Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 36. Ради одной рыбы! Когда Гу Хай выключил телефон, в пределах видимости уже никого не было. Он встал, поискал глазами вокруг, заметил на другом берегу реки одинокий силуэт и сразу громко крикнул: — Почему ты сбежал? Бай Лоинь притворился, что не слышит. — Я уже выключил телефон. Бай Лоиню было неохота даже смотреть на Гу Хая. — Объясни мне, что такого интересного в этой рыбалке? «…» Взгляд Бай Лоиня был устремлён только на поплавок, внезапно поплавок задёргался, Бай Лоинь стал стремительно наматывать леску, один карпик сантиметров десяти попался на крючок. Рядом с Бай Лоинем стояло ведро, он бросил туда рыбу и продолжал рыбачить. За те полчаса, пока Гу Хай не беспокоил его, он успел поймать четыре или пять рыб; на его лице, хладнокровном и невозмутимом в начале рыбалки, наконец, появилась улыбка. Он бросил взгляд на Гу Хая, там полное отсутствие какой-то реакции, в ведре полно воды и даже ни одной креветки. Гу Хай собрал удочку и направился в сторону Бай Лоиня. Всё внимание Бай Лоиня было сосредоточено на поплавке, дрейфующий поплавок начал то погружаться, то всплывать, Бай Лоинь понял, что клюнула крупная рыба. Гу Хай уже вплотную подошёл к Бай Лоиню, но тот не заметил его, Гу Хай бросил взгляд на ведро, полное рыбы, и протянул руку в сторону Бай Лоиня. Внезапно Бай Лоинь начал наматывать леску, на которой была огромная рыба около 3 или 4 фунтов. Гу Хай похлопал по плечу Бай Лоиня: — Ты действительно способный, поймал так много рыбы. Из-за этого неожиданного жеста Бай Лоинь, полностью сосредоточенный на удочке, резко дёрнулся, удочка упала на траву. Бай Лоинь бросился поднимать её, но на леске уже не было ни рыбы, ни наживки. Можно представить выражение лица Бай Лоиня. — Это не рыбалка. Бай Лоинь собрал удочку, взял ведро и поднялся, чтобы уйти. Гу Хай встал перед ним. — Я тебя разозлил? — Просто больше не хочу рыбачить, я устал. Бай Лоинь оттолкнул Гу Хая и сделал два шага, как вдруг позади услышал всплеск воды. Бай Лоинь остановился. «Разве я так сильно толкнул его? Как он мог упасть в реку?» Гу Хай не умел рыбачить удочкой, но мог поймать рыбу голыми руками. С десяти лет он участвовал в тренировках по выживанию в военной части, тогда и научился ловить рыбу, и не имело значения большая она или маленькая. Если Гу Хай обнаружит рыбу, он не даст ей никаких шансов уплыть. Холодный взгляд Гу Хая пристально наблюдал за рыбой, которая плавала у его ног; некоторое время он спокойно ждал, а потом переместился и продолжал наблюдать. Таким образом, он дошёл до середины реки, вода уже доходила до шеи. — Да ладно тебе! — Бай Лоинь крикнул Гу Хаю, — Не делай этого! Вода действительно холодная! Гу Хай увидел потенциальную цель, обеими руками резко схватил рыбу и поднял вверх, ледяная вода стекала сквозь пальцы по его рукам. Наконец-то поймал. Гу Хай поплыл и, дойдя до мелководья, вытянул руки, показывая рыбу: — Это она? Бай Лоинь только теперь понял, что Гу Хай вошёл в реку только ради того, чтобы поймать рыбу, которая сорвалась из-за него. — Да, это она. Бай Лоинь улыбнулся, он больше не пытался скрыть свою улыбку, осеннее солнце освещало его лицо, он казался таким довольным и беззаботным. Гу Хай спокойно смотрел на него и вдруг почувствовал, как в его сердце, что-то перевернулось… Улыбка Бай Лоиня мгновение ока исчезла. — Ты… Ты… У тебя судороги? Только сейчас Гу Хай заметил, что его ноги глубоко погружены в ил. Два человека, держа в руках вёдра, брели по берегу домой. Заметив, что у Бай Лоиня слишком бодрый и воодушевлённый вид, Гу Хай не удержался и припечатал его ладонью в лоб: — Ты что? Одна рыба так повлияла на твоё настроение? Если бы я её не поймал, ты бы обходил меня стороной, так что ли? Гу Хай говорил эти слова с улыбкой, полушутя-полусерьезно; на самом деле, он не понимал, почему без колебаний сразу бросился в воду. Так же, как и вчера вечером, лёжа в постели, ворочаясь и размышляя, он не понимал, почему сразу согласился пойти с Бай Лоинем на рыбалку? Бай Лоинь снова улыбнулся: — Это не одно и то