Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 91. Смех рассыпался по всему пути. Халаты уже разбросаны по постели, одеяло запинали, неизвестно куда. Гу Хай, как лев, только что выскочивший из лесной чащи, с громким криком набросился на желанную добычу, его учащённое дыхание уже давно было ни на что не похоже, рабочий орган раскалился, подобно паяльнику, в один прыжок он открылся взору, показывая буйную волю к жизни. Рука Гу Хая неторопливо переместилась к низу живота Бай Лоиня и тихонько скользнула вниз. Бай Лоинь перехватил эту руку, в его злом, безжалостном голосе не было места для пощады: — Нельзя! Он был не в состоянии вынести, чтобы к этому месту прикасалась другая рука, тем более, рука мужчины. Если остановиться на этом, то спрятавшись под одеялом каждый самостоятельно завершит начатое, это Бай Лоинь с трудом, но мог ещё принять. Но он очень хотел, чтобы этот человек отпустил его, он не мог представить, не смел представить, что будет дальше. Гу Хай дышал тяжело и грубо: — Почему нельзя? Я хочу потрогать, хочу сделать это с тобой. — На сегодня хватит, — Бай Лоинь схватил его руки так, что выступили вены. Голое тело Гу Хая прильнуло к телу Бай Лоиня, его горячая, как крутой кипяток, щека прижалась к щеке Бай Лоиня, он обнимал крепко и плотно, чтобы тот мог сам почувствовать в полной мере всю страсть и взрывную силу его возбуждённого органа. Чувствуя, что интенсивность сопротивления Бай Лоиня не ослабевает, Гу Хай нежно прикусил его плечо, словно через этот укус передавал ему своё желание. — Гу Хай, я не могу… — Молчи. Дыхание Гу Хая следовало за ритмом сердцебиения Бай Лоиня, он начал неторопливо целовать его лоб, продолжая целовать дальше веки, кончик носа, подбородок, кадык… Почувствовав, что напряжение в руках Бай Лоиня ослабло, рука Гу Хая проскользнула вниз по его бёдрам и потрогала поднявшийся член. Ощущение его твёрдости и крепости заставило сердце Гу Хая задрожать. В это мгновение Бай Лоинь затаил дыхание, чужая ладонь заставила все волоски на его теле подняться дыбом. Бесчисленные сенсорные нервы начали без всяких ограничений расширяться, скривив лицо, он пытался оттащить руку Гу Хая, однако, губы Гу Хая проглотили большую часть его усилий. Опытная рука Гу Хая начала умело дрочить, цветисто и разнообразно меняя движения, чтобы угодить этому драгоценному члену, ведь его недовольство напрямую связано с будущими отношениями с его владельцем. Ещё несколько месяцев назад он был красивым парнем, который не хотел даже смотреть на других мужчин и никак не думал, что спустя эти несколько месяцев, сегодня, он сможет держать в руках член единственного любимого мужчины и не отрывая глаз, смотреть, как он неожиданно увеличивается в его руках, и бесконечно возбуждаться от этого. Как под горячим утюгом, мало-помалу расправлялись все складки на этом члене, закинув голову, Бай Лоинь упирался затылком, его дыхание становилось всё более беспорядочным. Гу Хай потёр пальцем головку члена, и тело Бай Лоиня неожиданно затряслось, он рвано дышал в одеяло и выглядел всё более и более развратно. Гу Хай вдруг наклонился, прижавшись грудью к груди Бай Лоиня и потёрся членом о член, разжигая мужской неугасимый огонь. Гу Хай взял оба члена в свою ладонь, мгновенно жар их тел достиг температуры плавления, тяжёлое дыхание Гу Хая, как удары приглушённого грома, раздавалось возле уха Бай Лоиня. Все тревоги, что беспокоили в настоящее время, всё исчезло, оставив только желание наслаждаться, перемешаться, быть зависимым… — Руки прочь, — выдавил сквозь зубы Бай Лоинь. «Ну, уж нет!» упирался Гу Хай, «я столько дней ждал, столько раз воображал себе всякие непристойности, мечтая увидеть этот твой похотливый видок, и ты ещё посмеешь закрыться от меня одеялом и тайком сам с собой заниматься сексом?» Гу Хай не только не убрал руку, а наоборот, ускорил частоту движений, затем наклонился и принялся покусывать грудь. Бай Лоинь уже в течение долгого времени воздерживался, разве он мог вытерпеть такого рода стимулирование, как он ни стискивал зубы, он уже был не в состоянии сдерживать возбуждение. Его руки выдирали волосы на голове Гу Хая, тело внезапно задрожало и выплеснуло поток мутной жидкости в руку Гу Хая, но Гу Хай не остановил быстрых движений внизу, продолжая с высокой частотой возбуждать, пока Бай Лоинь, глухо зарычав и обильно выстрелив ему в бедро, наконец, не ослабел. Увидев выражение лица Бай Лоиня при оргазме, он так воспламенился, что начал дрочить в ускоренном темпе, очень быстро достиг точки взрыва и, грязно выругавшись, выстрелил вслед. После того, как всё закончилось, Гу Хай со смехом упал рядом с Бай Лоинем, посмотрел на его вспотевшее лицо и похвалил: — Твой «Младший Инъцзы» только что был так сексуален, так очарователен, так развратен… Бай Лоинь двинул Гу Хая кулаком в скулу, Гу Хай отодвинулся назад на десять сантиметров, ещё чуть-чуть, и он бы упал с кровати. Пусть так, но Гу Хай всё-таки потихонечку подполз обратно и обнял Бай Лоиня с таким видом, что скорее умрёт, чем отпустит руки. Дыхание Бай Лоиня постепенно выровнялось, но о «прошлых делах» было страшно вспоминать. Как назло, Гу Хай ещё не унимался и настойчиво донимал вопросами: — Иньцзы, тебе сейчас было хорошо? — Когда я трогал тебя, где тебе было приятнее всего? — Иньцзы, когда ты кончил и простонал, было так классно. Бай Лоинь испытывал отвращение к такого рода «завершению дела», а тут ещё этот отвратительный, надоедливый человек со своими вопросами. Гу Хай же, напротив, любил сразу всё обсудить, он считал, что такого человека, как Бай Лоинь непременно нужно заставить поделиться только что полученным опытом, такое обсуждение — дело очень приятное и возбуждающее. — Иньцзы… — Если снова будешь надоедать своими непристойностями, я выкину тебя из окна, ты веришь? — выкрикнул Бай Лоинь. Гу Хай чуть-чуть приподнял уголок губ: — Я и не думал говорить с тобой про «это». — Тогда про что? Гу Хай ещё теснее придвинулся к Бай Лоиню. Тот оттолкнул Гу Хая: — Говори оттуда. — Тут не то настроение, чтобы говорить, — Гу Хай положил руку Бай Лоиня себе за пазуху, обеими руками крепко обнял его и заговорил очень ласковым и очень искренним тоном: — Я буду любить и заботиться о тебе. В беззвучной ночи возле самого уха Бай Лоиня прозвучали эти слова, и его сердце дрогнуло. — Я буду очень сильно любить тебя, я верну тебе всю ту любовь, которой тебе недоставало больше десяти лет. В этот первый вечер, после этих слов, сказанных возле его подушки, Бай Лоинь спал сном праведника. На следующий день рано утром, как только Бай Лоинь опустил рюкзак на парту, к нему немедленно, почёсывая голову, подошёл староста. — Бай Лоинь, надо немного поговорить, выйдем сюда. Бай Лоинь вышел, Гу Хай тоже вышел