Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 166. Ян Мэн выкладывается по-полной. Под строгим надзором Бай Лоиня Гу Хай занес аккаунт Лу Сяоюй в чёрный список и удалил номер её сотового, кроме того, обязался не входить в её кабинет по собственной инициативе, а также не иметь с ней каких бы то ни было контактов в свободное от занятий время… Утром следующего дня у Бай Лоиня начинались соревнования по бегу на пять километров. С момента проверки участников соревнования по списку и вплоть до выхода Бай Лоиня на беговую дорожку, сердце Гу Хая находилось в подвешенном состоянии. Он стоял на трибунах, на самом верху, чтобы Бай Лоинь мог видеть его, но и не слишком близко, чтобы не создавать ему излишнего нервного напряжения. Ю Цзы тоже стоял на площадке для метания копья и готовился к отборочным соревнованиям. Вначале степень интереса к этому соревнованию была невысокой, но вследствие участия Ю Цзы оно приобрело небывалую популярность, несколько сотен объективов видеокамер и фотоаппаратов были нацелены на него. К счастью его номер был пятидесятым с лишним, и сейчас он без всякого напряжения и давления мог спокойно наблюдать забег на пять километров. Ян Мэн стоял на беговой дорожке, его вид выражал полную готовность, и Ю Цзы прямо-таки радостно было смотреть на него. Мысленно пожелав ему благополучно пробежать до финиша, он естественно перевёл озабоченный взгляд на Бай Лоиня. Как только прозвучал выстрел, большая группа участников, как полноводная мощная лавина, сорвалась в забег, Бай Лоинь бежал не быстро и не медленно, он находился впереди всех, в наилучшей позиции и бежал очень легко. Ян Мэн следовал за ним неподалёку, хотя бежать ему было несколько затруднительно, однако, он тоже не был в числе последних. Вскоре первый бегун приблизился к площадке для метания копья, и воспользовавшись удобным моментом, Ю Цзы громко выкрикнул: — Инцзы, давай! Бай Лоинь широко улыбнулся в ответ. Ян Мэн тоже побежал быстрее. Ю Цзы снова крикнул: — Эй, Ян Мэн, это безнадёжно, выходи! Ян Мэн свирепо вытаращил глаза на Ю Цзы, его слабенькое тельце посреди огромного отряда крепких ведущих бегунов было готово стойко бороться из последних сил. В то время, как они пробегали мимо трибун, где сидели их классы, все бегуны могли слышать приветственные возгласы, и только когда один Ян Мэн пробегал мимо, весь его класс молчал, отчего его маленький и худенький силуэт выглядел ещё более печально. На самом деле, Ян Мэну совершенно не нужны были такие трудности, но он сам пошёл на это, перед соревнованиями он обратился ко всем своим одноклассникам: «Во время соревнований вы ни в коем случае не должны поддерживать меня, и уж тем более, не следует громко кричать моё имя, пусть я опозорюсь в полной безвестности…» Обернувшись, он увидел, что позади ещё есть чуть больше десяти человек, это было более-менее терпимо, от первого с конца его ещё отделяло некоторое расстояние. Когда он заходил на пятый круг, разница проявилась ещё больше, за исключением возглавляющего забег, впереди оставалось только четверо. Бай Лоинь был одним из них, оставшиеся трое были его одноклассники, можно было назвать это групповым состязанием. Вначале они ещё могли гармонично сосуществовать с Бай Лоинем, но исподволь Бай Лоинь обнаружил, что на него наступают, и в конце концов встретился с некоторыми препонами. Эти трое пустили в ход все средства, постоянно окружали его, снова и снова меняя скорость, влияли на его ритм бега, при этом они ударялись о него, как мячи в настольном теннисе, пытаясь либо свалить, дав подножку, либо тянуть время, чтобы вымотать Бай Лоиня. Многие усмотрели эту ситуацию, одноклассники один за другим приходили в бешенство и яростно ругались, Гу Хай, насупив брови, какое-то время внимательно наблюдал, всякий раз, когда из-за очередной проделки этой троицы в беге Бай Лоиня возникала нерегулярность, лицо Гу Хая искажалось. Ло Сяоюй, давно уже стоявшая рядом с Гу Хаем, серьёзно напомнила ему: — Не делай глупостей, когда на соревнованиях возникает такая ситуация, это вполне нормально, нам остаётся только винить в этом недостаточно полноценную подготовку. Гу Хай, словно не слыша её, постепенно спускался вниз по ступеням. Ло Сяоюй схватила его за руку: — Наша команда сейчас первая, устроив скандал, ты сведёшь на нет все достигнутые успехи. Я верю в силу Бай Лоиня, потерпи, и мы вместе понаблюдаем за соревнованием, нужно всего лишь хорошенько поддержать его. И после этого Лу Сяоюй громко крикнула: — Бай Лоинь, давай! Вслед за ней сразу закричали одноклассники: — Бай Лоинь, давай! Бай Лоинь, вперёд! Услышав голоса, Бай Лоинь задрал голову и окинул взглядом трибуны. Сначала он хотел улыбнуться своим товарищам, в результате увидел Ло Сяоюй, вцепившуюся в плечо Гу Хая, его сознание помутилось, он натолкнулся на бежавших рядом и едва не отлетел назад. На этот раз Гу Хая ничто не удержало, он насильно освободился от руки Ло Сяоюй и, не ручаясь за то, что не опозорит свой класс, ушёл с площадки соревнований. Ян Мэн по-прежнему неторопливо следовал позади, дистанция становилась всё больше и больше, но по сравнению с тем днем, когда он в счастливой гармонии тренировался вместе с Гу Хаем и Бай Лоинем, определённый прогресс был уже очевиден. Ян Мэн недоумевал, согласно скорости Бай Лоиня, ему давно пора обогнать его самого на круг, почему этого до сих пор не случилось? Ян Мэн оглянулся, Бай Лоинь находился не так уж далеко от него, двое парней как раз взяли его в клещи. Предположительно, эти двое были товарищами того, кто бежал первым, и их главной задачей определённо было подстраховать его. «Вот блядь! — рассердился Ян Мэн, — Вам мало третировать наших людей? Иньцзы, не беспокойся, я иду!» Заметив Ян Мэна, Бай Лоинь улыбнулся ему и неожиданно, уловив момент, энергично бросился в образовавшийся промежуток между двумя преследователями, за два шага оставив их далеко позади. Когда эти двое увидели, что Бай Лоинь убежал, они ускоренно бросились догонять, однако, они не предполагали, что впереди вдруг возникнет множество помех. Ян Мэн был похож на пьяного, шаги заплетались, всё тело дрожало. Двое поворачивали налево, и Ян Мэн поворачивал налево, те вправо, и он туда же… Ян Мэн с самого начала ужасно утомился, легко ли ему было вот так крутиться на одном месте? Те двое сейчас отстали, но по сравнению с ним они намного сильнее, если он хочет задержать двух, ему придётся приложить в четыре раза больше сил и, напрягая все эти силы, бежать впереди них. Он уже не думал о том, что дальше ещё десять кругов, его главной целью было, как только можно задержать этих двух парней ради того, чтобы отвоевать Бай Лоиню побольше времени, пусть он упрочит своё пошатнувшееся положение. Ю Цзы стоял на площадке для метания копья, спокойно наблюдая, как неподалёку какие-то люди пихали и яростно бранили чью-то маленькую фигурку, внезапно его сердце дрогнуло, и какая-то невыразимая растроганность переполнила его через край. Возможно, Ян Мэн слишком много сетовал на свою горькую участь, но сейчас в нём было такое упорство и твёрдость, что это глубоко волновало. Никто не знал, чего Ян Мэн сейчас боялся больше всего, опозориться, прийти последним или остаться одному на беговой дорожке. Только Ю Цзы знал, он ещё всегда высмеивал Ян Мэна за такие мысли, однако, увидев, как ради друга Ян Мэн решительно и