. Только я неправильный альфа. — И я тоже! — поддержал его рэпер. — Любовь нельзя делить по половому признаку! — сказал Су. И все ахнули. -Любимый, я и не знал, что ты у меня такой мудрый! — обняв Су, сказал Джин. По дому раздался басистый смех Чанёля, перекрывая остальных. С первыми лучами солнца друзья стали разъезжаться по домам. Кёнсу тоже начал собираться, но Джин попросил остаться его. Кёнсу позвонил отцу, поздравил его с новым годом, извинился, что разбудил и сказал, что задержится у Джина. О предложении он решил не говорить по телефону. Включив телевизор в гостиной, они расположились на диване, Джин обнял омегу, посадив перед собой, и тот стал засыпать. Старший положил Су на диван, лег рядом, обняв его. Вот так под звук работающего телевизора они уснули. Проснувшись уже за полдень, Джин увидел, что они накрыты папиным любимым пледом. Сонмин проснулся раньше, чтобы сварить любимый кофе мужу, и увидел спящих ребят. После обеда Джин проводил Кёнсу домой. Дома их встретил Хичоль. — Мистер До, я прошу руки вашего сына. — сразу сообщил альфа. — И когда свадьба? — прямо спросил отец, не удивившись. Джин не знал, как подобрать слова, но ему на помощь пришёл Су. — Отец, мы решили дождаться моего восемнадцатилетия! — Значит скоро я стану дедом! — пошутил Хичоль. — Нет, отец! — испугался шутки отца Кёнсу. — Пусть Кёнсу окончит школу! — поддержал любимого альфа. Хичоль подошёл к ребятам, обнял их и сказал. — Я рад, что моему сыну так повезло, жаль папа этого не видит. Хичоль отошёл, присел на диван и заплакал. — Папа, не плачь! — подбежал к отцу омега, вытирая его и свои слезы. — Ты впервые назвал меня папой. — Хичоль обнял сына, пытаясь сдерживать слезы. Джин низко поклонился альфе. — Спасибо вам, мистер До, за Кёнсу. И я всю жизнь буду молиться за вашего мужа, за то что он родил мне моего омежку. Джин присел с другой стороны от Кёнсу, и слеза скатилась по щеке. Джин никогда не плакал, как пошел в школу. Выпускные экзамены были сданы и вступительные тоже. Приближался день рождение Кёнсу. Хичоль предложил собраться дома. Пообещав, что на работе одна девушка-гример обещала помочь с приготовлением праздничного ужина. Папа Ким предложил свою помощь. Кёнсу проснулся на удивление сегодня поздно. На столе в его комнате стоял огромный букет гладиолусов. Где в январе можно достать гладиолусы, удивился Су. Это был подарок от любимого альфы. Рядом лежала большая коробка. Кёнсу быстро встал, подошел к столу, чтобы удовлетворить свое любопытство. В ней лежал новый костюм. Это подарок папы. С самого детства, отец приучил сына к костюмам, он считал, не важно альфа ты или омега, ты должен выглядеть должным образом. Так, как если бы тебе неожиданно сообщили, что у тебя важная встреча и у тебя нет времени на то, чтобы переодеться. Кёнсу всё чаще стал называть Хичоля папой. Следующим этапом был поход в душ. Когда после душа омега переоделся и спустился в низ, он понял, что в доме он не только с папой, в доме кто-то ещё есть, и на кухне очень шумно. Решив не пугать никого своим присутствием, он тихонько подошел к дверям кухни. И какого же было его удивление, когда он увидел мистера Кима стоящего у плиты в его любимом фартуке. Рядом с ним была незнакомая девушка. Отец решил ничего не говорить сыну, и это было сюрпризом. Кёнсу вошел в кухню, пожелав всем доброго утра. Сонмин первый поздравил именинника. Он преподнес имениннику запонки, те что ему подарил папа на его первую течку — цветок гладиолуса. До очень удивился. — Как вы узнали, что мой запах — запах гладиолуса? — спросил Кёнсу. — Однажды в разговоре Джин сказал, что твой запах еле уловим, что он сначала воспринял это просто за запах цветов, пока не закончился сезон цветения. Он сказал, что ты пахнешь гладиолусами, и я понял, насколько мы с тобой похожи. Моя альфа тоже пах тюльпанами. Нет, ты не подумай, Донхэ настоящий отец Джина. Девушку звали Сохён. Пока омеги разговаривали, она мыла овощи, потом подошла к Су и протянула коробку, перевязанную лентой. — С днем рождения, Кёнсу! Мистер До сказал, что это твои любимые пирожные. — Спасибо! — До взял коробку и поклонился Сохён. Гости начали собираться и мистер Ким отправил Кёнсу переодеваться. И вот когда уже все собрались и ждали именинника, он устроил для них сюрприз. Услышав шаги на лестнице, все обернулись. Какого же было удивление, когда к ним вышел Су в розовом костюме поверх белой футболке. Первым голос подал Джун: — Смена власти! Да здравствует новая «розовая принцесса»! Джин подошел к Кёнсу и подал руку. Сегодня он был в черном. — Вот теперь можно точно сказать, что принц нашел свою принцессу! — сказал Сэхун. Все обернулись в его сторону. Обычно он молчаливый, но сегодня был в ударе. Кай приобнял своего омегу и прижался щекой к щеке. Весь вечер все громко смеялись, шутили. Чанёль предложил что-нибудь спеть. Присев за пианино, аккомпанируя себе, он запел песню Джастина Бибера «All of me», Кёнсу начал ему подпевать. Дуэтом эта песня звучала прекрасно, хрипловатый голос Пака и нежный голос Су. Затем пришла очередь Кая и Сэхуна веселить гостей. Джун с Чанёлем запели песню EXO «Two moons», даже Кёнсу удивил всех битбоксом. Вечер пролетел быстро. Родители закрылись в кабинете Хичоля и обсуждали предстоящую свадьбу. Донхэ хотел, что бы дети после свадьбы жили у них, но Сонмин сурово посмотрел на мужа и тот не стал спорить. После омега ему сказал: — Мы не можем оставить Хичоля одного, пусть дети живут с ним. Мы же с тобой вдвоем. — А может нам ещё родить? — предложил Донхэ. — Сдурел на старости лет! — сделал вывод Сонмин. Решили со свадьбой не тянуть. Но в итоге пришлось отложить её на две недели. Свадьба была назначена на середину февраля, но Кёнсу так перенервничал, что течка началась на неделю раньше, за два дня до свадьбы. Так как гостей было немного, а свадебный обед должен был быть в доме Ким, гостей быстро оповестили о переносе, но не об отмене свадьбы. В этот раз рядом был Сонмин, он очень переживал за омежку. Он ещё ни разу не видел, что бы течка проходила так тяжело. Температура держалась несколько дней, Кёнсу бросало то в жар, то в холод. На второй день, Джин попросил родителей оставить их одних. — Что ты собрался делать? — спросил папа. -Папа, это не то, о чем ты думаешь. — убедил родителей сын. — В прошлую течку, мне тоже пришлось быть с ним. Родители уехали, а Джин лег рядом с любимым, чтобы хоть как-то облегчить страдания. В скором времени Кёнсу успокоился и уснул. Родители вернулись поздно, дверь в комнату альфы была приоткрыта, Сонмин заглянул и увидел мирно спящих детей. Слеза скатилась по щеке, это увидел муж. Он обнял Мина и отвел в комнату. — Ну что случилось, ты опять плачешь. — А помнишь, как он первый раз пошел, ты тогда не успел его поймать, и домой вы пришли в слезах с шишкой на лбу. Я тогда очень пожалел, что не пошел с вами. — Да, я помню тот день, ты тогда с постели подняться не мог, температура зашкаливала, я хотел тебе помочь, но ты меня с сыном выпроводил гулять. — А как ты себе это представляешь, ты значит со мной, а Джина куда. Какие же вы альфы бываете тугодумы. Джин пошёл явно не в тебя. — За то он «альфа», значит в меня. Донхэ уложил мужа в постель, но уснуть они ещё долго не могли. Кёнсу не пошел в школу первого марта, в этот день состоялась свадьба. Церемония проходила в церкви, украшенной гирляндами цветов. Гостей было мало, только самые близкие родственники и друзья молодых. Хичоль не сказал про свадьбу на работе, просто позвонил и сообщил, что высокая температура, и чтобы перенесли съемку на следующий день. Пара выглядела нетрадиционно, но ребята оделись в свои цвета: альфа в розовом, а омега в черном. Священник был очень удивлен такой паре. Была прочитана молитва, молодые произнесли клятву верности, обменялись кольцами. И вот уже: — Поцелуйте своего супруга! — сказал священник, и Кёнсу покраснел, когда Джин накрыл его губы