Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 171. Наконец, связался по телефону. Проведя вне дома ещё один день в хлопотах, усталый Гу Ян притащился домой, повесил на плечики солидный пиджак, сорвал галстук, намереваясь сначала сходить принять горячую ванну. Проходя мимо рабочего кабинета, окинул взглядом помещение, но Гу Хая там не было. Он вошёл посмотреть; утром, перед уходом, он дал ему задание, в целом всё было готово, предполагалось, что сейчас он вернулся в спальню отдыхать. Гу Ян пошёл в ванную. Гу Хай, вытянув шею, выглянул из кухни: из ванной доносились прерывистые звуки воды, по-видимому, «фашист» как раз мылся. Для того, чтобы побаловать себя и выразить благодарность этому одинокому мужчине, который целыми днями, не жалея сил, носится в хлопотах тут, за границей, Гу Хай решил сегодня сам приготовить немного вкусной еды, пусть он почувствует семейное тепло. Когда Гу Ян помылся, он, наконец, учуял благоухание пищи, давно забытый аромат еды, которую готовила его матушка. Уехав из страны так много лет назад, он имел очень мало возможностей отведать блюд настоящей, классической китайской кухни; пусть даже полуфабрикаты он мог приобрести, но не мог добиться и доли того мощного, чистого и насыщенного вкуса. — Что случилось сегодня? — Гу Ян, завернувшись в просторный банный халат, прислонился к входной двери и всматривался в Гу Хая, — Европейская кухня так неприятна на вкус? Ты вынужден, как представитель расы, готовить еду сам. Гу Хай, методично и чётко действуя руками, очень спокойно констатировал один факт: — Я дома всё время готовлю еду сам. Что касалось этого факта, Гу Ян кое-что слышал, однако придерживался позиции сомнения. Сейчас он стоял и смотрел, как кое-кто, явно некомпетентный в мастерстве приготовления пищи, теперь, как оказалось, играючи, свободно и легко орудовал ножом. От давно не использовавшейся кухонной доски раздавалось гулкое «дин-дон», не прошло и минуты, и вот уже длинный, стройный огурец порезан на тончайшие ломтики и разложен на стоящую поблизости тарелку. Гу Ян пребывал в изумлении, во время его приезда год назад Гу Хай был неумелым и неуклюжим, это кто же имеет такие большие способности, что за один год смог этого грозного, дерзкого, настоящего мужика до такой степени выдрессировать, что он стал достойным, трудолюбивым хозяином? — Тебе лучше выйти, чтобы не угореть от чада, — доброжелательно напомнил Гу Хай. Гу Ян с преспокойным видом вышел из кухни. Через двадцать минут на обеденный стол были поданы несколько тарелочек с закусками, в придачу кастрюля, в которой в течение двух часов варился куриный бульон, пожаренные золотисто-жёлтые маленькие котлетки, одинаковые пиалы и пара комплектов палочек для еды, всё расставлено безукоризненно и опрятно. — Иди ешь, — позвал Гу Хай. Гу Ян немного неуклюже взял палочки, зажал целый кусок мясной вырезки и попробовал на вкус. Густой, ароматный мясной соус влился в рот, не жирный, но очень лакомый; если не использовать оливковое масло, а употреблять обычный свиной жир в приготовлении, возможно, вкус был бы ещё более чистым, традиционным. — Сносно, — вскользь похвалил Гу Ян. Гу Хай кушал весьма широко и свободно, как истинный северный китаец, каждый кусок на полный рот, честное слово. С другой стороны, Гу Ян вкушал медленно и не спеша, казалось, у него вообще не было аппетита; возможно, он постоянно культивировал в себе привычку к европейской кухне. Гу Хай наблюдал со стороны за этими усилиями, он уже почти всё съел, а на той стороне палочки еле двигались. Тогда он прямо придвинул к себе пиалу Гу Яна, наложил своими палочками много всяких закусок и снова подтолкнул пиалу назад, давая понять, что Гу Яну предстоит съесть всё это. Гу Ян холодно скользнул взглядом по Гу Хаю и выразил скрытое сомнение: — С чего вдруг сегодня тебя потянуло на готовку? * — Разве не ты говорил? Жить нужно, как положено, а я не в состоянии целыми днями есть эти приторные и жирные вещи. Гу Хай, наконец, обнаружил первую за последние несколько дней улыбку: — Повторю ещё раз, ты ведь пока ещё не пробовал мою превосходную стряпню? Эту еду я специально приготовил для тебя, по-моему, ты за эти дни тоже порядком устал, я специально выражаю тебе благодарность за труды. Гу Ян испытующе посмотрел в свободное лицо Гу Хая и тускло усмехнулся: — Подкупать меня бесполезно, ты не можешь пользоваться мобильным телефоном. Гу Хай вначале остолбенел, а потом с полным безразличием сказал: — Ты думаешь, что твой младший брат такой человек? Тебя целыми днями не бывает дома, если я очень захочу позвонить, разве нельзя выйти наружу? Какая необходимость обманным путём использовать твой мобильник? Гу Ян плотным тоном подчеркнул свою мысль: — Так-то лучше. Поев, они как обычно отправились в рабочий кабинет и сосредоточились на работе. Гу Хай через определённые промежутки времени посматривал на Гу Яна, последний непрестанно тёр виски и зевал, совершенно обессиленный. — Если ты устал, отправляйся пораньше спать, — Гу Хай постучал по столу перед Гу Яном. Объевшийся Гу Ян через силу открыл глаза, взял стоявшую рядом чашку с кофе, выпил залпом и вяло отозвался: — Ничего. Через полчаса Гу Ян окончательно потерял сознание. Лукавый план Гу Хая удался, он похлопал руками Гу Яна по щекам, и увидев, что реакция отсутствует, весело сказал: — Пользоваться или не пользоваться, не тебе решать. Мурлыкая незатейливый мотивчик, пробрался в спальню Гу Яна и очень быстро отыскал его так называемый «телефон особого назначения». Проверив список вызовов за последние дни неожиданно обнаружил номер Бай Лоиня. «Иньцзы звонил? Ебать! Этот гад даже не сказал мне!» Гу Хай вспыхнул, как искра, как жаль, что нельзя воспользоваться коматозным состоянием Гу Яна и избить его. В груди всё бурлило ключом, «Иньцзы наверняка беспокоится обо мне, он наверняка думает обо мне, он, конечно, не знает, что мне нельзя…» Гу Хай строил всевозможные догадки, все чувства в груди перемешались, руки, державшие телефон, помимо воли дрожали, он представлял, как тоскует днём и ночью его жёнушка в течение недели, с момента того первого звонка… Сейчас в Пекине было как раз девять часов утра, солнце висело высоко, опять ясная погода. Бай Лоинь, как и прежде, лежал ничком на парте, уставившись стеклянным взглядом на гвоздик, торчащий на углу парты. В рюкзаке завибрировал телефон. Бай Лоинь незаметно вытащил его, посмотрел на номер, это Гу Ян, грудь стиснуло, он торопливо нажал на соединение. — Алло? — Бай Лоинь, насколько возможно, понизил голос. При звуке этого голоса в груди Гу Хая поднялись ревнивые мысли, как это непросто! «Прошла неделя, позволь мне, наконец, поймать твоё дыхание». Не услышав ответа, Бай Лоинь вдруг что-то почувствовал, немного неустойчивым голосом тихо спросил: — Это… Гу Хай? У Гу Хая едва не хлынули слёзы градом. Сейчас в классе как раз что-то торопливо обсуждали, учитель вышел, в классе беспорядок, что создавало для Бай Лоиня возможность ответить на звонок: — У тебя там всё хорошо? Голос Гу Хая постепенно восстановил нормальное звучание: — Всё нормально, только немного устал. Услышав усталость в словах Гу Хая, Бай Лоинь ощутил в груди приступ пульсирующей боли, у этого человека стальной каркас, при любых пертурбациях всегда бодр и энергичен, если уж пожаловался, значит, действительно вымотался, может быть, устал до неприличия! — Он твой старший брат, ты помогаешь ему, так и должно быть, устал немного, терпи, надо выдержать и пройти через этот этап, тогда всё будет хорошо. — Ты меня ни капли не жалеешь? — с обидой спросил Гу Хай. Бай Лоинь в кои-то веки смягчился: — Я жалею тебя, но ничего не могу поделать, я ничем не могу тебе помочь. — Небольшую усталость можно вытерпеть, я только хочу, чтобы твоё терпение не закончилось. Бай Лоинь глубоко прочувствовал это выражение Гу Хая. — Когда ты вернёшься? Гу Хай долго молчал, потом тихо сказал: — Скоро, все дела почти улажены, через день-два встреча с одним человеком, и можно будет сразу вернуться домой, чтобы спать с тобой в обнимку. Бай Лоинь приподнял веки и бросил взгляд на вход, учитель ещё не вошёл. — Как ты? — снова спросил Гу Хай. — Отлично, — ответил Бай Лоинь. — Это не ответ, скажи конкретно, как ты питался всё это время? Что ты ел? Как ты спал и с кем ночевал? Спишь каждый день по нескольку часов, хорошо спишь? Ты не сбрасываешь одеяло? Ты не простудился?.. Бай Лоинь тотчас же мягко повалился на парту: — Ты за один присест так много спросил у меня, как ты предлагаешь мне отвечать? Сейчас Гу Хай лежал на кровати, он запустил кондиционер и накрылся одеялом, разговаривал по телефону, и в глазах открыто разливалось удовольствие. Столько дней в уединении, неизбежно зачешется в одном месте **, и сейчас под одеялом он начал тайком делать кое-какое дурное дело, уж не взыщите! — Скажи, ты в эти дни не занимался «этим»? Сколько раз ты «это» делал? В какое время? Как ты забавлялся? — Гу Хай начал наводить порочную атмосферу. Бай Лоинь онемел, обвёл взглядом вокруг, все студенты горячо обсуждали тему задачи, сейчас это так некстати!!! — Почему не говоришь? — настойчиво спрашивал Гу Хай, — Ты много раз игрался? — Ни разу, — шёпотом ответил Бай Лоинь. Гу Хай со стоном рассмеялся: — Да ладно, так уж и ни разу? Я не верю. Тебе действительно, нужно не один раз, поэтому ты ничего и не говоришь? Ты так не уверен в своей выносливости? Бай Лоиню реально захотелось крикнуть, «твою мать, я сейчас в школе! Неужели я должен сейчас выйти к учительской трибуне и перед всеми одноклассниками во весь голос присягнуть: я, Бай Лоинь в эту неделю абсолютно не занимался онанизмом?» Гу Хай, не считаясь ни с чем, на той стороне занимался своими похотливыми делами: — Сокровище, я люблю, скучаю по тебе, «Сяо Хайцзы» тоже скучает по тебе, давай по телефону займёмся любовью. Бай Лоинь процедил сквозь зубы: — Всё, целую, я пошёл на урок. Гу Хай расстегнул брюки, его рука сделала паузу, вдруг он сказал, как будто его осенило: — Я забыл о разнице во времени, ты ведь не можешь среди бела дня? Нет? Бай Лоинь терпеливо проинформировал: — Сейчас утро, второй урок. Гу Хай надолго замолчал, потом снова заговорил: — Мне нет дела до этого, я с таким трудом заполучил телефон, ещё неизвестно, получится ли когда-нибудь снова связаться. — Как ты добыл телефон? — Бай Лоиня разобрало любопытство. Гу Хай с самодовольным лицом рассказал: — Я сегодня приготовил для него ужин, а в еду положил транквилизатор ***, он сейчас так сладко спит. — Ты… — Бай Лоинь не находил слов, такой младший брат просто ходячая неприятность. — Иньцзы, мой «Сяо Хайцзы» уже встал, ты можешь представить, как он сейчас выглядит? Ты просто обязан представить это, сколько раз он тебя трахал, ты не мог забыть его… Бай Лоинь чуть не рухнул, нет, он не хотел отключаться, если надо, он послушает эту чепуху, но сейчас урок, только этого не хватало!.. — Гу Хай, послушай меня… — Говори, скажи ещё, как ты хочешь меня… — Гу Хай специально источал чувственные стоны, — Давай, разреши мне облизать «Сяо Иньцзы», ты хочешь меня? Мм? Бай Лоинь: «…» — Я начну облизывать его снизу, я так люблю его вкус, потом пройдусь языком до самой головки, ты ведь настоящий развратник, ты так быстро становишься влажным… Я ещё раз возьму его в рот целиком, заглотну и не торопясь выпущу, потом снова заглотну… Тебе нравится трахаться? Сокровище, скажи, я хорошо тебя трахаю? Бай Лоинь, закрыв глаза, едва сдерживался, «говори всё, что тебе нравится, я просто не буду слушать». — Подожди минуту… — Гу Хай вдруг прекратил монолог. Бай Лоинь на время успокоил дыхание. Немного погодя этот крендель перешёл в режим видео, он занял позицию, чтобы показать себя крупным планом: — Любимый, ну посмотри, он такой большой и напряжённый, я скоро не удержу его в руках, если бы мне засунуть его в тебя… Бай Лоинь покраснел от испуга, по счастливому совпадению как раз сейчас Ю Цзы повернулся к нему: — Иньцзы, дай мне посмотреть твой способ решения задачи. У Бай Лоиня так тряслись руки, что он чуть не уронил телефон на парту. — В чём дело? — спросил Ю Цзы, — Что у тебя с лицом? Бай Лоинь немедленно спрятал мобильник в карман, «Сяо Иньцзы», скрытый под школьной формой, неудержимо увеличивался в размерах и, страдая, просился на волю. *У автора «Почему сегодня возникло настроение готовить?», перевод разговорной речью. **В тексте «будешь испытывать нестерпимый сердечный зуд» — т.е. похотливые желания. Я перевожу дословно текст автора, поэтому обо всех отклонениях информирую читателя. ***В главе 25 настоящего текста Гу Хай подсыпал снотворное (安眠药 — спящие таблетки) в воду Бай Лоиню; в этой главе он положил в еду 下药 (1) прописать лекарство 2) положить яд), т.е., это явно не одно и то же, хотя в обоих названиях присутствует общий иероглиф 药 (лекарство). Транквилизаторы действуют сильнее, чем снотворное, ему нужно было вырубить Гу Яна наверняка, простое снотворное не надёжно. Поэтому я сочла возможным обозначить этот «яд» термином «транквилизатор». Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 172. Братская взаимопомощь. Гу Хай первый раз пользовался транквилизатором, вследствие его неизбежной неопытности доза оказалась слишком большой, и Гу Ян проспал аж до десяти часов утра. Гу Хай проболтал до рассвета, на балансе Гу Яна было несколько тысяч, таким образом они сразу подошли к концу. Проговорив, можно сказать, все деньги, Гу Хай завершил звонок, и, не имея ни малейшего желания спать, отправился в ванную мыться, после чего ещё больше преисполнился жизненных сил. Также сменил одежду, побрился, если сопоставить, каким он был несколькими днями ранее, этого человека попросту подменили. Если описать ощущения Гу Яна от этого бесконечного, нудного сна, то во сне он непрерывно ел вместе с Гу Хаем, этой еде не было ни конца, ни края, после того, как он проснулся, его желудок всё ещё был болезненно раздут, а в голове был беспросветный, тусклый морок. Открыв глаза, Гу Ян обнаружил, что он лежит в своей постели, его мужественное, красивое лицо обращено навстречу солнцу, а перед его глазами расцветает некая сверкающая улыбка. — Брат, ты так крепко спал! Гу Ян потёр и помял межбровье и вяло спросил: — Который час? — Десять с небольшим. Вначале Гу Ян, притворяясь спокойным, кивнул головой, потом медленно поднялся и положил руку на спину Гу Хаю. Легонько похлопал, затем внезапно ребром ладони ударил его по шее. К счастью, Гу Хай быстро отреагировал, стянув мышцы шеи, «не в этот раз, блин». — Почему не разбудил меня? — голос холодный и непреклонный. Гу Хай с видом «я здесь ни при чём»: — Я видел, как ты крепко спал, мне было жаль будить тебя. Гу Ян, сверкнув взглядом в сторону Гу Хая, как ураган пронёсся в ванную, оттуда донеслись беспорядочные отголоски брани вперемешку с льющейся водой, после этого вырвался в прихожую, оделся, обулся, схватил сумку и вылетел за дверь, даже привета не оставив. Гу Хай никогда ещё не видел, чтобы его брат до такой степени спешил, с такой лихорадочной поспешностью делал сразу столько дел, что показывало степень его волнения. Хотелось бы думать, что его опоздание не навредит делу. Гу Ян убежал слишком стремительно, не дав Гу Хаю никаких указаний, и он решил без разрешения ничего