непоколебимо отметает бесполезные размышления, внезапно обнаружил, что это совершенно не смешно. Лёгкие Ян Мена готовы были разорваться, ноги начали заплетаться, на этот раз он действительно нетвёрдо стоял на ногах, не нарочно, не притворно. Бай Лоинь уже обогнал его на полкруга, сейчас можно было, наконец, остановиться, однако, только подумав, что эти двое могут снова догнать и блокировать Бай Лоиня, Ян Мэн стиснул зубы и продолжал тянуть время, пока эти двое не выдохнутся… Возможно, их реальная сила с самого начала была ограничена, возможно, тело Ян Мэна, действительно, взорвалось, выпустив энергию ультразвука, но шаги бежавших сзади стали беспорядочными, дыхание вместе с руганью вылетало с перебоями. Ян Мэн окинул их насмешливым взором, «оказывается, вот какова ваша хвалёная подготовка, а?» Только он так подумал, как внезапно эти двое неожиданно набрали скорость и стали с двух сторон толкать Ян Мэна, Ян Мэн и так был мелкий, вдобавок, колоссальный выброс энергии, в этой тупиковой ситуации ему оставалось только пасть в бою. «Ю Цзы, Ю Цзы!» — в рупор начали выкрикивать имя Ю Цзы. Ю Цзы только обернулся, а на трибунах раздались такие крики, словно рушились горы. — Твоя очередь, только один шанс! Ю Цзы взял копьё, дошёл до начальной точки разбега, но только поднял копьё, как вдруг увидел, что Ян Мэн неверной походкой идёт по лужайке и вдруг падает. — Да пошли вы! — неожиданно рыкнул Ю Цзы, и так же неожиданно обратил своё копьё в сторону беговой дорожки, бросок — копьё чиркнуло по воздуху, очертив стремительную параболу по направлению к этим тошнотворным раздолбаям. — Ааааа… Что это было? — вскрикнул один из них, тяжело дыша, — Почему сюда бросают копья? Другой орал не своим голосом и, держась за ногу, катался по земле, в носке его туфли зияла большая, вывернутая наружу грубая дыра, само собой, проколотая копьём, к тому же, у него был проколот и палец ноги. Ю Цзы тайно радовался… «Мать твою, наконец-то наконечник копья впервые коснулся земли, мой первый успех!» С трибун на площадке для метания копий раздавались крики изумления и страха, весёлый смех, но Ю Цзы, не слишком обеспокоенный, направился прямиком к судье, чтобы объясниться: — Виноват, это моя ошибка, промахнулся. — В следующий раз будь повнимательнее, как ты бросаешь копьё? Если кто увидит такое, может решить, что здесь копья бросают, куда попало, после такого, кто ещё захочет участвовать в таких соревнованиях, а? — Да-да-да, правильно… Ю Цзы безропотно признал свою ошибку и помчался к Ян Мэну, Ян Мэн как раз поднялся, позади него уже никого не было. — Вперёд, я побегу с тобой, — сказал Ю Цзы. Ян Мэн уже выбился из сил, он говорил с тяжёлой одышкой: — Ты… почему… со мной… бежать… как же твои… соревнования?.. — Я выбыл, — лицо Ю Цзы было спокойно. Ян Мэн с облегчением рассмеялся, в теле снова почувствовался прилив сил, и впрямь, злой рок и неудачи Ю Цзы приносили ему энергию и воодушевление. Пробежав несколько шагов, Ян Мэн снова спросил: — Я первый с конца, да? Ю Цзы в кои-то веки сказал приятные слова: — Нет, только что ты оставил позади тех двоих. — Тогда хорошо. Ян Мэн вытер пот и тяжёлыми шагами потащился вперёд. Перевод Марины Алиевой. Глава 167. Ещё одно пушечное мясо упало. Избавившись от двух преследователей, Бай Лоинь очень быстро развернул отчаянное сражение с оставшимся впереди. Изначально его уровень превосходил противника, жаль только, что находясь «в осаде», он растратил слишком много сил. Бай Лоинь начал преследование, не жалея мускулов, к тому же, человек впереди был не из тех, с кем легко поладить. Каждый раз, как Бай Лоинь приближался, он сознательно препятствовал ему и преграждал дорогу, вплоть до того, что постоянно менял ритм бега; это была прямо-таки самоубийственная тактика, он при этом совершенно не учитывал свои собственные физические силы. Гу Хай в настоящий момент уже достиг наружного кольца беговой дорожки, не похоже было, что он, как думала Ло Сяоюй, собирается наброситься на будущего чемпиона и избить, он очень невозмутимо сообщил Бай Лоиню: — Держись от него на расстоянии трёх метров. При звуке голоса Гу Хая нервное напряжение Бай Лоиня вдруг сразу разрядилось и ушло. За время пребывания в военной части Гу Хай соприкасался с огромным количеством тренировок, среди них бег на дальние дистанции являлся элементарным, минимальным базовым навыком. Он знал, что на первом месте стоит интенсивность дыхания, далее следуют осанка при беге, тип ног… И так далее, с учётом всех аспектов он сделал предположение, что Бай Лоиню нужно продержаться три круга со своей скоростью и ритмом, и тогда этот человек истощится. И действительно, к тому времени, как пробежали два с половиной круга, этот человек настолько устал, что стал похож на сдувшийся резиновый мяч. Бай Лоинь очень быстро обогнал его и занял первую позицию. Трибуны взорвались громкими аплодисментами, и в этот момент Гу Хай догнал Бай Лоиня и побежал рядом с ним. Бай Лоинь немного устал, но в пределах своей выдержки. Он обернулся к Гу Хаю, «всё-таки ради меня только что бросил Ло Сяоюй, я что, ревную?», и немедленно гневно укорил: — Что ты здесь делаешь? Гу Хай радостно:  — Я соскучился по тебе. И никто не мог представить, что на таком закаляющем волю, вдохновляющем людей, брызжущем энтузиазмом поле стадиона два бегущих бок о бок парня таким неожиданным образом ведут слащавые любовные речи; тем более, никто не мог вообразить, что в ходе такой долгой, ожесточённой битвы, бросающей вызов силе воли, у кого-то ещё освободились силы для заигрываний. Оставалось ещё пять кругов, Бай Лоинь посмотрел на время; несомненно, он был первым, но если он желал побить рекорд, для этого, пожалуй, придётся выложиться по-полной. Гу Хай заметил, что передний борт куртки Бай Лоиня совершенно мокрый от пота, дыхание уже не такое ровное, как в начале соревнования, вероятно, он ранее в большей мере растратил свои физические силы, сейчас, ещё чуть-чуть, и он мог не выдержать. Беспомощно глядя на то, что его «жене» нужно страдать ещё четыре круга, прежде спокойный Гу Хай утратил выдержку: — А может, не бежать больше? Красивое лицо Бай Лоиня сразу осунулось, повернув голову, он гневно сказал: — Ты, бля, так поддерживаешь других? Гу Хай нахмурился: — Разве я сейчас не переживаю за тебя? Бай Лоинь не обратил внимания на его слова и, согласно своему расчёту, на третьем круге начал набирать скорость. Гу Хай внутренне напрягся, хлопотливо спрашивая: — Зачем ускоряешься? — Побить рекорд. — Побить рекорд? — Гу Хай словно получил большой удар и его лицо сразу же почернело, — Ты, блядь, давай мне тут, полегче, нечего молоть языком, возьмёшь первое место, и достаточно, зачем обязательно рваться побить рекорд? Если даже поимеешь дополнительные баллы, они пойдут в общий балл нашего класса, тебе-то какая выгода от этого? Бай Лоинь с трудом заговорил: — Ты не можешь не зудеть, да? «Я и так смертельно устал, а ты сбиваешь мой боевой дух, в самом деле, не понимаю, зачем ты появился!» Предпоследний круг, ритм дыхания Бай Лоиня окончательно сбился, в нём полностью отсутствовал порядок и система, Гу Хай бежал рядом и мог чувствовать нехватку кислорода, приносящую мучения Бай Лоиню. Сердце рвалось на части, как жаль, что нельзя плотно связать Бай Лоиня и прямо на своих плечах донести до финиша. Бай Лоинь как раз вёл яростную схватку