следом. Староста при виде Гу Хая задрожал от страха и стал подавать знаки глазами Бай Лоиню, намекая, «ты можешь сказать, чтобы он ушёл? При нём я не посмею ничего сказать!» Бай Лоинь тоже не хотел, чтобы Гу Хай слушал, особенно видя это напряжённое выражение лица старосты, он был не уверен, что хочет, чтобы Гу Хай увидел, в каком затруднительном положении он будет после такого удара. — Иди в класс. Гу Хай нахмурился: — Я хочу остаться и послушать. «Я тоже хочу послушать, какую ещё ерунду может сказать этот несведущий человек». Бай Лоинь вздохнул, посмотрел в сторону старосты: — Может, ты скажешь напрямую, так или иначе, я морально готов. Староста глубоко вздохнул и на одном дыхании бодро выпалил: — На самом деле, вчера я не до конца уяснил ситуацию. У тебя из пяти пунктов только в одном обнаружена положительная реакция, это означает, что в твоем организме уже есть антитела. В нашем классе антитела есть только у тебя, Мао Ляна и Хао Цуаня, у остальных нет антител, им придется продолжать делать прививки. Бай Лоинь: — «…» Гу Хай, до этого молчавший, спросил: — Ты хочешь сказать, что у этих троих самые лучшие результаты? — Верно, можно так сказать, — староста встал на цыпочки похлопал Бай Лоиня по плечу, — Ты должен меня поблагодарить, я сделал тебе такой приятный сюрприз. Бай Лоинь, скрипя зубами, пронзительно глянул на старосту, явно присвоившего себе чужие заслуги: — Я реально очень, очень тебе благодарен! Сказав, взглядом показал Гу Хаю «пошли в класс». Немного погодя снаружи раздались душераздирающие крики старосты, с его мелким, хрупким телосложением, разве он был в состоянии противиться или сдерживать удары крепких кулаков Гу Хая. Гу Хай раздавал один удар за другим, староста соскользнул вниз по стенке, прикрываясь ладонями, лицо Гу Хая было беспощадным. Гу Хай не мог сдерживать гнев: — Ну почему ты не сказал ему это чуть позже? — Э?.. — староста тупо смотрел на Гу Хая. В сердце Гу Хая бушевала ярость: «Ты испортил мне такое приятное дело, гад! Пока была возможность, я мог бы утешать его ещё несколько дней, а потом он бы сам упал в мои объятья, и позволил мне делать всё, что захочется, в итоге ты всё запутал, ты погубил мою весну!» Хотя ему и хотелось так думать, но, увидев, как на лице Бай Лоиня пасмурное выражение превратилось в весёлое, Гу Хай в глубине души всё-таки обрадовался, он не хотел, чтобы его возлюбленный каждый день так терзался. Эти отношения можно развивать потихонечку, «даже в такое тягостное время он оказался способен принять меня, значит, радостные минуты уже недалеко». — Ну, что я говорил? — Гу Хай толкал велосипед с самодовольным лицом и одновременно подкалывал Бай Лоиня, — Я же говорил, что ничего не случится, а ты сам себя мучил целую ночь. Если бы ты вчера был чуточку повеселее, мы могли бы так хорошо поиграться, разве нет? Услышав первую половину фразы, Бай Лоинь ещё был весел, но после второй его лицо сразу же превратилось в маску: — Это дело прошлое и пусть останется прошлом, ты можешь не распускать свой язык? — Эй, ты рассердился и хочешь прервать отношения? Гу Хай страдал и возмущался, «папочка вчера так хорошо ухаживал за тобой, так ублажал, а сегодня ты притворяешься, словно ничего не было, расправил спину, выпятил грудь, даже не смотришь на меня!» Бай Лоинь нахмурился, он чувствовал себя не в своей тарелке: — Кто это хочет прервать отношения? Меня просто бесит, что ты постоянно напоминаешь об этом деле, да чем там гордиться? — Я б сказал, я б сказал! — безрассудство было характерной чертой Гу Хая, — Вчера кое-кто, сексуально озабоченный, расцарапал мне всю спину, выдрал клочья волос и так распутно стона-а-а-ал, просто разврат… Цэ-цэ… Хочешь узнать, как ты выглядел? Бай Лоинь бросился за Гу Хаем с желанием вцепиться в него и без передышки лягать и пинать самым свирепым образом. Смех сыпался всю дорогу. Глава 92. Молодожёны покупают мебель. Урок самоподотовки, в классе кавардак, кто-то кому-то помогает делать уроки, кто-то болтает и балуется, несколько человек в конце класса втихую играют в мяч, не класс, а овощной рынок. Ю Цзы обернулся к Бай Лоиню и тихим шёпотом сказал: — В пятницу поехали вместе ко мне домой! — К тебе домой? В Тяньцзинь? Ю Цзы кивнул: — Ага, я часто рассказываю маме о тебе, она горит желанием увидеться с тобой. При упоминании о родителях вдохновение Бай Лоиня несколько потухло. Он чувствовал, что не относится к такому роду людей, которые могут вызвать расположение чьих-то родителей. Обычно людям тридцати-сорока лет нравятся живые, яркие, разговорчивые ребята, лёгкие и весёлые в общении. Он в этом отношении не слишком силён, приходя в гости к одноклассникам он обычно сидел в компании с холодным лицом, кто не знал его, мог подумать, что он бандит, который пришёл за долгами. — Да ну, ещё! В другой раз, когда твоей матери не будет дома, я подумаю, может, приеду к тебе, погуляем пару дней. — Не надо условий! — на красивом лице Ю Цзы возникло несколько сжатых морщинок, — Именно потому, что моя мама хочет увидеться с тобой, я и приглашаю тебя. На самом деле, при слове «мама» мозг Бай Лоиня болезненно затрещал, как будто там лущили дынные семечки. — Моя мама очень вкусно готовит! А вот при слове «готовит» работа мысли немного оживилась. Гу Хай снова начал стучать пальцами по спине Бай Лоиня, как по клавишам. — В чём дело? — обернулся Бай Лоинь. — В субботу пойдём вместе, присмотрим мебель! — Присмотрим мебель? Зачем тебе мебель? — недоумевал Бай Лоинь. Гу Хай провокационно поднял брови: — В моём новом доме ещё не завершён ремонт, там ещё пусто и многой мебели не хватает, разве ты тогда не обратил внимания? — Тогда сам иди, зачем меня звать собой? «Разве со временем мы не будем жить вместе в этом доме от начала до конца?..» — Гу Хай не смел говорить вслух эти слова, он боялся, что после этого Бай Лоинь и вовсе не захочет идти с ним: — У тебя хороший вкус, я буду рад, если ты пойдёшь вместе со мной. Властный взгляд Гу Хая изо всех сил пробивался в душу Бай Лоиня, ясно и совершенно недвусмысленно транслировал: «Посмеешь поехать к нему домой, я сделаю так, что он сдохнет не захороненным!» Если честно, то Бай Лоинь и сам хотел отказать Ю Цзы, но если напрямую отказаться, Ю Цзы будет неприятно: — На прошлой неделе, когда я был дома, я уже договорился с мамой, она сказала, что уже заготовила все продукты для обеда. Бай Лоинь почувствовал себя виноватым: — Давай так, я куплю ей подарок, а ты передай маме за меня! Скажи ей, что на зимних каникулах, если будет время, я приеду к вам в гости. Ю Цзы ничего не ответил. Когда закончились занятия, Ян Мэн достал из ящика стола маленькую упаковку лапши «Енот» и начал энергично хрустеть, как вдруг услышал от задней двери громоподобный крик. От