не трогать. Делать Гу Хаю было нечего, спать он не хотел, поэтому он решил выйти прогуляться, а заодно пополнить баланс телефона Гу Яна. Когда Гу Хай вернулся, Гу Ян уже был дома, открыв дверь, Гу Хай обнаружил Гу Яна сидящим на софе в гостиной с очень сложным выражением лица. — Так быстро вернулся? — спросил Гу Хай. Гу Ян кивнул головой, на его лице мелькнула необъяснимая, холодная усмешка: — Не увиделся с человеком, конечно вернулся быстро. — Не увиделся? — Гу Хай напрягся, — Ты ходил с кем-то встречаться? — С господином Джейсоном. Прежде Гу Ян упоминал этого человека, Гу Хай смутно помнил, что этот человек, кажется, имел чрезвычайно большое влияние на дело Гу Яна. Гу Хай со всей серьёзностью спросил Гу Яна: — Почему ты с ним не увиделся? — Тебе объяснить, почему? — в глазах Гу Яна показалась крайняя безысходность, — Я договорился с ним о встрече на утро, в девять часов, в итоге, опоздал без причины больше, чем на час. Ты также знаешь, что американцы очень ценят своё время, для них опоздание на час с лишним есть проявление крайнего неуважения. — Извинения неэффективны? — спросил Гу Хай. Гу Ян пожал плечами: — Эффективны, однако, это потребует времени, ты же понимаешь, что ради того, чтобы увидеть его, я должен ждать несколько дней? Я не обманываю и могу со всей ответственностью заявить тебе, мы всё время откладывали только из-за него, если он только кивнёт головой, мы можем тотчас же уехать. Если не кивнёт, нам снова придётся приводить в порядок множество материалов, это никуда не годится. Гу Хай нисколько не испугался настроения Гу Яна, и резко спросил: — Тогда ты разрешишь мне привести в порядок эти материалы? Прямо говоря, Гу Ян был выведен из себя Гу Хаем, ему следовало топать ногами, а Гу Хай ушёл от ответа. Он хотел, чтобы тот помог ему преодолеть все невзгоды и трудности, был его правой рукой, а в итоге вызвал к себе какого-то еблана, который только и мог доставлять неприятности из-за своих глупых, слипшихся яиц! — Когда ты повзрослеешь? — Гу Ян в кои-то веки выразил тревогу. Гу Хай весьма недвусмысленно сказал ему: — Если я в самом деле повзрослею, я немедленно уйду и ни за что не буду терять с тобой время. Закончив говорить, он вернулся в свою спальню, нарастающая сонливость охватила его, Гу Хай заснул беспробудным сном. Когда проснулся, обнаружил одного человека на подушке рядом, неизвестно, когда Гу Ян лёг рядом с ним и, подперев рукой подбородок, наблюдал, Гу Хай пригладил спутанные волосы: — Ты зачем пришёл ко мне в кровать? — Достаточно поспал? — спросил Гу Ян. Гу Хай протёр глаза, игриво зевнул и лениво произнёс: — Если ты оставишь меня в покое, я могу поспать еще немного. — Ты накопил достаточно энергии, непрерывно занимаясь сексом вчера вечером, не так ли? Гу Хай смутно почуял особую атмосферу, исходящую от лица Гу Яна, от его натянутой улыбки в уголках рта, от его взгляда с непонятным намёком, и ощутил внезапный холодок в сердце. — Ты… Гу Ян поднял свой сотовый, ослепительно сверкнувший перед глазами Гу Хая: — Не думаю, что ты удалил записи звонков, я и не знал, что ты говорил по телефону. Гу Хай отвернулся, упорно глядя в потолок, его тон стал грубым:  — Во всяком случае, я никому не разглашал твою информацию, я только хотел позвонить человеку, спросить о его состоянии, не больше. Ты правда, слишком странный, я сейчас живу на чужбине, я неизбежно тоскую по своим близким, преступники, и те имеют возможность периодически общаться с семьёй, а я нисколько не хуже преступника. — Тоскуешь по близким? — с холодной иронией усмехнулся Гу Ян, — Я бы хотел послушать, как ты скучаешь по близким. Гу Хай проигнорировал его иронию: — Знаешь и ещё спрашиваешь. Гу Ян с интересом посмотрел на Гу Хая и тихо заговорил: — У меня сегодня с самого начала чрезвычайно упадочное настроение, в конце концов, послушаю немного его стонов и вздохов, может, это вылечит меня. Только прозвучала эта фраза, и глаза Гу Хая немедленно налились кровью: — Ты специально записал наш разговор? Гу Ян развёл руками: — Я не записывал специально, в телефоне есть функция автоматической звукозаписи, в конце концов, я нечаянно услышал, и только. Вот уж никак не думал, Гу Хай, теперь Ваш рот оставляет желать лучшего, а? Гу Хай ничего не говорил, его взгляд свирепым огнём сжигал лицо Гу Яна. — Ну-ка, объясни, если я этот кусок звукозаписи дам послушать моему дяде, как он отреагирует? Гу Хай крепкой ладонью сжал загривок Гу Яна, из глаз лился поток мощной силы: — Только посмей! Гу Ян перехватил запястья Гу Хая, выражение глаз из шутливого стало холодным: — Если хочешь сохранить себя в целости, впредь сдерживайся немного, развлечься можешь, но ни в коем случае не всерьёз. — Мои дела тебя не касаются! Ты сначала приведи в порядок свой бардак! Гу Ян похлопал Гу Хая по плечу: — Мы же братья, взаимно поможем друг другу. После того телефонного звонка Бай Лоинь уже три дня не получал никаких известий от Гу Хая. Не успел глазом моргнуть, снова пятница, собралась целая гора заданий, поскольку Бай Лоинь первый раз так много занимался, он почувствовал удовлетворение в предвестии двух выходных дней, когда можно будет заниматься уроками поменьше. Он как раз собирал рюкзак, когда к нему повернулся Ю Цзы: — Уже подумал, чем будешь заниматься в выходные? Бай Лоинь вздохнул: — Писать уроки, чем ещё можно заниматься? — Поехали ко мне домой, — снова пригласил Ю Цзы. Бай Лоинь подумал-подумал, а ведь и верно, он ещё пока не бывал в Тяньцзине, можно воспользоваться удобным случаем и посмотреть. К тому же, раньше он много раз отказывал Ю Цзы, теперь действительно неудобно отказаться, можно воспользоваться отсутствием Гу Хая; кроме того, он чувствовал симпатию к этому человеку, поэтому тут же кивнул в знак согласия. Неизвестно почему, в ту минуту, когда Бай Лоинь кивнул, Ю Цзы, напротив, не испытал воодушевления. Возможно, потому что заметил, что Бай Лоинь согласился в отсутствие Гу Хая, а раньше он естественно получал отказ по причине того, что Гу Хай был рядом. Бай Лоинь смотрел на красивые пейзажи, стремительно пролетающие за окном высокоскоростного поезда, в усталом взгляде светилось счастье. — Я в первый раз еду так далеко. Ю Цзы рассмеялся: — Ты считаешь, это далеко? — Из всех моих поездок это самое дальнее место, я не вру, я с детства никуда не выезжал из Пекина. Бай Лоинь вытащил сигарету, только прикурил, тотчас подошёл проводник: — Господин, здесь запрещено курить. Бай Лоинь извинился и потушил сигарету. Ю Цзы посмотрел на Бай Лоиня и спросил: — В какое место ты бы хотел отправиться? — Много мест, — Бай Лоинь откинул голову на подголовник сидения и мечтательно объяснил, — Мне нравится море. — Ха-ха-ха, и ты не едешь туда, где море *? Бай Лоинь завис ненадолго, через минуту понял смысл слов Ю Цзы. Какое-то время они молчали, неожиданно Ю Цзы захотелось задать один вопрос, он повернул голову к Бай Лоиню, посмотрел и после минутной внутренней борьбы, наконец, спросил: — Бай Лоинь, какие отношения у вас с Гу Хаем? Бай Лоинь не отвечал. — Вы с Гу Хаем — пара? — Ю Цзы хотел определённого ответа и спросил прямо, в лоб. Через несколько секунд к Ю Цзы наклонили голову и тяжело положили ему на плечо, сердце с тоской прошептало «ну вот, опять спит, этот тип настоящий соня!» Дом Ю Цзы находился в городском районе, как только они вышли из поезда, сразу взяли такси и очень быстро приехали. — Мама, это тот самый Бай Лоинь, о котором я всё время тебе рассказывал. Мама Ю Цзы с жаром приветствовала: — Вперёд, проходите! Впервые лично увидев маму Ю Цзы, Бай Лоинь испугался и мгновенно понял, перед кем должен преклоняться Ю Цзы за ниспосланные ему хорошие гены. Не слишком ли чрезмерна эта красота?! Бай Лоинь не удержался и смотрел во все глаза, он полагал, что лицо Цзян Юань не соответствует её возрасту, в результате, глядя на маму Ю Цзы, только теперь понял, что такое настоящая, тысячелетняя дьявольская красота. *Напомню, имя 海 (hǎi), Хай означает «море». Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 173. Подготовка к отъезду. — Ю Цзы, зови своего одноклассника обедать с нами. Воспользовавшись моментом, когда они мыли руки, Бай Лоинь осведомился у Ю Цзы: — — А где твой папа? — А-а, он в командировке. Бай Лоинь вытер руки, и вышел вместе с Ю Цзы. Мама Ю накрыла большой стол, совершенно не похоже было, что это всё предназначалось для троих, стол ломился от разнообразных и обильных блюд, словно хозяйка хотела показать, какой хороший аппетит у её семьи. Мама Ю, весело улыбаясь, пригласила Бай Лоиня за стол и пояснила: — Проходи, не стесняйся, накладывай себе всё, что ты хочешь, тётушка не знает, какие кушанья ты любишь, поэтому будь, как дома и попробуй всего понемножку. Бай Лоинь улыбнулся: — Я не разборчив в еде, мне всё нравится. — Я слышала его рассказы, он говорил, что у тебя особенные способности по части еды, ты один можешь съесть столько, сколько вся наша семья. Бай Лоинь покосился на Ю Цзы, «ты не мог похвалить меня за что-нибудь хорошее?» Радостный Ю Цзы положил в пиалу Бай Лоиня еду. Бай Лоинь не был мастером в общении с родителями, поэтому, когда мама Ю что-то рассказывала, он просто слушал, а если о чём-то спрашивала, он что-то отвечал, но по своей инициативе в разговор не вступал. Однако, про себя отметил, что мама Ю ему нравится, он любил таких женщин, красивых внешне и притом, искренних и хозяйственных, и к тому же, ласковых. Всякий раз, когда она обращалась к нему, у него на сердце становилось тепло. Бай Лоинь от всей души завидовал Ю Цзы. — Давай, тётушка положит тебе рис, — мама Ю встала. Бай Лоинь прикрыл свою пиалу и неловко улыбнулся: — Достаточно, я наелся. — Наелся? — прекрасные глаза мамы Ю смотрели пристально, — Как это возможно? Он мне говорил, что ты способен съесть пять пиал риса, а это только третья! Очень рано! После этого, не слушая возражений Бай Лоиня, она взяла его пиалу и снова наполнила доверху. Бай Лоинь действительно немного наелся, несколькими днями ранее у него не было особо серьёзной еды, желудок немного сократился, вслед за этим уменьшился и аппетит. Ладно, ещё одна пиала, но не больше, мама Ю действительно хорошо готовит, но многие блюда Бай Лоиню так и не удалось попробовать, каждый раз, как он пробовал отведать чего-то другого, эта пиала снова наполнялась рисом. — Давай, тётушка тебе снова наполнит, — мама Ю снова встала. На этот раз Бай Лоинь в самом деле наелся вдоволь, он отказался ещё более уверенно: — Тётушка, я правда, больше не съем. Прекрасное личико мамы Ю выглядело несколько расстроенным: — Тебе это не по вкусу? — Нет, — Бай Лоинь сейчас же отверг такое предположение, — Правда, очень вкусно. — Тогда почему ты так мало ешь? Бай Лоинь жалобно: — Я съел достаточно много. Мама Ю вздохнула и села, поникшая, подняла палочки, помахала ими в воздухе и снова удручённо опустила: — Ты не ешь, и я потеряла аппетит. Бай Лоинь перевёл дыхание: — Тётушка, а может, я и осилю ещё пиалу. Глаза мамы Ю тотчас же засверкали, и она радостно взяла пиалу Бай Лоиня. Этот кусок Бай Лоинь впихнул действительно на пределе, к счастью, это было вкусно, и он не слишком мучился. Он намеренно ел очень медленно, тщательно пережёвывал, тогда эти двое остановились и не двигали палочками, пока он не засунул последний кусок себе в рот. — Наелся? — спросила мама Ю. Бай Лоинь срочно кивнул: — Наелся досыта. Бай Лоинь с трудом поднялся и вздохнул с облегчением, наконец-то он это выдержал. — Пришло время нам с вами разрезать арбуз, — со смехом сказала мама Ю. Бай Лоинь: «…» Вечером мама Ю рано легла спать, Бай Лоинь остался в комнате Ю Цзы, он непрерывно ходил взад-вперёд, чтобы способствовать пищеварению. — Хочешь выпить горячей воды? — спросил Ю Цзы. Бай Лоинь покачал головой: — В моём желудке нет даже маленькой щели. — Что, так раздуло? — засмеялся Ю Цзы, — Я помню, ты раньше мог много съесть. — Сейчас я мало ем, — Бай Лоинь массировал желудок. — Вспоминаешь Гу Хая и скучаешь? — в тоне Ю Цзы мелькнули ревнивые нотки. Рука Бай Лоиня остановилась, он равнодушно ответил: — Зачем мне скучать о нём? Понимая, что эти слова слегка не правдоподобны, в ту минуту, как услышал их, Ю Цзы тайно обрадовался. — Подойди, я помогу тебе, — позвал Ю Цзы. Бай Лоинь присел рядом с ним. Ю Цзы протянул руки к середине груди Бай Лоиня и сверху вниз принялся неторопливо массировать и гладить. Мускулы Бай Лоиня весьма эластичные, пусть даже он ест так много, ниже пупка тоже всё крепко натянуто, никаких жировых складок. Бай Лоинь с закрытыми глазами вздохнул и вдруг вспомнил Гу Хая. Обычно, когда он, бывало, объестся или почувствует дискомфорт в желудке, именно Гу Хай приводил его в порядок, его движения были сильными и в то же время равномерными, и немного погодя его желудку становилось так хорошо, так приятно… Ю Цзы массировал очень старательно, когда внезапно Бай Лоинь схватил его за запястья: — Я сам сделаю, Гу Хай. Лицо Ю Цзы застыло, после долгого молчания он спросил: — Как ты меня назвал? Бай Лоинь неловко: — Так, ляпнул, оговорился… — Ты ещё скажи, что не думаешь о нём? — Ю Цзы пытался овладеть своим позеленевшим лицом. Желудку Бай Лоиня неожиданно полегчало, он вытянул руку, зацепил Ю Цзы за шею и с легкомысленным видом указал на гитару в углу: — Это твоя? Ю Цзы тайно скрипнул зубами, «если ты хотел переключить моё внимание, зачем делать это настолько очевидно?.. Действительно, недаром каждый день спите вместе под одним одеялом, даже его дурному характеру начал следовать!» (даже его дурные привычки начал перенимать) — Поиграй для меня немного, — Бай Линь продолжал свои нахальные требования. По лицу Ю Цзы словно кто-то прошёлся чёрной щёткой, он встал и взял в руки гитару. Полночи Ю Цзы бодрствовал, Бай Лоинь уже какое-то время спал. Ю Цзы ждал, ждал и, наконец, дождался: Бай Лоинь придвинулся и вцепился в него, как мишка-коала в большое дерево. Ю Цзы посмеялся над собой, «превосходно, кое-кто в поте лица развивал полезные привычки, а выгоду получил я. Гу Хай, ты просто не возвращайся!». Спустя неделю Гу Хай, наконец, получил приказ об амнистии. Дело Гу Яна в основном окончательно разрешилось, связанные с ним материалы уже полностью приведены в порядок и в полном составе переданы ассистенту. Остальные компаньоны так же увидели, что обязательства по долгам в основном выполнены, оставалось только покориться судьбе и ждать. Безопасно пережить сегодняшний день, и, считай, Гу Хай освобождён до срока. — Я могу выйти погулять? С самого начала я с тобой от и до, ещё ни разу не вышел на улицу. Гу Ян, уникальный случай, был на редкость в ясном настроении, увидев несчастный вид Гу Хая, тут же сдался: — Не уходи слишком далеко, постарайся держаться сдержанно и незаметно, если почувствуешь, что за тобой следят, немедленно дай мне знать по телефону. — Ты не слишком осторожен? — Гу Хай выразил пренебрежение. Гу Ян бросил ему банковскую карту: — Если ты захочешь что-нибудь купить, то расплачивайся этой картой. Гу Хай приподнял уголки рта: — Ты действительно понимаешь меня. Гу Ян поднял подбородок: — Раньше уйдёшь, раньше вернёшься. В результате, Гу Хай исчез, только его и видели, и вплоть до девяти вечера не вернулся. Гу Яну не сиделось, он снова и снова смотрел на часы, уже