с собственной силой воли, когда Гу Хай опять заговорил: — Снизь скорость, первое место уже получено, заканчивай бег. Бай Лоинь посмотрел на него, как на воздух. Гу Хай больше не мог смотреть на это и неожиданно с силой потянул Бай Лоиня на себя, вынуждая снизить скорость. Бай Лоинь из последних сил прорычал: — Отвали от меня! Последний круг, выстрел. Тело Бай Лоиня уже было не в состоянии выдерживать такую нагрузку, последний рывок означал полную потерю дыхания, обморок и онемение тела… В данный момент, Гу Хай больше не повторял слов, подавляющих волю, пусть Бай Лоинь изо всех сил ринется к финишу, только тогда он избавится от бездны страданий, а это важнее всего. — Давай, давай, детка, держи дыхание, скоро конец… Чёрт… услышав это «давай» от Гу Хая, Бай Лоинь неожиданно почувствовал, что он не бежит, больше было похоже, как будто он рожает ребёнка! Наконец, его грудь коснулась красной ленты. Под доносящиеся издалека радостные возгласы он сошёл с дистанции, в голове клубился туман. Бай Лоинь ловил воздух большими глотками, обмякшие, ослабевшие ноги медленно шли по беговой дорожке. — Рекорд побит, — протоколист поднял секундомер и показал Бай Лоиню. Бай Лоинь остановился на несколько секунд и бросил взгляд на Гу Хая, Гу Хай смеялся. Похоже, он только сейчас начал реагировать, спрятался за спиной Гу Хая и крепко прикусил его за загривок, потом стал бить его по плечам кулаками, беззастенчиво хохоча, хохот нёсся по всей беговой дорожке, оставляя позади длинный шлейф радости. Подлинно вдохновлённый, стойкий браток всё ещё упорно сопротивлялся беговой дорожке. — Сколько ещё кругов? — Ян Мэн спросил Ю Цзы. Ю Цзы до сих пор бежал вместе с Ян Мэном, в который раз слушая этот вопрос. — Ещё два круга, самые последние два круга. На бледном лице Ян Мэна появилось страдание: — Ещё два круга? Я больше не могу бежать. Ю Цзы так сильно ударил Ян Мэна по заднице, что тот захныкал. — Поторопись и беги, осталось только пара кругов, из-за чего выть? Ян Мэн, наблюдая, как другие один за другим приходили к финишу и останавливались, и только он всё ещё бежит, спросил: — Я первый с конца? — Не говори, какой ты по счёту, так или иначе, тебе по-любому осталось два круга, и ты обязательно их пробежишь. — Не пробегу, — Ян Мэн снова выбивался из сил. Ю Цзы ударил его пару раз кулаком по спине, Ян Мэн уже не помнил, сколько раз в процессе бега Ю Цзы бил его. Ян Мэн был похож на ослика, а Ю Цзы, как тот крестьянин-погонщик с маленьким хлыстом в руке, непрестанно лупцевал его. — Ян Мэн, давай, Ян Мэн, давай… Когда остался последний круг, с трибун неожиданно начали периодически раздаваться громкие крики «Давай!», если бы не затруднённое дыхание, что бы там ни говорил Ян Мэн, он рыдал бы, но бежал дальше. Осталось полкруга, Ян Мэн был уже на последнем издыхании. Он не понимал, каким образом он ещё бежит, не знал, сколько раз бегущий рядом Ю Цзы бил его, короче, он пробежал и ни на шаг не остановился, и таким образом поставил в этом дерзновенном пятикилометровом плане вполне благополучную точку. После того, как Ян Мэн остановился, силы полностью покинули его, потрясённый Ю Цзы неожиданно поднял его на руки. Растроганный Ян Мэн, рыдая, беспрестанно таскал Ю Цзы за волосы, выражая свою искреннюю признательность. Пять минут спустя Ян Мэн перевёл дух, Ю Цзы тоже пришёл в себя. Оба посмотрели друг на друга, один неожиданно столкнул, другой поспешно спрыгнул вниз, и снова в изумлении посмотрели друг на друга.  — Зачем ты обнял меня? — первым напал Ю Цзы. Ян Мэн рассердился: — Кто тебя обнял? Ясно же, что это ты первый обнял меня! — Я тебя обнял? — лицо Ю Цзы выражало презрение, — Ты, блин, прибежал последним, я просто стоял поблизости и считал, что ты осрамился, мне ещё и обнимать тебя? — Я пришёл последним, и что? Почему я пришёл последним? — заорал Ян Мэн, — Ублюдок, не прошло и двух минут, как тебя отсеяли, и ещё, твою мать, считаешь приличным меня бесчестить? — А из-за кого я выбыл? — Не ищи причины, твой уровень изначально был плоховат. Ю Цзы заскрежетал зубами: — Подлец, тебе жить надоело? — Ты ещё смеешь так грубо задевать меня! Сказать тебе, сколько раз ты только что ударил меня, в моём сердце всё сосчитано! Если ты так крут, то стой и не шевелись, дай мне всё вернуть. — Ты думаешь, я тупой? — Ю Цзы моментально пошёл прочь. Ян Мэн, прихрамывая, пустился вдогонку: — Вернись, мы ещё не рассчитались полностью! Трехдневные спортивные соревнования закончились, 27-й класс одержал полную победу, в общем итоге восемь первых мест, в четырёх из них первые места заняли Бай Лоинь и Гу Хай, оба победили в двух эстафетных соревнованиях, побив 3 рекорда, что позволило по общим баллам классу 27 вырваться далеко вперёд и заслуженно получить звание чемпиона. А та троица пушечного мяса, которая обложила Бай Лоиня, на следующий день попросила об отпуске, и больше они не возвращались в школу, вплоть до конца семестра не было видно даже их тени. В финале Ю Цзы и Ян Мэн приняли участие в 400-метровом беге с препятствиями, и оба в настойчивой борьбе перевернули вверх ногами все препятствия, ни одного не осталось. Однако на этот раз спортивное соревнование также принесло им неожиданный «результат»: неизвестно, какой бездельник загрузил в Интернет скриншоты забега Ян Мэна, где Ю Цзы ударил Ян Мэна по заднице, в результате, на скриншоте это выглядело так, будто он его гладит. И эти, ещё более будоражащие финальные объятия, где Ян Мэн таскал за волосы Ю Цзы, а у Ю Цзы на лице было выражение полного опьянения… Одним словом, вполне понятно, что два порядочных человека легко получили статус «геи». Дни шли ни шатко, ни валко, Ло Сяоюй, намеренно или нет, по-прежнему особенно заботилась о Гу Хае, но Гу Хай в любом случае был неблагодарным. Дело дошло до того, что даже когда Ло Сяоюй по уважительной причине звала Гу Хая к себе в кабинет, он наотрез отказывался приходить. Ло Сяоюй весьма огорчалась, наконец, от безысходности обратилась к Бай Лоиню. — Ты каждый день вместе с Гу Хаем, учитель хочет спросить тебя, нет ли у него по отношению ко мне каких-то претензий? Бай Лоинь со всей откровенностью заявил: — У него нет никаких претензий к Вам. — Тогда почему он… — И он не имеет Вас в виду *, — сразу добавил Бай Лоинь. Эти слова заставили ёкнуть сердце Ло Сяоюй, Бай Лоинь ничего не объяснил, в этих словах можно было найти множество смыслов, но нельзя было считать их оскорбительными или порочащими. Если Ло Сяоюй ошибочно истолковала их, это дело всё равно уже в прошлом; если она действительно поняла этот многослойный подтекст и знает себе цену, то, как учитель поймёт, как следует себя вести. Закончилась летняя сессия, прошли и закончились летние каникулы, потихоньку настал третий год обучения. Поскольку во втором классе средней школы второй ступени (11-й год обучения) классы уже были сформированы, на третий год их не стали снова делить на группы. Всё те же студенты, всё те же преподаватели, лишь только Ло Сяоюй ушла. Бай Лоинь сказал: — Она забеременела и ушла в досрочный декретный отпуск. Гу Хай, впрочем, с неожиданным чувством сказал: — Для её мужа это первый ребёнок, а для свекрови и свёкра первый внук, если вдруг что-то случится, кто будет отвечать за это? Директор тоже понимает этот довод, поэтому позволил ей в первый месяц уйти в декрет. — Как ты узнал, что она на первом месяце беременности? — лицо Бай Лоиня вытянулось, а Гу Хай безразлично сказал: — В современных условиях можно выявить уже трёхдневную беременность, разве нет? Бай Лоинь: -… Ты не сказал мне, что когда её диагностировали, ты был с ней вместе? Гу Хай только сейчас расслышал скрытый смысл слов Бай Лоиня, плотно сдвинув брови, он свирепо стянул Бай Лоиня объятиями, большая рука схватила его твёрдый подбородок, и он гневно выдал: — И ты, ублюдок, связал это всё вместе и теперь подозреваешь меня? Бай Лоинь рассмеялся: — Разве я сейчас не порадовался вместо нашего отца? В такую рань уже будет лелеять первого внука. Гу Хай с несчастным выражением лица свирепо впился зубами в тонкие губы Бай Лоиня. *Китайский вариант одесской идиомы «Он тебя сильно имеет в виду» в значении «на фиг не нужна». (Примечание редактора) Перевод Марины Алиевой. Глава 168. Он ещё вернётся. Прошло больше половины семестра третьего курса средней школы, из класса выбыли примерно 7-8 учеников, так как кое у кого возникли проблемы с пропиской, и им пришлось уехать сдавать единый гос.