своими. Это был легкий поцелуй, но ноги омеги подкосились, и альфа только успел его поймать, почуяв его падение. Возле молодых собрались присутствующие гости, каждый хотел первым поздравить, но мистер Ким первым пропустил Хичоля. Альфа не сдерживал слез, обняв мальчиков, он поздравил их, попросил беречь его омежку. Кёнсу тоже заплакал, вытирая слезы отцу, а Джин ему. Затем молодожены и гости прибыли в дом Ким, где в гостиной был накрыт стол, сама гостиная была украшена гирляндами, цветами, китайскими фонариками. За пианино сидел Пак Чанёль и играл одну из любимейших мелодий Кёнсу «Miracles in December». Такая грустная мелодия, она навивала у Кёнсу воспоминания о папе. Он хотел, чтобы в этот день он был с ним хотя бы в звуках этой мелодии. Гости засиживались недолго, последними собрались уходить Джун и Чанёль. А задержались они, что бы сообщить, что они улетают в Канаду, так как у Пака там живет друг Ву Ифань, который сообщил, что там они могут официально зарегистрировать брак. Всё семейство Ким было удивлено такому решению ребят. — А что тянуть, — сказал Джун, — мы уже два года вместе. — И какой ты после этого друг? — в шутку возмутился Джин. А Кёнсу подошёл к ребятам, обнял их и пожелал им счастья, и скорейшего возвращения. А на следующий день начались «трудовые будни». Кёнсу проснулся раньше будильника, что бы приготовить завтрак и собрать отца и мужа. Все три костюма висели поглаженные, только теперь Джин надевал черную рубашку, а Кёнсу розовую. Джин подвез мужа до школы. Выйдя из машины, он открыл перед ним дверь, подав ему руку. Проводил до входа в школу, поцеловал на глазах у всей школы, сел в машину и уехал. Кёнсу только и успел ему крикнуть в след: — Будь осторожен на дороге! Когда к воротам школы подъехал синий BMW, из него вышел Сэхун. Кёнсу был очень рад его увидеть, а Сэ увидев Су подбежал, обнял, он улыбался, Кёнсу впервые видел как улыбается Сэхун. Ребята решили на прощанье помахать рукой Каю, когда увидели его обиженным и растерянным. — Я сейчас, подожди меня! — сказал Сэ Кёнсу и побежал к своему альфе. Обняв его, Сэхун что-то сказал, что не слышал Су, так как находился далеко, но альфа улыбнулся, поцеловал омегу и тот побежал по направлению школы. Чонин запрыгнул в машину и уехал с счастливой улыбкой на лице. Кёнсу проводил младшего до его класса и направился в кабинет директора, чтобы передать документы. Мистер Кан поинтересовался, будет ли Кёнсу учиться дальше, на что тот ответил: — Если вас интересует вопрос, беременный ли я, отвечаю, что до окончания школы не планируем. Директор встал из-за стола, подошёл к Кёнсу, протянул руку и сказал: — Поздравляю Вас, Ким Кёнсу! Несмотря ни на что, я надеюсь, что вы также останетесь лучшим учеником школы. «Ким Кёнсу», это звучало так необычно, но он был горд этим. Кёнсу низко поклонился, поблагодарил директора и пошёл на урок. Начался урок и учитель начал перекличку. — Бён Бэкхён! — Здесь! — Ким Чондэ! -Здесь! — Ким Тэхён! — Здесь! — Ким Кёнсу! Весь класс резко обернулся в сторону Су. — Здесь! — Поздравляю! — сказал учитель. — Спасибо, мистер Ли! — поблагодарил учителя Кёнсу. Перекличка продолжалась, и Су чувствовал на себе прожигающие взгляды в спину. Было не комфортно, но ему было все равно. Он теперь навсегда со своим любимым альфой. Дни тянулись нескончаемо долго, но каждый день, после окончания занятий, возле школы стояли синий «BMW» и белый «Ауди». Альфы уже стояли у машин, ожидая своих омежек. Однажды, после занятий, Джин сообщил, что все едут в дом его родителей! Сэ и Су удивились, но не стали задавать вопросов. В машинах альф лежали огромные букеты гладиолусов. — Это мне? — спросил Кёнсу. — Всё узнаешь позже! — ответил Джин. Зайдя в дом Ким, альфы сразу бросились поздравлять Сонмина, эти букеты были ему, только омеги не понимали в чем дело. Донхэ подошёл к мужу, обнял его, положив руку на живот, и сообщил: — У нас будет малыш! Кёнсу и Сэхун расплакались. Сэхун хотел ребёнка, но Кай всегда говорил, что рано. И действительно, для обоих омег было рановато, тем более для Сэ, ему было только семнадцать. Время летело, дни складывались в «школа — дом, институт — дом». Кёнсу и Джин очень скучали друг без друга на занятиях. Зато вечера они проводили вместе, иногда звонили друзьям и те собирались в их доме. В семье Пак-Ким появился маленький альфа, в приюте Ванкувера Джун и Чанёль увидели мальчика-китайца, но тот удивительно был похож на Чана. И вот после полугода сбора нужных документов, в сентябре они привезли его в Сеул. Мальчишку звали Тао, папа-Джун назвал его пандой, он был похож на этого медвежонка. И вот в один из таких вечеров в доме До раздался телефонный звонок. Трубку поднял Кёнсу, на лице его появилась улыбка радости, не кладя трубку, он громко сообщил: — Любимый, у тебя родилась сестренка! — девочки в таких семьях появлялись редко. Не произнеся больше не слова, все быстро собрались и поехали в больницу к отцу Джина. Только Чонин и Сэхун задержались, заехав в пару магазинов. Купили любимые цветы и конфеты мистера Кима. — Сестренка! — всю дорогу повторял Джин. У них в семье никогда не было девочек-омег. В регистратуре больницы, медбрат-бета, подсказал, где можно найти доктора Кима. Заглянув палату, все увидели, что Донхэ держит дочь на руках, а Сонмин уставший, но счастливый, улыбается своим самым любимым, только рядом не было Джина. И тут в палату зашел Джин, обнял отца и через плечо посмотрел на маленький комочек. В глазах Джина было столько нежности, что Кёнсу понял, что пришло время завести своих детей. Через несколько дней Сонмин с малышкой вернулись домой. Девочку назвали Эмбер, необычное для Кореи имя, но когда маленький Тао увидел её, он все время ходил и говорил: — Эмбел плачет, она хочет кушать! Эмбел улыбнулась мне! Эмбел! Эмбел! — так и решили в семье Ким, с легкой руки малыша Тао назвать дочь Эмбер. Оказывается в Ванкувере, в приюте откуда забрали Тао, была девочка, постарше него, которая с ним играла, и была ему как старшая сестренка. Джин все чаще стал задерживаться в институте вместе с Чонином. Кёнсу стал ходить грустным, и тогда Сэхун предложил ему заглянуть в студию танца, которую он посещал после школы. Танцевать Су не умел, но решил отвлечься от грустных мыслей. Сэхун тоже скучал по Каю, но во время танца он забывал обо всем. И вот на одной из репетиций, Су так увлекся танцем младшего, как не заметил, что стал подпевать и довольно-таки громко. Голос привлек учителя танцев, и он позвал из соседней аудитории преподавателя по вокалу. Музыка резко остановилась, и к Кёнсу подошел незнакомый мужчина, предложил пройти в соседний класс. — Ты не бойся меня, просто мой коллега услышал твой голос и позвал меня. Ты очень красиво поёшь, не хотел бы ты заниматься у меня. — предложил мистер Чхве. Чхве Шивон, так звали преподавателя по вокалу. Кёнсу позвонил Джину и попросил его забрать с занятий, объяснив ситуацию. — Адрес тебе скажет Чонин, он от сюда забирает Сэ.