испуга у него задрожали руки, рассыпав крошки лапши. — Ян Мэн, я с тобой говорю, давай, выходи быстро! Класс переполошился, как потревоженное гнездо. Каждый раз после того, как Ю Цзы искал Ян Мэна, стайки девушек толпились рядом с ним и подвергали Ян Мэна тщательному допросу. «Ты знаком с Ю Цзы? Что ему нравится из еды? Когда вы вместе, он тоже такой холодный, такой жестокий?..» Ян Мэну хотелось кричать: «Твою мать, я с ним вообще не знаком!» На сей раз было не похоже, что Ю Цзы, как обычно, со свойственным ему надменным видом будет ждать у задней двери, ожидая, пока какая-нибудь ученица вызовет Ян Мэна и поставит перед ним, а потом он потащит его в укромный уголок для разговора. Нисколько не боясь уронить свой «крутой» имидж, стоя в дверях класса, он крикнул и и стал ждать, когда Ян Мэн выйдет, затем с красным от злости лицом начал ругаться: — Ублюдок, ты зачем целыми днями сидишь в классе, как в гнезде? Ты не способен, как мужик, выйти и прогуляться? Только посмотрите на этого придурка! И что это за куртка на тебе, как детский халат? * Тебе нечем больше заняться? Ещё посмотри на свой рот, твою мать, к нему прилипли крошки от лапши, ты, бля, не знаешь, что её жарят на масле? Ты не знаешь, что жареная еда вредна для здоровья? Я скажу тебе, я вижу тебя насквозь, я вижу твою подлую душонку, ты, блин, подлый, ты вообще не человек! Что смотришь на меня? Думаешь, глядя на меня, ты побелеешь? Ты просто ведро с отбросами, которое рассыпалось и воняет помойкой, только целыми днями галдишь, как придурок! Не думай, что я не знаю про твои аморальные дела, я нутром чую, что ты бесстыдник… Ян Мэн чувствовал себя глупо, сидел себе скромно на месте, он кого-то обозвал, он кого-то задел? По лицу Ю Цзы словно кто-то прошёлся щёткой с серой краской. Ян Мэн помахал рукой перед глазами Ю Цзы: — Эй, чувак, я отведу тебя в медпункт, чтобы тебе там выписали лекарство, если ты меня для этого притащил сюда, нельзя так продолжать! Ю Цзы вдруг крепко сжал плечи Ян Мэна и потащил его в лабораторный комплекс, в один маленький, тёмный коридор, неподалёку от архива, где на чёрных стенах висели семь или восемь фотографий прежних директоров школы. Вокруг Ян Мэна нависла плотная, ледяная атмосфера предумышленного убийства. — Ты, это, чего хочешь? — голос Ян Мэна дрожал. Ю Цзы сдавил загривок Ян Мэна, весь его вид и голос выражали угрозу: — В субботу поедешь ко мне домой обедать! — У тебя нет причин отказываться! — Резко крикнул Ю Цзы и с силой надавил пальцем на лоб Ян Мэна. Ян Мэн оторопел, «что привело этого малого в такое раздражение?!» — Отвечай, не согласен? — снова спросил Ю Цзы. — Ты согласен! Ю Цзы снова ткнул пальцем в лоб Ян Мэна. От начала до конца Ян Мэн не сказал ни слова, пока Ю Цзы наезжал на него как бомбардировщик. Позади них висела фотография первого директора, выдающегося человека последних лет правления династии Цин **, в данную минуту он беспристрастно и неподвижно уставился во все глаза на двух оболтусов, «я основал эту школу только ради того, чтобы вы стояли тут и обсуждали эту тему?» Наконец, Ю Цзы удалось полностью выпустить огонь обиды, он был подавлен уже больше двух месяцев, и сегодня, наконец, нашёл объект для срыва. «Ты холоден со мной? Ты игнорируешь меня? Отлично! Тогда я каждый день буду донимать твоего друга, каждый день буду придираться, пока он не выдержит и пойдёт к тебе жаловаться, а потом его руками я отомщу Гу Хаю!» Утешая себя этими глупыми и никчёмными идеями, Ю Цзы успокоился на достигнутом. Ян Мэн, увидев, что Ю Цзы больше ничего не говорит, спросил: — Это… Иньцзы опять не пришёл в школу? — Пришёл! — Ю Цзы приподнял воротник, лицо вернуло своё первоначальное выражение, — Он сейчас в классе! — Тогда, нафиг ты мне докучаешь? — Что значит, докучаю? — спросил Ю Цзы, направившись к выходу, — Я обнаружил, что у тебя проблемы с мышлением! Выйдя из лабораторного комплекса, он, наконец, увидел солнечный свет. — Зато у тебя нет проблем с мышлением, если бы не было проблем, ты не надел бы рубашку наизнанку! Ещё хватает совести насмехаться надо мной! И что с того, что я ношу такую куртку? По крайней мере, я не надел её наизнанку! — Э… — Ю Цзы вдруг опустил голову, и только сейчас увидел обрывок нити на груди, на секунду сконфузился, а затем беспечно сказал: — Это называется индивидуальность! Ян Мэн отставил своё умение говорить, пока не дошёл до двери, и уже за дверью победно бросил: — С такой твоей жизнью ты не доживёшь и до тридцати! Ю Цзы: «…» Ян Мэн, возвращаясь в класс, всю дорогу бурчал: — Настоящий мерзавец, без всякой причины, ни с того ни с сего так наорать. Выходные, Мебель-Сити. Гу Хай остановился перед диваном и, подпирая подбородок рукой, довольно долго рассматривал его, затем обратился к Бай Лоиню: — Как тебе такой? Бай Лоинь прищурился: — Ничего так. Но, мне кажется, слишком большой. — Большой? А по мне, так в самый раз. Бай Лоинь присел, чтобы попробовать, как ощущения: — Вот видишь, такой, как я, сядет, и то остаётся ещё много места, он такой широкий, что вполне может служить кроватью. Хотя твоя гостиная достаточно большая, однако, стиль отделки довольно сдержанный, простой, если поставишь такой большой диван, то будет как-то вызывающе. — Зато на нём можно кувыркаться как душе угодно! Лицо Бай Лоиня почернело: — Разве диван покупают не для того, чтобы на нём сидеть? Если тебе так нравится кувыркаться, почему бы не купить кровать побольше? Гу Хай проигнорировал озабоченный взгляд продавщицы и с неоднозначной улыбкой обратился к Бай Лоиню: — В постели — ощущение постели, а на диване — ощущение дивана. Бай Лоинь помолчал несколько секунд, сделал вид, что ничего не услышал и пошёл в следующий павильон. — Мне кажется, тебе нужно купить ещё несколько кроватей, — сказал Бай Лоинь. Гу Хай не понял: — Зачем столько кроватей? — У тебя много друзей, иногда, если будете тусоваться, ты можешь оставлять их на ночь! Гу Хай, не раздумывая, ответил: — Я никогда не оставлял никого из друзей на ночь, в особенности парней! Глаза Бай Лоиня с каким-то намёком прошлись по Гу Хаю. Гу Хай сразу понял, что он неправильно выразился: — Ты исключение, потому что ты моя жена… — Что ты сказал? — Бай Лоинь мгновенно разозлился, чуть не начал семейную бойню прямо в магазине, — Гу Хай, самая большая ошибка твоей матери — это то, что она родила тебя с таким ртом! Гу Хай смотрел, как краснеют уши Бай Лоиня. Сердцу было сладко, обруганный и бесстыжий, он радовался, «рано или поздно это всё равно случится, не так ли? Жёнушка моя, чего ты стесняешься?»  — Как тебе этот стол? — снова спросил Гу Хай. Бай Лоинь покачал головой: — Мне не нравится, слишком броский, а что насчёт того, слева? — Разве не слишком прост? — Гу Хай нахмурился. — Тогда покупай этот, — сказал Бай Лоинь. — Всё равно, это твой дом, тебе лучше покупать всё по своему вкусу. Гу Хай раздумывал, «разумеется, нет, я отделываю этот дом именно ради того, чтобы ты жил там, ты должен быть доволен каждым предметом мебели, каждой безделушкой, если тебе не нравится, то зачем я буду покупать?» — Возьмём тот. — Отлично. *褂子 (guàzi) — куртка, кофта (китайского покроя), на Ян Мэне, видимо, было что-то вроде национальной куртки. https://bkrs.info **Династия Цин — Китайская династия Цин — последняя династия, находившаяся у власти в период с 1644 по 1912 годы. Глава 93. Сцена нежности под дождём. Вечером, после уроков вдруг начался дождь, хоть и небольшой, однако, в этот сезон дождевые капли, бьющие в лицо, весьма остужают. Бай Лоинь вывел велосипед со стоянки и обратился к Гу Хаю: — Тебе надо купить отдельный велосипед. Гу Хай ничего не ответил, взял рюкзак Бай Лоиня и закинул за спину, смысл вполне понятен. Выведя велосипед за ворота школы, Гу Хай, вытер воду с лица и повернулся к Бай Лоиню: — Ты повезёшь меня. Уникальный случай, впервые Гу Хай просил Бай Лоиня везти его. Раньше, неважно, солнечно было или ветрено, он всегда садился за руль, больше всего боясь, что Бай Лоинь устанет. Бай Лоиню напротив, чрезвычайно пришлось по душе, что «младший брат» впервые проявил слабость и дал ему возможность проявить себя как «старшему». Всю дорогу лёгкий ветер смешивался с дождём, было страшно холодно. Гу Хай снял с себя куртку и полностью укутал Бай Лоиня. Теперь Бай Лоинь понял, почему тот посадил его за руль. — Не нужно меня укутывать, мне не холодно, оденься сам, — всё лицо Бай Лоиня было мокрым. Гу Хай не слушал его, сидя сзади, он поднял рюкзак и защитил макушку Бай Лоиня. А потом тёплой рукой понемногу вытер насухо капли дождя с лица Бай Лоиня, эти ласковые, любовные движения согревали их сердца. Щёки Бай Лоиня чувствовали эти волны тепла, исходящие от большой ладони Гу Хая, снова и снова гладившей его лицо, впервые Бай Лоинь не остановил интимные действия такого рода в людном месте. Они молчали, сердцем понимая друг друга. Ветер дул в спину Гу Хая, намочив его тонкую футболку, Гу Хай уже давно и без слов помнил в глубине души, что если в это время года ветрено, то в школу они, определённо, будут ехать против ветра, а из школы по ветру. Гу Хай мылся в только что отстроенной новой ванной, рядом лежала промокшая насквозь одежда. Бай Лоинь, найдя у себя в спальне тёплую куртку, постучался в дверь ванной. — Заходи, — прозвучал ответ. Бай Лоинь не стал входить к Гу Хаю, он просто накинул одежду на крючок сбоку и безразличным тоном сказал: — Снаружи очень холодно, ты только что помылся, оденься потеплее. Сердцу Гу Хая стало так тепло, ах, ах, оно скоро превратится в лужу воды и утечёт в канализацию.  — Помоги мне, посмотри, по-моему, с этим краном возникла какая-то проблема, холодная вода вообще не идёт. Бай Лоинь обернулся к Гу Хаю: — Знай меру! Затем толкнул дверь и вышел. Тёплая вода приятно поливала широкую спину Гу Хая, он не удержался от тяжёлого вздоха, «с умной женой трудно сладить, и захочешь провести, не получится!» После того, как Гу Хай помылся, пришёл черёд Бай Лоиня. В тёплой ванной от системы отопления поднимался горячий пар, месяцем раньше он и представить себе не мог, что сможет мыться дома в это время года. Тогда, в самый тёплый день он у себя в комнате протирал тело, используя таз с горячей водой, а по большей части ходил в ближайшую баню; поскольку это было дёшево, каких только людей там не было, такая многолюдность объяснялась тем, что платили не за одну помывку, а по времени. * Нельзя не сказать, что с тех пор как Гу Хай стал его другом, качество жизни Бай Лоиня и его семьи значительно улучшилось. «Я могу раздавить тебя своей огромной любовью, и я не верю, что это оставит тебя равнодушным!». «Я буду очень сильно любить тебя, я верну тебе всю ту любовь, которой тебе недоставало больше десяти лет…» Бай Лоинь взял мокрую одежду Гу Хая, и в голове вдруг всплыли эти слова. Когда он услышал их, он ответил лишь холодным взглядом, но на самом деле его сердце было растрогано. Он знал, что Гу Хай никогда не говорит пустых слов, именно потому, что достойного человека трудно найти, от него трудно отказаться, и он не хотел отказываться. Кто в этом мире мог любить его больше, чем самого себя? Бай Лоиня только беспокоило, что он сам становился всё больше и больше зависим от этой любви. Дождь снаружи прекратился, Гу Хай слонялся по дому и увидел, как бабушка Бай в комнате разбивает грецкие орехи. Её маленькие ручки неуклюже держали молоток, ей не хватало сил, чтобы разбить орех с первого раза, каждый раз после её удара орех убегал, и бабушка Бай, пыхтя и вздыхая, отправлялась на его поиски. — Бабушка, давайте я Вам помогу, — сказал Гу Хай, взял в пригоршню два ореха и крепко сжал, посредством жёсткого эффекта «косы на камень» орехи щёлкнули и раскололись. Глаза бабушки Бай удивлённо округлились, «этот ребёнок настолько сильный, по сравнению с молотком его руки гораздо удобнее». Так, руками, Гу Хай раздавил больше десятка орехов, а бабушка рядом тщательно очищала их от скорлупы и клала в миску. Помывшись, Бай Лоинь вошёл в комнату бабушки как раз в тот момент, когда Гу Хай зажал в ладони очередную пару орехов. — Тут нет молотка? Зачем ты бравируешь своими способностями? — Бай Лоинь сдвинул брови, — Если уколешься, что тогда делать? Губы Гу Хая поднялись в улыбке, он украдкой спросил Бай Лоиня: — Если я пораню руку, ты поймёшь, что любишь меня? Бай Лоинь косо глянул на него: — Продолжай давить руками! — Твоё отношение ко мне просто жесть, — Гу Хай сетовал, как муж. Бай Лоинь не обратил никакого внимания на его слова, вернулся в спальню за учебником, пришёл и засунул Гу Хаю за пазуху: — Быстро повтори исторический обзор по этим главам, ты уже три месяца не касался гуманитарных наук. Через несколько дней тестирование, не сдашь экзамен, я буду опозорен! Самодовольный Гу Хай приблизился к Бай Лоиню и спросил:  Если я не сдам, почему ты будешь опозорен? — Читай! — гневно обрушился Бай Лоинь. — Культурная революция в Китае, происходившая с мая 1966 года по октябрь 1976, ошибочно затеяна под руководством Линь Бяо и Цзян Цин, с помощью двух контрреволюционных банд, это политическое движение принесло китайской нации серьёзное, большое бедствие… Бабушка Бай как раз ела грецкие орехи, услышав эти слова, она неожиданно застыла на месте: — Это невозможно! — А? — Гу Хай с недоумением уставился на бабушку. Круглые глаза бабушки вращались, оглядывая Гу Хая, её лицо выглядело непреклонным: — Мао Дуду ** не мог ошибаться! — Почему не мог ошибаться? — Гу Хай намеренно поддразнивал бабушку Бай. Старушка со всей серьёзностью ответила: — Мао