экзамен в другие провинции; кое-кто наконец смог перевестись в школу получше; были и такие кто досрочно уехал на учёбу за границу… Обсуждения касательно будущего выбора жизненного пути стали ежедневной темой разговоров, вслед за этим увеличились сложные учебные нагрузки перед ЕГЭ *, не считая крупных и мелких экзаменов. Бай Лоинь несколько дней назад участвовал в общенациональной олимпиаде по физике для учеников старших классов, завтра опять собирался отправиться на состязание по биологии. Путём этих состязаний добавлялись баллы, а если этот предмет получал хороший рейтинг, это давало огромные преимущества в ЕГЭ. Что же касалось разговоров на тему обеспечения кадрами ближайшей поездки, от криков пыль столбом стояла, и Бай Лоинь, естественно, являлся одним из первых кандидатов. Наступала зима, погода становилась всё холоднее. Молодой господин Гу ходил из угла в угол по комнате в одних трусах, Бай Лоинь, сидя на кровати, читал книгу, каждый раз, задирая голову, он мог видеть гордо сверкающий восьмикубиковый пресс на животе Гу Хая. Как старая жена, Бай Лоинь уже привык к наготе Гу Хая, сегодня можно сказать, он вёл себя хорошо; в те дни, когда он бывал особенно в духе, он мог вообще избавиться и от трусов. — Все вещи собрал, ты проверь ещё раз, не нужно ли ещё что-то? — Гу Хай подал Бай Лоиню школьную сумку. Бай Лоинь небрежно открыл, заглянул и равнодушно ответил: — Ничего. Гу Хай вытащил книгу из его рук и снова сунул сумку с серьёзным видом: — Проверь ещё раз. — Что здесь проверять? — Бай Лоинь терял терпение, — Разве я не участвую в единственной олимпиаде? Взять с собой справку о допуске к экзамену, взять ручку и всё, разве нет? Что ещё можно собирать? Гу Хай снял обувь и, скрестив ноги, сел напротив Бай Лоиня. Укрытый трусами героический «Сяо Хайцзы» внезапно грозно выставился в направлении Бай Лоиня, лицо Гу Хая приняло осуждающее выражение: — Я целыми днями так заботился о тебе, а ты ещё недоволен, я противен тебе? Я должен был каждый день выписывать тебе несколько оплеух, только так тебе было бы хорошо? Бай Лоинь скрутил густые брови, плотно сжал тонкие губы, тогда как во взгляде Гу Хая ясно читалось «живёшь в благополучии и не знаешь своего счастья». — И что ты такого сделал? Ты пришёл домой и до сих пор постоянно зудишь. Гу Хай с отчётливым напряжением мускулов ног встал с постели, могучий лев собирался проявить агрессию. Чтобы поскорее закончить этот пустой, бессмысленный спор, Бай Лоинь, нечего делать, взял сумку и одну за другой начал доставать все вещи и складывать их на кровати, потом назвал вслух все эти предметы, сопоставил их со списком и, наконец, снова молча устремил неподвижный взгляд на Гу Хая: — Доволен? Гу Хай некоторое время смотрел на Бай Лоиня, затем кивнул головой: — Доволен, сегодня лягу спать пораньше, на рассвете отвезу тебя. Бай Лоинь как раз хотел сказать, что не стоит, как вдруг зазвонил телефон Гу Хая. — Алло? Гу Хай очень долго молчал, потом посмотрел на Бай Лоиня, толкнул дверь и вышел. Бай Лоинь опустил книгу и посмотрел ему вслед, строя догадки, кто звонит. Обычно Гу Хай никогда не отвечал на звонки тайком от Бай Лоиня, за исключением случаев, когда Бай Лоинь спал, или, когда возникала непредвиденная ситуация. Пять минут спустя Гу Хай вошёл в спальню, лицо его было несколько сосредоточенным. Бай Лоинь собрал вещи обратно в сумку, поставил её на письменный стол и как бы между прочим спросил: — Кто звонил? Гу Хай бросил телефон на кровать и хмуро пояснил: — Мой старший брат. Бай Лоинь сидя на кровати, посмотрел на Гу Хая и спросил: — Возникло какое-то дело? — У него там возникли кое-какие обстоятельства, возможно, мне придётся уехать. Глядя на выражение его лица, Бай Лоинь понял, что эти обстоятельства нельзя недооценивать. — Раз уж он позвонил тебе, это значит, что ты ему нужен, тогда тебе нужно ехать как можно скорее. Гу Хай молчал. Бай Лоинь спросил снова: — Билет уже забронирован? — Уже забронирован для меня, на завтрашнее утро. Бай Лоинь долго шевелил губами, прежде чем заговорить: — Так скоро. — Я думаю поменять дату на послезавтрашнее утро, мне завтра нужно сопровождать тебя на предварительные испытания. Бай Лоинь толкнул Гу Хая: — Не глупи, менять дату, это так хлопотно! Твой брат и так обеспокоен, а у тебя хватает наглости откладывать встречу? Я ведь не умственно отсталый и не нуждаюсь в сопровождающих на испытания! Лети завтра утром, не меняй дату и побыстрей собирайся. Когда Гу Хай увидел, как деятельно Бай Лоинь начал собирать его вещи, он не ощутил дружелюбия: — Тебе, блядь, не терпится, чтобы я уехал? Бай Лоинь как раз отпирал чемодан, услышав эти слова, он повернул голову и с интересом посмотрел на Гу Хая: — Да. Услышав такой ответ, Гу Хай подошёл и схватил Бай Лоиня за талию, свирепо ударил своим «Сяо Хайцзы» прямо в центр задницы, кое-кто чуть не упал вперёд. — Так сильно беспокоишься? — Бай Лоинь сердито выпрямился, — Даже если я не хочу, чтобы ты уезжал, разве ты можешь не уехать? Услышав это, Гу Хай сразу притих. Выключив свет перед сном, Гу Хай крепко обнял Бай Лоиня и, приник к его уху, мягким голосом ласково спросил: — Ты точно не позволишь мне сопровождать тебя? Бай Лоинь взглянул на Гу Хая: — Ты умрешь, если покинешь меня на один день? Даже если завтра мы будем вместе, разве тебе не придется уехать послезавтра? Ты такой взрослый мужчина, и всё ещё не различаешь, что из двух важнее? — Нет ничего важнее тебя, — искренне сказал Гу Хай. Бай Лоинь плотным кольцом рук окружил Гу Хая, любуясь красивым, наклонённым набок лицом, отчётливым контуром его холодного профиля, очерченного ночным светом. — Спи, завтра рано вставать. По правде говоря, Гу Хай специально хотел сегодня вечером хорошенько ублажить Бай Лоиня разок, но побоялся, что не сможет остановиться и потребует кое-чего без всякой меры, после чего Бай Лоинь опоздает на серьёзное дело, поэтому ему пришлось отказаться от этого. Если честно, просто хорошенько выспаться тоже неплохо, теперь даже если и наешься досыта, потом сколько ещё дней предстоит голодать, лучше уж вот так держать его в тишине, перед самым отъездом хорошенько насладиться спокойным уютом. Оба одновременно потеряли сон, и оба хорошо это скрывали, каждый считал, что другой заснул. В два часа ночи Бай