- сказал Су. Так вечерами омеги стали ходить на занятия танцами и вокалом. Мистер Чхве, был просто заворожен голосом Кёнсу. Он ему предвещал хорошее будущее в шоу бизнесе. Но Кёнсу не хотел разочаровывать преподавателя, у него были свои планы. Вот так за занятиями время пролетало незаметно, можно сказать, что скучать было некогда, но СУ скучал по Джину. Наступил новый год, затем пришла очень ранняя весна. И вот Ким Кёнсу уже в выпускном классе. В его планах, после окончания школы посвятить себя медицине, как мистер Ким. Джин посвятил себя административному бизнесу, так как отец стал владельцем той клинике, в которой работал, и в дальнейшем хотел, что бы сын работал там же. Кёнсу всё реже стал посещать занятия по вокалу. Мистер Чхве не хотел потерять такого талантливого ученика, но Кёнсу сильнее втянулся в учебу. Джину иногда удавалось вытащить мужа на прогулку. И тогда они могли часами бродить по весеннему Хангану, смотреть на гуляющие пары с детьми, и Су видел печаль в глазах любимого. Он пока не совсем был готов стать папой. Ему очень нравилось проводить время с Тао и Эмбер. Тао часто говорил: — Вот вылосту, женюсь на Эмбел! Друзья смеялись над словами малыша. — Вот так и породнимся! — говори Джун. И вот они предпоследние школьные экзамены. И надо же такому случится, что течка Кёнсу началась накануне. В первый день как всегда Джин был с ним, не отходя от мужа. Они весь день провели в постели. А на другой день Сонмин нашёл для Су подходящие обезболивающие. Течка течкой, а экзамены никто не отменит. Джин сообщил в институт, что и сегодня не появится, благо были только консультации перед экзаменами, и повез мужа в школу. Просидел весь экзамен под дверь аудитории. Домой он забрал Кёнсу, уже с высокой температурой. С организмом омеги ничего не менялось от течки к течки. Он так же очень тяжело это переносил. Был сдан последний экзамен, Джин присутствовал почти на каждом, он не хотел оставлять мужа одного. У ворот школы Джина и Кёнсу встречали друзья. Кёнсу увидел, что ему на встречу идет букет гладиолусов на ножках. Это был так забавно, малыш Тао и огромный букет. Су подбежал к нему, чтобы взять букет из рук, подняв Тао на руки, и его резко качнуло. Джин перехватил малыша, букет выпал из рук Кёнсу. Чанёль был уже рядом, чтобы забрать сына, а Джин придержал омегу, который держался за живот. — Течка? — спросил Кай. — Только закончилась недавно. — ответил Джин. Чонин быстро завел машину, в которую усадил сзади Джина с Кёнсу. Джин передал ключи от своей машину Чанёлю. Джун забрал с собой в машину Тао, так как в нем находилось детское кресло, а машину Джина повел Чанёль. Все направились в больницу. По дороге, Джин позвонил отцу и сказал, чтобы тот срочно ехал в больницу, так как Кёнсу стало плохо, резкая боль внизу живота, объяснил альфа. Донхэ уже встречал детей в холле клиники. Здесь же уже стояла каталка, на которой отвезли Кёнсу на обследование. Отец с сыном прошли в его кабинет. Оставалось только ждать. Джин сидел в кабинете отца и нервно перебирал пальцы рук. — А давай по коньячку! — предложил Донхэ. Выпив по стаканчику по стаканчику, альфа немного успокоился. Альфы стали ждать возвращения омежки. Для обоих казалось, время тянулось бесконечно долго. Друзья сидели у двери кабинета, тишину нарушали только шаги маленького Тао, которого никто не мог успокоить, потому что коридор оказался очень длинным, и ему было интересно по нему бегать. Чанёль несколько раз остановил сына, и тот стал капризничать. Мистер Ким открыл дверь и сказал: — Хватит свою нервозность срывать на ребенке, пусть бегает. И вот в кабинет доктора Кима вошла медсестра, положив документы на стол. Сообщила, что Кёнсу в палате. Донхэ проводил сына в палату мужа. Зайдя, Джин увидел, что Су лежит и плачет. Джин присел на край кровати и погладил любимого по голове, чтобы успокоить. — Су, что случилось? Не плачь! — обнял альфа мужа, вытирая слезы и пытаясь его успокоить. — Джин, я беременный! — сказал Кёнсу и заплакал. — Не плачь, любимый, всё будет хорошо, я готов стать отцом, я хочу, чтобы этот малыш появился на свет. Ты будешь самым лучшим папой на свете. — А школа? — спросил омега, вытирая слезы. — Ты у меня самый лучший ученик школы, мы с тобой закончим её, не переживай, я буду тебе помогать. — сказал Джин, прижав к себе продолжающего плакать мужа. Доктор Ким решил оставить Кёнсу на пару дней в клинике, чтобы понаблюдать за его состоянием. Джин остался с Кёнсу, не отходил от кровати мужа, не позволяя ему самостоятельно вставать. Кормил его. Омеге было приятно такое внимание, но в этих четырех стенах он чувствовал себя некомфортно. Друзья не позволяли ему скучать, особенно семейство Ким-Паков. Маленький Тао, который пришел с папой Джуном навестить Кёнсу, залез на его кровать, положив голову рядом с головой омеги, обнял одной рукой и стал рассказывать: — Сегодня я был у Эмбел. Она со мной иглала. А ещё я помогал ей кушать. — Ну да, — отозвался Джун, — съел всю её кашу и попросил ещё добавки. Тао одарил отца суровым взглядом, что выглядело довольно-таки забавно для такого малыша. — Она не хотела! — заявил Тао, повысив интонацию в голосе. — Только дяде Сонмину пришлось снова варить кашу для малышки Эмбер. Тао тихонько заплакал, уткнувшись лицом в плечо Су. Он очень обиделся на слова отца, а Кёнсу сурово взглянул на Джуна и стал успокаивать малыша. — А что ты ещё делал у Эмбер? — спросил Кёнсу. -Дядя Сонмин купал Эмбел, но мне не лазлешил войти в ванну. Потом мы с ним качали её и пели песенку, чтобы она уснула. — А ещё мне, папа Чанёль, купил велосипед. Кёнсу обнял малыша, но тут в палату вошёл Джин и доктор Ким. Джин сурово посмотрел на друга. Намджун догадался, что Джин хотел сказать этим взглядом. Джун подошел к кровати и взял Тао с кровати. Малыш заплакал, а Джун улыбнулся Кёнсу, попрощался и вышел с сыном. — Ну, зачем вы так? — спросил Кёнсу. — Кёнсу, тебе нужен покой. — объяснил мистер Ким. — Я хочу домой! — с печалью в голосе сказал омега, посмотрев на мужа. Сердца альф сжались. — Ну, хорошо, собирайся! — сказал доктор Ким. — И никаких резких движений. Джин достал из шкафа костюм мужа, помог снять больничную робу и одел его. Затем медсестра привезла кресло-каталку. Кёнсу запротестовал: — Я сам! — Тогда останешься в клинике. — заявил Джин. Кёнсу позволил мужу усадить себя в кресло и они спустились в холл клиники. Около входа стоял красный BMW, за ними приехал Чонин. Джин взял Су на руки, игнорируя все его протесты, вынес из клиники и посадил на заднее сиденье машины. Когда они отправились домой, на лице Кёнсу сияла улыбка. Джин наклонился к нему и накрыл его губы своими. — До дома нельзя потерпеть! — подколол друзей Кай. — А ты на дорогу смотри! — ответил ему Джин. Хичоль был на работе, когда ему позвонил Сонмин и сообщил, что Кёнсу в клинике у Донхэ. Отпросившись с работы, он заехал домой, так как это было по пути, и уже собирался к сыну, когда к дому подъехала машина Кая. Он вышел из дома и увидел, что Джин несет Кёнсу на руках в дом. -Что случилось? Сонмин позвонил, но ни чего не объяснил. Джин усадил мужа на диван в гостиной, накрыв пледом, лежавшим на этом диване. — Вы скоро станете дедом! — сообщил Джин. Хичоль побледнел, руки нервно затряслись, он подсел к сыну, обнял и заплакал. Кёнсу заплакал с ним. Они оба знали причину этих слез. — Кёнсу, тебе нельзя волноваться. — сказал младший альфа. — Как жаль, что папы рядом нет! — сказал грустно омега. — За то я с тобой! — неожиданно все обернулись, услышав голос Сонмина. Так как забыли закрыть входную дверь, он приехал следом за детьми с Эмбер и слышал слова Кёнсу. Вручив торжественно сестру брату, он подсел к Су, чтобы успокоить его. — Су, ты же знаешь, ты мой сын и я твой папа, который всегда придёт к тебе на помощь. Джин проводил Кёнсу до спальник. В скором времени подъехал Донхэ, что бы дать все необходимые указания сыну и забрать мужа с дочкой. Но пока все были заняты Су, Хичоль сходил в магазин, купил торт и кое-что сообразил на стол. Большая семья До-Ким собралась в гостиной за ужином. Пока были каникулы, Кёнсу хотел навестить дедушек в Гонконге. Мистер Ким объяснил, что пару недель придётся посидеть дома, а потом можно и в Гонконг слетать. Солнце уже начало клониться к закату, наступили сумерки, пора собираться домой, решили Ким, да и Эмбер начала капризничать. Ким Донхэ собрал свое семейство, и они отбыли домой. Джин не позволил Кёнсу подниматься по лестнице и сам отнес его в свою комнату. Ночь выдалась очень теплая. Чтобы не разбудить мужа, Кёнсу очень тихо встал и раскрыл ставни окна. В комнату ворвался прохладный ветерок. Комната была освещена светом луны. Стоя у окна, Кёнсу обернулся и посмотрел на спящего Джина. Он так мило выглядел, как ребенок. Обняв подушку, подобрав под себя ноги и вытянув пухлые губы. Вот действительно, большой