десять часов, как Гу Хай вышел, по идее, давно пора вернуться, не может быть, чтобы… Подумав о некоторых вероятностях, Гу Ян внезапно вскочил с дивана и стремительно побежал в прихожую обуваться. Но ещё не успел обуться, как дверь распахнулась. Гу Ян мгновенно распрямился. Некий человек вошёл, толкая перед собой две тележки, доверху наполненные разного размера коробками, ящиками, эта куча была намного выше человека. — Только не говори, что ты пропадал столько времени, чтобы купить все эти вещи? Гу Хай начал вытаскивал вещи, говоря: — Ага, я умираю от усталости. — Разве я не велел тебе вернуться пораньше? — вид Гу Яна выражал скрытый гневный упрёк. Гу Хай весьма разумно обосновал: — Вернувшись раньше, я бы не завершил покупки! — Зачем ты накупил столько вещей? Разве я не сказал тебе держаться незаметно? Ты действительно собираешься взять с собой так много вещей, целый аэропорт, все люди будут пялиться на нас! — Мне нет дела до этого, это всё подарки, и я всё заберу с собой! — Это нельзя взять с собой, — взгляд Гу Яна был пронзительно холодным, — Ради чего я полмесяца прятался? Не для того ли, чтобы завтра благополучно уехать! Ты столько всего берёшь, с этими вещами ты будешь чувствовать себя связанным по рукам и по ногам, их надо сдать в багаж и получить снова, выполнить кучу формальностей, ты ещё недоволен тем, что нам не хватает беспорядка? Ты хочешь быть задержанным в аэропорту, тогда ты успокоишься? Гу Хай на время перестал разгружать тележки и беспомощно посмотрел на Гу Яна: — Я говорил, что ты в последние дни слишком подвержен панике, ты страдаешь нервным расстройством? Я хотел вернуться домой и привезти с собой немного хороших вещей для Иньцзы, разве нельзя? Я возьму с собой всё, потому что это легальные вещи, с какой стати меня нужно задерживать? Гу Ян увидел, что Гу Хай и правда, окончательно помешался на этом парне. — Довольно, я не согласен, ты говоришь вздор, тебе ясно сказано, это нельзя брать с собой, это всё нужно оставить! Гу Хай в том же тоне: — Я обязательно всё возьму. Спорили почти полчаса, наконец, Гу Ян отступил на шаг: — Если хочешь забрать, разрешаю выбрать одну-две маленьких коробки, так много унести нереально. Гу Хай упрямый, как бык: — Если уж я купил, нужно всё брать, ничего не оставлю! В воздухе донёсся щёлкающий звук сжатого кулака, Гу Ян с багряно-красными глазами, стиснув челюсти, твёрдый и непоколебимый, не щадя жизни, ринулся в атаку широкими шагами, с грозным видом начал отнимать у Гу Хая покупки. — Ты осмелился нападать, попробуй! — подобно дикому льву зарычал Гу Хай, — Если ты посмеешь отобрать хоть одну вещь, я немедленно позвоню в полицию, пусть они арестуют тебя! Гу Ян: «…» Перевод Марины Алиевой. Глава 174. Пара воссоединилась. После гимнастики между уроками Бай Лоинь и Ю Цзы возвращались, обняв друг друга за плечи. После отъезда Гу Хая за границу интенсивность тесной дружбы Бай Лоиня и Ю Цзы по прямой линии взмыла вверх с огромной скоростью, и на школьном интернет-форуме уже во всю обсуждались сплетни по поводу того, что Ю Цзы бросил Ян Мэна и полюбил другого. Среди них весьма характерный пост под заголовком «Я так доверял другану, а он украл моего бойфренда». Сегодня Ю Цзы задал сложный вопрос: — Когда возвращается Гу Хай? Бай Лоинь нарочно прикинулся дурачком: — Не спрашивай, я уже почти забыл этого человека. Только сказал, и звонок от Гу Хая: — Иньцзы, я вернулся, я в аэропорту, жду багаж… Выражение лица Бай Лоиня мгновенно вышло из-под контроля, он и правда очень хотел скрыть это, но к сожалению, в голове, кроме волнения, ничего не осталось. Опустив телефон, он только выразительно посмотрел на Ю Цзы и, не сказав двух слов, развернулся кругом и тотчас убежал, не прошло и десяти секунд, как он вылетел из школьного двора на улицу… Остолбеневший Ю Цзы смотрел вслед Бай Лоиню, его сердце как будто уронили в прорубь. Как нарочно, в это время мимо него проходил Ян Мэн. Из-за разросшихся в последнее время слухов Ян Мэн, видя Ю Цзы, старался обходить его стороной. Сегодня же, увидев растерянный вид Ю Цзы, он реально был не в состоянии сдержать своё любопытство и, пренебрегая колоссальным давлением общественного мнения, направился к нему. — Эй, красавчик, что поделываешь? Ю Цзы сдерживал огненный шар в груди, ему как раз некуда было выместить свою злобу, а тут рядом неожиданно возник некий паренёк, весьма подходящий для измывательства. Поэтому он дёрнул Ян Мэна за шкирку и совершенно без всякой причины задал ему трёпку. Он трижды проволок его вокруг себя, дождался, пока Ян Мэн крепко встанет на ноги, а потом схватив, словно обручем, его плечи, как помешанный, тряхнул его десять с лишним раз. У бедного Ян Мэна болталась голова от тряски, он не понимал, за что его так. — Ты, бля, только сейчас говорил, что забыл этого человека, а в результате, он позвонил, и тебя сразу след простыл. Объясни, почему я услышал его голос? Почему я услышал разговор?! Ян Мэн моргнул: — Потому что у тебя есть уши. Ю Цзы: «…» У Бай Лоиня всю дорогу бешено колотилось сердце, не далее, чем вчера, ему казалось, что встреча откладывается на неопределённый срок, никак не думал, что сегодня, наконец, наступит счастье. Он потратил полчаса, находясь в такси, чтобы стабилизировать свои чувства, в результате, по мере приближения к месту назначения чувства взбудоражились ещё больше и стали неуправляемыми. Такси остановилось у аэропорта, Бай Лоинь, пользуясь временем, пока таксист давал ему сдачу, утихомирил свои эмоции. Гу Хай как раз стоял в зале прилёта и получал багаж, ожидая, когда его подарки, вещь за вещью, начнут выезжать на транспортёр. Гу Ян стоял рядом в тёмных очках с безразличным лицом. — Всё? — спросил Гу Ян. Гу Хай всё помнил сердцем совершенно ясно, ему незачем было пересчитывать. — Двух вещей недостаёт. По сравнению с Гу Яном он всё-таки волновался, как жаль, что нельзя забраться внутрь этого устройства и выгрести свои вещи раньше, чем они вылезут наружу. Бай Лоинь сделал несколько кругов в зале аэропорта, наконец, нашёл место выдачи багажа и сразу увидел очень далеко согнувшего спину Гу Хая, который забирал вещи, сначала он хотел прорваться к нему и крепко обнять, но, увидев рядом с Гу Хаем этот хорошо знакомый силуэт, постепенно сбавил торопливые шаги и с преспокойным видом приблизился к ним. Наконец, поравнявшись с Гу Хаем, длинно вздохнул с облегчением. — Ты действительно вернулся? — тихо спросил Бай Лоинь. Гу Хай внезапно застыл, он мгновенно повернулся, ещё немного, и сердце вырвется из глотки, как ураган. Бай Лоинь стоял позади него, одетый в такую знакомую школьную форму, с такой знакомой, тёплой усмешкой, только он мог так улыбаться в этой обстановке. Неописуемы чувства Гу Хая в данный момент, двадцать с лишним дней это лицо не выходило из его сновидений, наконец, сегодня он увидел его в живую! Гу Хай в два громадных шага достиг Бай Лоиня, неожиданно притянул его в свои объятия, крепко сжал и не отпустил. — До смерти скучал по тебе, — с этим Гу Хай и крепко сжал руками затылок Бай Лоиня, чтобы прижать его тёплую щёку к своей шее и в полной мере ощутить это возвращение к любимому. Двое самозабвенно обнимались чуть больше минуты, Гу Ян сзади кашлянул, напоминая, чтобы они заканчивали. — Отвали со своим кашлем! — бросил ему Гу Хай. А потом продолжал вести себя так, как будто рядом никого не было, пока ухо Бай Лоиня не устало. Если бы у Гу Яна был пистолет, он давно бы прикончил этого никчёмного гада! Бай Лоинь оттолкнул Гу Хая и бросил выразительный взгляд на Гу Яна. Под тёмными очками Гу Яна Бай Лоиню было плохо видно выражение