Лоинь пошёл в туалет. Когда он вернулся, Гу Хай по-прежнему лежал на боку, обратив лицо к его месту. Бай Лоинь тихо смотрел на него, слушал тиканье часов, в груди неожиданно возник приступ удушья. Во сне Гу Хай немного сбросил своё холодное высокомерие и решимость, и был больше похож на одинокого ребёнка. Бай Лоинь не знал, какие тайны он хранит в своём сердце, он очень хотел раскопать их, но боялся обнаружить то, что огорчит его; всё-таки с его нынешним положением и правоспособностью он пока не в состоянии разделить с ним его ношу. Оставалось только молча надеяться, что Гу Хай сможет пораньше урегулировать все дела и вернуться. Гу Хай беззвучно отсчитывал время, когда внезапно почувствовал порыв тепла, и чьё-то лицо прижалось к его шее. В успокоившемся, подобно воде, сердце внезапно поднялась большая волна, Гу Хай больше не мог притворяться, как только Бай Лоинь оказался рядом, он обеими руками притянул его к себе и заключил в объятия. — Ты надолго уезжаешь? — горло наконец, выдавило давно сдерживаемый вопрос. — По меньшей мере на две недели, — говоря эти слова, Гу Хай про себя горько плакал, скоро год, как он вместе с Бай Лоинем. Исключая тот промежуток времени в Китайский Новый год, те дни, когда они повздорили и были в разлуке, всё остальное время они были почти неразлучны. Для кого-то две недели могли показаться пустяком, но для горячо влюблённого Гу Хая они равнялись его жизни. — На эти дни возвращайся к себе домой, не нужно оставаться в одиночестве, я буду волноваться. На следующий день рано утром Гу Хай ушёл первым, его рейс был в шесть часов утра. Олимпиада Бай Лоиня начиналась в девять, он так и не решился разбудить его, только оставил записку, сообщив, что его завтрак куплен и находится в микроволновке, нужно только разогреть и съесть. К тому времени, когда Бай Лоинь проснулся, Гу Хай был уже в нескольких сотнях километров от него. Выйдя из экзаменационного помещения, Бай Лоинь за отсутствием необходимости повиноваться Гу Хаю, вместо того, чтобы идти домой, вернулся в их маленькое гнёздышко. В холодильнике был сваренный ещё вчера Гу Хаем костный бульон, в его кулинарном мастерстве давно произошли коренные изменения; кроме того, что он умел готовить некоторые элементарные закуски, иногда он пробовал делать более сложные мясные блюда, чтобы удовлетворить всё более и более заковыристый вкус Бай Лоиня. Бай Лоинь достал бульон, верхний слой уже загустел, он осторожно зачерпнул его поварёшкой и выпустил в сотейник с тушёной лапшой. Запах у лапши был неплохой, всего-навсего сильно переварена, лапшу можно есть даже когда она немного испорчена. Одному человеку в самом деле неважно, что есть, Бай Лоинь съел всего лишь две пиалы лапши и сразу насытился. Время было ещё раннее, Бай Лоинь после обеда поспал, проснувшись, спустился вниз, поиграл в мяч, побегал, вернувшись, в одиночестве принял ванну, посмотрел журнал, послушал музыку… Его ушам не хватало одного шумного голоса, глазам не хватало одного входящего и выходящего силуэта, вслед за этим сердце тоже опустело. Бай Лоинь выключил свет и лёг спать один, в ту минуту, как он закрыл глаза, он вдруг смог понять, что чувствовал Гу Хай, когда хотел провести с ним ещё много дней. Прошло два дня с тех пор, как Гу Хай уехал, Бай Лоинь получил от него только одно короткое сообщение, что он, наконец, долетел, после этого не было никаких известий. Бай Лоинь предполагал, что Гу Хай сразу после приземления должен был спешно решать проблемы. Вечером, после уроков Бай Лоинь намеревался вернуться домой. Выходя из школьных ворот, он весьма удачно встретился с Ю Цзы и Ян Мэном. — Почему ты уходишь? — Бай Лоинь обратился к Ю Цзы. Продолжая идти, Ю Цзы объяснил: — Жить в общежитии совсем неудобно, я планирую съехать и жить за пределами школы. Идя рядом с этими двумя, Бай Лоинь заметил, что один высокий, другой низкий, один брутальный, другой красивый, однако, вместе они смотрелись как пара. Ясное дело, при условии того, что он слышал сплетни о них и видел эти скриншоты с соревнований, он вполне способен был размышлять в этом направлении. И хотя он понимал истинное положение вещей, тем не менее, видя их вместе, не утерпел и пошутил. — Ты не к нему ли переезжаешь? — спросил Бай Лоинь, указывая на Ян Мэна. Ю Цзы остолбенел и весело вернул шутку: — Точно, мы двое официально сожительствуем. Бай Лоинь, тоже имея скрытый смысл, со смехом обернулся к Ю Цзы. Ян Мэн, увидев улыбку Бай Лоиня, выразил недоумение: — Иньцзы, объясни, почему этот факт тебя совершенно не колышет? — Не колышет? — Бай Лоинь не понял. — С тех пор, как этот факт вышел наружу, я даже не знаю, сколько парней смотрело на меня с презрением, сталкиваясь со мной, они все обзывают меня «извращенцем». Посмотри на себя, ты не только не оттолкнул меня, наоборот, ты обернул всё в шутку, у тебя действительно большое сердце! Бай Лоинь кашлянул и с серьёзным лицом ответил: — Наверное, потому что я человек со свободным мышлением. Ю Цзы растянул уголки рта, спрашивая: — Где Гу Хай? — Он уехал за границу. — Он тоже уехал за границу? — Ян Мэн изумился, — В нашем классе многие уехали за границу, почему в последнее время все спешат сбежать за границу? Бай Лоинь тихо сказал: — Он ещё может вернуться. *高考 (gāokǎo) — единый государственный экзамен для поступления в высшие учебные заведения. https://bkrs.info Перевод Марины Алиевой, консультант по переводу kirillasoe. Глава 169. Не разрешай другому соблазнить * тебя! Промаявшись двадцать два часа на борту самолёта, Гу Хай только что прибыл в Сан-Франциско **. Человек, встретивший его в аэропорту, был шофёр Гу Яна, весьма почтительно взяв его багаж и сказав пару учтивых реплик, он проводил его к машине. Когда машина ехала по дороге, Гу Хай нетерпеливо спросил: — Где мой брат? — Ему нужно уладить слишком много дел, он не смог приехать. — Как здесь обстоят дела? Лицо шофёра было тревожно: — Трудно сказать. Гу Хай не стал больше ничего спрашивать, машина подъехала к дому, где жил Гу Ян, дверь открыла молоденькая домработница, она проводила Гу Хая в рабочий кабинет Гу Яна. Гу Хай толкнул дверь и вошёл. Гу Ян, откинувшись на диван, лежал с закрытыми глазами, бледное лицо выглядело измождённым. Заметив, что Гу Хай вошёл, Гу Ян слегка приоткрыл один глаз на крохотную щёлку, помахал рукой Гу Хаю, давая понять, чтобы тот сел рядом с ним. После того, как Гу Хай сел, первые слова, которые он услышал от Гу Яна были: — Дело почти улажено. Гу Хай тут же вскинулся: — Тогда зачем ты пригласил меня приехать? Гу Ян полностью открыл глаза и твёрдо посмотрел на Гу Хая. Год не виделись, этот мальчишка, кажется, снова вытянулся, угловатое лицо стало ещё более чётким, взгляд ещё более острым, почти зрелый мужчина. — Сейчас у меня слишком много мелких дел, мне нужен человек, чтобы помогал и присматривал. — У тебя нет помощника? Я в твоих делах ни уха, ни рыла ***, чем я могу тебе помочь? Не слишком ли ты разбазариваешь моё время? Знал бы раньше, ни за что бы не прилетел! Рука Гу Яна надавила на загривок Гу Хая, тёмным, холодным взглядом он окинул его лицо: — Какие у тебя могут быть дела? Ходить в школу? Писать задания? А моё дело действительно вопрос жизни и смерти, малейшая неосторожность и… ты можешь больше никогда меня не увидеть. Хотя у меня в подчинении много людей, но в такой по-настоящему кризисный момент я