ребенок. Су не смог устоять, он встал коленями на край кровати и на четвереньках подполз к мужу, поцеловав его, в эти соблазнительные губи. Джин поморщил нос, но услышав смешок омеги, быстро подгрёб его под себя, впившись в губы. — Ты зачем встал? — спросил Джин Кёнсу. — Было очень душно, и решил открыть окно. — ответил тот, обнимая мужа и прижимаясь к нему плотнее. Так как день выдался тяжелым и нервным, они быстро заснули. Через несколько дней мистер Ким уже разрешил Кёнсу выходить на свежий воздух. Сидя в тени беседки, и читая книгу, Кёнсу услышал частые шаги, которые шуршали по траве газона. Подняв голову, он увидел, что в его сторону семенит мелкими шажочками Тао, а сзади него идет Чанёль и несёт корзину фруктов. — Вам нужно больше витаминов, вот, вчера привез от родителей. — Как они там, смирились с тем, что случилось? — спросил омега. — Брал с собой Тао. Мама была рада, да и глаза отца тоже радость, но он всё так же делает суровое лицо. Но когда Тао что-нибудь сморозит, ты же его знаешь, по лицу пробегает легкая улыбка. Думаю все, будет хорошо, вот только Намджуна никак не принимают, но это вопрос времени. — Они тебя любят, ты их единственный сын, думаю, они рано или поздно одобрят твой выбор. Тем более, они не знают, насколько вы с Джумом похожи характерами. — Спасибо Су. Ты как? — Уже лучше, сам видишь, на улицу разрешили выходить. А ещё через недельку мистер Ким сказал, что мы сможем слетать в Гонконг. Я очень хочу увидеть дедушек. Родителей отца Кёнсу никогда не видел. Они были против брака сына с китайцем, несмотря на их истинность. Сами они были женаты по расчету, так когда-то решили их родители. И не один из них никогда не пытался найти свою половинку. Родители перестали общаться с сыном, и даже после смерти мужа, никак с ним не контактировали, не поддержали. У Хичоля был младший брат Ынхёк, который был рядом с ним трудную минуту, забирал маленького Су, когда отец задерживался на работе. Потом родители нашли ему омегу, и Ынхек унаследовал компанию отца. Братья часто созванивались, иногда младший приглашал старшего посидеть в кафе, поделиться новостями. Однажды Ынхёк признался брату, что вот уже пять лет, как он нашёл своего истинного, тот работает в его компании, и у них трехлетний сын. Рёук, так звали омегу Ынхека. Он все понимал в этой ситуации и не давил на альфу, зная, насколько мстительны родители Ынхёка. Оба брата не были уверены, что их родители, когда-нибудь поймут своих сыновей, потому что для них бизнес превыше всего. И вот настал день, когда Джин и Кёнсу собрались лететь в Гонконг. Хичоль сам отвез детей в аэропорт, и можно сказать, посадил на самолет. Он оставался в здании аэропорта, пока самолет не взлетел. Гонконг встретил ребят миллиардами огней. Такси, которое было заказано заранее, уже ждало их. Был поздний час, время подходило уже к полуночи, когда они подъехали к дому дедушек. Кёнсу был здесь на пятую годовщину смерти папы. Дедушки не смогли приехать в Сеул, где он был захоронен, так как дедушка Чжоу заболел, и отцу с сыном пришлось лететь в Гонконг. Ребят у ворот встречал дедушка Ки. Около дома, как всегда была разбита клумба ромашками. Это были любимые папины цветы. Выйдя из машины, Кёнсу бросился в объятья дедушки. Джин подошел, и низко поклонился, поприветствовав мистера Кибома. — Дедушка, я смотрю, ромашки стали больше, чем раньше. — сказал Су. — Это твой дедушка вывел новый сорт! — отозвался дед Чжоу, встречая внуков у дверей дома. — Проходите, нечего стоять на улице. В гостиной ждал поздний ужин, так как время перевалило за полночь, не стали засиживаться. Но перед тем, как разойтись спать, Кёнсу решил сообщить новость: — Мы не знаем когда, следующий раз сможем приехать к вам, поэтому решили сейчас. — Что случилось, внучек? — спросил дедушка Ки. — Дедули, дело в том, что к весне мы ждем пополнение. Я беременный. — сообщил Су. Чжоу подошел к мужу и обнял его: — Жаль, что папа этого не видит. -Дорогой, — обратился Ки к мужу, — ошибаешься, наш сын все это видит, все эти годы он оберегал нашего Кёнсу. — Так, всё, прекращаем плакать, — вставил свое слово Джин. — Нам нельзя волноваться. Всем спокойной ночи, у нас был трудный день. — Спокойной ночи! — одновременно сказали деды, и ребята поднялись в комнату Кёнсу. Раньше эта комната казалось большой, когда Су гостил у дедушек. В ней стояла небольшая кровать, у окна, стоял стол и в углу шкаф для белья. Сейчас же, у окна стояла двуспальная кровать, которую дедушки перенесли со спальни родителей Су, а в углу также стоял шкаф. На шкафу сидел мишка, любимая игрушка Кёнсу, без которой в детстве он не засыпал. Приняв душ, ребята переоделись и легли спать. — Можно я немного покапризничаю? — спросил Су, улыбаясь. — Все, что угодно, моя радость! — Дай мне мишку. Джин снял со шкафа мишку и протянул его Кёнсу. Су одной рукой взял игрушку, а второй схватил мужа руку и потянул на себя. Омега потянулся к губам альфы, то прижал мужа к себе, углубляя поцелуй. — Всё, — сказал Джин, обнимая мужа со спины, — вот твой мишка, давай спать, сегодня был очень длинный день. Солнечный свет бил прямо в глаза. Когда Кёнсу открыл их, то увидел, что Джина рядом нет. С трудом поднявшись с постели, он уже не спеша направлялся в ванну, когда резко к горлу подступила тошнота. Прибавив шаг, он обнаружил, что ванна занята, тогда он начал в неё стучать. Когда дверь в ванну открылась, Су оттолкнул мужа и ураганом метнулся к унитазу, не закрыв за собой даже дверь. — Любимый, что с тобой? — испугавшись за омегу, спросил Джин. — Это внучок, называется токсикоз, — ответил Кибом. — Придется немного потерпеть. Джин присел на корточки рядом с Кёнсу, поглаживая его по спине. — Джин, уйди! — нервно сказал Су. — Пойдем! — пригласил за собой Джина Кибом. — мне тоже в свое время не нравилось, когда Чжоу смотрел на это. Я чувствовал себя некомфортно. Они спустились на кухню, где их ждал завтрак. Вскоре появился и Кёнсу. — Извини! — сказал он мужу, обняв его и поцеловав куда-то в висок. Джин провел рукой по щеке, — Тебе уже лучше? — спросил он. — Немного лучше, только я есть не хочу. — А давай я тебе молока налью, папе помогало, когда он ходил тобой беременный. — Предложил дедушка. После стакана молока, Кёнсу стало лучше, у него даже появился аппетит. Выпив чашку зеленого чая, он ещё съел два бутерброда. А затем он предложил Джину показать Гонконг, так как тот был здесь впервые. После обеда Джин с Кёнсу поехали смотреть Гонконг. Это был большой современный город. Здания-небоскребы, неоновые вывески, торговые центры. Кёнсу хотел посетить хотя бы один уз торговых центров, чтобы купить сувениры для друзей, но Джин категорически запретил. — Будем улетать, купим сувениры в аэропорту. — сказал Джин, обняв мужа. — Я о вас беспокоюсь. Ты же знаешь эти торговые центры, там всегда уйма народу, а вдруг толкнут. Кёнсу согласился с доводами мужа. В Гонконге они пробыли неделю. Погода радовала своими ясными солнечными днями. Кёнсу хотел бы ещё остаться, но через неделю начинались занятия в школе. Как и обещал Джин, они с Кёнсу купили подарки в аэропорту. А в аэропорту Сеула их встречал Намджун. Он весь светился от радости. Оказывается, он наконец-то познакомился с родителями Чанёля, и они его приняли. Со своей семьей у него были те же проблемы, что и у отца Кёнсу. Когда они узнали, что Джун заключил брачный союз с альфой, они от него отказались. Хичоля не было дома, когда они приехали домой. Но зато там были все: Сонмин с Эмбер, Чанёль с Тао и Чонин с Сэхуном. Пока Сонмин и Сэхун, что-то творили на кухне, Тао играл с Эмбер под присмотром Чанёля. Чонин встречал друзей около калитки дома. После дороги Джин и Кёнсу приняли душ, переоделись и спустились в гостиную, где их ждал уже накрытый стол и как всегда, фирменный торт Сэхуна. Но не успели они сесть за стол, как увидели, что малышка Эмбер вся в креме, а Тао слизывает крем со своих