же, если уж ты пришёл на рыбалку, нужно рыбачить добросовестно, а если для тебя главное разговор по телефону, тогда в чём смысл? Гу Хай заступился за себя: — Разве потом я не выключил его? Бай Лоинь не ответил, его лицо оставалось бесстрастным. Гу Хай, желая показать искренность своих слов, сунул руку в карман, вытащил телефон и начал махать им перед Бай Лоинем: — Ты видишь, он до сих пор выключен? Бай Лоинь увидел, как бесчисленные капельки воды стекали с телефона Гу Хая. Гу Хай тоже это увидел. Потом он вспомнил что-то. Входя в воду, он не вытащил телефон. Глава 37. Отец и сын не единодушны. -Ты поймал так много рыбы и не пригласишь меня поужинать разок с твоей семьёй? — напрашивался Гу Хай. Бай Лоинь вспомнив, как разговаривает его бабушка, сразу же отверг это предложение: — Когда рыба приготовится, я принесу тебе парочку домой, просто подожди. Гу Хай вспомнил многолюдные трущобы, где теперь находился его дом, и похолодел. Туда? Это же не его дом! Если Бай Лоинь придёт туда, его тайна будет раскрыта! — Почему я не могу поесть у тебя дома? — Гу Хай агрессивно сдвинул брови, — В принципе, это ты должен взять инициативу и пригласить меня, а не я набиваться к тебе в гости, почему ты такой невоспитанный? — Да, я такой невоспитанный! — Бай Лоинь выхватил ведро из рук Гу Хая. — Если ты хочешь поесть, сиди дома и жди, а не хочешь, так и не надо. От одного только слова «Дом» всё тело Гу Хая похолодело. Бай Ханцзы уже вернулся домой, он как раз возился с посадкой двух новых саженцев перед воротами, оглянувшись, он увидел возвращавшихся Бай Лоиня и Гу Хая, по его лицу сразу разлилась улыбка. При виде Гу Хая улыбка стала ещё шире. — Дядюшка! — по-родственному обратился Гу Хай. Бай Ханцзы радостно откликнулся, выпрямился и похлопал Гу Хая по плечу, он собирался сказать несколько добрых слов, но лицо его стало озабоченным: — Почему твоя одежда такая мокрая? Немедленно зайди домой и переоденься в сухое. Бай Лоинь преградил путь Гу Хаю и Бай Ханцзы, его лицо излучало холод: — Папа, откуда у нас лишняя сухая одежда для него? — Почему нет?.. Я только что купил парочку, пусть переоденется. «То не покупал, не покупал, а тут, как нарочно, именно сейчас взял и купил…» — подумал Бай Лоинь и нахмурил брови, он решительно не хотел, чтобы Гу Хай заходил к ним домой. — Дядюшка, а можно мне сначала помыться? Я с ног до головы в тине, если я сразу надену новую одежду, я испорчу её. — Хватит! — глаза Бай Лоиня стали откровенно злыми. Бай Ханцы напротив, выглядел очень довольным: — Ладно, ладно, ты сможешь включить воду? Если нет, то пусть Бай Лоинь вместе с тобой помоется. — Это было бы чудесно, — улыбка Гу Хая перелилась через края рта, а челюсть чуть не грохнулась на землю. — Что тут хорошего? — вскрикнул Бай Лоинь, — В нашем доме даже приличного туалета нет, в ванной нет двери, душ целыми днями барахлит, и ты позволишь ему там мыться? — Я могу там помыться! — лицо Гу Хая наполнилось великодушием, — К счастью, ваша ванная укрыта пластиком, а у нас даже этого нет, наша ванная действительно находится под открытым небом; летом мы пользуемся водой прямо из-под крана, у нас даже горячей воды нет. Бай Ханцзы рассмеялся: — У нас предостаточно горячей воды, так что пользуйся, не стесняйся! — Эй, вы двое… Всё, хватит! — Бай Лоинь, стиснув зубы, собрал вещи и с мрачным лицом зашёл в дом. Прежде к ним никто не приходил домой без предупреждения, и он никогда не замечал, что у них такой беспорядок. Бай Лоинь начал прибираться, как вдруг услышал крик Гу Хая: — Бай Лоинь, как включить горячую воду! Бай Лоинь притворился, что не услышал. Через минуту вошёл Бай Ханцзы вне себя от ярости и принялся укорять Бай Лоиня: — В конце концов, иди и помоги человеку! Почему ты такой невоспитанный? Бай Лоинь, переведя дыхание, направился прямиком в ванную и внезапно отдернул занавес. Гу Хай уже разделся и был совершенно голый, молодцевато демонстрируя Бай Лоиню своё впечатляющее тело, и Бай Лоиню тут же захотелось пнуть его по упругой заднице. — Ты даже не смог включить горячую воду, ради чего так торопился