«…Тщеславие мой любимейший из грехов…»
Завершающая сцена, музыка и странное послевкусие. Ноги затекли от неудобной позы, огромная чашка попкорна так и осталась нетронутой и пролежала на руках весь фильм. Как будто очнувшись от сна, молодая девушка пошла выключать технику из сети и убирать тот уютный мирок, что был создан для пятничного клуба кинолюбителей. Так Натали называла свою привычку смотреть один любой фильм на стареньком DVD, который уже и включался через раз и выключался, только если выдернуть из сети. Пульт был разломан и лежал в мусоре, а новый покупать казалось кощунством. Но именно этот допотопный механизм окунал её в воспоминания давно минувших дней, позволяя расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Теплый плед, попкорн и абсолютная темнота помогали поддержать иллюзорность созданного хрупкого мирка. Мирка, в котором ей было хорошо, где каждый день был наполнен эмоциями яркими и сочными, как летние фрукты, сорванные у бабушки в саду, пока она не видит. Этих пары часов хватало еще на неделю хамства людей, серых будней, наполненных работой и учебой. Радовала только длинная дорога. Что другие считали огромным недостатком в виде долгой поездки на общественном транспорте, даже не одним видом, ей искренне приносило позитив. Краски рассвета, небо не бывает одинаковым. Даже пресловутое серое может заиграть новыми оттенками, подбери ты хорошую музыку. Это всё помогало не слететь с катушек от напряженного графика и осточертевших людей. Звонок в дверь прервал мысленный поток жалости к себе и к своему нынешнему состоянию, так и зависнув с попкорном на кухне, Натали искренне не хотела открывать дверь. Однако звонили настойчиво. Создалось впечатление, что кто-то трахает звонок, и тот верещит не прекращая. Аналогия вызывала улыбку. Даже если ты знаешь, что тебя ничем не порадуют по ту сторону, ты всё равно идешь и открываешь. Почему? Да чёрт его знает. За дверью стояла Валерия Аркадьевна, жена заслуженного доктора Российских наук имени кого-то там и бла-бла. Женщина не худая и не толстая, но ухоженная и чисто одетая, трещала прям без умолку, только войдя, совершенно не замечая кислой мины хозяйки квартиры. Она по-свойски прошла на кухню, уселась за стол и продолжила вещать о том, как прошел день у неё, каким муж бывает нудным, как подруге не идет кофточка и как она относится к новым пассиям своих детей. Как вытравит их, если они посмеют слово ей вякнуть. Всё это было единым потоком около часа, было выпито пару кружек чая и уничтожен запас печенек, купленных как раз на такой случай. Каждый день она приходила, иногда раз в несколько дней, и сидела не час, а больше. За это время можно было узнать всё о соседях, детях, муже и о ней самой. Всё началось с невинного предложения зайти на пирог полгода назад (тогда были актуальны кулинарные способности, и Натали их во всю тренировала), однако ситуация вышла из-под контроля, и теперь примерно в одно и тоже время в квартиру нагло врывались и нелестно высказывались обо всём в мире. Это неимоверно бесило, именно то, что весь мир смешивали с дерьмом. Что все твари, мрази, и как их всех надо держать в ежовых рукавицах. Были попытки спорить и убедить в обратном, но только первые три раза. На Натали смертельно обиделись и не приходили целых 4 дня. Потом опять вернулись, принесли домашний пирог с курагой и примирением. За 6 (!) часов мастерица сама и слопала свое творение. Голова трещала по швам после ее ухода.***
Ровно через час, закрывая дверь за нелюбимой гостьей, Натали радовалась, что не такая, что способна понять чувства и точно бы определила, что в гостях ей не рады. Рада, что мир может видеть в красивых, сочных тонах и не портит жизнь окружающим фактом своего наличия в семье. Чувство облегчения разлилось где-то в груди. Её жизнь прекрасна.купи печенек
Гласила надпись на холодильнике.