его глаз, однако, он мог почувствовать за очками его холодный и яростный взгляд. Бай Лоинь дежурно улыбнулся, он ожидал, что на этот раз Гу Ян не проигнорирует его и просто оформил губы птичкой. Трое мужчин вышли из аэропорта, Гу Хай отдал Гу Яну приказ об изгнании: — Мы с Иньцзы возвращаемся домой. Гу Ян не сказал ни «да», ни «нет», это было постоянное выражение его лица, не разглядеть эмоций. Бай Лоинь пока сохранял остатки разума: — Ты бы пошёл домой с братом, он так долго отсутствовал, как минимум, тебе нужно помочь ему устроиться. — Я не нужен ему, чтобы устроиться, — Гу Хай весело свистнул Гу Яну, — Верно, брат? Гу Ян приподнял бровь. — Просто друг, — сказал, лихо развернулся и пошёл. Бай Лоинь долго смотрел ему вслед. Гу Хай поддал ему коленом: — Что смотришь? Бай Лоинь вернул взгляд назад и без раздумий спросил: — Почему твой красавчик-брат вернулся с тобой? — Ты это первое слово отбрось, — Гу Хай коварно блеснул глазами. Бай Лоинь всего лишь молча улыбнулся. Как только Гу Хай увидел улыбку Бай Лоиня, его глаза как «Суперклей 502», прилипли к его лицу и не могли отлипнуть. «Сколько раз я ломал голову, не зная, как выразить ему все те горькие муки, которые я переносил несколько дней назад». На сей раз дальнее путешествие преподало Гу Хаю урок: неважно куда ехать, неважно зачем, во что бы то ни стало нужно взять с собой жёнушку, и никак иначе. — Пойдём домой, — рука Гу Хая сама собой легла на плечо Бай Лоиня. Бай Лоинь беспомощно посмотрел на него: — Вещи не берёшь? Гу Хай оглянулся, позади стояли две тележки. — Зачем так много барахла притащил с собой? — Это всё твои подарки. Бай Лоинь внутренне вздрогнул: — Всё мне? — Конечно, всё для тебя, — с чрезмерной любовью улыбнулся ему Гу Хай, — Я за день до отъезда слонялся по торговому центру, увидел одну вещь, почувствовал, что тебе понравится, и купил. Бай Лоинь бормотал себе под нос: — Не понимаю, ты путешествовал и вышел из отпуска… — Что? Как бы я ни страдал, но не забыл сделать тебя счастливым! — величественно сказал Гу Хай. Бай Лоинь увидел машину, доверху наполненную подарками, и его сердце сжалось, «это всё ничто, по сравнению с твоим благополучным возвращением». В такси Гу Хай прижался к Бай Лоиню, и в сердце начался переполох. Притворяясь, что кладёт руку ему на плечо, на самом деле засунул её за расстегнутый ворот, ощупывая его. После того, как Бай Лоинь подавил его движения, Гу Хай положил голову ему на плечо, наблюдая, как движется кадык Бай Лоиня, малейшая неосторожность, и он захватит его в рот. Бай Лоинь постоянно делал ему замечания, но всё бесполезно, в конце концов, он насильно схватил руку Гу Хая и именно так, с переплетенными пальцами, они доехали до дома. Лифт медленно поднимался, находясь в этом замкнутом пространстве, Бай Лоинь, наконец, услышал возбуждающие, чувственные вздохи, вслед за ростом цифры этажей всё более плотные и частые. Дверь в квартиру с грохотом закрылась, обоих мгновенно захлестнуло дыхание друг друга. Гу Хай прижал Бай Лоиня затылком к двери, неистовые губы атаковали, длинный язык стремительно продвинулся вперёд, в рот Бай Лоиня, свирепствуя, будоража, зажигая. Мозг Бай Лоиня в одно мгновение опустел, обеими руками он твёрдо зажал загривок Гу Хая, безумно откликаясь на поцелуй, кончик его языка проник прямо в горло Гу Хая, нагло похищая его дыхание. Передышка поднимающихся и опускающихся, плотно прижатых друг к другу грудных клеток была похожа на спокойное море, на поверхности которого вздымались гигантские волны и, обгоняя друг друга, неслись к берегу. Гу Хай грыз ключицы Бай Лоиня, руки Бай Лоиня трогали гладкую, плотную грудь Гу Хая, без стеснения тёрли сквозь ткань промежность, передавая обоюдно огонь в сердце и томительное ожидание. Они упали на кровать, Бай Лоинь сорвал с Гу Хая футболку впился губами в его крохотный сосок. Гу Хай издал невыносимо томительный стон и охрипшим голосом закричал: — Слишком охуенно… Умираю… В следующую секунду он подмял Бай Лоиня, его рука проникла в штаны, сквозь густые заросли нашла это давно ожившее и поднявшееся маленькое чудовище, заскорузлые кончики пальцев внимательно разгладили складки крайней плоти. В ту же секунду Бай Лоинь изогнулся, сморщил брови, его учащённое, тёплое дыхание ударило в лицо Гу Хая. Рука Гу Хая медленно переместилась вниз, пройдя мимо двух небольших шариков, приблизилась к тайному входу и порочно ткнула. — Хочешь нашего «Сяо Хайцзы»? Бай Лоинь нетерпеливо застонал, Гу Хай засмеялся и вцепился ртом в его кадык. Гу Хай смеялся всё более безжалостно, захватив ладонью шею Бай Лоиня, он насильно прижал его голову к своей груди, позволяя своему лихорадочному сердцебиению достичь его ушей. Задыхаясь, Бай Лоинь скользнул рукой к низу живота Гу Хая, медленно двинулся ниже, под ткань, безрассудно дразня его член. Нога Гу Хая неожиданно приподнялась, протянулась поперёк тела Бай Лоиня, его большая ступня * поглаживала крепкий, упругий зад Бай Лоиня, нажимала на него, он положил руку на его щёку, любовно лаская, дыхание его становилось всё тяжелее. Через минуту Бай Лоинь сказал: — Давай сначала разберём вещи, примем душ и сходим чего-нибудь поедим. Гу Хай взял Бай Лоиня за подбородок и с порочной улыбкой на губах произнёс: — Я хочу немедленно съесть тебя. — Ты десять с лишним часов провёл в самолете, должно быть безумно устал, отдохни, а там увидим. — Я не устал, — Гу Хай стиснул сопротивляющееся тело, — Как только я подумаю, что можно взять тебя, меня сразу распирает энергия! Бай Лоинь уперся кулаком в губы Гу Хая. Гу Хай грубо зажал нижнюю часть тела Бай Лоиня, как будто собирался снять его штаны. — Ты не можешь дать мне рассмотреть тебя? — Бай Лоиню трудно было говорить, — С тех пор как ты вернулся, мы даже парой слов не перекинулись. Гу Хай остановился, улыбающимися глазами посмотрел в глаза Бай Лоиня, руками взял за щёки и нежно сказал: — Тогда давай вместе примем ванну. Бай Лоинь взъерошил волосы Гу Хая, можно считать согласился. Они стали разбирать вещи, и Бай Лоинь обнаружил, что для того, чтобы купить всё это, Гу Хай потратил небольшое состояние, поэтому он спросил про источник финансирования. — Ах, да, — Гу Хай порылся в сумке, вытащил кредитку и кинул Бай Лоиню, — Мой брат дал денег, я боюсь опять их необдуманно профукать, пока передаю тебе. Бай Лоинь небрежно спросил: — Так всё-таки, почему у твоего брата возникли неприятности? — Присвоение общественных ** средств, — равнодушно ответил Гу Хай. — А-а-а…- Бай Лоинь только что положил банковскую карту в ящик, но услышав это, вытащил её и бросил Гу Хаю, — В таком случае, оставь её себе. Гу Хая это позабавило: — Эти деньги абсолютно чистые, не беспокойся. *Поскольку герои добрались до кровати, не стоит сомневаться в том, что они разулись. В странах юго-восточной Азии (Корея, Ки-тай, Вьетнам, Япония) обычай разуваться при входе в дом передаётся с молоком матери, человек может быть в любом душевном состоянии, но разувается на автомате. Поэтому, каждый раз писать о том, что герои разулись, писательница не считает нужным, это и так понятно. **贪污公款 (tānwūgōngkuǎn) — присвоение общественных средств, https://bkrs.info; фирма Гу Яна — частное предприятие, не государственное, он пытался провернуть аферу по переводу средств фирмы (где он не единоличный хозяин) на свой личный счёт, но по неопытности «спалился». Ситуация банальная, в России полно таких случаев. Перевод Da Santa, сверка и коррекция Марина Алиева, консультант kirillasoe. Глава 175. Хочу всегда быть только с тобой. Два тела теснились в одной ванне, скрещенные ноги упирались в грудные клетки, мокрые