раздеться? Гу Хай мягко ухватил Бай Лоиня за воротник и даже расстегнул три пуговицы. — Помоемся вместе! Посмотри, твои штаны тоже покрыты грязью, разве тебе удобно? — Спасибо! — произнёс Бай Лоинь сквозь стиснутые зубы, похлопал по скользкому плечу Гу Хая и внезапно ударил его коленом по нижней части живота, выдавив несколько слов: — Сам мойся! Гу Хай захихикал: — Бай Лоинь, ты слишком развратный. Бай Лоинь собирался уходить, но услышав слова Гу Хая, развернулся и подошёл, Гу Хай, заметив его движение, подсознательно прикрыл свои «жизненно важные органы», защищая их. — Быстро среагировал! — с пасмурным лицом произнёс Бай Лоинь. Гу Хай улыбнулся, а потом на полном серьёзе спросил Бай Лоиня: — В вашем доме душ обтянут полиэтиленовой пленкой, снаружи кто-то может зайти, ты не боишься, что посторонние увидят тебя? — К нам никто не ходит, особенно женщины, так что ты можешь спокойно мыться, а потом голым ходить по двору, это никого не будет заботить. — Бай Хайцзы дома? — снаружи послышался мягкий и ласковый голос тётушки Чжоу. Бай Лоинь «…» — Блять! — Гу Хай застыл, — Разве ты не говорил, что к вам никто не приходит? Ты меня разыгрывал? Бай Лоинь громко рассмеялся: — Тебе лучше вести себя поскромнее, если будешь злить меня, я возьму зажигалку и прожгу дырку в плёнке. — «…» Тётушка Чжоу увидела ведро, полное рыбы, и её глаза сразу же засверкали: — Вы купили рыбу? — Это я их поймал, — довольно улыбнулся Бай Лоинь. — Тётушка, я вам дам парочку, помогите, пожалуйста, приготовить их; боюсь, если отец приложит к ним руки, придётся всё выбросить. — Ха-ха-ха…- рассмеялась тётушка Чжоу, — посмотрите на этого ребёнка, как он заговорил. Я возьму их всех, приготовлю и верну вам обратно. Бай Ханцзы вышел из дома и сразу же остановил тётушку Чжоу: — Оставь, не обращай на него внимания! Так неловко! Просто возьми парочку рыб с собой, а остальное оставь, я сам приготовлю. Тётушка Чжоу улыбнулась, ничего не сказав, взяла ведро и, обойдя Бай Ханцзы, вышла из дома. Бай Лоинь, увидев эту сцену, схватил Бай Ханцзы за руку и серьёзно сказал: — Я очень прошу… Если Гу Хай скажет, что хочет остаться у нас ужинать, скажи ему, что наша еда такая, что в рот не возьмёшь, говори всё, что угодно, лишь бы он не остался. — Эй, ребёнок, как ты можешь быть таким? — Бай Ханцзы нахмурился, — Вы вместе поймали эту рыбу, почему, чёрт возьми, ты не хочешь, чтобы он поел? — Я не хочу, чтобы он ел у нас, я отнесу ему домой, — Бай Лоинь выразительно посмотрел в сторону комнаты дедушки и бабушки, давая понять Бай Ханцзы, — Просто я не хочу, чтобы он смеялся над нашей семьёй! Бай Ханцзы понимающе кивнул, и заверил Бай Лоиня: — Не волнуйся, будь уверен, я не позволю ему остаться. В это время вышел помытый Гу Хай, Бай Лоинь взял свою одежду и направился в ванную. — Дядюшка, что это за цветы? — Это мой сын посадил, красивые, правда? — Красивые, а можно я сорву их? — Возьми и сорви, если хочешь, сколько угодно рви. Бай Лоинь чуть не разодрал пластиковую пленку! Он ухаживал за этими цветами больше полугода, и просто так «возьми и сорви»!!! — Дядюшка, я бы хотел остаться на ужин, как Вы на это смотрите? На улице была тишина, Бай Лоинь выключил воду, и, весь в пене, с мокрыми волосами, навострил уши. — Хорошо! — раздался взрыв счастливого смеха, — Если ты даже захочешь уйти, я тебе не позволю! Просто поешь, перед тем как уйти! Ха-ха-ха!.. -»…» Глава 38. Ты не можешь управлять им? Перед ужином Бай Ханцзы долго смотрел на Бай Лоиня с виноватым лицом и непрерывно раскаивался. «И почему я только согласился? Почему я не могу никому отказать или обидеть? Просто отлично! Теперь мой любимый сынок рассердился». — А давай так, пусть дедушка и бабушка поедят у себя в комнате, а мы втроём поужинаем снаружи. Лицо Бай Лоиня исказилось от злости: — С какой стати мои бабушка и дедушка должны есть в одиночестве? Кто будет отделять рыбу от костей для дедушки? Если я даже кого-то и хочу прогнать, то точно не мою собственную семью. Это он пусть возьмёт приборы и ест на улице, никто не просил его оставаться у нас на ужин. — Он