*пару часов спустя*
Я стояла на сцене, приготовившись к выступлению. Во мне было слишком много энергии, которую я несколько дней сдерживала. Но к счастью сегодня, я, наконец, смогу выпустить всё наружу: негатив, переживания, страх, боль. Началась музыка. Все прожектора устремились на меня. Я стала двигаться в такт, отдаваясь каждой проигранной ноте. На моих выступлениях я придаю особое значение не только танцам, но и актёрской игре. Важно иметь связь с публикой: заинтересовать, привлечь внимание к себе, заставить пылать весь зал. Делая всё это, я часто смотрю на зрителей, ловя их взгляды, игриво общаясь с ними через свой танец, однако я никак не ожидала увидеть в толпе, человека, от которого моё сердце замирает. Встретившись с ним взглядом, мы на мгновение застыли. Он смотрел на меня, сжимая челюсть. За несколько секунд, собрав всю свою волю в кулак, я поняла, что не должна останавливаться и продолжила выступление. Ёнгук не отрывался от меня, следя за каждым моим движением. Я чувствовала его взгляд на себе и прекрасно понимала, что он уже узнал меня и сейчас проклинает. Не смотри на меня. Умоляю, не смотри на меня. Но он продолжал смотреть на меня, не моргая и не двигаясь, словно под гипнозом. Когда я стала раздеваться перед ним и перед всем залом, его глаза покраснели от злости. Я заметила окровавленную руку, в которой он держал стакан, и мысленно говорила ему «прости, но я должна». Сердце разрывалось на маленькие кусочки. Я уже не соображала, что делаю, но продолжала танцевать, будто запрограммированный робот. Музыка прекратилась, выступление закончилось, и я покинула сцену под бурные аплодисменты. Не знаю, каким образом дошла до гримёрки, но закрыв за собой дверь, я рухнула на пол, испытывая отвращение к самой себе. Слёзы лились без остановки, капая на пол, на одежду. Как же больно. Это невыносимо. Я захлёбывалась в собственных слезах, содрогаясь от мыслей насколько ему сейчас плохо.***
С трудом поднявшись с постели, я поехала на работу в агентство. Мои опухшие глаза еле удалось скрыть под макияжем. Я проревела всю ночь, не сомкнув глаз. – Джиа, передай, пожалуйста, эти документы менеджеру B,A.P. И скажи, чтобы к завтрашнему дню всё было заполнено. Он с ребятами в комнате для отдыха, на четвёртом этаже. – Хорошо, – ответила я и вышла из кабинета. Я смиренно ожидала лифта, молясь о том, чтобы не столкнуться с Ёнгуком. Двери лифта открылись и, увидев, что он пуст, я почувствовала облегчение, но не долгое. Когда он остановился на нужном этаже, мне пришлось выйти. Я будто играю в русскую рулетку, чёрт возьми! Каждая секунда в напряжении. Чем ближе приближалась к комнате, где находились ребята, тем сильнее билось моё сердце. – Джиа! – я оглянулась назад и увидела, как ко мне быстрым шагом идёт Чжухон. – Привет. – Привет. – Ты к нам идёшь? – спросил меня макнэ. – Да… – неуверенно ответила я и вдруг осознала, что Чжухон – это моё спасение. – Извини, а ты не мог бы передать это менеджеру и сказать, чтобы завтра он принёс заполненные экземпляры? – Могу, а ты не зайдёшь? – парень взглянул на меня с грустью. – Извини, но у меня сегодня очень много работы. – Жаль. Заходи, когда будет свободная минутка, хорошо? – я кивнула ему в ответ, и, вручив документы, поспешила обратно к лифту. Надеюсь, начальница больше не станет отправлять меня по этажам. Это рискованное дело. Не могу даже в глаза смотреть Ёнгуку. А вдруг он решит отомстить мне и расскажет всем о том, что видел? Нет. Нет. Он не такой. Он… Стоит лишь на минуту задуматься, и всплывает картина, как он смотрит на меня своими свирепыми глазами, мысленно проклиная меня. – Джиа, пойдем, пообедаем? – предложила мне коллега по работе. – Я не голодна. Спасибо. – Опять? Ты хоть раз можешь полноценно пообедать? Удиви свой желудок. – Я нормально питаюсь, просто сейчас не хочу. Но, пожалуй, схожу с тобой и куплю себе кофе. – Кофе? Ну, конечно. Кофе – решение всех проблем, – раздражённо выпалила она и, подхватив меня под руку, повела в