рук. Пришлось немного задержаться с обедом, чтобы вымыть малышей. Сонмин взял Эмбер, а Чанёль Тао. Тао не хотел идти умываться, он считал, что это даже красиво. -Посмотлите, какая Эмбел класивая! — сказал Тао, когда их понесли в ванну. Всем было весело от слов малыша. — Кто-то хочет быть таким же красивым, как Эмбер? — пошутил Джун. — Нет, нет! — дружно отозвались все. — Как-нибудь, в другой раз! — сказал Кай. — Ловлю на слове! — сказал Сэхун. — Специально для тебя испеку торт, где будет много крема. Кай обнял своего омегу. — Буду ждать этого дня! И все снова засмеялись над этой перепалкой. Тут пришли Чанёль и Сонмин с чистыми малышами. У Джина было море впечатлений от поездки. В Гонконге, да и вообще за границей он был впервые. Пока муж рассказывал друзьям, Кёнсу поедал торт в припивку с томатным соком. Это увидел Джун: — Кёнсу, ты что делаешь? — Не трогая его, — отозвался Сонмин, — ему сейчас всё можно. Все обернулись в сторону Кёнсу. На его лице не было никаких эмоций, он просто продолжал дальше есть. — А мне можно? — попросил Тао. Кёнсу протянул ему стакан с соком и поставил рядом тарелку с тортом. — Кёнсу, не надо. — очень нежно сказал Чанёль, забирая сок у Тао. — Почему, это очень вкусно. — Кёнсу, для тебя сейчас всё вкусно, что не вкусно остальным. — объяснил Сонмин. — Почему? — удивился Су. — Вот когда появится малыш, ты поймешь. — Кушай, любовь моя! — сказал Джин, поцеловав мужа в измазанную кремом щеку. — Поправляйся! — Ты хочешь, чтобы я был толстым? — обиделся Кёнсу. — Что ты, любимый! Но тебе теперь нужно есть за двоих! — За троих! — послышался голос Донхэ, который только что вошёл в дом, и слышал последнюю фразу сына. — Результаты УЗИ показали, что у вас будет двойня. У Кёнсу пропал аппетит. Джин побледнел. Только Сонмин стоял и улыбался своей обворожительной улыбкой. — Двойняшек в нашей семье ещё не было. — И в нашей тоже! — сказал Хичоль, закрывая входную дверь, которую никто не удосужился закрыть, с момента приезда детей. В руках он держал огромный букет гладиолусов, всевозможных цветов. — Ну вот, все и собрались — наконец подал голос Чонин, которого не было слышно, потому что он успокаивал Сэхуна, который расплакался, узнав о двойне. Он боялся потерять Кая, хотя тот постоянно говорил, как сильно он его любит. Ближе к вечеру гости стали разъезжаться по домам. Последним уехала семья Ким. Кёнсу никак не мог заснуть. Уже было за полночь, но новость о двойне держала его немного в шоковом состоянии. Он был и рад и напуган. — Джин! — разбудил он мужа. — Что, родной? — спросил его Джин, нежно обняв и прижав ближе. — А если я не справлюсь? — Ну что ты. Я тебе буду помогать, мы справимся. После слов мужа, Кёнсу успокоился и заснул. За завтраком Кёнсу уговорил отца и мужа съездить в колумбарий, навестить папу. По пути к Ханкёну они заехали в цветочный магазин и купили букет ромашек. Кёнсу попросил продавца перевязать его черной лентой. Кёнсу присел на пол возле ячейки с прахом папы. — Папа, мы пришли поделиться с тобой радостью. Я скоро стану папой. Представляешь, у меня будут близнецы. — он с таким воодушевлением рассказывал это папе. О тот как они ездили в Гонконг, что дедушка вывел новый сорт ромашек. — Папа, они просто огромные. — рассказал о своих друзьях. — У нас есть необычная пара друзей, — рассказывал Су, — они оба альфы, но они любят друг друга. И у них есть сын, милый малыш Тао, он такой забавный и очень любим Эмбер, это сестренка Джина. Представляешь, папа, у семьи Ким родилась дочка. Это такая редкость. — Он все говорил и говорил, а Хичоль стоял в сторонке и плакал. Джин подошел к нему и обнял, мужчина уткнулся лицом в грудь младшего, что бы, Су не видел его слез, так как омеге запрещено волноваться. И тут Хичоль почувствовал вибрацию телефона в кармане. Увидев, что звонит Ынхёк, он вышел на улицу, чтобы принять звонок. -Да, брат! — ответил Хичоль. — Брат, я хочу с тобой увидеться. — В голосе младшего была радость. — Мы сейчас у Ханкёна, Кёнсу очень хотел поговорить с папой. Если хочешь, мы все подъедем в наше кафе. --Хорошо! — согласился Ынхек. — Тогда через час. Через час семья До-Ким сидела в кафе, ждала младшего До. Ынхек зашел в кафе, лицо светилось радостью, улыбка не сходила с лица. -Привет, братишка! — поприветствовал Хичоль. Джин и Кёнсу встали и поклонились. — Ну, рассказывай, что случилось, ты просто весь светишься? — спросил Хичоль. — Ты представляешь, мой встретил своего истинного и теперь просит развода. Его родители против, а ему всё равно. Он готов отказаться от наследства, бизнеса, компании. У него даже запах стал какой-то смешанный, вроде его, но какие-то посторонние нотки. Мне кажется, что он беременный. Вот так же Реук пах, когда ходил беременный Кюхеном. Я теперь смогу не скрывать нашу истинность с ним и нашим малышом. Если родители не примут их, гори эта компания синим пламенем. моя семья для меня дороже. В его словах было столько уверенности. Хичоль даже завидовал брату, его омега рядом, но он всегда был благодарен мужу за Кёнсу. — А у нас для тебя тоже новость, ближе к весне я стану дедом дважды. — Но Кенсу ещё школьник. — Ну, куда деваться, раз уж так вышло. Познакомься, это мой зять Ким Сокджин. -А случайно, доктор Ким, владелец клиники, не твой отец? — спросил Джина Ынхек. — Да, это он. — Великолепный врач, он у моего Реука роды принимал. Очень приятно познакомиться, До Ынхек. Альфы заказали по чашечке и порожные, а Кёнсу томатный сок и кусок торта с большим количеством крема. Официантка, которая обслуживала столик, только открыла рот от такой сцены. На что Ынхек обернулся и сказал ей: — Вы ещё это вспомните, когда будете ждать ребенка. — на что девушка улыбнулась и поклонившись, ушла. — Мой Реук ещё ни такое вытворял, так что меня нечем удивить. Заканчивались последние летние деньки. Природа ещё была одета в летнее убранство, но на душе уже была осень. Кенсу понимал, что это последнее лето его детства, на следующее лето он уже будет гулять с малышом в парке. — Парк! — громко озвучил он свои мысли. — Осталось три дня до занятий, а поедемте в Хангён. — Предложил он друзьям. И на следующий день они большой компанией поехали, а парк. Семейство Ким-Паков даже Тао с собой взяли. Родители приняли маленького Тао, так же как и смирились с браком Чанеля и Джуна. Папа Джуна тоже стал с тихорях от мужа навещать сына и внука. Чонин представил родителям Сэхуна. У них тоже шло к свадьбе, но они решили пожениться весной, так как Сэ любил это время года, а Кай его всегда баловал. Ну, да, ради таких тортиков, которыми Сэхун подкармливал любимого, можно было согласиться на всё. Только эти тортики обходились танцору боком, слишком много времени приходилось тратить, чтобы держать себя в форме. Но он же никогда любимому это не скажет, слишком сильно он любил Сэ. День выдался немного хмурым, зато было не жарко. Место выбрали на берегу Хан. Открывался чудный вид на реку. На другом берегу была видна башня Намсан. Когда Кёнсу её увидел, он заявил: — А завтра я хочу посетить Намсан. — Намсан! Намсан! — закричал Тао, хлопая в ладоши. — И я хочу. Все разразились смехом. Маленький Тао был очень смышленым, веселым ребенком, под стать своим отцам. Если раньше Чанёля называли «вирус счастья», то теперь это «вирус счастья» в кубе. Однажды в школе делали стенд с выпускниками, и нудны были фото лучших выпускников, так вот фото Намджуна с трудом нашли, на всех фотографиях он либо улыбался во все тридцать два зуба, но это ещё ничего, а так он обычно строил рожицы. Ближе к обеду тучи разошлись и выглянуло солнце. Омеги расчехлили ракетки и стали в бадминтон, тогда как альфы в волейбол. И когда Тао подошёл слишком близко к воде, в этот момент воланчик отлетел и его увидел в последний момент Сэхун. Бросив ракетку, он метнулся к малышу, поймал его уже у самой воды. Все обернулись на них, он сидел на корточках, прижимая его к себе, а по щекам