же гость, как ты можешь с ним так обращаться? Бай Лоинь, не обращая внимания на слова отца, пошёл за посудой для ужина. Бай Ханцзы печально вздохнул и зашёл в дом к дедушке и бабушке. Он особо хотел предостеречь бабушку, чтобы она не разговаривала, а дедушку попросить есть помедленнее и быть осторожнее, чтобы не поперхнуться. У квадратного стола ютились в общей сложности пять человек: семья из четырех человек плюс Гу Хай. На столе стояла тушёная рыба и разнообразные закуски, кроме этого Бай Ханцзы приготовил ещё две тарелки с жареными овощами. Хотя внешне блюда не слишком ласкали взгляд, запах был не таким уж и плохим. Это был самый молчаливый ужин в их семье. На самом деле бабушка Бай очень любила поговорить, но так как сын запретил, она не осмеливалась произнести ни слова. Её маленькие, живые глазки осторожно разглядывали всех. Было видно, что друг внука был ей очень симпатичен, и хотя говорить она не могла, но всегда могла угостить; бабушка Бай взяла несколько овощей, положила в пиалу Гу Хая и растянула рот в улыбке. Гу Хаю тоже понравилась бабушка Бай. Ему было шесть лет, когда умерла его собственная бабушка, единственное впечатление о ней, оставшееся в его памяти, это то, как она наряжалась и расчёсывала до блеска свои длинные волосы. Гу Хай предположил, что если, допустим, его бабушка была бы жива, она не могла бы быть настолько любящей и ласковой, как бабушка Бай. Для того, чтобы выразить уважение, Гу Хай тоже положил в пиалу бабушки Бай кусок рыбной мякоти. — Бабушка, Вы ешьте, я сам могу взять еду. Бабушка непрестанно кивала головой, она была очень тронута, очень хотела выразить свою симпатию, однако, ей нельзя было говорить, всё, что ей оставалось, это тягостно промычать два раза: — М-м! М-м! Гу Хай изменился в лице, пользуясь моментом, когда Бай Ханцзы разговаривал с бабушкой, он шёпотом спросил Бай Лоиня: — Твоя бабушка… немая? Ещё немного, и Бай Лоинь нахлобучил * бы свою пиалу с едой на голову Гу Хая: — Это твоя бабушка немая! — Моя бабушка давно умерла. Бай Лоинь как раз выбирал рыбу, когда заметил беспомощный взгляд дедушки Бая; стараясь игнорировать Гу Хая, Бай Лоинь отделил рыбу от костей и положил дедушке. На самом деле дедушка Бай был вполне способен выбирать кости из рыбы, но делал это не слишком хорошо, девять из десяти косточек застревали у него в горле. Язык дедушки Бая был уже не таким гибким, ему приходилось прикладывать большие усилия, чтобы пища не застряла у него в горле. Если попадалась слишком жёсткая или чёрствая еда, он не мог её проглотить, так что ему приходилось всё выхаркивать, поэтому дедушка Бай, чувствуя неловкость перед гостем, старался кушать очень осторожно, крохотными кусочками. Гу Хай заметил, что Бай Лоинь почти ничего не ел, стараясь ухаживать за стариками, его очень тронула эта забота. Он взял кусочек рыбы из своей пиалы и стал очищать от костей так, как это делал Бай Лоинь, а потом положил в его пиалу. Это было впервые, когда Гу Хай делал такого рода вещи. Как-то раз он сказал, что если появится женщина, для которой он добровольно будет выбирать кости из рыбы, то она определённо станет его женой, и это будет лучший выбор; но, к сожалению, в первый раз он делает это для парня. Бай Лоинь как раз положил кусок рыбы дедушке Баю, когда обнаружил, что в его пиале лежит много кусочков рыбы. Гу Хай и рта не раскрыл, но Бай Лоинь понял кто это сделал. Он начал спокойно кушать, и обида, засевшая в сердце с самого начала ужина, стала понемногу отпускать его. Гу Хай украдкой наблюдал за ним. Бай Лоинь, наконец, съел пару кусочков рыбы и нахмурился: — Тут много костей, ты плохо выбирал! «Ебать твою кочерыжку, — мысленно выругался Гу Хай, — что за барин живёт в теле этого бедняка! Что я, Гу Хай, задолжал ему в прошлой жизни? Как же так, я трачу столько усилий, и всё бессмысленно, он всё так же неблагодарен?» Бай Лоинь про себя невольно веселился, естественно, он знал, о чём думает Гу Хай. Ужин подходил к концу, в полном согласии и спокойствии, пока дедушка Бай не закашлялся. Бай Ханцзы побледнел и хотел помочь