Дуду самый красный, краснее самого красного из всех красных солнц. *** Гу Хай расхохотался над бабушкой Бай, Бай Лоинь в сторонке тоже засмеялся. Вечером, уже в одиннадцатом часу, Бай Лоинь и Гу Хай сидели на кроватях, разделённые компьютерным столом, Гу Хай, подперевшись локтем, пытался сосредоточиться, глядя на Бай Лоиня. — Какое влияние имели Опиумные войны? **** Гу Хай подумал: — Влияние, кажется, есть четыре вида, нет, неверно, три. Взгляд Бай Лоиня стал свирепым. — Три, точно, три, одним из них является характер социальных изменений, второй — возникновение и изменение социальных противоречий, третий… третий, это что? Бац! Стальная линейка бьёт Гу Хая по руке. Он отдёрнул руку, скривился, оскалил зубы и утрированно заорал: — Ты ещё и бьёшь по-настоящему? Лицо Бай Лоиня источало холод: — Сколько раз я спрашивал у тебя этот параграф? И ты ещё не усвоил? «Ты, блин, только что помылся, чистый попусту сидишь передо мной со своим красивым личиком и предлагаешь мне читать и усваивать?» Бай Лоинь погрустнел, «этот парень просто непробиваемый, можно бить полдня и всё без толку! Если с нынешним своим уровнем знаний Гу Хай сможет сдать экзамен, то тогда старик, подбирающий мусор у подъездов сможет поступить в университет Циньхуа. *****Ладно, придумаем индивидуальный подход». — Сделаем так, для начала ты один час почитаешь. — Ещё час читать?.. — Гу Хай с тоской уткнулся в подушку, — Ты посмотри, который уже час? Обычно, в это время я уже давно одеяло штудирую. Сегодня я ещё промок под дождём, голова немного болит… — Ты можешь не читать! Я прямо сейчас тебя проверю, не ответишь на один вопрос — ляжешь спать на сантиметр дальше от меня, не ответишь на два — отодвинешься на два сантиметра, если все ответы будут неправильные, отправишься спать к моему отцу. «Вот это замануха, у меня нет выбора!», Гу Хай снова сел на кровати, он казался возбуждённым: — А если я всё отвечу правильно, ты разрешишь мне спать прямо на тебе? Бай Лоинь с усилием закрыл лицо Гу Хая раскрытой книгой. Через полчаса Гу Хай положил её перед Бай Лоинем: — Проверяй! Бай Лоинь задавал вопрос за вопросом, специально выбирал самые трудные, в результате, Гу Хай ответил на все без запинки, чем больше Бай Лоинь спрашивал, тем больше его брало зло, «этот подлец и впрямь строил из себя дурачка! Ясно, что он способен выучить всё наизусть, но работает только под принуждением». Урок выполнен безукоризненно, наконец, Гу Хай дождался темноты. Ребята свернулись под одеялами, теперь мороз крепчает день ото дня. В этой части города не было центрального отопления, каждая семья самостоятельно устанавливала себе паровое отопление, либо печку, а в целях экономии угля печку топили только в самые холодные дни. Гу Хай согнулся, как лук, прижался щекой к спине Бай Лоиня, его пальцы, как гусеницы, ползали по простыне. — Иньцзы, я сегодня столько выучил наизусть, ты не считаешь, что меня нужно немного наградить? — Рожа не треснет? — Тон Бай Лоиня был холодным, — Я тоже всё выучил наизусть, кто меня наградит? Делать уроки — твоя обязанность, а ты считаешь это своей доблестью? — Я тебя награжу! — рука Гу Хая погладила грудь Бай Лоиня, — Ты хочешь? Бай Лоинь схватил его руку. — Не хочу, убери! Во взгляде Гу Хая, которым он смотрел на Бай Лоиня, гнев не был похож на гнев, он переплетался с любовью. Бай Лоинь, намеренно избегая его взгляда, спросил: — Скажи честно, чем ты хочешь заниматься в будущем? — Я хочу заниматься бизнесом. Для Бай Лоиня это было неожиданно: — Ты хочешь заняться бизнесом? Твой отец это одобрит? Мне кажется, он хочет, чтобы ты пошёл по его пути. — Он может хотеть, как ему нравится, я всё равно не подчинюсь ему. — Руки свяжет, куда ты денешься, — вздох Бай Лоиня отражал настоящие эмоции. Гу Хай попросту не хотел вспоминать про этот тоскливый факт, и спросил Бай Лоиня: — А ты? Ты о чём мечтаешь? — На самом деле, я тоже хочу заняться бизнесом. — Только не это! — Гу Хай крепко сжал руку Бай Лоиня, — Ты такой оборотистый, если я стану твоим конкурентом, я погибну от убытков! Бай Лоинь улыбался, ничего не говоря. * Примечание переводчика: уточню, в таких домах, так как зима не такая холодная, как в России, у нас нет отопления, зимой в доме холодно так же, как на улице, и хоть температура не такая низкая, как в России, но, из-за ветра и повышенной влажности воздуха холодно до ужаса; без слез на улице 1 час не пробудешь, а в ванных, конечно, не менее холодно, чем на улице, у нас в стране все купаются так, терпят и купаются, а богатые семьи оснащают ванные отоплением. (Лина Нгуен) **毛 (máo) 嘟嘟 (dūdū) — звукоподражание трубе (https://bkrs.info), бабушка хотела сказать Мао Дзэдун, но, поскольку она путала слова… ***«Красное солнце Мао» — известный слоган эпохи расцвета культа личности Мао Дзэдуна, бабушка Бай усилила его дополнительными словами до гротеска, чем насмешила ребят. **** Что такое «опиумные войны»? Это два военных конфликта между Китаем и Британией (позже — Францией) в 19 ст., которые начались с китайских попыток остановить контрабандный ввоз опиума в страну. В 1830-х годах миллионы жителей Китая были пойманы на крючок опиумной зависимости, что вызвало ухудшение здоровья и генетической продуктивности нации в целом. Большинство наркотика попало в страну из Британии. *****Университет Циньхуа в Пекине считается лучшим учебным заведением в Китае. Перевод Марины Алиевой. Глава 94. Два плохиша пытаются заработать. — Мои деньги израсходованы дочиста. Эти слова Гу Хая не стали для Бай Лоиня неожиданностью. — С таким расточительством, как у тебя, тебе сколько ни дай, всё будет мало. — Разве я зря потратил? — Гу Хай явно жаловался на несправедливость, — Нужно было отремонтировать квартиру? На ремонт нужны деньги, а моя повседневная жизнь не требует денег? Теперь у меня нет источника доходов, всё только тратится, даже от вклада в банке ничего не осталось. Бай Лоинь с интересом глянул на Гу Хая: — Отец не даёт тебе денег? — Он даёт, но я не хочу брать. — Почему не хочешь? — Бай Лоинь недоумевал, — Он твой отец, ты тратишь его деньги, в чём проблема? — Это было моё решение, когда я вначале ушёл из дома, отец проявил слишком большое давление на меня, и я сказал, что больше не хочу его денег. Теперь, хотя отношения немного улучшились, но я уже сказал своё слово. Я действительно два месяца жил без его денег, я уже привык обходиться, после этого опять просить денег уже неудобно. — Ты до такой степени церемонен со своим отцом? Гу Хай ничего не сказал. Бай Лоинь сбоку посмотрел на Гу Хая: — Ты всё ещё держишь обиду на своего отца? В глазах Гу Хая появился холод: — Я буду помнить это всю оставшуюся жизнь. — Ты не думаешь, что это просто недопонимание? Возможно, смерть твоей матери была