***
Питер не знал, что нервирует его больше — экзамены или эта счастливая улыбка Марлин, захватывающая её губы в те моменты, когда она оказывалась рядом с Блэком. Хотя, как оказалось, это было ещё не самое худшее. Вот сейчас, например, она схватила его за руку сразу после окончания теста по трансфигурации — Питер почти смог превратить чашку в крысу — и зашептала в самое ухо: — Нам надо поговорить. Чутье подсказывало ему, что речь пойдёт не о нём или даже Марлин, а о Блэке. Обманувшись один раз, — не сумев вовремя уловить связь между этими двоими — Питер не мог допустить такую ошибку снова. Питер оказался прав. Не то, чтобы он действительно хотел этого. — Слушай, расскажи мне про Сириуса. — Что? — не понял Питер. «Разве ты знаешь о нём недостаточно?» Едва поспевая за Марлин и чуть не упав с лестницы, Питер вышел во двор, куда она его и вела. Солнце тут же ослепило Питера, он зажмурился, а потом ещё и расчихался — ох, уж эта ожившая природа, вечно не даёт спокойно жить нормальным людям. «Вроде мама прислала зелье. Надеюсь, оно не закончилось?» Марлин взглянула на него с беспокойством: — Всё хорошо? Прости, я и забыла про то, как на тебя действуют цветы да и бег. Какой же он жалкий. Это прямо-таки светилось в её глазах. — Нормально всё со мной, — выдохнул он, стараясь не раскашляться, хотя горло горело. — Что ты там хотела спросить про Бродягу? «Интересно, Сириус уже сказал ей? Он вроде бы хотел, но Джеймс его останавливал, потому что по сути это тайна Лунатика, он же и сам из-за этого так долго скрывал всё от Лили». Судя по выражению, мелькнувшему на лице Марлин, ничего она не знала, но очень хотела. — Питер, скоро ведь выпускной, и я хочу подарить Сириусу что-то особенное, но не знаю, на чём остановиться. Эм никаких нормальных советов не даёт, а ты ведь его друг. «Угу. Очень близкий к тому же». Они стояли у стены замка, в приятной тени. Марлин улыбалась Питеру, думая о Сириусе, о том, как порадует его. Питер точно знал это. «Как будто Бродяга заслуживает такой заботы». — Сириус любит риск, скорость, — сдался он наконец. — Помнится, как-то летом мы провели пару дней в доме Люпина, и его дядя с материнской стороны приехал на мотоцикле. — Мото… — протянула озадаченная Марлин. — Ага, мотоцикле. Это такой магловский транспорт. Сириус прокатился на нём пару раз, — и высмеял меня за то, что я не полез на эту убийственную штуку. — И вот он тогда сказал, мол если бы мотоцикл мог летать. Марлин потёрла лоб: — Это, наверное, незаконно. — Очевидно. Питер ждал возмущения, в конце концов, Марлин была из приличной семьи, а тут магловский транспорт, предложение его зачаровать. Вместо этого Марлин похлопала его по плечу: — Спасибо, спасибо, Питер, ты мне очень помог. Может, стоило спросить, как она вообще — в последнее время им не так уж часто удавалось поговорить с глазу на глаз — или попытаться объяснить, что такой тип, как Сириус, точно ей не пара. Питер приготовился, открыл рот, и тут же услышал. — Эй, а кто тут секретничает? Конечно же, к ним подошёл Сириус, за ним следовал Лунатик, который пребывал в каких-то своих, далёких мирах. Питер вспомнил, что на трансфигурации эти двое попали в одну аудиторию. — Мы, — объявила Марлин и приобняла Питера за плечи, как в старые добрые времена. Взгляд Сириуса на мгновение стал колючим, и хотя уже через секунду от этого цепкого холода не осталось и следа, Питер знал, что сейчас Бродяга пойдёт в атаку. «Он ревнует меня к Марлин?» Эта мысль подняла Питеру настроение, но ненадолго. Бродяга протянул: — Ты бы не обнималась с Хвостиком долго, Марлин, а то впереди ведь ещё несколько экзаменов, а от него ты можешь ненароком заразиться синдромом «я точно это знал, но забыл». Питер сам отскочил от Марлин, чтобы больше не провоцировать Сириуса. Она в свою очередь скрестила руки на груди: — С кем хочу, с тем и обнимаюсь. — Правда? — Сириус навис над ней. В его голосе Питер явственно расслышал угрожающие нотки. Спорить с Сириусом Блэком — нет, сам Питер точно не стал бы этого делать. — Ага, — сказала она. Ремус, до этого молчавший, вдруг оживился: — Я, пожалуй, пойду. Есть дело. Питер махнул Марлин, и поспешил за Лунатиком. Он успел расслышать что-то «об уважении к друзьям», но был почти уверен — через секунду Марлин бросит свои нотации и сдастся. Они все сдавались, когда речь шла об обаятельном, популярном Сириусе. Странно только, что Марлин стала одной из них.***