дедушке подняться с места, но было уже слишком поздно. Дедушка Бай захлёбывался кашлем, и всё, что было во рту, рис, рыба, всё разбрызгалось по всем тарелкам, все лакомства, что были на столе, были испорчены. Бай Хнцзы с напряжённым лицом принялся упрекать дедушку: — Разве я не говорил, есть помедленнее? Гу Хай теперь понимал, отчего Бай Лоинь ни в какую не хотел позволить ему остаться на ужин. До этого инцидента Бай Лоинь был слишком напряжён, но после этого в его душе воцарилась безмятежность. Он спокойно встал, держа в руках бумажную салфетку и начал вытирать дедушке рот, даже не взглянув на Гу Хая, он не хотел видеть, как чужой человек пренебрежительно смотрит на его семью. Пусть даже Гу Хай закончил есть, Бай Лоинь не мог ему ничего объяснить. Он очистил воротник дедушке и хотел подать пиалу с рисом, когда заметил протянутую руку. — Пусть сначала дедушка выпьет воды. Гу Хай держал в руках чашку с водой. Бай Лоинь ничего не сказал, взял воду и передал дедушке. После этого Гу Хай взял на себя нить разговора, сначала с Бай Ханцзы, потом и с обоими стариками. Бабушка Бай обрадовалась, её щёки запылали, она всё больше и больше возбуждалась. Ей так хотелось поговорить! Пусть даже просто сказать одно слово, «Хорошо!», но ей запретили разговаривать! — Ваш внук действительно очень суров, никто в классе не смеет его обидеть, — Гу Хай разговаривал с бабушкой шутливо, как с ребёнком, обращаясь к ней, он поднял вверх свой большой палец. Бабушка Бай внезапно широко раскрыла глаза, удивлённо глядя на Гу хая: — Даже ты не можешь управлять им? — Эээ… Бабушка Бай осознала, что только что заговорила, в полном смятении она обеими руками зажала свой рот, непрестанно бросая испуганные взгляды на Бай Ханцзы. Очаровательное поведение бабушки Бай по-забавило Гу Хая: — Да, даже я не могу управлять им. *У автора 扣 (kòu) — прикрыть, накрыть (напр., перевёрнутой вверх дном тарелкой) https://bkrs.info. Глава 39. К сожалению, он придурок! — Сынок, проводи своего одноклассника. Бай Лоинь дошёл следом за Гу Хаем до ворот, Гу Хай подтолкнул свой велосипед и стал прощаться с Бай Лоинем: — Ну, ладно, иди домой. Бай Лоинь не двигался: — Ты далеко живёшь? Гу Хай сразу напрягся: — А что? Хочешь пойти ко мне в гости? — Нет, я просто хочу проводить тебя. Хотя слова Бай Лоиня было приятно слушать, но к сожалению, Гу Хаю они не доставили удовольствия: — Я парень, зачем тебе провожать меня? На улице похолодало, иди к себе, мне до дома ехать десять минут. Бай Лоинь уже вышел за ворота и, взяв Гу Хая за руку, сказал: — Пошли! Гу Хай импульсивно последовал за ним. Они шли по просторной улице, по бокам росли плакучие ивы, похожие на портьеры возле калиток, когда они раскрывались, начинали обильно падать тонкие жёлтые листья; осень незаметно вступала в свои права. Осень в Пекине — благодатное время, пережив знойные летние дни, было приятно дождаться мягкой и одновременно освежающей погоды, осенний ветер ещё хранил тепло и ласку лета, в отличие от пронизывающего, холодного весеннего ветра. — Сегодня ты не очень хорошо поел? Очень редко Бай Лоинь разговаривал так ласково. Возможно, он тоже успокоился, растворяясь в тихих сумерках, возможно, в глубине сердца он всё-таки испытывал стыд; в конце концов, Гу Хай впервые пришёл в их семью, а ужин оказался таким невесёлым, и он не смог вполне насладиться едой. — Я превосходно поел. Глубокий голос Гу Хая прозвучал в спокойной тишине ночи так, что не оставлял сомнений в искренности его слов. — В то время, когда мои дедушка и бабушка были живы, мой дедушка, по сравнению с твоим, был ещё более невыносимым. Он ел и блевал, блевал и снова ел, к тому же, он был парализован, лежал в постели и ходил под себя, я давно привык видеть такое… Гу Хай говорил всё это с глубоким раскаянием в душе, потому что на самом деле его дед был героем рода Гу и заслуженным государственным деятелем. Ещё до рождения Гу Хая дед Гу героически погиб при выполнении важного задания, его смерть была грандиозной, вследствие этой геройской смерти следующее поколение семьи Гу получило большие