просто несчастным случаем? Я никого не оправдываю, просто говорю, что тебе стоит чётко проверить все обстоятельства. Такая ненависть, ни с того, ни с сего, действительно мучает других, твоя мама ушла, у тебя остался только один близкий человек. Гу Хай долго молчал, затем повернулся и потянул Бай Лоиня за руку: — Довольно об этом, лучше обсудим, как решить мои материальные затруднения. — У тебя… какая сумма ещё имеется на руках? — спросил Бай Лоинь. Гу Хай начал загибать пальцы: — Ну, на завтрак утром хватит. Бай Лоинь захихикал: — Спустил всё, подчистую? Рука Гу Хая игралась с волосами Бай Лоиня, а он медленно говорил: — Я раньше привык жить, имея большие руки и большие ноги *, ты не слыхал такое выражение? Из бедности вступить в роскошь просто, а после того, как привык к роскоши, вернуться в бедность очень трудно. — Давай так, сейчас ты живи у меня дома, пока не согласишься брать деньги у отца, а тогда уже ты вернёшься к себе. — Мне будет стыдно, — Гу Хай смеялся, уткнувшись носом в простыни. Бай Лоинь неожиданно стукнул его пару раз по затылку, беспомощно глядя как он смеётся под одеялом. — Ладно, пусть будет так, — Бай Лоинь приготовился спать. В этот момент Гу Хай высунулся из-под одеяла, положил руку на плечо Бай Лоиня и тут же придвинул к нему добрый кусок тела: — Нет! Я не могу жить, как нахлебник, у тебя дома, вернёмся к вопросу ещё раз, у меня нет денег, для меня это неудобно и непривычно, помоги мне придумать способ добыть деньги. Бай Лоинь повернулся, Гу Хай посмотрел на его красивое лицо, и все его мысли опять унесло, неизвестно, каким ветром, в неизвестном направлении. — Что тебя смущает? Разве ты не жил как нахлебник в моём доме целых два месяца? Как насчёт того, чтобы пожить ещё столько же? Тем более, у моего отца сейчас хорошая работа, хорошая зарплата, благодаря тебе, он как раз печалится, не зная, как отблагодарить тебя! Ты дал ему решить такой большой и сложный экономический вопрос, да что говорить, хоть несколько месяцев, хоть несколько лет живи, он с удовольствием будет тебя содержать! — Ты всё равно подумай, как мне помочь, — лицо Гу Хая выглядело жалостным, когда он прижался головой к груди Бай Лоиня, — Я могу остаться в твоей семье и сидеть у вас на шее, но я не могу раскрыть рот и просить у дядюшки денег, а если мне понадобятся карманные деньги, что тогда делать? — Ты можешь просить у него деньги, и он даст их тебе. Если тебе неловко, я за тебя попрошу. Гу Хай начал тереться головой о грудь Бай Лоиня, на самом деле, все эти жалобы были на втором плане, его первоначальным намерением было потереться о грудь Бай Лоиня. От грубого бесстыдства Гу Хая у Бай Лоиня кровь стыла в жилах, он немедленно взял в свои руки его голову. — Ладно, разве ты не хотел, чтобы я придумал тебе способ подзаработать? Гу Хай, смеясь, задрал голову, глядя на Бай Лоиня, в его соблазнительном взгляде сквозило нахальство. — Ты помог тётушке Чжоу, помог моему отцу, и всё так легко, почему ты не можешь помочь себе самому? По идее, если ты захочешь заработать, тебе это должно быть проще, чем кому-либо другому, разве нет? — Даже не думай в этом направлении, — Гу Хай ласково играл с пальцами на руке Бай Лоиня, — Это всё равно, что просить денег у отца, я собираюсь заработать благодаря своим способностям. Бай Лоинь честно предупредил: — Если ты будешь полагаться на свои способности, ты не сможешь добыть деньги. Эти слова больно ранили чувство собственного достоинства Гу Хая, он отбросил руку Бай Лоиня и поднял затылок повыше. «Я не смогу раздобыть денег? Если я, Гу Хай, только захочу, я прямо сейчас могу бросить учёбу и голыми руками начать дело, в течение пяти лет я абсолютно точно стану успешным». — Ты правда, так хочешь раздобыть денег? — Бай Лоинь лягнул его. Гу Хай упёртый, не издал ни звука. — У меня есть одна идея, как быстро срубить лёгкие деньги. Гу Хай с трудом сохранял выдержку. — Не хочешь слушать, ну и ладно, — отвернулся и засопел. Гу Хай тут же его обнял, кончиком языка очертил его ухо: — Говори быстро, если не скажешь, захвачу твой большой корень. Выходные, на квартире Гу Хая. — Очко, — Ли Шуо выложил одну кость маджонга посредине. — Съел, — Бай Лоинь взял игральную кость и поставил с краю колонки. Чжоу Сыху был поражён: — Опять съел? Бай Лоинь улыбнулся, ничего не ответив. Гу Хай посмотрел на свои кости, провёл по ним пальцем туда-сюда, затем достал одну:  — Тройка бамбуков.  Пон, **- Бай Лоинь достал ключевую фигуру от недостающей коллекции. Ли Шуо с ожесточением чесал затылок и мрачно бранился про себя: «что за… бесконечно съедал и пон? Твою мать, я опять израсходовал кости, и, по-моему, ты не наелся…» — Семёрка пинов! Бай Лоинь открылся: — Кон. *** Ли Шуо и Чжоу Сыху удивились: «Как, опять?» С тех пор, как они принялись за эту игру, Бай Лоинь побеждал все семь раундов и не спускался с места победителя ни разу. — Не верю, тут что-то нечисто, — держа сигарету во рту, хмурый Ли Шуо снова перемешал кости. В этот раз кости Чжоу Сыху были неплохи, как только он их расставил, сразу обрадовался и кинул Ли Шуо взгляд с намёком, «братан, на этот раз мы выиграем, у тебя наилучшая комбинация». Гу Хай всё это время молчал, не то чтобы это было каким-то приёмом, и не потому, что кости были плохими, просто он был готов стать жертвой Бай Лоиня. Какие изображения понадобятся Бай Лоиню, он тут же ему предложит. — Пятёрка пинов, — кинул Бай Лоинь. — Съел! — Взял! Чжоу Сыху, улыбаясь, размахивал костью маджонга перед лицом Ли Шуо: — Прости, братец, но я первый. Ли Шуо покосился на Чжоу Сыху. Сыграли ещё несколько раундов, никто не произнёс ни слова. Чжоу Сыху увидел, что для победы ему не хватает одной кости, не хватает либо шестёрки пинов, либо девятки бамбуков, и жестикулировал руками под столом, подавая Ли Шуо знаки. Ли Шуо глянул на свои кости, и просто засветится от счастья, у него была девятка. «Погоди, я тебе передам, братан, чтобы ты смог хотя бы разок выиграть». Бай Лоинь прикидывал, не пора ли ему раскрыться, увидел, что комбинация выигрышная, одним махом выложил свои кости и улыбнулся улыбкой победителя: — У меня сошлось, — Бай Лоинь откинулся, — Полный ряд. Ли Шуо и Чжоу Сыху одновременно уронили головы на стол с горестными лицами, «это не игра. Ты пришёл играть в маджонг или пришёл, чтобы ограбить? Неужели ты до такой степени безжалостный?» Вчетвером они играли с полудня до вечера, Бай Лоинь собрал кучу денег в своём кармане. За ужином Ли Шуо спросил Бай Лоиня: — Почему ты настолько мощно играешь в маджонг? Чжоу Сыху тоже спросил: — Ты точно уверен, что ты не шулер? — Ему и не нужно быть шулером, — засмеялся Гу Хай, — Я предполагаю, что он просто запоминает каждую кость. Действительно, кто ещё так знал Иньцзы, как Дахай. Ли