кафе. Народу было очень много. К счастью, свой волшебный напиток, я ждала недолго. Спустя десять минут, я уже шла обратно по коридору в сторону своего офиса. Интересно, как он сейчас? Поел ли? Как он добрался вчера? Рука… Он же поранил руку. Судя по тому, как капала кровь, рана была глубокой. Надеюсь, он когда-нибудь простит меня. – Надо поговорить. Низкий голос у меня за спиной прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула, выронив стакан из рук. – Ёнгук! Он схватил меня за запястье и потащил к лестничной площадке. Оттуда мы поднялись на крышу, и он сразу же с грохотом запер дверь на замок. Я испугалась шума и отошла подальше от двери, но он вдруг резко схватил меня за плечо, толкнув к стене. – Скажи мне, что это была не ты, – лидер приблизился ко мне. – Ёнгук… – я хотела отодвинуться от него на безопасное расстояние, но он словно с цепи сорвался и снова толкнул меня, прижав к холодной стене. – Скажи, что это была не ты, – парень схватил меня за ворот блузки, свирепо глядя в глаза. – Скажи! – кричал он. – Джиа, прошу, скажи мне, что я обознался, – его голос стал предательски дрожать. – Умоляю, пожалуйста. Скажи, что я ошибся, что той девушкой была не ты, – на смену злости пришло отчаяние. – Я поверю, если ты скажешь «нет». Прошу тебя. Он смотрел на меня с надеждой, а я молчала. Мне нечего было сказать ему. Я не хотела оправдываться, лгать, объяснять что-либо, потому что это было бессмысленно. – Прости… – прошептала я и заплакала. – Нет, нет, нет. Этого не может быть. Джиа, пожалуйста, – сухие губы лидера слегка стали подрагивать, а блестящие карие глаза потускнели от разочарования, застилая взор, пеленой от слёз. – Ты не могла так со мной поступить. Не могла! – он снова закричал мне в лицо, продолжая держать меня за ворот, сжимая в руках тонкую ткань, которая уже готова была разойтись по швам, прямо на мне. – Прости меня… – ком в горле не позволял мне говорить яснее. Голос дрожал, всё тело трясло, а сердце разрывалось от боли. – Ёнгук, мне очень жаль, что… – Замолчи! – перебил меня лидер. – Не хочу больше слышать твой голос. Твою ложь. Дженни была права. Ты воткнула нож мне в спину по самую рукоятку. Ты и представить себе не можешь, каким идиотом я сейчас чувствую себя. Я так сильно полюбил тебя. Кажется, я единственный, кто любил. Тебе ведь наплевать на мои чувства. Понравилось играть со мной? – от злости он начал прижимать меня своим телом к холодной кирпичной стене, которая грубо царапала мою спину через тонкую ткань блузки. – Ты притворялась, что любишь меня, а после наших встреч, ходила туда раздеваться для всех? Целовала меня, а ночью развлекалась в клубе? – я попыталась высвободиться, упираясь ладонями в его грудь, но он лишь больше разозлился и развёл мои руки в стороны, прижав их на уровне головы. – Ёнгук, остановись, прошу. – Как мне остановиться? Ты раздевалась на публику и радовалась тому, что все смотрят на тебя с вожделением. Ты хоть понимаешь, что сделала со мной? – Отпусти, мне больно, – сквозь слёзы, произнесла я. – Мне тоже больно, чёрт возьми! – скрипя зубами, шипел лидер. – Ты уничтожила меня. Превратила в слепца, который влюбился в дьявола. – Не говори так, – мои руки, которые он сильно сжимал, ныли от боли, но чтобы я сейчас не чувствовала, я это заслужила. – Я… – Нет! Не хочу слышать от тебя это. Даже не вздумай говорить мне о том, что любишь меня. Видеть тебя не желаю. Не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но… – он сделал паузу, а затем наклонившись к моим губам, почти вплотную, и взглянув мне в глаза, произнёс то, чего я больше всего боялась. – Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Услышав самые горькие слова из уст любимого, я будто перестала дышать. Всё тело парализовало, пронзило молнией. Обжигающая агония пробежалась по моим венам, словно яд, уничтожая каждую живую клетку в моём организме, превращая всё это в дикую боль. Он ушёл, оставив меня там одну, в одиночестве, без малейшего шанса на существование.