лица смотрели друг на друга, словно не виделись много лет, безусловно, замечая все мельчайшие изменения. Спустя долгое время Бай Лоинь заговорил: — Ты похудел. — Ерунда, — Гу Хай потёр низ живота Бай Лоиня, — Я целыми днями так скучал по тебе, не мог ни есть, ни спать, как мог не отощать? Бай Лоинь снова спросил: — В этот приезд твой кузен всё-таки планирует остаться здесь? — По его словам, он намерен только временно скрыться, потом он сможет вернуться, на этот раз пробудет всего лишь немного дольше. Бай Лоинь призадумался. Внимание Гу Хая уже давно убежало неизвестно, куда, палец ноги скрёб середину ступни Бай Лоиня, коленка с умыслом потиралась о «Сяо Иньцзы», вытянутые руки тайком достигли низа, ухватились за дрейфующие в воде волосы у корня и страстно потянули их в разные стороны, немедленно навлекая такой свирепый взгляд прищуренных глаз Бай Лоиня, что три его разумных души Хунь исчезли, а из душ По осталась половина. * Он стремительно приблизил голову, кончик языка мягко слизнул капли воды на влажной груди Бай Лоиня, зубы сжали крохотный, выпуклый сосок и слегка погрызли. Вначале Бай Лоинь ещё мог упрямиться, но после таких сильных действий не удержал глухой стон. — Гу Хай… — Я здесь, — Гу Хай с силой втянул в рот сосок, заставив Бай Лоиня со-дрогнуться. Бай Лоинь с ходу, на ощупь нашёл гиганта Гу Хая и, дав волю рукам, покатал его в ладонях. Весь вид Гу Хая показывал, что он сгорает от нетерпения, в этот момент он похлопал его по спине, предлагая подняться. Гу Хай с неожиданным смущением смотрел, как Бай Лоинь берёт в рот его самую главную в жизни «драгоценность», тёплый рот возбуждал настолько, что Гу Хай едва не выплеснулся. — Иньцзы… — низким голосом простонал Гу Хай. Бай Лоинь приподнял веки и бросил быстрый взгляд на него, рот медленно передвинулся вниз, тщательно выравнивая эти складки. Так долго вместе, что давно уже ясно понимают тело и темперамент партнёра, какую конкретно стимуляцию использовать, каким способом возбудить, а дальше только сердце знает. Дыхание Гу Хая заметно потяжелело, рот источал прерывистые, глухие стоны; Бай Лоинь расположил язык на устье головки, играя, немного полизал, Гу Хай сразу напряг мышцы ног и большой рукой крепко прижал голову Бай Лоиня, безжалостно направляя её к своей промежности. Горло Бай Лоиня почувствовало боль, оттуда вышло сдавленное мычание, ещё больше возбудив в Гу Хае желание мучить, он руками ускорил частоту движений головы Бай Лоиня, издавая удовлетворённое, радостное урчание. У Бай Лоиня ныли щёки, он чувствовал, что уголки рта скоро треснут от толчков. Он ненадолго вытащил изо рта его великана и языком стал мягко вылизывать внешние контуры, снизу-вверх, медленно и нежно скользя по текущей головке; он довольно терпеливо относился к этой чувствительной части тела, добавляя больше возбуждения. — Ты такой развратный, если тебя случайно кто-то похитит, что делать? — Гу Хай с видом одержимого ласкал рукой щёку Бай Лоиня, — Если ты так же, как меня, будешь ублажать кого-то другого, всего лишь подумать об этом мне невыносимо. Бай Лоинь проигнорировал эти паникёрские фантазии Гу Хая. Гу Хай рукой провел по его гладкой спине до самого низа, приласкал отверстие между ягодиц и благодаря воде проник пальцем внутрь. Из-за нехватки смазки, и потому, что долгое время он не подвергался посягательствам, Бай Лоинь почувствовал боль, а палец Гу Хая встретил сильное сопротивление. — Кажется, последние дни ты был послушным. В качестве награды для Бай Лоиня, Гу Хай поднял его за талию, поставил в коленно-локтевую позицию, раздвинул ягодицы и языком вместо пальцев стал расширять анус. Бай Лоинь очень давно не получал такого рода стимуляции, поясница затрепетала, и он подался вперёд, укрываясь, Гу Хай потянул его назад. «Хорошенько насладись, сегодня кое-кто тебя трахнет». Используя гель для душа как смазку, Гу Хай, наконец, вторгся в запретную зону, где он так долго не был. Оба стояли на коленях в ванне, один грубый прорыв, и вокруг колен брызги воды разлетаются во все стороны. Перед этим Гу Хай завёл руки Бай Лоиня за спину, вынуждая верхнюю часть его тела распрямиться, полностью совмещая с его собственной грудью и встречая его бурными поцелуями, затем снова нагнул верхнюю часть его тела под воду, оставляя лишь ягодицы, торчащие из воды. Гу Хай наслаждался, руководствуясь лишь собственными желаниями; смоченные водой аппетитные дольки выглядели ещё более сексуально, он хватал их руками, щипал, чтобы в полной мере почувствовать их плотность и эластичность. Хлоп! Звонкий шлепок ** эхом прокатился вдоль поверхности воды и достиг ушей Бай Лоиня, и вслед за этим нарастающий поток боли разлился в бедре. Он еще не перетерпел эту боль, а в это время прилетел ещё один шлепок, не тяжёлый, но весьма болезненный. Сзади продолжали таранить, такая боль, смешанная с удовольствием, давала своеобразное, сумасшедшее чувство, и Бай Лоинь мгновенно повернул голову в знак протеста: — Перестань… — Тебе же нравится, — Гу Хай знал Бай Лоиня, как себя. После чего интенсивные шлепки и грубые фрикции смешались, Гу Хай бил очень ритмично, и вскоре места шлепков начали пылать жаром. -Да-а-а… а-а-а-а… Гу Хай… Бай Лоинь, потеряв контроль над собой, мычал и стонал, толчки сзади вбивались со всё нарастающей частотой и силой; его сознание протестовало, но поясница непрерывно выпячивалась назад для того, чтобы встретить ещё более сильное возбуждение. Наконец, вылетел болезненный стон, Бай Лоинь освободился сам, и Гу Хай закончил безумную скачку в тесном тоннеле, с низким рычанием восходя на пик наслаждения. После ванны, благоухающие и пресыщенные, они легли на кровать. — Может, ты вздремнёшь немного, а я схожу куплю чего-нибудь поесть, поедим и ещё поспим. Гу Хай, не слушая, убрал банное полотенце Бай Лоиня и, порочно улыбаясь, сказал: — Я посмотрю, нет ли разрывов. В результате, стащив полотенце, обнаружил под ним трусы и чрезвычайно удивился: — Я помню, раньше ты, заворачиваясь в полотенце, никогда не надевал трусы. Этот позорный факт приводил Бай Лоиня в смущение. У него изначально выработалась эта привычка, *** в результате, после того, как он дважды оставался у Ю Цзы, он был вынужден теперь надевать трусы, теперь это главный вопрос на повестке дня; всякий раз, ложась в постель, он проверял свой низ, есть или нет на нём трусики. Само собой, эту причину он ни в коем случае не стал бы озвучивать Гу Хаю. — Цэ-цэ, — Гу Хай самодовольно пощёлкал языком, — У нас игривое настроение, не так ли? Бай Лоинь ничком упал на кровать, играя в опоссума. **** Руки Гу Хая стянули с Бай Лоиня трусы, на пшеничной коже тускнел красный цвет, уже не такой яркий, как отпечаток ладони, но ещё пылающий жаром. Он прижал щёку к ягодице Бай Лоиня, потёрся об неё, после этого высунул язык и заскользил над анусом, подобно стрекозе, порхающей над водой. — Не делай так… Чешется… — Бай Лоинь, улыбаясь, толкнул голову Гу Хая. Гу Хай с улыбкой хмыкнул: — Всё ещё чешется? Хочешь? Не давая Бай Лоиню времени ответить, Гу Хай открыл свой большой, порочный рот, вгрызаясь в багряный анус Бай Лоиня. Нестерпимый зуд прошёл, ноги Бай Лоиня судорожно задрожали, он выгнулся назад, как выловленный карп, непрерывно катаясь по кровати, пытаясь ускользнуть. Гу Хай преследовал без устали, затем вцепился в Бай Лоиня обеими руками, вынуждая перевернуться на бок, а некий твёрдый предмет в промежности боднул чувствительное тайное отверстие Бай Лоиня и с чувством потёрся разок между ляжками. — Ты опять? — Бай Лоинь руками сдерживал посягательства Гу Хая, бесцеремонно давящего на его грудную клетку. Гу