Шуо удивился: — Запомнил все кости? Как такое возможно? Даже запомнить свои кости сложно, а ты запомнил все? Кроме того, держал не только ты, а мы вчетвером по очереди, и ты всё равно мог просчитать, у кого какие кости? Гу Хай с гордостью хвастался своей женой: — Я вам говорю, он не только запоминает свои кости, но и знает, какие масти у вас, поэтому пока мы подбирали кости, он уже успел рассчитать ходы, у него фотографическая память от рождения, верите? Ли Шоу и Чжоу Сыху смотрели на Бай Лоиня с уважительным восхищением, это он и есть легендарный старший из богов? Бай Лоинь улыбался: — Не слушайте его болтовню, в игре главное — удача, просто мне сегодня немножко повезло. — Не слишком ли чрезмерно твоё «немножко»? — Ли Шуо сделал глоток вина, — После этого больше никогда не осмелюсь играть с тобой в маджонг. Гу Хай и Бай Лоинь с улыбкой обменялись взглядами, «поистине, коварный Инь есть вездесущее тайное зло». После того как Ли Шуо и Чжоу Сыху ушли, двое испорченных мальчишек спрятались в спальне и начали считать деньги, проигрыш Гу Хая был эквивалентен победе Бай Лоиня, а на самом деле это были деньги Ли Шуо и Чжоу Сыху. — В общей сложности, двенадцать тысяч, — Гу Хай улыбнулся, — Ты и правда моя хорошая жёнушка. Бай Лоинь сначала улыбался, потом услышал эту фразу и у него шерсть сразу встала дыбом: — Ещё раз скажешь такое, я тебя кастрирую! — Кастрируешь меня? — Гу Хай порочно усмехнулся, — Боюсь, у тебя не найдётся такого большого тазика, чтобы меня кастрировать. Бай Лоинь разрывался между гневом и стыдом, отворачиваясь от взгляда Гу Хая. *大手大脚 (dà shǒu dà jiǎo) — иметь большие руки и большие ноги, в образном значении человек широких замашек; жить на широкую ногу; транжирить деньги. https://bkrs.info ***Пон или понг (杠。) — сет (комбинация) из трёх тайлов (символов), выигрышная комбинация. **Кон или конг (胡了)- сет из четырёх тайлов, выигрыш более высокого уровня. Глава 95. Кувшин с уксусом снова опрокинулся. — Ученики средних школ всей страны, с вами радиогимнастика «Энергия юности»… Приготовились, начали! Раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… разминка для разогрева, раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь. Группа учеников на стадионе занималась зарядкой, если стоять на трибуне, на сколько хватает взгляда, будут видны только фигурки с чёрными головами в синей форме, действия которых могли выглядеть весьма несогласованными. Если будет команда «поворот», то обязательно найдутся два человека, которые повернутся в противоположную сторону, посмотрят друг на друга, покраснеют от смущения, затем один из них потихонечку повернётся в другую сторону. — Класс, отбой! Бай Лоинь стоял неподалёку от Гу Хая, они с улыбкой обменялись взглядами и вдвоём пошли в сторону класса. — Я вдруг подумал о мороженом, — произнёс Бай Лоинь. Гу Хай съёжился: — В такой сезон? Скоро снег пойдёт, а ты мороженое хочешь… — Не знаю почему, вдруг особенно захотелось холодного. — Я не разрешаю! — твёрдо сказал Гу Хай. Бай Лоинь подумал: «На каком основании, чёрт возьми, ты меня контролируешь? Я буду с тобой советоваться? Я просто пробормотал пару слов, мне не нужно твоё разрешение, сейчас же пойду и съем». Подумав, развернулся и пошёл в сторону школьного супермаркета. Гу Хай догнал: — Что ты собираешься сделать? — Купить мороженое! — с независимым видом ответил Бай Лоинь. Мрачный Гу Хай посмотрел на него с гневом, затем низким голосом сказал: — Стой на месте! Затем сам, следуя за потоком людей, протиснулся в магазин, только что началась перемена, супермаркет битком забит людьми. Если в это время вы купили пакет простой лапши, то пока стоите в кассу, она превратится в крошки лапши быстрого приготовления. В пышном окружении толпы Гу Хая перенесло, наконец, к холодильнику, в прошлом, если бы ему сказали, что он будет в такой толкотне делать покупки, он бы посчитал это оскорблением. Спокойно стоявший в ожидании Бай Лоинь внезапно пошатнулся и едва не упал от сильного удара сзади, обернувшись, он увидел Ян Мэна, который запрыгнул ему на спину и висел на нём с выражением паники на лице. — Иньцзы, спаси меня! — Ян Мэн плакал. Бай Лоинь протянул руку назад и похлопал его по спинке: — Для начала слезь! — Нет! Если ты меня не спасёшь, я не слезу! Бай Лоинь увидел, что Гу Хай уже расплачивается. — Слезь с меня, объясни, в чём дело? Ян Мэн с обидой прижал голову к спине Бай Лоиня: — Я боюсь, что если я слезу с тебя, ты убежишь! — Я убегу, когда это я убегал? Ян Мэн успокоился и спрыгнул со спины Бай Лоиня. — Говори, — Бай Лоинь поправил одежду. Ян Мэн вороватым взглядом огляделся по сторонам: — Этот Ю Цзы из твоего класса, он, часом, не больной? Он пользуется каждым моментом, чтобы преследовать меня, он пристаёт ко мне, говорит гадости, всякий раз придирается и портит мою еду. Срочно поговори с ним, вы ведь в хороших отношениях, он совершенно об-наглел, стоит только раздаться звонку, и он уже в дверях нашего класса, не даёт мне выйти. — Ю Цзы пристаёт к тебе? — Бай Лоинь призадумался. Ян Мэн с испуганным видом крепко обнял плечи Бай Лоиня: — Я тебе говорю, даже когда мы уходим домой, он всё равно не пропускает меня, он хватает меня, прямо ловит за руки. Ты видишь? Видишь? Он стоит там и смотрит, следит за мной, этот негодяй… Неожиданно чья-то тяжёлая ладонь хлопнула по плечу Ян Мэна так, что он согнулся, одно плечо стало ниже другого. Спасался от Ю Цзы и совсем забыл о другом человеке, с которым шутки плохи. Ян Мэн, скорчившись от боли, вцепился в руку Бай Лоиня. Мрачный Гу Хай оторвал руку Ян Мэна от Бай Лоиня, отпихнув его так, что тот чуть не перекувырнулся. Затем вручил мороженое Бай Лоиню. Бай Лоинь невольно взял мороженое той рукой, которую Гу Хай освободил от Ян Мэна, смысл его взгляда был ясен «эта рука для того, чтобы держать то, что я даю, почему этот ублюдок обнимает её?!» Ян Мэн смотрел на Бай Лоиня, который снимал упаковку с мороженого, густой молочный аромат, смешанный с запахом хрустящего шоколада, достиг его обоняния, и он стал нетерпеливо потирать руки: — Очень долго не ел мороженого, так хочется попробовать… Бай Лоинь, улыбнувшись, откусил, от льда заболели даже корешки зубов. Ян Мэн, как маленький прожорливый котёнок, уставился на мороженое в руках Бай Лоиня: — Как на вкус? Гу Хай оттолкнул Ян Мэна, отнял у Бай Лоиня мороженое и с притворной улыбкой сказал Ян Мэу: — Я помогу тебе попробовать. После этого он откусил два громадных куска, когда эти два громадных куска исчезли, осталась почти половина мороженого: — Превосходный вкус. «Теперь половины уже нет, посмотрим, хватит ли у тебя наглости ещё хотеть». Кто бы мог подумать, что в этот раз Гу Хай встретится с совершенно толстокожим человеком, Ян Мэн подождал, пока Бай