политические привилегии и льготы; в противном случае, отец Гу Хая не имел бы сегодня такого высокого статуса. Бай Лоинь безмолвно улыбнулся. Гу Хай посмотрел на него и больше не смог отвести взгляд. А тот просто молча, ни о чём не думая, смотрел на дорогу перед собой, молчание наполнило его образ невероятным, необъяснимым обаянием. Свет от уличных фонарей, падая, освещал половину лица Бай Лоиня, игра света и теней делала его лицо таинственным и прозрачным, долгое созерцание этого лица вводило в транс, и Гу Хай чувствовал, словно чей-то палец царапал самую верхушку его сердца; это было так невыразимо приятно, будто весь скелет рассыпался и превратился в лёгкую пыль. Это было своего рода опьянение, не имевшее отношения к половым различиям, потому что он был слишком красив, красив настолько, что это заставляло забыть о разнице их личностей и взаимном непонимании. — Почему ты используешь художественные иероглифы, при написании своего имени? — одна фраза прервала сумятицу в мыслях Гу Хая. — О… Это моя подруга нашла такой дизайн и настояла, чтобы я научился так писать, а потом я просто привык. Я бы хотел изменить свой почерк, но мне уже трудно переучиваться. Бай Лоинь безразлично вымолвил: — Это плохая привычка. Гу Хай благоговейно вытянулся и отдал честь: — Да, учитель Бай, ты прав, я постараюсь измениться. Так между шутками и разговорами они прошли полпути, Гу Хай осознал, что не сможет отправить Бай Лоиня обратно домой, тогда он стал выбирать окольные пути, чтобы протянуть время и не быть разоблачённым. — Ах… Услышав восторженный возглас Бай Лоиня, Гу Хай обернулся и увидел большую, пушистую белую собаку, грозную на вид, но с ласковым характером. Бай Лоинь присел и не смог удержаться, чтобы не потискать собаку, на лице ясно выражалось воодушевление: — Эта самоедская собака такая красивая. Только сказал, как подошёл хозяин собаки. Бай Лоинь не вставал от собаки до тех пор, пока хозяин не уволок её, только тогда он поднялся и долго смотрел им вслед. — Ты любишь собак? — спросил Гу Хай. Бай Лоинь рассмеялся: — Я могу поладить с любой собакой, даже самые свирепые рядом со мной смягчаются. От этих слов у Гу Хая дёрнулось веко, ему показалось или на самом деле Бай Лоинь говорил о нём? — Брат, если тебе и в правду нравится, то я куплю тебе такую. Бай Лоинь выпалил без раздумья: — Ты же бедный, разве ты можешь себе это позволить? «…» Гу Хай начал бормотать про себя: «Не только самоеда, я и тибетского мастиффа могу купить, я всё могу купить для тебя». На самом деле такая жизнь совершенно бесполезна… — Разве твой дом не поблизости? Мы так долго идём, но до сих пор не дошли до него? — Бай Лоинь начал что-то подозревать. Гу Хай остановился, похлопал Бай Лоиня по плечу и объяснил: — Я просто толкаю велосипед и иду, если я сяду и поеду, я скоро буду дома, поэтому ты просто возвращайся домой. Бай Лоинь в хорошем настроении ушёл прочь. Только удостоверившись, что Бай Лоинь скрылся из виду, Гу Хай сел на велосипед. Бай Лоинь дошёл до тёмного места, обернулся и увидел, как Гу Хай свернул за угол и поехал обратно по той же дороге, по которой они только что прошли. — Как и ожидалось… Бай Лоинь последовал за ним, потому что хотел разузнать реальную обстановку. На самом деле, проводы Гу Хая были всего лишь поводом, Бай Лоинь хотел узнать, где на самом деле живёт Гу Хай и почему он так тщательно это скрывает. Когда по прошествии получаса они так никуда и не пришли, Бай Лоинь просто позволил Гу Хаю уйти и решил проследить за ним. Гу Хай ехал на велосипеде и сразу почувствовал что-то необычное, позади слышались подозрительные лёгкие шаги, это было странно. Ему даже не надо было оглядываться, чтобы определить по звуку шагов рост, вес и внешний вид этого человека. Возможно, Бай Лоинь следит за ним. Ах ты, хитрый тихушник! Гу Хай прищурился и продолжал как ни в чём не бывало ехать вперёд, не показывая никакого беспокойства. Вскоре он доехал до дома. Это было одноэтажное здание с маленьким внутренним двориком. Гу Хай был в затруднении, он абсолютно не мог вернуться в этот арендованный