kid's problems

Луи и Гарри познакомились пару месяцев назад. Их знакомство было довольно специфичным. Луи сбил его машиной. Точнее не его, а его игрушку, но Гарри плакал так, будто это его нога отвалилась, а не нога пластмассовой куклы. Но это была его любимая кукла, так что это простительно, что он заплакал. — Прости. Ты можешь…навсегда забрать мою машинку, если хочешь, — сказал Луи, ощутив вину за случившееся. — Я не люблю машинки, — озлобленно буркнул Гарри, скрестив руки на груди, пока маленькие солёные капли продолжали падать с красных щёчек. — Но это моя любимая. Луи взял в руку красную машинку и нарочно положил её к ногам Гарри. На самом деле эту игрушку подарила ему мама на прошлое Рождество. У неё были большие колёса, матовая поверхность, поворачивающийся руль, но главное…у неё открывались все дверцы, даже задние. Представляете? Он загадывал этот подарок на каждый праздник: день рождения, рождество, новый год и даже на день благодарения. Пока однажды Санта не положил его под ёлку. Гарри вытер лицо футболкой, изрядно её при этом помяв, и немного пришёл в себя. — Она правда твоя любимая? — Да, — тяжело ответил Луи, а после слегка замялся, теребя ворсинки на ковре игровой комнаты, — А можно я буду приходить к ней в гости? — Да. Будете навещать Дебби. — Кого? — Ты сбил Дебби. Луи стыдливо опустил голову, снова извинившись за этот ужасный инцидент. В силу своего возраста, а им было всего-то навсего по пять лет, они оба считали эту дружбу довольно долгосрочной. Хотя, может быть, ей и суждено было стать таковой. Доверие в таком юном возрасте всегда безоговорочно, поэтому разговоры о любимых игрушках не были для них смущающими. — Это Пинки Пай? — спросил один раз Луи, засидевшись в комнате своего нового друга, — Когда папа жил с нами, он говорил, что это девчачие игрушки. — Почему? — искренне удивился Гарри и притянул пони к себе, в попытке защитить. — Не знаю. Взрослые странные. Луи пожал плечами и взял в руки свою синюю машинку. Она была, конечно, не такой идеальной, как красная, но всё-таки это неплохая замена. Луи даже пытался заглушить свою боль от потери игрушки Кока-колой, но мама купила ему только одну маленькую банку, которую он выпил за минуту, так и не почувствовав облегчения. — Эй, я могу катать Пинки Пай! — радостно вскрикнул Луи, прервав поток своих детских мыслей. — Зачем? Пинки быстрее машины. Так они поспорили о скорости двух игрушек. Как итог: разбитые об асфальт коленки и грязные штаны. Гарри, конечно, выиграл, но Луи упорно уверял, что это потому что синяя машинка в разы слабее красной, его любимой. Ведь всем понятно, что пони не может быть быстрее новой машинки с открывающимися дверцами! Луи громко и долго доказывал свою правоту, приводя абсолютно ужасные доводы, особенно под конец. В итоге Гарри улыбнулся и впихнул красную игрушку ему в руки, сказав, что Дебби выздоровела, и поэтому машинка может ехать домой. Только вот… Дебби не выздоровела. Но это было уже не важно, потому что Луи сиял от счастья. *** Энн и Джей, родители Гарри и Луи, стали проводить много времени друг с другом из-за дружбы детей. Они удивительно быстро нашли общий язык, поэтому это не было для них чем-то обременительным. Они спокойно оставляли детей в комнате полной игрушек каждую субботу и воскресенье, позволяя им дурачиться, пока они разговаривали о своих работах за чашечкой чая. Или за несколькими чашками чая и с кучей пирожных. Только это была тайна. В один из таких дней и произошла настоящая трагедия. — Я тоже хочу длинные волосы, — надулся Гарри и сложил руки на груди, забыв