ни одного из них не могу использовать. Я предпочитаю поручить это члену семьи, пусть даже он полностью угробит дело, это будет лучше, чем быть преданным чужими людьми. Гу Хай постепенно обуздал свой норов и серьёзно спросил Гу Яна: — Мой дядя знает об этом? — Не посмел позволить ему узнать, характер старика слишком горячий, если я в состоянии сам всё разрулить, я приложу все силы, чтобы его не потревожить. — Какой следующий шаг ты планируешь? — Это дело не такое большое, но и не маленькое. Лицо Гу Хая было очень серьёзным: — Присвоение средств незаконным путём ещё не считается большим делом? Ты думаешь, это Китай! Гу Ян сжал руку Гу Хая, делая знак, чтобы он следил за своими словами, он не уверен, что здесь не спрятаны скрытые камеры. — На самом деле, это нельзя считать присвоением в настоящем значении, проще говоря, кто-то хочет наказать меня. Я не взял ни гроша, но они по-прежнему могут найти вполне достаточно доказательств, чтобы расправиться со мной. Я собираюсь вернуться на родину ненадолго, от греха подальше, а здесь найду временного человека для видимости, в крайнем случае, ещё раз обдумаю выход. — Ты хочешь вернуться домой? Как надолго? — поинтересовался Гу Хай. Гу Ян долго молчал, затем ответил: — Пока неясно, во всяком случае, мне необходимо время. — Если ты задержишься на полгода-год, мой дядя не узнает об этом? — Ничего, я бы дорого заплатил за то, чтобы максимально быстро решить вопрос и сразу уйти в отпуск. Если потребуется время, я всего лишь обману их, объясню, что филиал фирмы изменил один проект и его нужно закончить внутри страны. — Не забывай, что ты находишься на обучении, ты штатный студент. Гу Ян вздохнул: — Со здешними учебными заведениями легко договориться, основное звено, это филиал там, вот это настоящая головная боль. Гу Хай, перебирая телефон в руках, спросил: — Тогда зачем ты заставил меня приехать помогать тебе? Гу Ян указал на письменный стол с разбросанными на поверхности документами, смысл яснее ясного. — Я завершаю все формальности, только всё уладив, будет возможно вернуться на родину. Кроме того, в тамошнем филиале накопились и лежат без движения некоторые дела, я должен закончить их в срок. Контракт уже подписан, неустойки вполне хватит, чтобы содержать тебя всю жизнь. Сейчас эта куча всякой всячины давит, к тому же, в такой чувствительный период я не берусь легкомысленно искать кого-то извне для помощи. Гу Хай кивал, сейчас его в высшей степени беспокоил вопрос, сколько времени в конечном счёте потребуется для решения этой проблемы.  — Конечно, чем скорее, тем лучше. Гу Ян нехотя скривил рот: — Ты торопишься, по сравнению с тобой я ещё больше тороплюсь, пребывать в ожидании лишнюю четверть часа означает увеличить опасность. Но все дела нужно разрешить чисто, мельчайшие упущения могут обернуться большими осложнениями, поэтому мы должны действовать быстро и твёрдо. — Ладно, не надо много слов, скажи прямо, в чём состоит моя конкретная задача, — по сравнению с Гу Яном Гу Хай всё-таки беспокоился. Гу Ян взял мобильный телефон Гу Хая, вытащил сим-карту и прямо перед ним сломал её. Гу Хай и подумать не мог, что Гу Ян может сделать это, он нисколько не был готов; к тому времени, как пришла его реакция, сим-карта уже была уничтожена. — Ебёнать, ты что делаешь? — Гу Хай мгновенно взбесился. Гу Ян холодно и жёстко сказал ему: — Я собираюсь, насколько возможно, запретить все средства связи. Система твоего мобильника слишком слабо защищена от тайной прослушки, теперь у нас остаётся только один сотовый телефон особого назначения, кроме крайней необходимости этим телефоном не нужно пользоваться. Ради полной безопасности твоего старшего брата пока временно пожертвуй им. Гу Хай с ненавистью схватил Гу Яна за воротник и притянул к себе, скрежеща зубами посмотрел на него: — Я не в состоянии пожертвовать этим!!! — Кто не обходится без мобильного, тот не способен жить, — Гу Ян бесстрастно окинул взглядом лицо Гу Хая, — теперь что для тебя, что для меня, от телефона нет никакой пользы, наличие телефона резко снизит производительность твоего труда, затянет время выполнения нашей задачи. Ты не хочешь пораньше уехать? Если хочешь, немедленно отрежь все связи с внешним миром и давай, добросовестно работай. Тёмно-красные глаза Гу Хая, подобно двум закалённым, твёрдым гвоздям, один за другим вонзились в сердце Гу Яна. — Разумеется, ты можешь теперь же вернуться, я нисколько не препятствую тебе. В ту минуту, когда Гу Хай взялся за документы, чувство свирепой тоски навалилось на его сердце, не давая опомнится, не давая дышать. «Моя милая, несчастная, славная, обожаемая жёнушка, ради меня, пока муж не вернётся, послушно жди меня дома, ни в коем случае не разрешай другому соблазнить тебя». Из-за разницы во времени около 5 часов, опасаясь, что неожиданный входящий звонок глубокой ночью может побеспокоить членов его семьи, Бай Лоинь так и не вернулся домой. Последнее время он ночью спал очень неспокойно, ворочался, каждое утро, встав, первым делом смотрел на мобильный, только до сих пор не было никакой весточки. На телефон Гу Хая уже давно было невозможно дозвониться, листая список своих контактов, Бай Лоинь неожиданно обнаружил номер Гу Яна. «Когда я сохранил его номер?» Сомневаясь, Бай Лоинь попытался набрать его, в итоге звонок прошёл. Сначала Бай Лоинь хотел сразу сбросить вызов, так как сейчас в Сан-Франциско глубокая ночь, он боялся потревожить покой людей. Но Гу Ян почти сразу принял звонок, казалось, его голос звучал весьма бодро. Бай Лоинь ещё ничего не сказал, а Гу Ян уже заговорил: — Гу Хай сейчас рядом со мной, с ним всё хорошо, незачем беспокоиться. Бай Лоинь долго молчал и всё-таки спросил: — Почему на его телефон невозможно дозвониться? — Я отключил его телефон, здесь возникли кое-какие дела, неудобно связываться по телефону с внешним миром. Бай Лоинь уловил скрытый смысл в объяснениях Гу Яна. — Я не буду снова звонить, если есть, что сообщить мне об изменениях ситуации, я готов. — Что может измениться? — тон Гу Яна вдруг стал немного мягче, — Нужно ли мне заставлять его подняться ради одного разговора по телефону, он только что лёг спать. Бай Лоинь растянул уголки рта: — Если ты так говоришь, могу ли я сказать «нужно»? — Сказав это, Бай Лоинь живо отключился и наскоро собрал немного вещей. «Возвращайся домой! И на минуту здесь не задерживайся!» Теперь у Бай Лоиня был самый вольный отрезок жизни в этом году. На ранние уроки самоподготовки он снова начал опаздывать, снова начал спать на уроках, сзади никого, незачем осторожничать в каждом слове и в каждом поступке… Наибольший комфорт заключался именно в возможности без стеснения тусоваться с коллегами, болтать, общаться, больше некому строго присматривать за ним. Несмотря на то, что эти дни были пустыми и неинтересными, Бай Лоинь сумел наполнить их некоторыми безобразиями, чтобы как-то перетерпеть и пережить это время. После окончания уроков Бай Лоинь похлопал Ю Цзы по плечу. — Пойдём вместе. Ю Цзы немного удивился и немедленно отозвался: — Идём. Дойдя до ворот школы, Бай Лоинь остановился, Ю Цзы продолжал идти. — Ты не подождёшь Ян Мэна? — спросил Бай Лоинь. Ю Цзы беспомощно скосил уголки рта: — Ты недоволен тем, что «популярность» нашей пары недостаточно ярко цветёт? — В прошлый раз, когда я наткнулся на тебя у выхода, разве ты не был вместе