Хай наклонился к уху Бай Лоиня, кончик языка возбуждал горящие мочки ушей, горячее дыхание со свистом проникало внутрь, голос ласковый, сальный: — Ты не хочешь? Бай Лоинь отвернулся, выражая несогласие, не сознаваясь, скрывая свои чувства. Гу Хай намеренно дразнил, рука дотянулась до головки «Сяо Иньцзы», шероховатые пальцы царапали верхушку; Бай Лоинь хмурил брови, кусал зубами тонкие губы, во взгляде, устремлённом на Гу Хая притяжение мощной силы. — Действительно не хочешь? Гу Хай снова пустил в ход свой влажный член, слегка потирая им вокруг ануса, медленно, изводяще. Сексуальный взгляд Бай Лоиня обжигал щёки, он сдавил руками шею Гу Хая и нестерпимо тяжело дыша, капитулировал так, как если бы выносил обвинение: — Ты сейчас не бредишь? — Хочу, чтобы ты попросил меня. Гу Хай схватил член Бай Лоиня, сжал туго-натуго, заставив Бай Лоиня задохнуться. Бай Лоинь попытался руками разжать его пальцы, в результате получил ещё более тесный захват, боль сжигала его волю, на лоб просочились мелкие капли пота, он с ненавистью смотрел на Гу Хая, который всё также смаковал его экспрессию. — Проси меня, умоляй выебать тебя. Гу Хай бросал вызов пределу терпения Бай Лоиня, пытаясь утвердить свой абсолютный контроль, Бай Лоинь с трудом терпел, твёрдо сжимая зубы, но ничего не мог поделать. Это тело, давно уже вышколенное Гу Хаем на свой лад, было предметом исключительного владения Гу Хая, и Гу Хай понимал его в совершенстве. Внутренние оборонительные рубежи Бай Лоиня медленно рушились, он внезапно притянул голову Гу Хая к своей шее, и рваный звук мольбы прорвался через его глотку: — Прошу тебя… — Просишь меня о чём? — Гу Хай вцепился в кадык Бай Лоиня, засунул палец, пронзая некую уязвимую часть тела. Бай Лоинь перестал контролировать дыхание, зубы бессознательно вцепились в ухо Гу Хая, и он неясно пробормотал: — Возьми… меня… Гу Хай, уже давно готовый вынести психологический бунт, услышав эти слова, почти сошёл с ума, ворвался в тёплую, плотную территорию, грубо и мощно, снова и снова пронизывал его, и каждый крепкий удар поистине захватывал дух. После долгой разлуки умопомрачительные ощущения возбуждали каждое нервное окончание члена, Гу Хай рычал, его большая рука захватила подбородок Бай Лоиня, он хищно и бурно целовал, а потом, задыхаясь, допрашивал: — Иньцзы, ты, правда, разрешаешь ебать тебя? Бай Лоинь, дёргая Гу Хая за волосы, подавал таз навстречу толчкам Гу Хая, испуская развратные стоны поражения: — Да… верно, просто делай это. Гу Хай схватил руки Бай Лоиня, его глаза налились кровью, он безудержно грыз его тонкие губы, шею, грудь… Как жестокий зверь, поймавший желанную добычу, и тут же начавший безумно пожирать её. — Детка, ты такой горячий внутри, такой тугой, сжимаешь меня так приятно… — яростно восхвалял Гу Хай. Бай Лоинь, хоть ему и было приятно слышать это, полыхнул глазами и дал ему затрещину: — Тебе обязательно говорить непристойности каждый раз, когда мы делаем это? — Потому что я знаю, что тебе это нравится. Гу Хай с порочной улыбкой крепко обнял Бай Лоиня и намеренно приложил губы к его уху, бессовестно проявляя свою пошлость: — Сокровище, твой «ротик» такой тесный… Ты любишь кушать писю *****старшего брата? Поэтому кушаешь так старательно? — А-а-а-а-а… Под вечер они заказали еду на дом, расположившись на постели, Гу Хай ел с большим аппетитом и одновременно смаковал, совершенно не понятно, зная, как он забавлялся днём, как можно быть таким бодрым, теперь Бай Лоинь видел, что Гу Хай вот-вот развалится на куски. Вечером, перед сном, Бай Лоинь едва успел накрыться одеялом, как Гу Хай тотчас же отдёрнул его, раздвинул его ноги и без лишних слов взял «Сяо Иньцзы» в рот. Днём Бай Лоинь, не зная, сколько раз, бешено трахался, это место немного опухло, и при каждом движении рта Гу Хая потоки боли и непреодолимого желания пронзали чувствительные нервы Бай Лоиня, ещё немного и слёзы вырвутся наружу. — Прекрати… А-а-а-а… Нет… Больно… Нет… Гу Хаю на самом деле нравилось видеть Бай Лоиня таким, желающим плакать, не рыдать в голос, а заливаться слезами от разрушающих чувств; его наибольшим удовольствием в этой жизни было мучить Бай Лоиня. -А-а… У Гу Хая перехватило дыхание, Бай Лоинь задрожал, извергая свою квинтэссенцию, Гу Хай проглотил всё до последней капли. Дождавшись, когда Бай Лоинь ослаб и затих, он снова крепко сжал его в объятиях с выражением успешно завершённого дела на лице. — Скучал по тебе… — Гу Хай взглянул в утомлённое лицо Бай Лоиня и поцеловал его в губы. Бай Лоинь глубоко вздохнул: — Наконец-то, ты сказал что-то членораздельное. Вдруг Гу Хай уткнулся лицом в его загривок, мотая головой, нежно по-звал: — Иньцзы, Иньцзы, Иньцзы, Иньцзы… «Здоровенный, грубый мужчина бросился в твои объятия и ластится, это весьма невесёлый опыт», Бай Лоиню тут же пришёл в голову Алан. — Что ты делаешь? — Бай Лоинь ущипнул Гу Хая. Гу Хай взглянул, в прищуренных глазах «так бы и поколотил»: — Ничего, просто скучал по тебе… Бай Лоинь знал, что когда этот человек в припадке, лучше не обращать внимания, пусть он успокоится, выпустит пар, и всё будет хорошо. Действительно, вскоре Гу Хай затих. Бай Лоинь заглянул в лицо Гу Хая и обнаружил, что тот уже заснул. В первый раз заснул спокойно после своих злодеяний. Страдал больше двадцати дней, летел в самолете больше десяти часов, мог ли не устать?.. Бай Лоинь с болью в сердце долго смотрел на Гу Хая, затем провёл рукой по его усталому лицу, накрыл одеялом и, обнимая его, погрузился в глубокий сон. *У автора勾得顾海三魂少了两魂半, довольно сложная метафора, связанная с даосистскими понятиями Ян-Инь, «три его разумных души Хунь исчезли, а из душ По осталась половина». Для начала суть даосской космологии: «Дао рождает Единое. Единое рождает Две Ци (Инь и Ян). Две Ци рождают три Материи (Небо, Землю и Человека). Три Материи порождают Пять Элементов (Огонь, Вода, Металл, Дерево, Земля). Пять Элементов порождают всю Вселенную.» Книга Перемен Если вкратце, то по даосисским понятиям человеческая душа состоит из частей: 3 части солнечной энергии Ян (три души Хунь), она символизирует все уровни духовности человека: 1. Тонкое начало, или чистый закон существования (Дао) 2. Ци, тонкая энергия 3. Все явления и взаимодействия, трансформации Ци Кроме того, 7 частей лунной энергии Инь (души По, или полуночная Хунь), это всё, что относится к животной, физиологической жиз-ни, т.е. инстинкты, пороки, страсти и т.д. Т.е., у Гу Хая полностью отключилось всё духовное, а из животного осталась половина. Если кого-то заинтересуют подробности, могут обратиться к источникам: http://dzivaenergy.blogspot.ru/2013/05/blog-post_1210.html http://forum.daode.ru/f13/dusha-cheloveka-dushi-hun-i-po-7426/index2.html. Если честно, мне не очень понятно, зачем писательнице так умничать в сцене интима, но, возможно, для китайцев это понятный и тонкий юмор, замешанный на философии. **Стимуляция ягодичных мышц во время секса позволяет получить более яркий оргазм, но поскольку эти мышцы большие и плотные, они требуют достаточно грубой стимуляции, кроме шлепков иногда даже используют порку плёткой (в пределах разумного); это разогревает мышцу и включает её в сексуальный процесс (примечание редактора). ***Привычка спать без трусов, что привело к конфузу. ****Опоссум — небольшой пушной зверёк, грызун, обитающий в Северной Америке. При встрече с опасным хищником притворяется мёртвым, издавая зловонный запах из специальных желёз. *****В тексте автора鸡鸡 (jījī) — разг. пися, пиписька (мужская) https://bkrs.info. Перевод Da Santa, коррекция Марины Алиевой, консультант kirillasoe.