об игре. — Почему? — У всех принцесс длинные волосы, — в доказательство он ткнул указательным пальцем на одну из своих кукол Барби, стоящих на полке. — Их любят принцы. Они красивые. — Ты тоже, — незадумываясь ответил Луи, совершенно не смущаясь своих слов. Гарри замолчал, опустив вниз глаза. Его щёки позорно покрылись румянцем, сливаясь с цветом алой футболки. Внезапно нитка на полу стала очень интересной. Она была чёрной и…чёрной. Ну, что за находка! Всё-таки он смог собраться и сказать немного невнятное, но твёрдое: — Нет. — Да, — упирался Луи, не желая так легко сдаваться. — Нет. Луи раздражённо фыркнул и в следующее мгновение вторгся в личное пространство Гарри, прислоняясь своими губами к его. Лёгкое, почти невесомое прикосновение и всё. Он отстранился также быстро, как и подался вперёд, но увидел испуганного мальчика перед собой. — Что ты наделал?! — воскликнул Гарри и тут же начал тихо плакать, закрывая ладонями глаза. Его игрушки выпали из рук. Румянец приобрёл нехороший оттенок, словно полминуты назад на его месте не было той прекрасной нотки смущения, расходившейся по всему телу. Это так плохо, что Гарри плакал, ведь у Луи не было рядом любимой игрушки, чтобы снова успокоить друга. Он отдал бы свою машинку ему навсегда без права вернуть её, честное слово. Лишь бы на щеках Гарри снова появился тот самый оттенок. Хороший оттенок. — Так ведь в фильмах делают. Чего ты плачешь? — спросил Луи, но мальчик только несчастно помотал головой. — Ну, скажи мне. Я твой друг. Гарри поднял глаза, в которых было столько боли, будто он прожил все девяносто лет, а не пять. При чём это были довольно скверные девяносто лет, судя по виду. — Т...теперь я-я за...забеременею, — выдавил Гарри, в этот раз уже взрываясь китовыми слезами и привлекая внимание родителей. Джоанна и Энн одновременно примчались на помощь, спрашивая, что произошло и готовясь оказывать первую медицинскую помощь своим детям. Однако Гарри продолжал плакать, и ничто не могло его остановить. — Он ударился? — спросила Джоанна у Луи, но тот только помотал головой, — Ты случайно что-то ему сделал? Энн пыталась успокоить своего сына, отвлекая его лучшими игрушками и успокаивающими фразами. На это Гарри ещё больше закрывался ото всех и сворачивался в комочек. — Это было не случайно, — сказал Луи, заставив всех остановиться. Кроме Гарри, конечно. Его плачь оставался на заднем фоне, подогревая ситуацию ещё сильнее. — Ты что-то ему сделал? Ударил? — Луи мотает головой, — Назвал плохим словом? — он снова мотает головой. — Скажи нам, Лу. Нужно помочь Гарри. Мальчик недоверчиво посмотрел на обеих женщин, боясь, что они станут обвинять его. Но выжидающие взгляды и всхлипы Гарри надавили на него сильнее любых слов. — Он сказал, что некрасивый, вот я и поцеловал его, потому что так делают в фильмах. Что тут такого? А он сказал, что забеременел, и заплакал. Джоанна и Энн переглянулись многозначительными взглядами и одновременно издали едва уловимые смешки, но всё же сохранили всю серьёзность, чтобы успокоить детей. — Детка, — начала Энн, присаживаясь на колени рядом с сыном, — У меня хорошие новости. Мальчики не беременеют. Гарри мгновенно поднял голову и распутался из своего защитного комочка, прекращая плакать. — Правда? — Да, милый. Мальчик радостно улыбнулся. — Значит я смогу целовать Луи всегда? — спросил с надеждой Гарри. Обе мамы снова перекинулись взглядами. — Да, — ответила Джоанна за себя и за Энн. — Но только если Лу тоже хочет. Гарри улыбнулся и посмотрел на Луи, который счастливо и слегка маниакально закивал головой.