с Ян Мэном? — Это была просто случайность. Только Ю Цзы сказал это, тотчас же раздался громкий вопль Ян Мэна: — Иньцзы! Бай Лоинь посмотрел на Ю Цзы и с неясным намёком рассмеялся: — И правда, случайность. Ю Цзы молчал, не находя слов, всего две случайных встречи и оба раза их застукал Бай Лоинь. «Ян Мэн, ты действительно, умеешь выбрать время!» Втроём пошли домой, тем для разговоров полным-полно, болтали обо всём на свете. Изначально не слишком разговорчивый, Бай Лоинь в последнее время стал слишком открытым, ловил любую паузу в разговоре и вставлял свои «пять копеек», в результате, единодушная болтовня преодолела все барьеры. Проходя мимо одной уличной закусочной, Бай Лоинь предложил: — Давайте сегодня не пойдём есть домой, найдём местечко, посидим, отдохнём, я угощаю. Ян Мэн и Ю Цзы с улыбкой обменялись взглядами, «почему бы и не потусить на халяву?» Втроём зашли в домашнее кафе, выбрали множество угощений, к ним очень много бутылок алкоголя ****, вот так сидели, ели, пили, глазом моргнуть не успели, а время уже перевалило за девять часов. Ю Цзы считал, что наступил достопримечательный момент, когда следует убираться отсюда. Бай Лоинь тупо сидел напротив пустой бутылки, неизвестно, о чём размышляя, Ян Мэн уже лежал ничком на столе и спал. Ю Цзы хлопнул Ян Мэна по плечам с двух сторон, Ян Мэн не реагировал. Бай Лоинь проговорил: — А может, возьмём такси и проводим его домой? — Если его отец увидит его в таком виде, он его не побьёт? — Ю Цзы был обеспокоен. Бай Лоинь вполне однозначно заверил: — Успокойся, его отцу необходимо видеть его таким, он будет гордиться, давай, отправляйся провожать его домой. Ю Цзы послушался совета Бай Лоиня, вышел и остановил такси, засунул туда Ян Мэна, сам сел в свою очередь и позвал Бай Лоиня: — Иди сюда! Бай Лоинь покачал головой: — Я возвращаюсь к себе домой. — Зачем ходить, если есть такси? — недоумевал Ю Цзы, — Разве твой дом и дом Ян Мэна не через один переулок? Бай Лоинь принял к сведению слова Ю Цзы, однако пошёл на восток. Ю Цзы в такси колебался недолго, достал деньги, щедро заплатил таксисту, назвал конкретный адрес, наказав доставить Ян Мэна домой в лучшем виде. Затем выскочил из такси и отправился следом за Бай Лоинем. Шаги Бай Лоиня были несколько неустойчивыми, из них троих он выпил в кафе больше всех. Когда Ю Цзы догнал его, Бай Лоинь прямо вытянул руку и пристроил её на плече Ю Цзы, перегрузив на него почти половину туловища, чтобы дать себе возможность идти немного полегче. Ю Цзы совершенно выпрямился, таким образом поддерживая Бай Лоиня, и пошёл вперёд. Бай Лоинь открыл рот и поинтересовался: — Ты снимаешь квартиру далеко отсюда? — Недалеко, поблизости от твоего дома, мы как раз можем вместе вернуться домой. Бай Лоинь поиграл алкогольной отрыжкой, покачал головой и весело сказал: — Пойдём к тебе, посмотрим. — Ты не возвращаешься домой? Уже больше девяти часов. Бай Лоинь застыл на мгновение, затем тупо потряс головой: — Пока не вернусь, мне не по себе! *拐跑 (guǎi pǎo) — играть; 拐 (guǎi) — обмануть, смошенничать, выманить хитростью; похитить, соблазнить; 跑 (pǎo; páo) — бегать; бежать, нестись. https://bkrs.info **Сан-Франциско — город в США, штат Калифорния. ***一无所知 (yī wú suǒ zhī) — ничего не знать, не знать ни аза; быть в потемках; быть полным профаном; не иметь никакого представления; перевод русским сленгом. ****酒 (jiǔ) — любой алкоголь, кроме пива; вино, водка, спирт. Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 170. Теперь всю ночь страдать! — Иньцзы?.. Иньцзы?.. Ю Цзы похлопал Бай Лоиня несколько раз, Бай Лоинь всё равно не реагировал. До этого Ю Цзы уходил в туалет, а Бай Лоинь ещё хотел с ним хорошенько поболтать, в результате, пока он писал, этот господин просто уснул. «Не надо ли проводить его домой? Либо непосредственно позвонить его отцу, пусть он придёт и встретит его?» Ю Цзы посмотрел на время, было уже больше десяти, как ни поступи, всё слишком хлопотно, просто пусть он теперь спит здесь. Как только так подумал, Ю Цзы сразу позвонил Бай Ханцзы и сообщил, что Бай Лоинь остался спать у него. Одеяло на кровати одно, похоже, придётся тесниться под этим единственным одеялом. После пьянки Ю Цзы тоже слегка штормило, сняв обувь, он как раз собирался лечь в постель, Бай Лоинь перевернулся, и он помог ему снять штаны, оставив только трусы. Неизвестно, умышленно или бессознательно, Бай Лоинь взялся руками за трусы и спустил их до колен, а затем, наступая на них обеими ногами, спустил ниже, и трусы были сброшены к пяткам. Сейчас Ю Цзы ещё не укрыл Бай Лоиня одеялом, Бай Лоинь, совершенно голый, безразличный лежал перед ним на кровати. Ю Цзы внезапно очнулся и стоял возле кровати, не шевелясь, вид у него был слишком испуганный. «Божечки мои! Это что сейчас происходит? Первый раз пришёл ко мне в гости и такие бесцеремонные действия?» Чувствуя головокружение, Ю Цзы растирал лоб, смятение билось молотками под ложечкой, он срочно выключил свет и нырнул под одеяло. Сначала просто лежал с открытыми глазами, потом тихой сапой начал рассматривать лежащего рядом Бай Лоиня: красивые, слегка нахмуренные брови, стянутая, очень прямая линия губ, очень чистое, позитивное мужское обаяние с тайной примесью соблазна. Ю Цзы на ощупь провёл рукой вдоль контура подбородка Бай Лоиня, короткая, тонкая щетина вызвала зуд в середине ладони. Бай Лоинь замычал, Ю Цзы сейчас же отдёрнул руку. Бай Лоинь снова перевернулся, теперь спиной вплотную к Ю Цзы. Ю Цзы больше так и не осмелился даже искоса посмотреть на него. Прошло какое-то время, дыхание Бай Лоиня выровнялось и стало мягким; возможно, концентрация алкоголя начала исподволь оказывать воздействие, но сознание Ю Цзы мало-помалу заволокло туманом, и он очень быстро заснул. В полночь Ю Цзы проснулся от возни рядом с собой. Поскольку он всегда спал один, да ещё и выпил перед сном немного водки, Ю Цзы, проснувшись, перепугался до смерти, каким образом вдруг появился человек рядом? Потом постепенно сознание восстановилось, точно, Бай Лоинь вчера вечером не ушёл. Ю Цзы ещё осмысливал это, когда колено Бай Лоиня неожиданно втиснулось ему в шов между ног, две тёплые ноги прижались вместе, дыхание Ю Цзы мгновенно стало неустойчивым. Как нарочно, в это время Бай Лоинь начал ёрзать своими ногами, возможно, он искал какое-то удобное положение, но никак не мог найти. В этот момент сердце Ю Цзы сильно заколотилось, «нужно ли мне оттолкнуть его? Или пусть он продолжает так беспорядочно тереться и елозить, пока не устроится?» Пока он метался от одной мысли к другой, Бай Лоинь неожиданно просунул свою руку ему в подмышку. Ю Цзы вдруг испугался, не потому, что он был слишком чувствительный, а потому что рука этого парня была чересчур холодной, от ледяного прикосновения он весь покрылся гусиной кожей. Ю Цзы приподнялся и посмотрел, Бай Лоинь был плотно укрыт одеялом, а он сам наоборот, только с одной стороны, а спина была вся открыта. «По идее, он не должен мёрзнуть, но почему его руки настолько холодные?» Как только Ю Цзы лёг, Бай Лоинь снова просунул руку ему в подмышку, прямо-таки бессознательное, автоматическое движение. «Ты греешься, а я дико боюсь щекотки!» Ю Цзы был вынужден вытащить руку Бай Лоиня и крепко перехватить своей рукой, рука Бай Лоиня в сравнении с его была чуть больше, с отчётливыми суставами, в хватке этой руки