дом, если Бай Лоинь обнаружит, что дом не его, он поймёт, что все его слова были полным враньём. Чтобы защитить то крохотное местечко, что он завоевал в сердце Бай Лоиня, Гу Хай решил рискнуть. Дом поблизости принадлежал пожилой супружеской паре, предполагалось, что в настоящий момент они спали. Гу Хай решил сначала пробраться к ним во двор, а потом перелезть через стену в свой двор. Сказано — сделано, Гу Хай ловко вскрыл замок и, спокойно подталкивая велосипед, вошёл в ворота, затем закрыл за собой дверь и только после этого смог облегчённо вздохнуть. Между ними было большое расстояние, и Гу Хай не знал, ушёл Бай Лоинь или нет. Однако, он не намеревался выходить, так как стены были невысокие, он просто перекинул велосипед и сам проворно перелез через стену в свой двор. Наконец-то он выкрутился. В понедельник утром Гу Хай повёл велосипед на улицу, в результате, только переднее колесо выехало из ворот, как ему тут же пришлось рвануть его обратно, задрав вверх. Кто это? Гу Хай увидел прямой и стройный силуэт Бай Лоиня неподалёку от ворот, по всей видимости, он пришёл специально и ждал его. Как же быть? Снова перелезать через стену? Гу Хай ухватился за стену и, подтянувшись, заглянул во двор, старик-сосед как раз в это время поливал огород, как же пройти мимо него? На лбу Гу Хая выступили мелкие капельки пота. Наконец, он придумал оригинальный способ. Он перебросил свой велосипед через стену в соседний двор. Чиги-бум! Занятый поливкой старик вздрогнул, обернулся и увидел молодого человека, стоявшего на гребне стены, а внизу валялся велосипед. — Дядя, мой велосипед упал к вам во двор, могу ли я его забрать? Хозяин превратился в каменную башню: — Как твой велосипед мог упасть? Ты что, ездил по стене? Гу Хай был не в состоянии заботиться о том, как он выглядит в глазах старика, он должен был держать себя в руках, чтобы не показаться психом. — Ну, я подниму его, и просто переброшу снова через стену. Хозяин вперевалку доковылял до стены, его лицо выражало беспокойство: — Зачем его снова бросать? Ты не можешь просто выйти из моих ворот? Гу Хай посмотрел на старика глазами, полными восхищения и молчаливого взаимопонимания. После этого Гу Хай спокойно поднял свой велосипед и без стеснения вышел из ворот соседнего дома. Старик грустно посмотрел вслед Гу Хаю: — Славный парень! Жаль, что такой придурок… ……. Чжоу Сыху посмотрел на часы, было ещё десять минут до начала уро-ков. Ли Шуо сидел рядом на пассажирском сидении и играл в гаджет. Чжоу Сыху ещё не до конца проснулся и постоянно зевал. Его превосходные выходные были разрушены Джин Лулу, которая никак не могла связаться с Гу Хаем и за это замучила их обоих. Вчера только далеко за полночь они проводили Джин Лулу в Тяньцзинь. После этого, немного поспав в гостинице, они возвращались в школу. Услышав очередной зевок Чжоу Сыху, Ли Шуо не вытерпел и поднял глаза от планшета: — Ты в порядке? Если нет, давай поменяемся местами. — Мы уже приехали, и теперь ты решил поинтересоваться? Ли Шуо хихикнул, как вдруг он обратил свой взгляд на обочину: — Подожди, притормози немного! Чжоу Сыху мутно зевнул: — Если я поеду медленнее, мы опоздаем. — Не… — Ли Шуо, вытянув шею, таращился назад, — почему мне кажется, что парень на велосипеде позади нас похож на Дахая. Чжоу Сыху тоже посмотрел назад через зеркало заднего вида: — И не говори, он на самом деле немного похож. Ли Шуо начал усиленно моргать: -Я думаю, что это действительно он! — Ты что? — Чжоу Сыху увеличил скорость и безразлично ответил, — Посмотри на его убогий вид! Разве это может быть Дахай? К тому же, у него несколько автомобилей, какой смысл ему ехать на велосипеде? Ты используешь ногу, чтобы думать, разве может Дахай быть таким придурком? Ли Шуо, поразмыслив, не удержался от горестного вздоха: — Но, в конце-то концов, куда сбежал Гу Хай?.. Глава 40. Опытная женщина! На большой перемене Дан Сяосюань, виляя задницей, подошла к Гу Хаю: — Ты можешь объяснить мне эту задачу? Бай Лоинь, услышав эти слова, немедленно поднялся и уступил ей свое место. Гу Хай холодно посмотрел