текли слёзы: — Тао, не делай больше так. — говорил он малышу, а у того от испуга тоже потекли слёзы. Джун подбежал к ним первый, и взяв на руки сына обнял плачущего омегу. — Сэхун, большое тебе спасибо! — поблагодарил он омежку. Время шло к закату, когда они собрались по домам. — А давайте посмотрим закат! — предложил Сэхун. Вот так и стояли они на берегу реки Хан: Джин обнимал мужа, Чонин крепко обнял своего любимого, Чанёль держал спящего Тао на руках, а сзади обняв его, стоял Джун. Алое заходящее солнце отражалось в глади воды. Это было незабываемое зрелище. Мимо них проходил мужчина средних лет и сфотографировал эту замечательную компанию. А на следующий день в газете, в рубрике «Фото дня», ребята увидели себя. Они были так заворожены закатом, что и не увидели, кто же сделал его. С башни Намсан был великолепный вид на Сеул. В эту поездку было решено не брать Тао. Когда они родители уезжали из дома, было море слез. Но дедушка пообещал внуку пойти поесть мороженое, только после этого он успокоился. Последний летний день был отведен подготовке к занятиям. Пол дня Су занимался глажкой. Нужно было выгладить не только свои вещи, но и мужа, и отца. Потому что завтра будет беспокойное утро. Первый учебный день выдался солнечным, но потом зарядили дожди. Для осени нормальная погода, успокаивал себя Кенсу. С первыми осенними деньками Су вздохнул с облегчением, у него наконец-то закончился токсикоз. Просыпаясь утром, едва раскрыв глаза, омежка шел в любимому, нет, не мужу, а холодильнику. Не надо было думать, как быстро придется бежать в туалет. У Кёнсу уже стал виден животик. Срок подходил к пятому месяцу. На носу бы ноябрь месяц. Сегодня утром Су позвонил доктору Киму, так как сегодня были странные ощущения. Позвонил он довольно-таки рано, даже не подумав о том, что может его разбудить. — Доброе утро, мистер Ким, это Кёнсу! — Кёнсу, что-то случилось? — спросил Донхэ. — Да, нет. Простоя у меня неприятные ощущения, словно что-то копошиться в животе. — Кёнсу, не переживай, это нормально, просто дети начали шевелиться. — Спасибо, папа! — и Кёнсу повесил трубку, а Донхэ улыбнулся, и по щекам потекли слезы. — Милый, что случилось? — спросил мужа Сонмин. — Все хорошо! — ответил альфа. — Просто у Кёнсу начались первые шевеления детей. А ещё он меня назвал папой. Наступил декабрь. Живот Су был уже великоват. Из класса на обед он старался не выходить, но его подкармливал Сэхун. И он не оставлял друга без томатного сока с тортом. Несмотря на свое состояние, он также оставался лучшим учеником школы. Приближался день рождения Джина. Кёнсу хотел приготовить мужу праздничный ужин, но Сонмин, Сэхун и Рёук строго настрого запретили ему появляться на кухне. Подготовка шла полным ходом, альф дома не было, когда в дверь позвонили. Кёнсу не спеша заковылял, чтобы открыть её. За дверью стояла пожилая пара. — Мистер До, здравствуйте. — Кёнсу услышал за спиной голос Реука. Старший омега поклонился им. — Кёнсу, познакомься, это твои дедушки. — представил пару Реук, так как работал в их компании. Су пригласил старших в дом, предложив им чай. И тогда Кёнсу попросил Сэхуна приготовить его и что-нибудь для чая. Кёнсу сел в кресло, которое отец принес из своей комнаты. Когда-то Ханкён, когда ходил беременный, любил в нем сидеть. Оно оказалось очень удобным для этого пузатого чуда. — У вас какой-то праздник? — спросил Итук, дедушке Кёнсу, увидев, что на кухне идет готовка полным ходом. — У моего мужа сегодня день рождения! — ответил омежка. Судя по реакции старшего омеги, он не знал как реагировать. Альфа извинился, и вышел позвонить. В глазах дедушки загорелась искорка радости. Прошло почти двадцать лет, но они ни разу не видели своего внука, но что бы приехать сегодня, у них была очень важная причина. Сэхун принес для старших чай и пирожные, которые он приготовил для Кёнсу, вместе с тортом. — Очень вкусно! — похвалил лакомство Итук. — А это у нас Сэхун так вкусно печет. — сказал Су. Вскоре, после звонка деда, в дверь позвонили. Шиндон, так звали деда, сказал, что сам откроет. За дверью был посыльный, в его руках была большая коробка. Забрав её, дед вернулся в гостиную. А через некоторое время открылась дверь, и в дом вошли Хичоль, Ынхек, джин и Чонин. Они внесли большие коробки. Хичоль сразу распорядился поднять их наверх. Оказалось, они ездили за мебелью с детскую комнату. Какого же было удивление братьев, когда они увидели родителей, сидящих в гостиной. — А вы тут чего делаете? — спросил Хичоль, даже не поздоровавшись. Чонин и Джин поклонились старшим, поприветствовав их. — Хичоль, сын, нам нужно поговорить с тобой, это очень важно. — сказал папа. Он не стал с ними спорить, просто пригласил их в кабинет. Ынхек пошел с ними. Джин присел рядом с мужем на корточки. — Всё в порядке? — спросил он. — Да, а что должно было случиться? — поинтересовался Су. — Ну, просто их визит такой неожиданный. — Сейчас должны подъехать Джун и Чанёль, и мы соберем мебель, время до ужина ещё есть. Хичоль и Ынхек стояли у окна, а родители сидели на диванчике. — Ну, мы вас слушаем. — сказал Хичоль. Начал Итук: — Сынок, прости нас, столько лет мы держались вдали от тебя и твоей семьи. Сколько раз я хотел прийти и извиниться, но отец не позволял мне и сам не шел на примирение, а я не смел ему перечить. А сейчас нам нужна твоя помощь. — пока Итук говорил, Шиндон сидел, опустив голову. — Нет, нам не нужно от тебя ничего такого, просто мы хотим, чтобы вы вдвоем управляли компанией. Отцу поставили страшный диагноз, — голос омеги задрожал, — рак и дали ему срок не больше года. — оба сына резко подняли головы и посмотрели на отца. Хичоль всегда был в курсе дел семьи, здоровья родителей, так как Ынхек всегда делился всем с братом. Но и Ынхек не знал о болезни отца. В этот момент в дверь постучали. — Дорогой! — это был Реук. — Что, милый? — родители переглянулись. — Позвонила няня, у неё что-то срочное, нужно забрать Кюхена. — сказал омега. — Хорошо! — ответил Ынхек. — Хичоль, можно взять твою машину? — Можешь взять мою с водителем. — предложил отец. — Я скоро, а вы тут поговорите! — сказал Ынхек, и вышел из кабинета. — Прости меня, сын! Это все моя вина, папа столько раз хотел к вам приехать, повидать тебя и внука, но я строго настрого запрещал. Это все моя гордыня. Деньги, бизнес — я считал это первостепенным в жизни, не понимая, как далеко вас оттолкнул от себя. Даже Ынхек, вроде бы рядом, но за последние четыре года, он тоже отделился. Раньше он приходил ко мне за советами, мы по долгу с ним беседовали о доме, работе, планах на будущее. А потом в нашей компании появился очень грамотный бухгалтер. Я был им очень доволен, а сейчас я понял, что это его омега. Прости не принял твоего, что не был с тобой с самое трудное время твоей жизни. Спасибо, что ты вырастил такого замечательного внука. — Отец, — обратился к старшему Хичоль, — я постараюсь тебе помочь, я не брошу брата, только дай мне время немного. Я хочу тебя простить, но сам понимаешь, двадцать лет, это слишком большой срок. А молодые альфы занимались сборкой мебели для детской комнаты, которая была выкрашена в мятные цвета. Потому что тона родителей были или слишком яркими, или слишком мрачными. Кроватки уже уже были собраны и все занимались шкафом, когда дверь приоткрылась, это был Итук. Увидев две кроватки от спросил: — Так вы ждете двойню? — Да. — ответил Джин. Омега вернулся в кабинет и сказал мужу: — Позвони, что бы привезли ещё одну такую же коробку. — Зачем? — спросил альфа. — Кёнсу ждет двойню. — и по щекам мужчины покатились слезы. Хичоль подошел к отцу, приобнял его и сказал: — Отец, не плачь, все будет хорошо. Мужчина крепко прижал к себе сына, несмотря на свою суровость, он очень скучал, но вот гордость — это страшный грех. — А может вы переедите жить к нам. — предложил папа. — Нет, лучше пусть Ынхек. А то, как я знаю Реук с сыном ютятся в