Последний экзамен был по заклинаниям. Эммелина сдавала его высокой женщине, чьи глаза закрывали очки с толстенными линзами — миссис Глостер, которая, как объяснила им до этого профессор Спраут, долгие годы жизни отдала министерству, а именно — аврорату. Миссис Глостер особенно напирала на теорию, спрашивала о том, где какие заклинания должны применяться, довольно кивала, услышав ответ. — Куда ты собираешься после школы? — спросила миссис Глостер, когда Эммелина продемонстрировала ей своё «агументи». Это был сложный вопрос. Один из тех, который Эммелина всё время задавала себя в последние месяцы. Она призналась: — Не могу определиться. Разрываюсь между карьерой авророй и колдомедика. Миссис Глостер поправила очки: — Рука у тебя неплохо набита. Аластор бы оценил. Эммелина много слышала и читала об Аласторе Грюме — легенде аврората, который возглавлял все важные антипожирательские операции. Она кивнула: — О, спасибо большое. Тем же вечером они сидели с Марлин в комнате, и та в очередной раз пыталась убедить Эммелину достать где-то мотоцикл и зачаровать его. — Мы можем сделать это сразу, как вернёмся домой. Я скажу Сириусу, что его ждёт большой подарок, но нужно подождать. Он, конечно, ужасно нетерпеливый, но тут придётся ему согласиться. «Ох, уж эти влюблённые». — Слушай, Марлин, если на секунду перестать думать о твоём самоубийственном плане, то, что насчёт будущего? Марлин, которая лежала на кровати, встрепенулась, перевернулась на бок и приподнялась на одном локте: — Будущее? Ну, я же тебе говорила, что хочу заниматься флористикой с тётей Розали — той, что подруга мамы. Буду составлять букеты, делать свадебные арки. Да, она и правда, говорила об этом, но Эммелине флористика казалась чем-то несерьёзным, временным. — И всё? — уточнила она. Марлин внимательно посмотрела на неё, потом перевела взгляд на свежий номер «Пророка», лежавший на столе — очередное похищение, на этот раз в самом сердце Лондона, стычка Пожирателей с группой добровольцев, которых всё чаще называли «Орден Феникса». Эммелина знала, о чём думает её подруга. Или, по крайней мере, догадывалась. — Мне бы хотелось больше узнать о них, об этом ордене. Возможно, предложить свою помощь. Правда, я слабо представляю, как найду их, сама понимаешь. А так… флористика — отличный вариант. Возможно. Наверное, цветы нужны людям в такое время, чтобы украсить слишком мрачную жизнь? Правда, справляются ли они с этой задачей, Эммелина не знала. Она сама не очень-то любила цветы. — А ты что? Решила, наконец, куда хочешь податься? — Нет, я пока сомневаюсь, просто, — она взглянула на Марлин и решила признаться. — Всё чаще подумываю об аврорате. Марлин стала белее, чем обычно: — Это опасно, Эм. Очень опасно. «Я же не хотела пугать её. Наверное, не стоило говорить». Эммелина чуть не хлопнула себя по лбу — вполне заслужила же. Нужно было как-то исправить ситуацию, выдернуть Марлин из мыслей о Томе, которые явно на неё нахлынули. Кажется, был способ это сделать, вот только Эммелине не очень-то хотелось использовать его. — Марлин, я… насчёт мотоцикла. Короче, — увидев, как заблестели глаза Марлин, Эммелина и обрадовалась, и прокляла себя одновременно. — Я помогу тебе. Подруга тут же кинулась к ней на кровать и начала душить в объятиях. Пожалуй, радовалась она как-то преувеличенно, точно и сама надеялась вот так отгородиться от той боли, что мучила её. Эммелина обняла свою Марлин и вздохнула. И как она могла согласиться на такое?***
— Вот теперь ты всё узнаешь и поможешь нам, — сказал Мальсибер, когда Доркас вышла в гостиную. Нолан должен был проводить её в это их тайное место. Доркас не хотела идти туда, вообще не хотела знать, где оно находится, но, конечно, пошла за противно улыбающимся Ноланом. Хуже стало, когда ей всё рассказали. Они бросили жребий — как объяснил ей Снейп этим своим склизким голосом — и определили, что похитят Эммелину Вэнс и развлекутся с ней в лесу. Сделать это они собираются через неделю вечером, потому что им известно — многозначительная улыбка — что в это время половины преподавателей не будет в Хогвартсе, Тёмный Лорд найдёт им интересное занятие. Доркас догадалась, конечно, что это не Тот-Кого-Нельзя-Называть старается для своих юных приспешников, а они подстраивают свой план под его. Как иначе. Ещё она сразу поняла, какая роль отводится ей. От этого Доркас нервно сглотнула, а потом, когда Снейп подтвердил её худшие опасения, постаралась