Лоинь откусит ещё один кусок, затем протянул свои изящные, маленькие ручки и сказал: — А давай ты мне тоже дашь попробовать кусочек. Гу Хай: «…» Бай Лоинь откусил ещё кусочек, затем передал Ян Мэну: — Согласен, остальное тебе. Довольный Ян Мэн доедал остатки мороженого, специально очень медленно, искоса поглядывая на Гу Хая. Тот был в бешенстве! «Я насилу выстоял очередь в такой тесноте, чтобы этот ублюдок получил всю выгоду, и это ещё пустяки, главное то, что на нём осталась слюна Бай Лоиня, это мне ты должен был отдать её! Мне должен был отдать!» Ян Мэн, съев мороженое, побежал к мусорке выкидывать обёртку. Гу Хай хладнокровно посмотрел на Бай Лоиня: — Кто тебе разрешил угощать его? — Что такого, он разве в два рта ел? Разве ты тоже не ел? — Я и он, это для тебя одно и то же?! — лицо Гу Хая потемнело. Бай Лоинь нахмурился: — Гу Хай, не будь занудой! «С твоими друзьями я всегда доброжелателен, когда доходит до моих друзей, почему ты принимаешь их в штыки?» — Бай Лоинь не сказал этого вслух, потому что Ян Мэн, выкинув мусор, вернулся обратно. Они втроём пошли к лестнице, Ян Мэн учился на втором этаже, а Бай Лоинь и Гу Хай — на третьем. Но Ян Мэн не остановился на площадке второго этажа, он пошёл с ними дальше. Гу Хай холодно напомнил: — Чувак, ты прошёл свой этаж. — Да нет, я знаю, что это третий, я хочу побыть немного с Иньцзы. Гу Хай, нахмурившись, вернулся в класс. Бай Лоинь и Ян Мэн стояли за дверью, повернувшись к окну, и болтали. — Ю Цзы тебя постоянно обижает? Каким образом? У вас с ним какие-то старые счёты? — Какие старые счёты?! Хоть Ян Мэн и мал, но голос у него просто оглушительный, только заговорили про Ю Цзы, как он весь закипел от злости: — Да я за всё время с ним и не разговаривал толком, пару раз только поздоровался, кто же мог подумать, что этот ублюдок такой помешанный! Я теперь после уроков скорее сбегаю, иначе он ловит меня у школьных ворот и не даёт уйти. Если бы он меня пару раз побил, то я бы ещё стерпел, но он не бьёт, а бомбардирует меня руганью, обзывает, морально уничтожает, прессует… Блин, это невозможно описать! И тут подошёл Ю Цзы. Ян Мэн вцепился в плечо Бай Лоиня с выражением котёнка, увидевшего тигра, понизив голос, он пробормотал: — Смотри, смотри, он опять пришёл, сейчас опять будет обзывать меня… В итоге, Ю Цзы просто улыбнулся Бай Лоиню, не обращая на Ян Мэна никакого внимания. Бай Лоинь покосился на Ян Мэна: — Как ты говоришь, он обзывает тебя? Я что-то не слышу. Плечи Ян Мэна опали, выражая полное непонимание: — Что сегодня случилось, почему он не орёт на меня? Бай Лоинь потрепал Ян Мэна по голове, утешая, как младенца: — Ладно, иди к себе в класс, мне тоже пора на урок. — Нет, когда услышу звонок, только тогда вернусь, я боюсь, что он снова налетит на меня и будет орать. Бай Лоинь: «…» Наконец, услышав, как прозвенел школьный звонок, Ян Мэн сломя голову унёсся, а Бай Лоинь зашёл в класс. — На этом уроке у нас будет контрольная, положите перед собой тесты, я отметила галочкой несколько вопросов, в конце урока сдайте мне. Бай Лоинь увидел, что все уже развернули тесты и готовятся, а его стол пуст. Постучал по спине Ю Цзы: — Почему у меня нет теста? — Э? — Ю Цзы поморщился, — Я же только что передал назад. Бай Лоинь обернулся и увидел, что у этого парня сзади два листа с тестами. — Дай мне, — протянул руку Бай Лоинь. Гу Хай не только не отдал ему тест, но ещё и ответил решительным отказом: — Нет. — У тебя же два теста! — Бай Лоинь, злясь, смотрел на него. — А кто просил тебя отсутствовать, когда раздавали тесты? Ты еще хочешь делать тест? Иди, продолжай свои разговоры! Болтай в полную силу, можешь трепаться хоть весь урок, тебе тест ни к чему. Бай Лоинь стукнул кулаком по столу и вырвал свой тест. Прошёл урок, Гу Хаю удалось обуздать свою обиду, и когда его настроение пришло в порядок, снова звонок, и снова в дверях класса торчит карамельное личико мальчика-конфетки *. И этот субъект не только не знает стеснения, так еще и молотит кулаками по двери и громко кричит: — Иньцзы, эй, иди сюда, эй, иди сюда! Бай Лоинь поднялся навстречу, и тут же сзади кое-кто изо всей силы пнул по его стулу так, что от ножки стула он получил жестокий удар, дыхание Бай Лоиня перехватило от боли, но он, с трудом сдерживая ярость, так же пинком отбросил стул и, даже не глянув на Гу Хая, вышел из класса. — Зачем ты снова здесь? Ян Мэн надулся: — Я боялся, что он опять не даст мне выйти из класса, поэтому пришёл сюда ещё до окончания урока. — И тогда, если ты будешь приходить ко мне, он не будет больше на тебя орать? Ян Мэн кивнул: — Он боится только тебя, когда ты рядом, он сразу становится благонравным. Вот посмотри, как только я пришёл к тебе, он не отлучается из класса. Бай Лоинь не знал, что ему делать: — Значит, ты пришёл ко мне спасаться? — Верно, до тех пор, пока он пристаёт ко мне, я буду приставать к тебе. Бай Лоинь печально потёр лоб: — Ты не можешь поискать другое место для укрытия? — Не могу! — Ян Мэн решительно покачал головой, — Нигде не спрячешься лучше, чем за тобой, самое главное, в такой большой школе где бы я ни спрятался, он всё равно найдет меня. Кроме того, я учусь, как я могу прятаться? Мне нужно ходить на занятия, но в конце уроков он непременно будет поджидать меня у двери, я даже не смогу пройти. Дело оказалось сложнее, Бай Лоинь скрипнул зубами, значит, проблема всё-таки в Ю Цзы. На уроке самоподготовки Бай Лоинь хлопнул по спине Ю Цзы и тихим шёпотом спросил: — Что за дела у вас с Ян Мэном? — Ян Мэн? — Ю Цзы притворился дурачком, — Кто такой Ян Мэн? — Мой друг детства! Разве в прошлый раз он не приходил с тобой ко мне домой? — А-а-а, — Ю Цзы сделал вид, что внезапно понял, — А что с ним? — Он говорит, что ты постоянно достаёшь его. — Я достаю его? — Ю Цзы пожал плечами и беспомощно засмеялся, — Я с ним не знаком, зачем мне его доставать? — и словно в подтверждение своих слов, достал две салфетки и высморкался. Бай Лоинь продолжал: — Он говорит, что ты вообще не выпускаешь его из школы. Ю Цзы изобразил чрезмерное удивление: — Я не выпускаю его из школы? Разве это не он не даёт нам выйти из класса? Ты видел, эти два урока я куда-то выходил? Разве это не он постоянно бегает в наш класс?! Бай Лоинь — «…» — Два ученика спереди, нельзя ли чуточку потише? Звучное, сильное замечание раздалось сзади, голос звучал нарочито ехидно, вся группа услышала, мгновенно настала тишина, никто не смел и пикнуть, все украдкой поглядывали на Бай Лоиня и Ю Цзы. После такого предупреждения разговаривать стало невозможно, Бай Лоинь похлопал Ю Цзы по спине, давая понять, что ему следует отвернуться. *У автора: 秀色可餐 (xiùsèkěcān) — настолько красивый, что так бы и съел; https://bkrs.info; импровизация редактора.