на Бай Лоиня колючим взглядом. Дан Сяосюань положила учебник, чарующим взглядом посмотрела на Гу Хая, слегка надула крохотные губки, её кокетство не оставляло никаких сомнений в её намерениях. Наиболее убийственной была её школьная форма в виде очень открытого халата, наклоняясь вперёд, Дэн Сяосюань почти целиком показывала Гу Хаю свою ослепительно-белую, круглую, мясистую грудь. — Я не могу решить задачу этим способом. Бай Лоинь, опираясь на край стола, с интересом наблюдал за ними. Гу Хай довольно терпеливо объяснил Дан Сяосюань способ решения. — Понятно? Дан Сяосюань оттопырила губы: — Ты говорил слишком быстро, я ничего не поняла, — сказав это, она подперла руками подбородок, тесно сомкнувшиеся при этом груди, похожие на две аппетитные булочки, стали ещё сексуальнее. Два парня с первых рядов под предлогом раздачи тетрадей подошли к ним, хотя на самом деле владельцы этих тетрадей сидели на передних рядах. — Объясни мне ещё разок. Схватив руку Гу Хая, Дэн Сяосюань принялась раскачивать ею туда-сюда, и в конце концов «как бы невзначай» приложила её к своей груди. Застенчиво улыбнувшись, она притворилась, что поправляет платье и потянула его вверх, на самом деле она расширила воротник, почти стащив платье и оголившись ещё больше. На этот раз Гу Хай объяснил всё очень добросовестно. Тем не менее, Дан Сяосюань заявила, что она всё равно ничего не поняла, аргументируя это тем, что плохо видит рисунок к этой задаче. Под предлогом того, чтобы лучше рассмотреть чертёж, Дан Сяосюань взяла стул Бай Лоиня и села вплотную к Гу Хаю, буквально навалившись на него. — Объясни ещё раз. Нога Дан Сяосюань мягко наступила на ногу Гу Хая. Гу Хай слегка пошевелил нижней губой: — Хорошо, объясню ещё раз, — ему было интересно, до какого предела дойдёт эта ученица. — Сначала надо провести вспомогательную линию, чтобы соединить эти две точки, а затем… Дэн Сяосюань, слегка прищурившись, внимательно рассматривала чёрную щетину на подбородке Гу Хая, следила, как соблазнительно шевелились его тонкие губы, когда он разговаривал. Смотрела, смотрела, взгляд сам собой перемещался ниже, на его сильные руки, потом ещё ниже, на стройные, длинные ноги… Гу Хай почувствовал, как его руку потянули, и она коснулась чего-то мягкого и податливого. Поглядев вниз, Гу Хай почувствовал, что кровь ударила ему в голову: эта смелая женщина положила его руку себе между ног, и сжала их. Гу Хай попытался вытащить свою руку, но в результате услышал приглушённый стон Дан Сяосюань… Даже учась в частной школе на протяжении многих лет, он никогда не встречал такой раскрепощённой девушки. Ю Цзы, стоявший рядом с Бай Лоинем, выглядел крайне изумленным: — Какая распущенная женщина! Бай Лоинь улыбнулся и кивнул головой в знак согласия: — Она и со мной проделывала то же самое в предыдущем классе. — Да? — Ю Цзы натянуто улыбнулся, — Значит, ты одарён и сексуальной привлекательностью. Бай Лоинь рассмеялся, не говоря ни слова. После ухода Дан Сяосюань, Бай Лоинь сел на свой стул и глубокомысленно посмотрел на Гу Хая: — Ну и как? Гу Хай видел, что Бай Лоинь смеётся над ним. Не в состоянии сдержаться, он холодно буркнул: — Думаешь, она способна меня возбудить? В ответ Бай Лоинь презрительно фыркнул. Гу Хай схватил руку Бай Лоиня и с силой прижал её к своей промежности, на его лице зажглась бессмысленная злая улыбка: — Что? Думаешь, я обманываю? Он мягкий! — последние слова были произнесены очень отчетливо. — Нашёл, чем хорошим похвастаться? Если ты такой крутой, тогда прямо сейчас покажи мне стояк. Гу Хай приблизил свой рот к уху Бай Лоиня и, вдыхая туда горячий воздух, сказал: — Подвигай пару раз, и я сразу же стану твёрдым. Рука Бай Лоиня всё ещё надавливала на промежность Гу Хая; услышав его слова, он внезапно отдернул её: — Бесстыжий ублюдок! От смеха у Гу хая задёргались уголки рта. — Извините, Гу Хай в этом классе? Знакомый голос долетел до ушей Гу Хая, улыбка застыла на лице. — Гу Хай, кто-то снаружи ищет тебя! Гу Хай повернул голову и увидел у задней двери Джин Лулу, выражение её лица было на грани безумия…