остаться безучастной. — Я готова, — сказала она. И теперь, когда время наступило, писала Эммелине записку о том, что им нужно срочно встретиться. Все эти дни Доркас думала, должна ли она рассказать обо всём Рему или хотя бы Лили, самой Эммелине, но даже если того и требовала её совесть, разве Доркас могла её послушать? «Предупрежу кого-то, и меня разоблачат. И отец… что станет с отцом, если Тот-Кого-Нельзя-Называть узнает о моём предательстве? Все эти Пожиратели убьют его, точно убьют». По ночам Доркас снились похороны. Каждый раз она думала, что это воспоминание, что в гробу будет её мать, но там оказывался отец, а однажды — сама Доркас. «Каждый поступил бы так на моём месте». Кроме Ремуса. И это было правдой — он не умел лгать, он бы не стал предавать кого-то ради спасения своей жизни. Доркас не могла смотреть ему в глаза и знала, что завтра вечером, когда отведёт Эммелину к мальчикам, не пойдёт к Ремусу. Целый день она будто бы находилась не здесь. Арабелла и Амелия несколько раз окликали её, последняя жаловалась, что Доркас совсем не интересуется её жизнью. — Ага, — отвечала Доркас, пытаясь насыпать в кофе соль. С Эммелиной они договорились встретиться около туалета Плаксы Миртл — это место было таким же паршивым, как настроение Доркас. Она подошла туда раньше Эммелины, и теперь не знала, чего хочет больше — чтобы та не пришла или всё-таки обратного? Она боялась, что если Эммелина не появится, парни подумают, будто она её предупредила. «На кого ты стала похожа, Доркас Медоуз?», — спросила она себя, поправляя галстук — подтверждение того, что ей нельзя верить, что они все сами виноваты. — Доркас! — Эммелина подошла к ней и улыбнулась. — Твоя записка была такой таинственной. Что случилось? «Врать легко. Очень-очень легко». — Привет. Спасибо, что пришла. Знаешь, у меня появилась одна идея насчёт выпускного. Я хотела бы обсудить её с тобой, а не с Эванс, потому что… ну ты же знаешь, это Эванс. Эммелина взглянула на неё задумчиво: — Вы не всегда ладите. — Да, — Доркас кивнула. — Слишком уж часто она строит из себя капитаншу. Доркас думала, что Эммелина будет защищать Эванс, но та промолчала. Может, просто не хотела ссориться. — Давай только найдём место поприличнее, — сказала Доркас так, точно не сама предложила встретиться около туалета. Эммелина кивнула, и они пошли к выходу из замка. Доркас поинтересовалась, как та сдала экзамены. Эммелина, видимо, не ожидала от неё подобных вопросов, в её голосе отчётливо слышалось удивление: — Кхм… спасибо, вроде хорошо. Рано ещё говорить о чём-то, надо дождаться результатов. — Да, конечно, — протянула Доркас. — Но я видела, как тебя тестировала миссис Глостер. Кажется, ты её впечатлила, а она ведь работает в аврорате, Грюм на неё очень полагается. — Правда? Доркас слышала это то ли от Арабеллы, то ли от Амелии. — Ага. Они вышли из замка и потихоньку направились к запретному лесу. Эммелина начала озираться, когда они серьёзно отдалились от озера, где обычно вели разговоры студенты. Доркас знала, что сейчас она начнёт задавать вопросы. — Мм... Доркас, обязательно отходить так далеко? Может, поговорим здесь? Эммелина не могла видеть Мальсибера и Крауча, выглядывавших из-за кустов, а вот Доркас наблюдала за каждым их движением. — Прости, — шепнула Доркас и наставила на неё палочку. — Петрификус Тоталус! Простое заклинание, а ощущения, точно она применила империус или что похуже. Доркас бы закрыла глаза, если бы могла. И это выражение ужаса и неверия, застывшее на лице Эммелины. — Хорошая работа, Доркас. Выступивший из-за дерева Снейп похвалил её так, точно имел на это право. Мальсибер тем временем леветировал тело Эммелины в лес. Что она сделала с ней? Кому отдала? Липкий ужас накатывал на Доркас, выворачивал её наизнанку. — Теперь ты посидишь в замке, вместе со мной, — сказал Регулус. Она и не заметила, когда он оказался рядом. — Что? — охнула Доркас, безучастно наблюдая, как Регулус выхватывает из её рук палочку. Какая мерзость. — Ты пропустишь всё веселье, — пропел Крауч, обращаясь к Регулусу, прежде чем удалился в лес. Он казался таким возбуждённым, Доркас затошнило от этого зрелища. Регулус пожал плечами: — Впереди ещё много всего. Потом он кинул Доркас: — Пойдём. Она побрела за ним в сторону замка, оставляя Эммелину с мальчиками, с Пожирателями, и пытаясь не расплакаться. Нельзя быть ещё более жалкой. Нельзя позволять им видеть себя такой.