маленькой квартирке, а Кюхен как ни как ваш внук. Вскоре вернулся Ынхек с Кюхеном. Это был очаровательный омежка. Все присутствующие собрались в гостиной, когда отец с сыном зашли в дом. Итук подошел к сыну и забрал у него внука. А отец повернулся в Реуку и сказал: — Я хочу, чтобы вы завтра переехали в наш дом. Ынхек обнял омегу, поцеловав в висок, а Реук уткнулся лицом ему в грудь, не скрывая улыбку. Тут появился Сонмин и пригласил всех за стол. Такого количества близких людей ещё ни разу не было у Джина на дне рождения. — Кого-то не хватает. — сказал Донхэ. — Ну, да, а где семейство Ким-Пак? — спросил Сэхун. В этот момент в дверь позвонили. — Помяни черта! — сказал Хичоль и пошел открывать дверь. Это были Джун с Тао на руках, а за ними шел Чанёль, с коробкой, перевязанной лентой и упаковкой томатного сока. — Всем привет! — поприветствовал он всех своим звучным голосом, но увидев старших, низко поклонился, как всегда улыбаясь. — Мелкий! — обратился он к Схуну, — забери, — отдавая упаковку сока, — папа передал для Кёнсу, надеюсь торт с кремом есть. Все громко рассмеялись, только старшие До переглянулись. — И в кого он такой? — усмехнулся Шиндон, посмотрев на мужа. — Кто-то хочет кофе в постель, а вот твой папа, — обратился он к Хичолю, — требовал каждое утро пиво. — А я и думаю, почему я так его ненавижу! — усмехнулся Хичоль. — А где же Джин и Кёнсу? — спросил Джун. — А вот и они! — сказал Сонмин, повернувшись к лестнице, на которой стояли дети. На Джине был черный костюм и черная рубашка, как два года назад на день рождения Кёнсу. А на Кёнсу была белая огромная футболка, розовые трикотажные брюки розовый кардиган, который прикрывал живот омеги. Все радостно поприветствовали красавца именинника и его не менее очаровательного мужа. Джин помог спуститься Кёнсу, поддерживая со спины, а у лестницы его встретил Джун, протянув руку. Прежде, чем сесть за стол, гости начали дарить подарки. Последний подарок преподнес Донхэ: — Вот, сынок, результаты УЗИ. Мальчики. Точно сказать не могу, но предположительно оба альфы. Раздался звонок в дверь. Дед пошел открывать её. Привезли ещё одну большую коробку. В коробках оказались два комплекта для детской: изумрудный и нефритовый. Гости сели за стол, во главе сидел именинник, а напротив него самый старший из гостей — Шиндон. Детям предложили посмотреть мультфильмы. Вскоре Тао подошёл к Сонмину и сообщил, что Эмбер уснула. Он отнес её в одну из спален. В скором времени взрослым показалось, что слышно только телевизор, но не слышно малышей, они уже спали. Для детей выдался очень тяжелый день. Решили оставить на том же диванчике. Был уже поздний вечер, все стали собираться по домам. Первыми уехали Кай с Сэхуном, за ними Ким-Паки. Пока Донхэ ходил за Эмбер в спальню, Итук взял спящего Кюхена и всё семейство направилось к машине, которая уже ждала. — Сегодня ночуете у нас. — предложил Шиндон. — А завтра собирайте вещи и к нам переезжаете. — обратился он к Реуку. Последними уезжали Ким. Сонмин обнял сына, и ещё раз поздравил с днем рождения, потом попрощался с Кёнсу, обнял его и погладил живот, за что получил удар от одного из близнецов. — Футболист. — сказал Сонмин. Кёнсу все труднее было посещать школу, но деваться было некуда, это были выпускные экзамены. Рядом с ним, пусть не в кабинете, а рядом, кто-то находился из друзей, чаще Сэхун. И вот позади выпускные экзамены. На выпускном балу, семейство До-Ким удивило всех. Все альфы и омеги оделись в черно-розовый цвета. На них были черные рубашки, как любил Кёнсу и розовые костюмы, как любил Джин. Даже малышку Эмбер так же одели. Кёнсу, как лучший выпускник, говорил поздравительную речь для выпускников, слова благодарности для учителей. По окончанию речи, он увидел, что между рядов выпускников к нему «шел» огромный букет гладиолусов. Это оказался малыш Тао. Чанёль взял сына на руки и протянул его к Кёнсу вместе с букетом. А при выходе из зала стоял дядя Ынхек со своей семьей, а Кюхен держал в руках торт с любимым кремом. — А дома ждет томатный сок, я только сегодня привёз от родителей. — сказал Пак. После нового года Кёнсу стал реже выходить из дома, ему это давалось с трудом. Единственное куда муж его возил, это в клинику отца, на очередную консультацию. После консультации Донхэ попросил сына заехать к ним домой для важного разговора. Джина испугала загадочность отца. И вот в один из дней он попросил Чонина и Сэхуна навестить омегу, так как ему нужно было отлучиться. Чтобы как-то отвлечь и развлечь Кёнсу, они привезли с собой фотоальбомы с детскими фотками. — Вас что, когда вы купались не фотографировали маленькими? — ребята переглянулись и покраснели. — Ясно, значит заныкали эти фотка. Ну давайте, доставайте. — и Сэ смущенный полез в сумку. Они очень долго их рассматривали, смеялись. — Ты только взгляни на него, — сказал Су, указывая на фото Кая, — он уже таким маленьким вел себя как альфа. — И омежки засмеялись. — Да пошли вы! — и Чонин пошел на кухню ставить чайник, так как Сэхун привез торт. Дома Джина встретил папа с Эмбер. — Что случилось, сынок? — спросил Сонмин. — Меня хотел видеть отец и попросил, чтобы я приехал. Они втроем прошли в кабинет отца. — Привет, отец! Что-то случилось, что ты хотел поговорить со мной дома? — Ничего такого страшного. — сказал отец, — но Кёнсу придется делать кесарево сечение, так как детки очень большие, и это будет не в марте, как по срокам, а раньше, где-то в феврале. Я не хотел это говорить Кёнсу, но хочу, чтобы ты был готов к этому. Кёнсу я скажу ближе к родам. А так все хорошо. Пусть он будет дома, хотя я бы положил его в клинику до родов. — Отец, он же не сможет там без меня, да и дома легче. А как только ты назначишь дату, мы приедем в больницу. Однажды позвонил Донхэ и назначил дату операции, но посоветовал перед операцией дня два побыть в больнице, чтобы подготовиться к ней. Кёнсу очень волновался, но рядом всегда были близкие. Даже если не было отца и деда, рядом были Итук, Сонмин и Сэхун. Эти больницу не покидали. Накануне родов в Сеул прилетел Кибом. И вот настал день родов. Доктор Ким вместе с медбратом пришли в палату за Кёнсу. В это время в палате с омегой находился только муж. Он держал Су за руку, нежно поглаживая, голова Джина лежала рядом с Кёнсу, и он что-то ему говорил очень тихо, а омежка улыбался. — Ну все, Кёнсу, нам пора. — сказал Ким старший. Джин помог мужу лечь на каталку, доктор Ким взял Кёнсу за руку и его повезли в операционную. Возле операционной стояла такая тишина, словно у её дверей не было никого, там сидели десять человек и молились. Каждый обращался к богу за помощью, хотя знали, насколько профессионален Донхэ. Прошло около двух часов. Из операционной вышел Донхэ. Он всем улыбнулся, по его лицу все поняли, что все прошло благополучно. Первым он подошёл к сыну. — Поздравляю, сынок! У тебя два сына-альфы! С Кёнсу все хорошо, только он спит, так как роды сложные, он был под общим наркозом. — А когда я могу их увидеть? — спросил Джин. — Ну, через окно можно и сейчас. Медсестра принесла ему халат и бахилы, и они с отцом пошли смотреть детей и Кёнсу. Дети лежали с папой в одной палате, в разных кроватках. Су был очень бледен. — Папа, я хочу к Су.- попросился Джин. — Ну подожди, когда он проснётся. — Я буду сидеть около него очень тихо. — Ну, ты как дитё малое, ладно, только не звука. Джин зашел в палату, и первым делом посмотрел на своих мальчиков. Донхэ был рядом. — Мины! — сказал очень тихо Джин, стоя около детей. — Почему? — также тихо спросил отец. — Минсок и Чимин, мы так решили с Су. — А кто из них кто? — Вот Кёнсу проснется и решим. — мальчики были очень похожи, только один был темненький и второй рыженький. Джин поставил стул рядом с кроватью мужа и стал ждать его пробуждения. Прошло три часа, один из малышей подал голос, чтобы не разбудить Кёнсу, Джин взял его на руки и стал укачивать. — Не приучай. — услышал он голос омеги. Оказывается, он тоже проснулся услышав детский плач. А затем подал громкий голос и второй сын. — Дай мне его! — попросил Кёнсу мужа. Джин отдал Су того малыша, которого держал нький, а руках, и взял второго. — Тут отец спросил, кто из Минов кто? Решай сам. — Ну, темнен Минсок, а рыженький — Чимин. Ты не против? — Я только — за! — сказал Джин и поцеловал омегу в лоб. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Джин. — Стало гораздо легче. — улыбнулся Кёнсу. — вот только живот тянет. — Ничего, отец сказал, что через неделю снимут швы и будешь как новый. — Мне что, неделю здесь валяться! — возмутился Су. — Да, нет! — в дверях стоял Донхэ, — через три дня домой, а потом приедете, и мы снимем швы. — Там дедушки хотят тебя увидеть. — за спиной врача стояла вся семья. В палату вошли Кибом и Итук. Сразу бросились к правнукам. Взяв на руки, дедушки выглядели очень счастливыми. — И кто это у нас? — спросил Кибом. — У вас Минсок, а у дедушки Итука — Чимин. — А Чимин на Шиндона похож, ты не смотри внучок, это дед сейчас растолстел, а раньше он был стройным. — и все засмеялись, а Кёнсу взялся за живот. — Так, положили внуков кроватки и вышли. — дал команду старший альфа. — Кёнсу нельзя смеяться. Ну, как детский сад. — сказал Шиндон, посмотрев строго на омег. — А ты внучок отдыхай. По истечению трех дней, Кёнсу с мальчиками вернулись домой. Их встречали Хичоль и Сонмин, остальным строго настрого Шиндоном было запрещено появляться в доме. И только спустя неделю, когда доктор Ким снял у Кёнсу швы и разрешил ему двигаться, в доме собрались гости. Самыми неугомонными гостями оказались Кюхен и Тао. Эти двое не отходили от малышей, они хотели с ними играть. Джун выволок их за шиворот из детской, так как ни один из них не поддавался уговорам. Сонмин усадил их с Эмбер за журнальный столик и дал им по куску торта, включив мультфильмы. Только тогда эти сорванцы угомонились. Малыши не особо беспокоили родителей. По ночам Кёнсу даже высыпался. Но были случаи ночных посиделок у кроваток, но родители всегда были вместе. Весной, с началом нового учебного года в университете, Джин перевелся на заочное отделение, а отец взял к себе на работу. Однажды Кёнсу с детьми приехал в клинику. Медсестра сообщила об этом доктору Киму, то удивился его визиту, спустился встретить Су с детьми. Кёнсу в это время с кем-то разговаривал по телефону, и через пару минут в холле появился Джин. — Ты не мог бы погулять с Минами, а то мне нужно поговорить с отцом. — У тебя все в порядке? — просил Джин. — Да, все хорошо. — ответил омега. Джин с коляской вышел на улицу, а Донхэ повел Кёнсу в свой кабинет. — Присаживайся и рассказывай, что случилось. — Папа, вы же знаете, что дедушка Шиндон болен, у него рак. Вы как врач, не могли бы ему помочь. Врачи дали срок один год. Пожалуйста. — Кёнсу заплакал. Донхэ подсел к нему и прижал к себе. — У меня есть знакомые врачи в этой сфере, они очень хорошие специалисты, я обязательно постараюсь помочь.— — Спасибо, папа! — и Су обнял отца. После этого разговора, Кёнсу спустился вниз, где его ждал муж. Забрав мальчиков, он пошел домой, благо клиника находилась недалеко. Рядом с клиникой находился не большой парк, и вот во время обеда они встречали отца там, что бы тот погулял с ними. Прошёл год. Этот год был насыщен хорошими событиями. Доктор Ким нашёл очень хороших специалистов, и уже ближе к лету Шиндону сделали успешную операцию. Весь процесс восстановления Итук находился рядом с мужем. Через месяц после рождения Минов, семья Ким-Паков улетела в Канаду. Их не было в Корее почти год. Вернулись они только после нового года, но с таким сюрпризом для всех. В их семье появилась дочь, малышка Тэён. Это был незабываемый момент, когда в зал аэропорта, где их встречали Чонин и Джин, вошли Тао, Чанёль и Джун с конвертиком в руках. Сказать, что друзья были удивлены, это ничего не сказать, они были в шоке. Никто из друзей не знал о рождении дочери в их семье. Да это была их дочь. В Канаде, Ву Ифань нашел суррогатную мать кореянку. В Ифанем Чанёль дружил с детского сада, но в возрасте четырнадцати лет родители увезли его в Канаду, из-за работы отца. Когда Минсоку и Чимину исполнилось пять месяцев, в то время у Кёнсу были каникулы в коллеже, да, Кёнсу поступил в медицинский колледж, они решили слетать в Гонконг, что бы навестить Чжоу и Кибома. Из этой поездки Су привез в Сеул семена ромашки, той самой, которую дедушка Ки вывел в память о папе. Осень принесла ещё одну новость, Ынхек и Реук ждут пополнение. Кюхен, глядя на малышей Мин, очень долго уговаривал родителей, и вот в октябре все узнали об этой замечательной новости. Больше всего радовались старшие До. Но этой новости предшествовала другая. До Шиндон в присутствии всей семьи и нотариуса, передал пакет акций и документы на компанию сыновьям, с условием, что они оба будут руководить ею. И последним сюрпризом этого года были конверты, найденные в почтовых ящиках. В них находились пригласительные на свадьбу Чонина и Сэхуна. Также сообщалось, что свадьба состоится тринадцатого января. — Мы же так сопьемся! — пошутил Чанёль. — Это почему? — спросил Итук, когда они все вместе собрались на день рождение Джина. Молодежь сидела и улыбалась, глядя на удивленные лица старших. — Двенадцатого января день рождение Кёнсу. — спокойно сказал Хичоль. — А четырнадцатого января день рождение Чонина. — добавил Сэ. И вся компания разразилась громким смехом. А Джун никак не мог остаться в стороне, чтобы не вставить свое слово: — Ну, вот, опять нет повода не выпить! — за что получил подзатыльник от Кёнсу. — Кенсу, следующий день рождения твой. Что бы ты хотел на день рождение? — спросил дедушка Итук. — Томатный сок и торт с кремом. — подал голос Тао. — Тао! — все хором осадили мальчика. — Не, ну, а что, он же любит! — недоумевал Тао. — Весь в отцов! — сказал Чонин. И снова зазвучал громкий смех. Громче всех смеялся один из отцов — Чанёль. Прошло ещё три года. Малыши Мин росли не по дням, а по часам, как казалось родителям. Они стали отличаться, Минсок был похож на Кёнсу, а Чимин — на Джина. В их большой семье появились два омеги: у Ынхека и Реука — Йесон, а у Чонина и Сэхуна — Чунмён. Джин и Кёнсу закончили обучение и теперь работали в клинике отца. Чанёля взяли к себе Хичоль и Ынхек. Все омеги сходили с ума от этого альфы, они просто вешались на него как гирлянда на новогоднюю елку, до тех пор, пока в офиса не услышали детский голосок и, девочку бегущую по коридору. — Папа! — Чанёль обернулся на голос дочери, взял её на руки и поцеловал. В начале коридора стояли Тао и Джун, и приветственно махали ему рукой. — Папа, мы с папой и Тао пришли посмотреть, где ты работаешь. — заявила Тэён После этого зрелища, в коридоре не осталось ни одного омеги. — Вот это, я понимаю — облом! — раздался смешок Ынхека за спиной Ёля. На четвертый день рождения Минсока и Чимина, все собрались в большой доме До Шиндона. Кругом были слышны детские голоса, и басистый смех дяди Чанёля, который сегодня для малышей был лошадкой. Его это забавляло и нравилось. Нравилось приносить детям радость. Одним словом «вирус счастья». Когда все расселись за огромный праздничный стол, благо гостиная семейства До позволяла, Джин и Кёнсу встали, и слово взял альфа: — Вот уже много лет подряд, мы собираемся нашей большой семьей по различным поводам: дни рождения, свадьбы, годовщины свадеб, новый год. Спасибо, что вы у нас есть, спасибо за поддержку, за понимание и прощение, — он посмотрел в сторону Хичоля, — спасибо, что вы объединили семью, — потом он взглянул на Шиндона и Итука. — Папа! — он поднял взгляд вверх, — спасибо за Кёнсу. — по щекам омеги текли слезы. Все поняли, что Джин обращается к Ханкёну. — И последнее. Кёнсу, спасибо за Минов и за нашего будущего малыша! — он положил руку на живот Су и поцеловал. — Наша семья ожидает розовую принцессу!