чувствовалась истинная мощь. Одна рука согревалась, нога тоже не осталась без дела. Палец ноги Бай Лоиня начал ползать вдоль по одеялу в поисках более тёплой территории, не мудрено, что эта нога, наконец, передвинулась аккурат в промежность Ю Цзы. «В какое время вырос и вылез наружу этот отвратительный порок?» Ю Цзы с одной стороны ругался, с другой стороны терпел жгучий стыд; палец ноги Бай Лоиня начал ковырять мускулы его ляжки, у него возникло ощущение, что сейчас из носа пойдёт кровь. Обычно Бай Лоинь выглядел таким порядочным, почему, как только дошёл до постели, превратился в такого развратника? Ю Цзы с особой осторожностью перевёл дух, больше всего боясь крупных движений, а то этот господин рядом снова выкинет какой-нибудь фортель! Как только руки и ноги Бай Лоиня согрелись, он сразу успокоился, сладко посапывая. Ю Цзы наклонился, вместе с равномерным дыханием изо рта Бай Лоиня вырывались винные пары, этот слабый, провокационный аромат опьянял и очаровывал. Спящего Бай Лоиня Ю Цзы видел много раз, обычно, оборачиваясь назад, в девяти случаях из десяти он видел этого господина спящим на парте, но подобный крепкий сон он видел впервые. Это не имело ничего общего с поверхностным сном, расслабленные брови широко развернулись, уголки рта чуть приподняты, изредка он что-то бормотал, похожий на маленького ребёнка. Ю Цзы тупо смотрел несколько минут, пока Бай Лоинь не приоткрыл один глаз. — Гу Хай… — неясно позвал Бай Лоинь. Ю Цзы испугался, он проснулся или бредит во сне? Рука Бай Лоиня вдруг сдавила переносицу Ю Цзы, от боли у Ю Цзы потекли слёзы. — Дай мне водички попить, — себе под нос. Несчастный Ю Цзы тёр и массировал свой нос, «тебе налить воды, так и скажи, почему нужно бить человека?». Попытался нащупать лампу на прикроватной тумбочке, щупал долго, не нашёл, плюнул, начал шарить по поверхности тумбочки и наткнулся на стакан с водой. Должно быть, Бай Лоинь очень хотел пить, услышав звон стакана, он подскочил и не дожидаясь, пока Ю Цзы подаст ему, сам взял стакан и с громким бульканьем выпил его большими глотками. Выпив, он выпустил стакан и навалился на Ю Цзы неподвижным телом. Пожалуй, он ещё до конца не проснулся и делал все эти вещи бессознательно. Однако, Ю Цзы страдал, Бай Лоинь давил на его тело, не говоря уже о приличной тяжести, он ещё, твою мать, и без одежды! Голова свесилась на плечо, верхняя часть туловища вплотную прижалась к нему, но больше всего убивал этот мягкий «пистончик» между ног, нацеленный на низ живота Ю Цзы, и даже слой ткани не разделял их. Как это называется? Ю Цзы старался превозмочь себя, рассудок попал под дурное влияние порочных мыслей. Дюйм за дюймом он сам попытался удалиться от тела Бай Лоиня, как только хоть одна мысль отклонялась «с пути истинного», он тут же предостерегал сам себя: «Это твой липучий условный рефлекс, может быть, он принимает тебя за Гу Хая, тебе лучше не делать глупостей, иначе это тебе дорого обойдётся!» Он упорно сражался больше половины ночи, пока небо не начало светлеть, только тогда Ю Цзы провалился в тяжёлый сон. Утром Бай Лоинь проснулся под долгий звон будильника. Жутко утомлённый Ю Цзы сейчас даже не слышал его. Бай Лоинь взял в руки чужой будильник, снова бросил взгляд на человека рядом, «какую большую звезду занесло в мою постель? Это бесподобное, потрясающее лицо с утра пораньше прямо-таки, как освежитель воздуха!» Кто бы ты ни был, пофиг, сначала отключить будильник, это самое главное, потому что Бай Лоинь всё ещё хотел снова заснуть. В результате, сколько он ни давил на кнопку, никакой реакции, Бай Лоинь протёр глаза и обнаружил на поверхности будильника появившуюся математическую задачу. Неужели необходимо написать решение, и оно прекратит орать? Бай Лоинь попробовал ввести ответ, будильник остановился на секунду, потом снова затрезвонил, на табло выскочила загадка, когда Бай Лоинь разгадал, выскочил лабиринт, только он с большим трудом прошёл его, появилась головоломка… Когда Бай Лоинь разгадал все задачки, его уже не клонило ко сну. «Действительно, твою мать, хорошая штука!» Бай Лоинь в мрачном настроении вынес решение прикупить себе домой такой же. Повертев в руках будильник, Бай Лоинь осмотрелся вокруг и бросил беглый взгляд на Ю Цзы. Несмотря на то, что прошлым вечером он выпил немного лишнего, его сознание всё время было ясным, в основном он всё помнил, только не имел представления о том, что происходило после того, как он заснул. Съёмная комната Ю Цзы выглядела вполне сносно, хотя не настолько хорошо, как их «гнёздышко», однако, по сравнению с комнатой, которую когда-то арендовал Гу Хай, эта намного приличнее. Бай Лоинь готовился встать с постели и одеться, в результате, откинув одеяло, застыл в оцепенении. «Ебать, куда я дел трусики *?» Взглянув на Ю Цзы, он немедленно отказался от своих мыслей, «зачем кому-то снимать твои трусики? Скорее всего, ты привык дома спать нагишом, заснул и сразу снял». К счастью, Ю Цзы мужчина, иначе это было бы большое недоразумение. Бай Лоинь встал, оделся, добежал до туалета, наскоро умылся и вернулся в комнату будить Ю Цзы. Ю Цзы раскрыл заспанные глаза и, глядя на Бай Лоиня, спросил: — Который час? Бай Лоинь как раз завязывал шнурки и, не поднимая головы, сказал: — Быстрее, мы опоздали. Ю Цзы снова повалил голову на подушку, «так или иначе, всё равно опоздал, тогда уже посплю побольше». Бай Лоинь, увидев, что Ю Цзы лёг обратно, подошёл, сжал его шею и вытащил из постели, холодно прикрикнув: — Я уже встал, а ты копаешься? Немедленно одевайся, быстро! Ю Цзы подпёр руками в кровати вялое тело, прошлой ночью страдал, придавленный Бай Лоинем полночи, до сих пор рёбра болят. С глуповатым выражением глаз искоса глянул на Бай Лоиня. Этот тип преисполнен жизненных сил, когда идёт, ноги быстры, как ветер, когда стоит, похож на древко копья, мужественный настолько, насколько может быть мужественным мужчина. «Чертовски трудно представить, что парень, утомивший меня прошлой ночью, и этот болван могут быть одним и тем же человеком!» Гу Хай посмотрел в зеркало, он потерял, как минимум, 5 фунтов **. Тёмные глазные впадины, лиловые губы, впалые щеки, обросший… Классические проявления любовной тоски. Бай Лоиня не было рядом, у Гу Хая не было стимула следить за собой. С утра до вечера ходил в одной и той же одежде, вид Гу Яна уже вызывал зрительное утомление. — Послушай, даже если мы заняты, всё равно ведь нужно жить? — Гу Ян поставил чашку кофе перед Гу Хаем, смерил взглядом его скорее мёртвое, чем живое лицо, — Я плохо обращаюсь с тобой? Трёхразовое питание получаешь вовремя, ежедневно восемь часов сна, мне самому не хватает такого хорошего уровня жизни. Гу Хай скользнул взглядом по Гу Яну, уставший голос охрип: — Ты можешь не кормить меня, можешь приказать мне не спать всю ночь и работать на тебя, мне всё равно, тебе только нужно разрешить мне позвонить. Гу Ян тускло усмехнулся: — Кому ты хочешь позвонить? Гу Хай молчал. Гу Ян снова спросил: — Твоему малышу-бойфренду? — Неважно, кому я позвоню, просто скажи, можно или нет? — Нельзя. Гу Хай отвернулся и вышел. — Недалеко отсюда есть телефонная будка, ты можешь выйти и позвонить, я не возражаю. *В тексте автора小裤衩 (xiǎo kùchǎ) — маленькие трусы. **斤 (jīn) — китайский фунт равен 0,5 кг. (т.е., Гу Хай потерял 2,5 кг.) Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe.