Героин (Ты пристрастился?) I том "Взволнованная юность"

Глава 191. Путешествие в любовь. В первый день Гу Ян ютился в туннеле и тайно молился, чтобы Гу Вэйтин узнал обо всём как можно позднее. Если так случится, то Гу Хай выиграет небольшой промежуток времени, что дало бы им возможность успешно завершить побег. Дождавшись, наконец, второго дня, Гу Ян уже не выдерживал, здесь, в туннеле, прямо скажем, не место для пребывания человека. Томление холодом… и тому подобное он, наоборот, мог выносить, но главное, здесь было очень сыро, а кожа у Гу Яна была очень чувствительная; после десяти с лишним часов пребывания в туннеле кожа начала зудеть, Гу Ян только и мог постоянно ослаблять верёвку и непрерывно чесаться. Но даже так он всё равно молился, чтобы Гу Вэйтин спустился сюда немного попозже, чтобы Гу Хай мог убежать немного подальше. Наконец, на третий день Гу Ян начал браниться. «Гу Вэйтин, ты жестокий фашист, Гу Хай твой родной сын, твой сын уже восемь дней пробыл в туннеле! Вполне достаточно восемь дней не есть, не пить, не спать, и даже супермен сдохнет! Даже если ты хотел поступиться родственными отношениями ради великой цели, нужно же хотя бы спуститься взглянуть на труп сына? Неужели ради того, чтобы единым росчерком пера сберечь расходы на кремацию, ты готов похоронить сына здесь?» Гу Ян с ненавистью схватил флягу и в результате обнаружил, что воды больше нет. Всё тело Гу Яна уже давно окоченело от холода, единственное место, где оставалось немного чувств, это желудок, однако, единственное снабжение, возмещавшее продовольствие, сейчас оборвалось. Теперь с каждой прошедшей минутой восхищение Гу Хаем у Гу Яна поднималось на один порядок, он не мог представить, как Гу Хай, находясь в таких условиях, мог продержаться пять суток. Вдобавок, поднявшись наверх, он ещё мог нормально ходить, «действительно, твою мать, настоящий самородок!» Однако, Гу Ян опять подумал, «ради жены Гу Хай мог устоять перед мощной движущей силой идеологии и выдержать, ради жены он страдал, но это окупилось, а я-то, ради чего страдаю? Ради того, чтобы защитить любовь этих двоих? Какое отношение их любовь имеет ко мне? Я всегда возражал против неё, разве нет?..» Несчастный Гу Ян три дня подвергался наказанию, упорно не признаваясь себе, за что страдает. «Один час, самое большее, я даю вам один час, если в течение этого часа ты не спустишься и не спасёшь меня, тогда я сам!.. Тогда я сам выберусь на поверхность!» Вместе с Гу Яном терпел страдания ещё один человек, телохранитель Сунь. Для этого субъекта каждый вечер сделался кошмаром, каждую ночь ему снилось, как Гу Хай в туннеле, напрягая последние силы, взывает о помощи. Спустя три дня лицо охранника Суня уже стало тёмно-жёлтым, а душа подвергалась колоссальным мучениям. Граница его терпения окончательно рухнула, нет ничего важнее человеческой жизни, лучше быть пониженным в должности, но невозможно спокойно смотреть, как ребёнок находит свою смерть в собственном доме. На самом деле, весь прошедший час Гу Ян готовился вылезти наверх. По рукам и ногам он связал себя верёвкой, но если предыдущие два дня он спокойно развязывал её, то сегодня полная трагедия: обе руки настолько задеревенели, что стали совсем не годными к употреблению. Благодаря тому, что он не мог развязать верёвку, время затягивалось, неужели его старания в предыдущие два дня оказались совершенно напрасны. Охранник Сунь отодвинул паркетный настил и полез внутрь. За это время Гу Ян в туннеле передвинулся на другое место, и охраннику Суню пришлось хорошенько поискать его; когда же он приблизился к Гу Яну, тот неожиданно испугался, что за человек сюда ворвался? Совершенно очевидно, что туннель не открывался! Изо всех сил Гу Ян стал перемещаться по туннелю и достиг другого выхода, когда его глаза соприкоснулись со светом, этот человек совершенно окаменел. «Гу Хай, я ради тебя рисковал жизнью!!! Почему ты не сказал, что здесь есть ещё один выход? Если бы ты сказал, бля, я бы давно уже вышел отсюда!!!» Лицо Гу Яна пропиталось глинозёмом и было чернее черноты, поэтому сначала офицер Сунь всё ещё принимал его за Гу Хая. — Сяо Хай, я помню, когда ты сюда спустился, тебя ведь не похищали? А сейчас… Почему ты связан? Офицер Сунь, приняв вид влиятельного и важного лица, начал развязывать верёвку на теле Гу Яна, но был остановлен одной его фразой: — Дядя Сунь, я Гу Ян. Офицер Сунь мгновенно застыл и внимательно вгляделся, действительно, это не Гу Хай. — Ты, ты… Гу Ян заговорил: — Давай-ка быстро, одна нога здесь, другая там, вызови моего дядю, у меня есть важное дело, и требуется с ним поговорить. Ещё минута не вышла, а Гу Вэйтин в полной растерянности вошёл. Гу Ян увидел Гу Вэйтина. То выражение не высказанной вселенской обиды и несправедливости, которое несла на себе его натянутая физиономия, убило бы наповал даже саму Доу Э. * — Дядя, если хотите, я приму на себя всю ответственность! — Гу Ян пошевелил руками и ногами, чтобы специально обратить внимание Гу Вэйтина на верёвку, — В тот день, когда я пришёл к Вам, на самом деле я хотел уговорить Гу Хая, кто мог подумать, что этот хитрый негодяй свяжет меня и впихнёт в туннель. Если бы дядя Сунь так кстати не вытащил меня, я бы точно нашёл себе могилу в этом туннеле! Когда Гу Вэйтин дослушал его до конца, на его лице ничего нельзя было прочесть, однако, как бы он ни был сердит, сначала нужно было развязать Гу Яна. — Когда ты уходил, разве ты не послал мне сообщение? Гу Ян горько усмехнулся: — Гу Хай, уходя, надел мою одежду, как Вы думаете, мог ли я послать Вам сообщение? Живая иллюстрация бури с грозой во всём величии была вырезана на лице Гу Вэйтина. За два дня до этого Бай Лоинь и Гу Хай, загрузив до самого верха две машины продовольствием и одеждой, под искренним и пристальным надзором Бай Ханцзы, официально ступили на путь тайного побега. Бай Ханцзы задумчиво смотрел на тени двух машин. — Ах, я действительно не знаю, насколько это правильно для них, хорошо или во вред… — тревожилась тётушка Чжоу. Бай Ханцзы бесхитростно рассмеялся: — Слепой сказал «посмотрим», вполне возможно, это и есть для них благо. — Слепой посмотрит? — тётушка Чжоу ущипнула Бай Ханцзы, — Что ты за отец такой? Юность этих детей тебе что, материал для эксперимента? В случае неудачи, кто будет платить? — На жизненном пути не бывает успехов и неудач в настоящем смысле, каждый шаг в своей жизни человек должен пережить на собственном опыте. Пойти по неверному пути не обязательно будет дурным делом, также, как и пойти прямо по правильному пути не обязательно будет хорошим делом. — Ну да, кажется, вроде бы, разумно… — тут тётушка Чжоу перехватила косой взгляд Бай Ханцзы. Бай Ханцзы расхохотался: — Именно так, молодёжь покидает родной дом, чтобы пробить свой путь в жизни и добиться успеха, это совсем не плохое дело, кто в этой жизни не сделал хотя бы пары глупостей! Посмотри на меня, уж насколько я скромный человек, но и я в пору юности проходил через пару таких начинаний. — Каких начинаний? — поинтересовалась тётушка Чжоу. — Сперва мои родители категорически не соглашались, чтобы я женился на Цзян Юань, однако, я дерзнул упорно отстаивать свою волю. Они ставили мне всяческие препятствия, вплоть до того, что грозили прервать со мной родительские отношения, но я не согласился. Это наша собственная любовь, какого чёрта позволять посторонним принимать решения?! — лицо Бай Ханцзы выражало гордость. — А дальше? — нарочно спросила тётушка Чжоу. Бай Ханцзы опустил плечи: — А дальше сразу развод, и всё. — И это не закончилось? — тётушка Чжоу задыхалась, — И ты ещё предложил этим двоим уехать! — Как бы то ни было, если бы я когда-то не развёлся с Цзян Юань, разве я смог бы жениться второй раз? Разве я смог бы встретить тебя? Тётушка Чжоу: «…» Бай Ханцзы преисполнился самодовольства: — Итак, каждое дело имеет свои преимущества и недостатки, суть проявляется, когда ты это оцениваешь. Я просто верю в судьбу, я считаю, что в этой жизни Господь всё устроит, если ты в какой-то промежуток времени должен встретить некоего человека, даже если этот некто будет угрожать тебе, ты будешь прятаться, но не избежишь этой встречи… Тётушка Чжоу вздохнула в восхищении: — Как жаль, ещё вчера руководитель класса Иньцзы звонила, говорила, что у Иньцзы самые лучшие достижения в состязаниях по всем дисциплинам, школа будет рассматривать вопрос о внесении его в список студентов, зачисляемых в ВУЗ по рекомендации, ещё она сказала, чтобы Иньцзы срочно возвращался в школу, чтобы осуществить это. — А? — Бай Ханцзы переменился в лице, — И когда это произойдёт? Ты хотя бы невзначай не могла пораньше сказать мне? — Я говорила тебе позавчера вечером, ты ещё сказал «угу». Бай Ханцзы хлопнул себя по лбу: — Плохо дело, значит, я тогда заспал. Тётушка Чжоу попробовала поинтересоваться: — Ты сожалеешь? — … Как можно? — Бац Ханцзы неловко засмеялся, продолжая отстаивать свой гениальный образ мудрого отца, — Это решение я всесторонне обдумал, как можно теперь его изменить! Тётушка Чжоу кивнула: — Пора вернуться домой. Бац Ханцзы повернулся и пошёл домой, какое-то время он сдерживался, сдерживался, а потом не утерпел и задал один вопрос: — А тогда учитель сказала, в какое именно учебное заведение ему дают направление на обучение? Тётушка Чжоу поколебалась в нерешительности: — Вроде бы в Циньхуа, во всяком случае, если не в Циньхуа, то в Пекинский университет. Бай Ханцзы стремительно развернулся и со всех ног неуклюже бросился вдогонку: — Сын, мой первый из лучших сын… Тётушка Чжоу за пару шагов добежала до него и схватила за руку, вне себя упрекая: — Зачем ты сейчас догоняешь? Их уже и след простыл! Весь вид Бай Ханцзы выражал огорчение. Охая и вздыхая, тётушка Чжоу тянула Бай Ханцзы: — Хватит, чего уж там, примирись с судьбой, теперь и правда, Господь всё устроит, ты не сможешь их догнать. Бай Ханцзы скрежетал зубами: — Господь действительно ничего не стоит! Они оба ехали по дороге, управляя каждый своим автомобилем, а не бежали, как волки, в страхе отдалиться от родных, потому что перед ними был весь мир, новый, насыщенный красками. Возможно, пережив несколько дней назад слишком много страданий, выдержав слишком большое давление, они неожиданно обнаружили, что жизнь прекрасна. Вместо того, чтобы руками своих родных быть загнанными в какую-то клетку, делая из себя жертву, уж лучше сбежать и пользоваться благом мчаться во весь опор и радоваться. Оба думали, что этот этап путешествий и есть их жизнь, пользуясь юностью, почему бы не побыть сумасшедшими! Прибыв к пустынному горному перевалу за городом, оба не спеша остановили автомобили. — Ты хочешь в туалет? — спросил Гу Хай. Бай Лоинь кивнул. Гу Хай оскалил зубы в усмешке: — Давай вместе. Бай Лоинь оттолкнул Гу Хая: — Отойди от меня немного подальше. Гу Хай не согласился и сразу вытащил своего большого петуха. Бай Лоинь развернул Гу Хая в другую сторону, оба оказались спиной к спине. — Так не пойдёт! — крикнул Гу Хай и развернул туловище обратно, — С той стороны против ветра, ты хочешь, чтобы я обоссался с головы до ног? У Бай Лоиня от радости тряслись плечи. Так давно не видел, как Бай Лоинь смеётся, Гу Хай и не думал отворачиваться, бросил взгляд на его лицо, потом вниз, снова вверх, и снова вниз… Управившись с делом, Бай Лоинь прочистил горло: — Эй, чувак, ты ссышь себе на руки. Гу Хай поспешно опустил глаза вниз: — Разве? Мои руки сухие. Однако, Бай Лоинь смеялся до потери речи. Гу Хай понял, что попал впросак, дождавшись, когда Бай Лоинь подберёт брюки, с умыслом облапал его ягодицы пару раз. «Решив вопрос», чистоплотный Бай Лоинь достал бутылку с минеральной водой и дал Гу Хаю, чтобы тот помыл руки. — Слишком большое расточительство. С тех пор, как Гу Хай выбрался из туннеля, он выработал полезную привычку экономить воду. Помыв руки, парни прислонились к автомобилю, чтобы немного перекурить. Гу Хай спросил: — Ты знаешь дорогу? Бай Лоинь покачал головой: — Не знаю, я первый раз уезжаю. — Ты не говорил мне, разве ты совсем не выезжал из Пекина? — Если ты спрашиваешь о последних двух месяцах, то могу сказать, к несчастью да, а до этого времени я только один раз ездил в Тяньцзинь. — Ездил в Тяньцзинь? — Гу Хая это ни капли не впечатлило, — Зачем ты ездил в Тяньцзинь? — Вместе с Ю Цзы, к нему домой. Поток ревнивых мыслей начал наводнять атмосферу, Гу Хай стряхнул пепел с окурка, насмешливо съязвив: — Ты ещё и с ним сбегал тайно? Бай Лоинь тихо пояснил: — Если ты не можешь мне доверять, может, мне следует сесть в свою машину и уехать обратно? Гу Хай со смехом укусил Бай Лоиня за подбородок, запах табака вдоль подбородка вторгся в дыхание, смешался с запахом диких трав и полевых цветов, пробуждая в них своеобразные, природные необузданные и безудержные чувства. — Поторопись с решением, где будет наша первая остановка? — спросил Гу Хай. Бай Лоинь выпрямился в затруднении: — Я не могу придумать за такое короткое время. Гу Хай задумался не мгновение: — Давай так, у меня есть один приём. Бай Лоинь спокойно наблюдал, как Гу Хай снял ботинок и подбросил его в воздух, ботинок упал, указывая носком направление на запад. — Значит, сейчас направляемся туда. Бай Лоинь: «…» *Тонкий интеллектуальный стёб Ji Dan. Доу Э — персонаж известной средневековой пьесы Гуаня Ханьцина (1210 — 1280) «Тронувшая Небо и Землю обида Доу Э», пьеса до сих пор не сходит с подмостков китайских театров. Желающие могут ознакомиться вкратце с подробностями судьбы этой злосчастной красавицы здесь: https://briefly.ru/guan_hancin/obida_dou_e/ Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 192. Найти место, чтобы остаться. Остановив машину на полдороге, Бай Лоинь позвонил Гу Хаю и спросил: — Если мы всё время будем ехать на запад, мы не увидим море? — Точно не знаю, но если мы всё время будем ехать прямо туда, в конце концов приедем в Западную Европу и сможем увидеть море. Бай Лоинь довольно долго молчал, потом тихо проговорил: — Если бы я сказал, что хочу отправиться в какой-нибудь город у моря? Гу Хай не сразу откликнулся, но через короткое время вдруг резко затормозил, Бай Лоинь чуть не въехал в его автомобиль. Затем Гу Хай вылез из машины и, разгневанный, подошёл к дверце автомобиля Бай Лоиня: — Выходи! — Гу Хай постучал в окно автомобиля. Бай Лоинь открыл дверцу и, как только вышел, оказался накрыт мощной атмосферой давления. Гу Хай обеими руками обхватил голову Бай Лоиня, острый, пылающий взгляд выстрелил прямо в его лицо: — Почему сразу не сказал? Вид Бай Лоиня выражал досаду: — Мне не пришло в голову. — Не пришло в голову? Не пришло в голову и только? — строгим голосом вразумлял Гу Хай, — Мы с тобой проехали на запад больше трёхсот ли, * и ты только сейчас подал голос, ты знаешь, сколько бензина мы сожгли за триста ли? Ты знаешь, что этого бензина нам хватило бы на несколько завтраков? Вот уж действительно, не ведёшь домашнее хозяйство и не знаешь цену вещам, с такой твоей расточительностью нам не понадобится и десяти дней, чтобы вернуться! Бай Лоинь не проронил ни слова, его глаза под косым углом в сорок пять градусов уставились на молнию на брюках Гу Хая. — Я тебе говорю! Ты слушаешь или нет? Гу Хай снова поднял голову Бай Лоиня, пытаясь повергнуть его в трепет своим важным видом. Бай Лоинь с трудом сдерживал смех, сдерживался, рискуя получить внутренние повреждения. Гу Хай напустил на себя ещё более важный вид и грозно прорычал: — Нечего мне тут хихикать, давай посерьёзнее! Бай Лоинь засмеялся в голос, Гу Хай, раздражённый его смехом, замахнулся рукой, собираясь ударить, Бай Лоинь стремглав побежал, Гу Хай кинулся вдогонку. Бай Лоинь бегал вокруг машины, Гу Хай гонялся за ним, пока окончательно не убедился, что так он до скончания века не сможет поймать Бай Лоиня, поэтому он перекувырнулся непосредственно через крышу автомобиля и захватил Бай Лоиня в объятия. — Разреши мне сказать кое-что, ладно? — пожаловался переполненный любовью Гу Хай, — Мы так далеко заехали, опять возвращаться, слишком обидно! — Можно выбрать другой путь возвращения, пока ещё можно увидеть разные места. — Что можно увидеть в кромешной тьме? К тому же, ехать другой дорогой разве не значит петлять окольными путями? Бай Лоинь немного поколебался и с тоскливым выражением лица сказал: — Ну и ладно, тогда давай продолжим ехать на запад. Гу Хай некоторое время со злостью смотрел на Бай Лоиня, потом неожиданно захлопнул дверцу: — Я решил, мы направимся на восток. Бай Лоинь победно улыбнулся. Оба сели в одну машину, рассчитывая немного поесть и двигаться дальше. Багажник был полностью забит едой, вдвоём они перенесли за ручки большую сумку и усевшись на передних сидениях начали есть и пить всё подряд. Гу Хай вытащил пакет молока и вставил трубочку, собираясь пить, но трубочка была ловко перехвачена ртом Бай Лоиня. — Только представь, какой ты ленивый ребёнок, чтобы ты пил молоко, мне ещё нужно вставить тебе трубочку. Сказав это, он собрался вынуть ещё один пакет, но сразу был остановлен Бай Лоинем, Бай Лоинь развернулся к стоящей за спиной кружке с электроподогревом, вытащил скрытый в ней пакет с тёплым молоком и вручил Гу Хаю: — Вот, выпей это. Гу Хай замер на миг, не принимая пакет. Бай Лоинь всунул пакет ему прямо в руки: — Ты голодал столько дней, лучше не пить холодное. Похоже, сердце Гу Хая сейчас разогрелось, как этот пакет с молоком: — Когда ты спрятал его от меня? — Недавно, вскоре после того, как мы вышли из машин, попробуй, не горячо? Гу Хай вставил трубочку и сделал глоток, подсознательно чувствуя, что он пьёт не молоко, а заботу. После этого он взял в руки голову Бай Лоиня и поцеловал его тонкие губы, пропитанные молоком: — Я тронут… Поужинав довольно поздно, они нашли гостиницу, чтобы остановиться на ночь, на утро второго дня снова пустились в путь и, наконец, вечером второго дня прибыли в Циндао, ** решив временно опустить здесь ноги. Автомобиль мягко катился по дороге, и Бай Лоинь сразу услышал, наконец, бурлящий голос моря, опустив оконное стекло, он увидел необозримое, бескрайнее море. Бай Лоинь не смог сдержать внутреннее волнение, он остановил машину прямо у края дороги, неподалёку от уходящей вверх песчаной отмели. Гу Хай тоже остановил машину и пошёл следом за Бай Лоинем. — Действительно, хорошо, — короткой фразой Бай Лоинь выразил свои чувства в данный момент. Несмотря на то, что уже наступил вечер, морские волны и валы можно было охватить с первого взгляда; они стояли на берегу, овеваемые морским бризом, чувствуя, как сердца наполняются этим огромным простором. — Не хочу уезжать, — Бай Лоинь лёг на песок, — Я хочу сегодня спать здесь, а завтра встать рано утром, чтобы увидеть восход солнца. Гу Хай поник лицом: — Послушай, ты можешь позволить мне удовольствие разок полежать на кровати? Выбравшись из туннеля и сразу же отправившись в путь, он забыл, как выглядят подушка и одеяло! Судя по виду Бай Лоиня, он был не в силах расстаться с морем. Гу Хай пытался убедить: — Это плохой пляж, в Циндао есть Золотой пляж, он гораздо лучше. Завтра мы с тобой пойдём, полюбуемся, а сейчас нам сначала нужно найти место для ночлега, нам ещё столько вещей надо разобрать! Бай Лоинь, поддавшись обманчивым уговорам Гу Хая, вернулся к машине. По экстренно сделанным заранее фальшивым удостоверениям личности они успешно расположились в отеле. Только помылись и легли в постель, пришёл звонок от Гу Яна: — Где ты? Гу Хай, ласково поглаживая гладкую спину Бай Лоиня, рассказал: — В Циндао. — Что? — тон Гу Яна стал резким, — Я потратил столько сил, тянул сколько мог, выиграл для вас три дня драгоценного времени, а в итоге вы доехали только до провинции Шаньдун? Гу Хай начал объяснять: — В первый день мы собирали вещи, делали фальшивые удостоверения, меняли номерные знаки… В этой путанице замешкались на целый день, на следующий день отправились, сначала договорились ехать на запад, потом один маленький болван внезапно передумал, сказал, что хочет поехать в место, где есть море, поэтому мы опять вернулись. До этого я бывал в Циндао, он мне относительно знаком, так что временно остановимся здесь. Чувства Гу Яна можно себе представить. — Брат, почему ты молчишь? — спросил Гу Хай. Гу Ян помолчал и холодно ответил: — Твой отец уже обнаружил, что тебя нет, предполагаю весьма скоро он развернёт операцию преследования. Пока нет непредвиденных ситуаций, незачем бежать в другое место, задержитесь там на время, не стоит снова менять место. Гу Хай осторожно сказал: — Я понял. — Бай Лоинь? — снова спросил Гу Ян. Гу Хай взглянул около себя, Бай Лоинь только что лежал здесь, куда он делся? — Ладно, не ищи, потом сообщишь мне номер его мобильного, давай, пока. — Зачем тебе его номер? — Гу Хай ещё не закончил фразу, а на той стороне уже отключились. Бай Лоинь только что уходил на балкон, чтобы позвонить Бай Ханцзы, сейчас он вернулся. — Подойди, я спрошу тебя, — обратился к нему Гу Хай. Бай Лоинь прилёг рядом, опираясь грудью на Гу Хая: — Говори! — Это ты попросил моего брата о помощи? Бай Лоинь кивнул: — Да. Взгляд Гу Хая постепенно потяжелел, намертво зафиксировав линию прицела на лице Бай Лоиня: — Он не поставил тебя в затруднительное положение? — Меня, в затруднительное? — Бай Лоинь по некоторым причинам притворился глупым, — Что ты подразумеваешь под «затруднительным положением»? — Ну, допустим… Воспользовался случаем, поставил жёсткие условия, и приказал тебе удовлетворить их. У Бай Лоиня задрожало сердце, «Гу Хай тоже слишком хорошо знает Гу Яна?» — Как это возможно? — Бай Лоинь выразил полное безразличие и холод, — Ты его родной младший брат, вполне оправданно, что он пришёл на помощь, разве имеет смысл ставить мне условия? — Правда, не имеет? — Гу Хай снова хотел убедиться. Бай Лоинь твёрдо покачал головой: — Не имеет, как только я объяснил ситуацию, он сразу же откликнулся. Гу Хай с досадой ударил по кровати и поднялся. По сердцу Бай Лоиня пробежал холодок, «неужели разоблачил обман?» В итоге Гу Хай с почерневшим лицом объяснил: — Он, бля, действительно, обошёлся с тобой по-особенному! Обычно, когда кто-то просит его об услуге, он всегда ставит условие, даже мои просьбы для него не исключение из правил, а тут для чужого неожиданно пожалуйста, зелёный свет… Бай Лоинь не находил слов. Давно зная, что Гу Хай питается такого рода искажённой ревностью, он сдержал правдивые слова, рвущиеся наружу. — Я запрещаю тебе давать ему номер твоего сотового! — настойчиво заявил Гу Хай. — А зачем мне сообщать ему мой номер? — Так-то лучше, — буркнул Гу Хай, — И не используй мой телефон, чтобы тайно связаться с ним! Бай Лоинь начал сердиться: — Зачем мне связываться с ним? Полностью удовлетворённый Гу Хай засмеялся и накрыл Бай Лоиня одеялом с головой: — Спи. На следующий день они погрузились на паром и отправились на Золотой пляж Циндао. В мёртвый сезон здесь очень мало туристов, морская вода по сравнению с прошлыми днями более прозрачная, песок более чистый и мягкий, Бай Лоинь наступал ногами на песок, как будто ходил по мягкому хлопку. Гу Хай действительно сказал правду, этот пляж, по сравнению с увиденным вчера, намного красивее. Они нашли укромный уголок и сели, Бай Лоинь дотронулся рукой до песка и нащупал раковину, он взял её, повертел перед глазами Гу Хая, а потом бросил обратно в море, раковина шлёпнулась в воду, подняв маленькие гребешки волн. — Аааа!!! — внезапно без всякой причины закричал Бай Лоинь, как будто выпускал на волю свои чувства. После этого крика на сердце стало легко и радостно. «Люди вокруг, можете смотреть на меня как угодно, я не знаю вас». *Ли — китайская мера длины, равна 0,5 км. Т.е., ребята проехали чуть больше 150 км. **Циндао, город субпровинциального значения в Китае на востоке провинции Шаньдун, на берегу Жёлтого моря. Город расположен на полуострове Шаньдун и является важнейшим портом, военной базой и промышленным центром. Перевод Марины Алиевой. Глава 193. Живой Лай Фэн * 21-го века! — Ты не так делаешь, смотри, как надо. Гу Хай поднялся навстречу могучим морским волнам и начал громко кричать: — Меня зовут Гу Хай, мне 18 лет, я из Пекина. Человек, сидящий рядом, моя жена, с прошлого года и до сегодняшних дней мы двое официально любим друг друга, мы прошли путь длиною в год! Несмотря на множество препятствий и непрерывные бедствия, мы не отступимся от своей любви, мы смело идём вперёд! Бай Лоинь готов был зарыться в песок. Гу Хай, высказавшись, с вызовом посмотрел на Бай Лоиня: — А ты осмелишься? — подразумевая, «у тебя есть такое бесстыдство, как у меня?» — Что я не осмелюсь? Бай Лоинь тоже поднялся и громко прокричал: — Меня зовут Бай Лоинь, мне 18 лет, я живу в Пекине, в районе Сичэн, переулок Гуансяй, 48, учусь в последнем классе Пекинской средней школы, группа 27, плохой парень. Рядом со мной стоит моя жена, после того, как он год приставал ко мне, клеился и уламывал, я сжалился над душевнобольным и решил жениться на нём. К сожалению, мой тесть не согласился, и теперь эта свадьба отложена на неопределённый срок, но я, вопреки всему, всем сердцем предан моей жене. Невзирая на то, будет ли продолжаться его болезнь, я никогда с ним и не расстанусь. Гу Хай задыхался от смеха, «молодец, считай, ты сделал меня, ну, ты и нечто». И после этого снова закричал: — Гу Вэйтин, я заявляю тебе, твоё согласие или несогласие неважно! Ты можешь иметь при себе могучую армию, чтобы преследовать нас, я всё равно скажу то же самое. Я, Гу Хай, признал этого человека, и не вздумай это изменить! Я, Гу Хай, признал нашу связь, и никто не посмеет разорвать её! Я, Гу Хай, подтвердил наши чувства, и никто не посмеет их разрушить! — Гу Вэйтин!.. — тут же крикнул Бай Лоинь и застыл на месте. Гу Хай с надеждой задрал голову. — Я ебал твоего сына! Гу Хай, скрипнув зубами, схватил его большой рукой за загривок, Бай Лоинь улыбался, довольный. — Неудачи сотрутся и не уронят наш боевой дух! — Трудности не преградят нам путь! — Мы объединимся против общего врага! — Мы непоколебимы! Два парня так громко орали, что наступило кислородное голодание, окружающие люди почти все разошлись, только один парнишка всё ещё оставался там. Оба посмотрели на него строго и предостерегающе, он глуповато рассмеялся и пошутил: — Вы оба настоящие придурки! И тогда два дурня бросили этого парнишку в море. Гу Хай взял в руки видеокамеру, и, отмотав назад, включил воспроизведение только что имевшей место сцены, чтобы просмотреть на Бай Лоиня. — Ты ещё и записываешь? Гу Хай радостно: — Само собой, такое уникальное взаимопонимание бывает только раз. Бай Лоинь потянулся посмотреть, на экране силуэты двух человек выглядели так живо. — Скажи, через несколько лет мы с тобой оглянемся назад и, возможно, будем в шоке от самих себя теперешних? — Это невозможно, — Гу Хай положил руку на плечи Бай Лоиня, — в жизни так редко что-то возвращается дважды, другие не совершают глупостей, и понапрасну тратят молодые годы. Начался прилив, несколько разрозненных туристов тоже покинули пляж. Бай Лоинь и Гу Хай нашли небольшое кафе, где вполне прилично кормили, и заказали обед из морепродуктов, а ещё немного погодя купили палатку и два одеяла, рассчитывая провести ночь на берегу моря, чтобы на следующее утро встретить восход солнца. Вечером Бай Лоинь, как обычно, отзвонился Бай Ханцзы, отчитался по обстановке на месте, а заодно разузнал об обстановке дома: — О Гу Хае его отец ещё не расспрашивал Вас? — спросил Бай Лоинь. Гу Хай приблизил ухо к трубке. — Нет, последние дни что-то особенно тихо, никто не приходил. Бай Лоинь не успокаивался: — Вы меня не обманываете? — Зачем мне обманывать тебя? Сам прислушайся, как тихо сейчас в нашем доме. Бай Лоинь выглядел озадаченным, вроде правду сказал, а может, не сознаётся! Опустив телефон, Бай Лоинь обратился к Гу Хаю: — Как ты считаешь, мой отец сказал правду? — На ложь вроде не похоже. Бай Лоинь вдруг подумал, а вдруг это какой-то расчёт Гу Вэйтина? — Ладно, не думай, когда телега подкатит к горе, дорога найдётся. ** Посмотри, какой сегодня вечером лёгкий ветерок с моря, какая яркая луна в небе, какое прекрасное время и место, зачем моей жёнушке размышлять об этих неприятностях, лучше побудь разок романтичным для своего хорошего мужа. Бай Лоиню захотелось вдавить голову Гу Хая в песок. Спустя полчаса палатка задрожала и пришла в движение. В процессе прений Гу Хай зажал поясницу Бай Лоиня: — Давай, садись на меня. Сейчас эта поза доставляла Гу Хаю наилучшие ощущения, поскольку можно было, лёжа внизу, получать удовольствие без особых затрат труда, к тому же, можно было наглядно любоваться чрезвычайно волнующим выражением лица Бай Лоиня. Разумеется, Бай Лоиню эта поза нравилась меньше всего, в прежнее время Гу Хай чуть губы не стёр, уговаривая Бай Лоиня попробовать эту позу разок, и с тех пор ему понравилось, что в такой позиции можно было делать это несколько раз подряд, не останавливаясь, до полного изнеможения. — Не выйдет, — немедленно отверг Бай Лоинь, — палатка недостаточно высокая, сидя я буду постоянно задевать купол. Гу Хай не сдавался: — Мы можем убрать верх палатки! Сказав это, он потянул за верёвку. Бай Лоинь поспешно перехватил руки Гу Хая: — Опять, блин, твои хитрости, вот только усни, я воспользуюсь этим и выкину тебя в море, не веришь? — Если даже мы не раскроем палатку, всё равно будет понятно, чем мы тут внутри занимаемся, вместо того, чтобы позволять кому-то снаружи подслушивать, уж лучше пусть прямо посмотрят. Тем более сейчас никого нет! Тыкаться макушкой в купол палатки неудобно, а когда над тобой звёзды и луна, это так романтично! Бай Лоинь намертво схватился за нижнюю стойку и гневно заявил: — Я хочу домой. Гу Хай сразу уступил: — Цэ-цэ-цэ, я понял, мы не такие, давай, ложись на меня… Звуки траха, *** чувственные вздохи, вой ветра, рокот волн, всё сплелось в один клубок. То быстро, то медленно, то слабо, то сильно, то легко, то тяжело… Этот круговорот огня метался вдоль откинутого полога палатки и вырывался наружу, как бурлящие волны, бьющиеся о берег и отступающие, до тех пор, пока море не успокоится. Глубокой ночью они обнялись и уснули, пусть прикрытые только одной палаткой, но, как и прежде, глубоко и крепко. Рано утром, пока небо ещё не посветлело, взволнованный Бай Лоинь проснулся. Быстро одевшись, он взял фотоаппарат и высунулся из палатки наружу. Гу Хай спал очень чутко, достаточно было почувствовать, что место рядом опустело, он сразу проснулся. Снаружи смутное, серое небо, всё вокруг заполнено холодноватым, влажным туманом, ступая по мягкому песку, Гу Хай шаг за шагом подошёл к Бай Лоиню и крепко обнял его сзади, зацепив подбородком за плечо. — Ещё не рассвело… — томный, рассеянный голос, — Снова ждёшь рассвета, чтобы посмотреть на восход солнца? Гу Хай прижимается губами к щеке Бай Лоиня и долго-долго трётся. — Ну, посмотри! — Бай Лоинь указал вдаль. Гу Хай поднял голову, далеко, на краю горизонта уже появилась тонкая полоска зари. И вот уже выкатилась половина солнечного лба, окружающие облака постепенно окрасились в алый цвет, мощный свет и безбрежный космос объединились в одно целое, на разгорячённых лицах могучей волной разливалось тепло, все косточки в теле разнежено смягчились… — Давай сделаем снимок, — Гу Хай взял фотоаппарат, который Бай Лоинь держал перед собой. Они повернулись спиной к морю, а головой к восходу солнца, прижались щеками напротив объектива и в молчаливом согласии улыбнулись весьма порочными улыбками. Щёлкнув затвором, Гу Хай радостно посмотрел на Бай Лоиня: — Почему у меня такое чувство, будто я вижу свет Будды Шакьямуни? — Ты когда-нибудь видел красивого Будду Шакьямуни? Гу Хай чувствовал себя прекрасно: — Потом я поставлю этот снимок на рабочий стол в компьютере. С этих пор в фотоальбоме Гу Хая появится много фотографий с улыбкой. Неподалёку от места, где расположились Бай Лоинь и Гу Хай одна влюблённая пара как раз делала свадебные фотографии. Невеста в свадебном платье, стоя на торчащем из-под воды рифе, принимала разнообразные позы, жених рядом перемещался туда-сюда, внизу стоял фотограф, а консультант жестикулировал и что-то объяснял ему. Понаблюдав за ними недолго, Гу Хай с глубоким чувством сказал: — Эта женщина выглядит такой безобразной, разве только макияж может сделать её немного приличнее?! Бай Лоинь толкнул Гу Хая: — Какая тебе разница, как выглядят эти люди? Они повернулись и плечом к плечу направились к своей палатке и немного погодя начали собирать вещи. Они уже были готовы покинуть это место, когда до них долетел отдалённый крик. Они обернулись на звук, как раз в том месте, где недавно фотографировались влюблённые, столпились какие-то люди, непонятно, для чего, судя по всему произошёл какой-то инцидент. — Пойдём, посмотрим. Оба положили вещи и быстрыми шагами пошли в ту сторону. Приблизившись и присмотревшись, они узнали, что новобрачная упала в море, видимо, только что, во время позирования неосторожно поскользнулась и свалилась с рифа вниз. Собственно говоря, войти в воду, чтобы спасти человека, нельзя считать тяжёлой задачей, но сейчас зимний сезон, кто осмелится легкомысленно нырнуть в воду? К тому же, на невесте ещё и свадебное платье весом свыше десяти килограммов, соответственно, намокшее, оно удваивается в весе. Сначала, когда невеста упала в море, двое мужчин ещё тащили её за платье, рассчитывая вытянуть наверх, но намокшее платье перевешивало, затягивая мужчин за собой в море, поэтому им пришлось отказаться от этой затеи. Жених уже был близок к сумасшествию; глядя, как молодая всё больше и больше погружается в глубину, он стоял на вершине рифа и напрасно оглашал воздух душераздирающими криками, ещё немного, и всё будет кончено! Сотрудники экстренной помощи на данный момент ещё не проснулись, прикидывая, стоит ли им опережать события, ведь невеста наверняка уже давно распрощалась с жизнью. Гу Хай вручил Бай Лоиню наручные часы и мобильник: — Жди меня! Бай Лоинь испугался: — Ты собираешься спуститься? Гу Хай скорым шагом подошёл к берегу, снял обувь и куртку и уже был готов броситься в воду, когда Бай Лоинь вцепился в него, спрашивая: — Ты уверен, что не будет проблем? Гу Хай, ничего не говоря, спрыгнул вниз с этого рифа. В такую холодную погоду Гу Хай прыгнул прямо в воду без предварительной разогревающей разминки, так что немногочисленные зеваки испуганно разинули рты, «этот парень совсем не щадит свою жизнь? Людей так не спасают! Разве это не чистое самоубийство?» Бай Лоинь собирал ладонями холодный пот со лба, если в самом деле произойдёт какая-то неожиданность, он тоже сиганёт следом за Гу Хаем, и будь что будет. Гу Хай поплыл наугад, новобрачная соскользнула уже достаточно глубоко. Проплыв вперёд несколько метров, он вдруг почувствовал внизу необычайно сильную водную струю и внезапно нырнул вглубь. Люди на берегу замерли от ужаса, фотограф пробормотал: — Славный парень, жаль, что вот так пропал. Бай Лоинь с мертвенно-бледным лицом вскарабкался на самый верх рифа и напряжённо вглядывался в поверхность моря, сердце колотилось у самого горла, «Гу Хай, ты обязательно выберешься, ну давай, выбирайся!» — Парень, только не переживай! — Какой-то дурень попытался стащить Бай Лоиня с верхушки рифа, он тянул его и уговаривал спуститься на ровное место, — Парень, он сделал глупость, я не успел задержать его. Конечно, я не успел прийти вовремя, но ты ведь не повторишь его ошибку! Это хорошо, когда есть желание спасать людей, но нужно взвешивать свои силы. Я могу только утешить тебя, примирись с утратой, он правда, был достоин подражания! — Он не может умереть! — грозно рявкнул Бай Лоинь и отпихнул этого зануду. И в это время Бай Лоинь услышал, как кто-то закричал: — Он выплыл, выплыл! Бай Лоинь кинулся бегом. Гу Хай вначале хотел вытащить невесту вместе с платьем, но обнаружил, что оно реально было слишком тяжёлым, поэтому он ещё под водой резко рванул ткань и избавил девушку от лишних юбок, а затем, поддерживая её под руки, направился к берегу. Дождавшись, когда они выберутся на берег, сотрудники экстренной помощи тут же набежали всей толпой, уложили невесту на носилки и стремительно приступили к искусственному дыханию. Немного погодя невеста пришла в себя и громко закричала, что ей холодно, медики поспешно накрыли её одеялом, жених, заливаясь слезами, упал в шоке. Гу Хай, увидев эту сцену, вздохнул с облегчением, во всяком случае, не зря потратил время. Бай Лоинь накинул на него куртку, а потом погнал переодеваться. Неизвестно как, подоспела группа репортёров, выйдя из своего фургончика, они высыпали на место происшествия. Жених указывал на Гу Хая и рассказывал в крайнем возбуждении: — Вот этот парень, именно он спрыгнул в море и спас мою любимую. И сразу несколько репортёров, точно соревнуясь в беге, кинулись догонять Бай Лоиня и Гу Хая, парни уже раскинули палатку, собираясь переодеваться и тут же были плотно окружены репортёрами и операторами. — Здравствуйте, мы слышали, что Вы только что спасли человека, позвольте спросить, Вы местный житель? Как Ваше имя? При виде камер лица обоих мгновенно изменились, они отступили на шаг и тут же обратились в бегство. Репортёры позади бешено метались, Бай Лоинь и Гу Хай, даже не захватив вещи, даже не успев переодеться, удрали. Репортёры, запыхавшись, остановились. — Чудно как-то, есть ещё такие странные люди. Сделал доброе дело и даже имя не сказал, живой Лэй Фэн… *Лай Фэн прославлен как образец безупречного альтруизма, его образ используется в воспитании китайской молодежи как в своё время пионеры-герои в СССР. Всю свою недолгую жизнь он бескорыстно помогал товарищам, крестьянам, старикам, даже сам Мао Цзэдун велел молодежи «учиться у товарища Лэй Фэна». Если в Китае вы переведете старушку через дорогу, либо сделаете что-то ещё безвозмездно, можно услышать похвалу: «живой Лэй Фэн» (Материал от переводчика Роза-Чка). **Китайская поговорка, означает, что из любого положения можно найти выход. ***В тексте автора啪啪啪 (pāpāpā) — жарг. трахаться, чпокаться; па-па-па (звукоподражание занятию сексом). https://bkrs.info Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe. Глава 194. Цзян Юань вдруг раскаялась. После обеда автомобиль Гу Вэйтина остановился перед полицейским участком. Начальник управления немедленно вышел навстречу: — Генерал Гу, почему Вы заранее не сказали, что приедете? Я бы послал машину за Вами. Гу Вэйтин вошёл в участок с неподвижным лицом, начальник управления приказал своим людям налить ему воды, но Гу Вэйтин жестом показал, что не нужно и с места в карьер спросил: — Как продвигается дело, которое мы с тобой обсуждали прошлый раз? — Все эти дни за ним пристально следили, подождите минутку, я схожу принесу записи. Немного погодя начальник управления вручил Гу Вэйтину тщательно рассортированные материалы. В этой части был список недавних вызовов с телефона Бай Ханцзы, именно по этой причине Гу Вэйтин не хотел беспокоить Бай Ханцзы, он боялся «бить по траве и распугать змей». — Мы выстроили список звонков по частоте, от высокой к низкой, в общем, наиболее высокая частота вызовов была из Пекина. К тому же, по большей части, время разговора не превышало десяти секунд, мы думали, что номер был набран по ошибке. Гу Вэйтин тщательно просмотрел список сверху вниз, острым взглядом выхватил пятый номер сверху: — Вот этот номер, из какого региона был звонок? — спросил Гу Вэйтин. Начальник управления глянул: — Э-мм, это Шаньдун, Циндао, можно сказать, оттуда наиболее высокая частота вызовов, только один за пределами провинции. Гу Вэйтин прищурился, в глубине его тёмных глаз мерцал устрашающий блеск. Гу Ян опять был приглашён к Гу Вэйтину. — Ты не занят последнее время? — спросил Гу Вэйтин, можно сказать, ласково. Гу Ян ответил холодно и уклончиво: — Всё хорошо, кое-кто помогает мне наблюдать за постановкой дела в конкретном проекте, мне нужно только обобщать материалы. — Дядя хочет побеспокоить тебя немного. — Ха-ха-ха, дядя ещё так церемонно разговаривает со мной? Гу Вэйтин засмеялся: — Ты уже совершеннолетний господин, и я обязан обходиться с тобой с корректностью, подобающей взрослым людям. Тем более, у тебя уже есть свой бизнес, и мне нельзя использовать родственные отношения, чтобы как угодно занимать твоё время! — Ничего, я не тороплюсь, говорите прямо. Лицо Гу Вэйтина сразу изменилось, в глубине глаз смешались сложные настроения: — Ты имеешь связь с Гу Хаем? Гу Ян вполне чётко ответил: — Нет. Гу Вэйтин кивнул: — Тогда ладно, коль скоро ты не торопишься, помоги мне заново отыскать Гу Хая. Я не хочу пускать в ход правовые меры и объявлять его в официальный розыск, мне невыгодно предавать эту историю огласке, это запрещено на уровне организации. — Как его искать? Сейчас он отрезал всю связь с этими местами, искать их всё равно, что искать иголку, упавшую в море. — Я дам тебе одну ниточку, сейчас они в провинции Шаньдун, в Циндао. Гу Ян хорошо скрыл мелькнувшее в глазах изумление, и притворяясь ничего не знающим спросил: — Как Вы узнали, что они в Циндао? — Вычислил. Гу Ян молчал. — Если я продолжу расследование, я обязательно найду их адрес, но я не хочу лично касаться этого дела, и не спрашивай меня, почему. У меня сейчас на душе не камень, целая гора лежит, короче говоря, дядя очень доверяет тебе, постарайся изо всех сил. Глядя на серьёзное выражение лица Гу Вэйтина, Гу Ян почувствовал, что для его совести наступили тяжёлые времена. — Он выделывает такие дела, и Вы всё-таки признаёте его как сына? — Признаю или нет, не знаю. Пока Гу Ян осмысливал значение этой фразы, Гу Вэйтин вышел. — Хорошо, генерал! Стоящего перед Гу Вэйтином человека звали Хуа Юньхуэй, он также был одним из главных объектов воспитания под руководством Гу Вэйтина. Обычно Гу Вэйтин очень редко вызывал его для поручений, только если офицер Сунь не управлялся, он мог давать ему приказы. — Поручаю тебе одно задание. Хуа Юньхуэй вытянулся в струнку: — Пожалуйста, говорите, генерал. — Расслабься немного, — Гу Вэйтин сжал плечо Хуа Юньхуэя, — Это мои домашние дела, нет необходимости подходить к этому так серьёзно. — Домашние дела? — полюбопытствовал Хуа Юньхуэй, — Разве за Ваши личные дела не отвечает офицер Сунь? — Он последнее время не успевает. На деле истинная правда состояла в том, что Гу Вэйтин сейчас уже не настолько доверял офицеру Суню. — Я поручаю тебе наблюдать за одним человеком, не важно, каким способом, необходимо контролировать его местонахождение все 24 часа в сутки. Нервы Хуа Юньхуэя немедленно натянулись: — Кто он? — Мой племянник, Гу Ян. Когда Гу Вэйтин вернулся в часть, телохранитель Сунь спросил: — Командир, куда Вы только что ездили? Гу Вэйтин обвёл его взглядом: — По делам, а что? — Госпожа только что приходила и искала Вас. — Цзян Юань? — Гу Вэйтин слегка нахмурился, — Когда она была? — Только что ушла, недавно, я предлагал ей подождать немножко в кабинете, но она увидела, что Вас нет, и сразу ушла. Командир, Вам нужно уделять ей больше внимания, произошло такое дело, у нас у всех на душе нехорошо, а она всё-таки женщина, её психологическая выносливость и выдержка не так сильна, как у Вас. Сейчас только я обратил внимание, по-моему, её моральное состояние слишком плохое. Гу Вэйтин так ничего и не сказал, продолжал хлопотать по своим делам, было уже довольно поздно, когда он отдал распоряжение шофёру отвезти его домой. Цзян Юань ещё не спала, она одиноко сидела в гостиной, в полном оцепенении. Услышав звук хлопнувшей двери, Цзян Юань вскинула голову. Гу Вэйтин вошёл и первым делом посмотрел на неё, Цзян Юань сидела неподалёку, тусклый свет лампы оттенял её бледное лицо. Цзян Юань встала и медленно подошла к Гу Вэйтину, её вид был не похож на прежний, обычно такой живой и весёлый. — Вы ели? Если нет, я сейчас пойду, приготовлю что-нибудь. Цзян Юань собралась пойти, но Гу Вэйтин задержал её: — Не торопись, я уже поел. Цзян Юань понимающе вздохнула и больше не возвращалась к этому вопросу. Прежде Цзян Юань всегда очень ждала возвращения Гу Вэйтина, ждала, подобно наложнице, ожидающей милостей государя. Каждый вечер, лёжа на постели, ждала с нетерпением, всякий день надеясь, что в полночь она проснётся, и на подушке вдруг окажется больше, чем один человек. Однако сегодня, пусть даже Гу Вэйтин сидел рядом с ней, она по-прежнему чувствовала пустоту в сердце. — Почему не спишь так поздно? — спросил Гу Вэйтин. Цзян Юань слабо улыбнулась: — Я не в состоянии заснуть. В представлении Гу Вэйтина Цзян Юань всегда выглядела как сама жизнерадостность. Откровенно говоря, как человек весёлый и остроумный, даже если чувствовала себя плохо, она готова была, сцепив зубы, радоваться и танцевать; она могла быть злой, как сам дьявол во плоти, а иногда кокетливой и очаровательной… Очень редко она бывала такой естественной и спокойной. Гу Вэйтин крепко сжал руку Цзян Юань и спросил: — Почему ты не можешь заснуть? — Я думаю о сыне, — искренне сказала Цзян Юань. Глаза Гу Вэйтина мягко прикрылись, учащённое сердцебиение несколько замедлилось. Несколько дней он много кричал и гневался, и внезапно начал испытывать отвращение к такому способу коммуникации. — Ты не навещала Бай Ханцзы? Цзян Юань покачала головой. Гу Вэйтин слегка удивился, ведь в соответствии с характером Цзян Юань, она давно уже должна была учинить скандал в доме Бай Ханцзы, она умела сделать так, что люди — навзничь, кони — кувырком *, и только так считала правильным. — Почему ты не пошла к нему? Цзян Юань тихо ответила: — Последние дни я постоянно думаю о сказанных им давно словах. Он говорил, что у Лоиня могли родиться такого рода чувства к мужчине, потому что у него неудачно сложились отношения с матерью, и поэтому он начал отвергать женщин. — Чистейшей воды чепуха! — холодно фыркнул Гу Вэйтин, — Какие объективные причины тут искать? Причина только одна, эти двое просто сволочи! Цзян Юань хранила молчание. Гу Вэйтин прикурил сигарету и медленно затянулся. Цзян Юань беспричинно заплакала и поднялась. Гу Вэйтин повернулся в её сторону и слегка нахмурил брови: — Посмотри на себя, из-за чего ты плачешь? Такой взрослый человек, ну иди ко мне, перестань плакать… Гу Вэйтин достал бумажный платочек и вытер слёзы Цзян Юань. Цзян Юань плакала и объясняла: — Я вдруг почувствовала, что мой сын несчастен. Прежде, когда он был разумным, я не чувствовала, что он несчастен, а теперь, когда он сделал «это», я вдруг начала испытывать сожаление. Я каждую ночь вижу его во сне, мне снится, что он один, вдали, страдает от голода. Ему только восемнадцать лет, другие восемнадцатилетние сыновья живут в объятиях отца и матери, хотят — едят, хотят — пьют, а мой восемнадцатилетний сын скитается на улице, и не может вернуться в дом, к семье. Сердце Гу Вэйтина вздрогнуло и затрепетало, однако тон остался по-прежнему грубым: — Конечно, они сами натворили, сами пусть и отвечают, разве они заслуживают твоих сожалений? Цзян Юань с подтёками слёз на щеках обратилась к Гу Вэйтину: — Лао Гу, ты не подумал, что причина, по которой наш с тобой сын вступил в такого рода связь, имеет прямое отношение к нашим двум бракам? — Что ты хочешь сказать? — взгляд Гу Вэйтина потяжелел, — Мы уже связаны браком, какой смысл теперь говорить об этом? — Я не раскаиваюсь, я только постоянно думаю, почему Сяо Хай полюбил Лоиня, почему Лоинь полюбил Сяо Хая. Прикидываю и так, и этак, и замечаю только одну вероятность, этим двум детям не хватало материнской любви. Мама Сяо Хая умерла, Лоинь тоже с детства рос без меня, два ребёнка так мало видели в своём возрасте любви и сочувствия. — Многим людям не хватает материнской любви, и сколько из них делают такие вещи? Цзян Юань взяла диванную подушку и обхватила руками, взгляд её был пустым и безжизненным. — Лао Гу, ты знаешь, почему Гу Хай так внезапно изменился по отношению к тебе? В отношении этого факта Гу Вэйтин постоянно чувствовал сомнение. Сначала он хотел спросить, но потом посчитал, что это лишнее, ему удобнее было не поднимать вопрос об этом, считая, что сын сам всё понял. — Потому что Лоинь нашёл правду о смерти матери Гу Хая. Гу Вэйтин резко вздрогнул, его зрачки внезапно как будто треснули и обжигающе посмотрели на лицо Цзян Юань. — Что ты сказала? У Цзян Юань перехватило дыхание: — Офицер Сунь не позволял мне рассказывать тебе, опасаясь, что ты снова получишь потрясение. Я тоже не хотела рассказывать тебе, потому что боялась, что ты будешь постоянно вспоминать её, но теперь я больше боюсь за своего сына, что ему причинят вред. В этом мире только он единственный, в ком течёт моя кровь. *人仰马翻 (rényǎngmǎfān) — люди ― навзничь, кони ― кувырком (обр. в знач.: полная неразбериха, хаос; в крайнем смятении; полный разгром). https://bkrs.info Перевод Марины Алиевой. Глава 195. Неожиданное нападение на улице. В одно мгновение промелькнули две недели, как приехали в Циндао, в начале второй недели они съехали из гостиницы, взамен арендовав квартиру. Во-первых, можно было экономить расходы, во-вторых, избегать слишком часто выходить из дома. Днём они прятались в комнате и учили уроки, а по вечерам выходили на прогулки по морскому побережью, наслаждаясь переменой жизни. — Кажется, кто-то постучал в дверь, — Бай Лоинь высунул голову и посмотрел в сторону двери. Гу Хай поднялся и пошёл открывать. — Здравствуйте, компания экспресс-доставки, Вам посылка, распишитесь, пожалуйста. У Гу Хая тяжёлое лицо, разумеется, опять книга. В последние дни Бай Лоинь, за неимением дел, подключился к дистанционному обучению в сети, книги следовали за учебниками, приходили справочники, потом задачники, количество изданий вот-вот уже приближалось к ста. Курьеры ежедневно обязательно что-нибудь приносили, и каждый раз Гу Хай расписывался в получении. Вдобавок, подавляющее большинство купленных учебников впоследствии отдавались на изучение Гу Хаю, и Бай Лоинь очень добросовестно контролировал его, поэтому каждый раз, когда Гу Хай видел курьера, у него возникало только одно желание, дать, блядь, пинка под жопу и выкинуть его вон! — Почему ты опять купил учебник? — спрашивал Гу Хай с видом потерпевшего, — Нельзя купить что-то другое? — Что-то другое? Нам с тобой ничего не нужно. — Ничего не нужно? — Гу Хай перебирал в пальцах зажигалку, — Презики закончились, не хочешь подумать, чтобы купить коробку? Бай Лоинь скрипнул зубами: — Коробку… — И секс-игрушек в придачу, вчера я заходил в интернет посмотреть, есть много специальных разновидностей, в самый раз для любителей поиграться, а то время проходит совершенно бесполезно. Почему бы тебе не уделить этому немного внимания? Это может существенно повысить нам качество жизни, а посмотри, что ты покупаешь… Книги! С меня хватит! Гу Хай с ненавистью бросил книгу на пол. Бай Лоинь сумрачно глянул на Гу Хая: — Подними. Гу Хай с гневом смотрел на Бай Лоиня секунды три, и не дожидаясь, пока Бай Лоинь начнёт обратный отсчёт, немедленно сам, по своей инициативе поднял книгу. Бай Лоинь спросил Гу Хая: — Два дня назад я тебе давал задачник, ты всё решил? — Всё, до конца. Бай Лоинь испытующим взглядом смерил Гу Хая, на лице которого лежала выразительная печать чистой совести. — Принеси, я проверю. Гу Хай вручил задачник Бай Лоиню, Бай Лоинь посмотрел, перелистал, действительно, всё исписано до конца. Ответы были изъяты Бай Лоинем, все эти задачи Гу Хай решил сам. Для того, чтобы предотвратить его поиск лёгких путей, Бай Лоинь ещё специально проверил выполнение заданий до конца, нет ли где пустых каракулей, результат проверки оказался превосходным. — Ну как? Не обманул тебя? — Гу Хай протянул руку, чтобы забрать учебник обратно. Бай Лоинь неожиданно отдёрнул руку и с силой сжал книгу, чувствуя, что памятная ему толщина задачника несколько не сходится. Он снова перелистал учебник, проверяя номера страниц, и тотчас же пришёл в ярость. Твою мать, одна страница есть, другой не хватает, одна есть, следующей нет, ну точно, этот бездельник вырвал половину! Гу Хай понял, что все его хитрости вышли наружу и бегом помчался спасаться в другие комнаты. Преследуя его по горячим следам, Бай Лоинь, наконец, настиг его в ванной комнате, мимоходом прихватил стоявшую позади двери швабру и безжалостно поколотил Гу Хая. Битый Гу Хай метался туда-сюда, в конце концов втиснулся в маленький тёмный уголок, ища спасения в этой щёлке. — Не бей, сокровище, сейчас ты изобьёшь меня, а потом кто будет о тебе заботиться? — Мне ни к чему твоя забота, я сам прекрасно проживу и без неё. Гу Хай несильным хуком справа отпихнул Бай Лоиня и припёр его к стене нижней частью тела. Его громадина упёрлась прямо в корень Бай Лоиня, медленно и развратно скользя вдоль него. Почувствовав трепыхания Бай Лоиня, Гу Хай укусил его за мочку уха: — Только мой агрегат **тебе подходит, кто другой сможет накормить тебя досыта? Даже если ты сейчас будешь дрочить обеими руками, ты вывихнешь руки, но не достигнешь и половины моей скорости. За это Гу Хай снова получил крепкий завершающий удар исподтишка! — Мне кажется, я слышу звук телефона, — сказал Гу Хай. Бай Лоинь осторожно прислушался, действительно, звонит телефон Гу Хая. Отпустив друг друга, они вышли из ванной. Только увидев номер Гу Яна, Гу Хай сразу ответил на вызов брата. — Я уже в Циндао, где ты живёшь? — Так быстро, — удивился Гу Хай, — Зачем ты приехал в Циндао? — Твой батя командировал меня захватить тебя в плен! Гу Хай со смехом фыркнул: — Посмотрите-ка на него, искал, искал помощников и нашёл единомышленника! Бай Лоинь взял свой телефон, пролистал список вызовов за последние дни, начиная что-то смутно осознавать. — Ладно, где ты сейчас, я выйду и найду тебя, — сказал Гу Хай. — Давай, я жду, адрес… Опустив телефон, Гу Хай обратился к Бай Лоиню: — Мой отец уже знает, что мы в Циндао, кроме того, он послал Гу Яна, чтобы он задержал нас, я ведь говорил, что он не безмозглый? — Не ты ли говорил, что Гу Ян — свой парень? — ввернул Бай Лоинь. — А разве нет? — задал встречный вопрос Гу Хай, — Если бы он действительно собирался дышать в одну ноздрю *** с моим отцом, зачем ему изначально помогать нам с тобой? Лицо Бай Лоиня выразило смятение: — И всё-таки, я советую тебе быть поосторожнее. — Ладно, я понял, я пошёл. Как только Гу Хай ушёл, Бай Лоинь сразу же позвонил Бай Ханцзы. — Сынок! — Бай Ханцзы радостно засмеялся, судя по всему, у него было неплохое настроение — Последние несколько дней отец Гу Хая приходил в наш дом или нет? — Нет! — интонация Бай Ханцзы была непринуждённой, — Я тоже недоумеваю, с тех пор, как вы уехали, он ни разу не объявился, и твоя мама тоже, ни один не пришёл с расспросами. По сравнению с беспечностью Бай Ханцзы, сердце Бай Лоиня грызли тяжкие сомнения: — Папа, если у тебя есть лишние деньги, немедленно через чужое удостоверение личности поменяй номер мобильного, я здесь, возможно, тоже поменяю. Судя по дыханию, Бай Ханцзы перезагрузился на серьёзный лад: — В чём дело, сынок? У тебя там что-то произошло? — Нет, — успокоил его Бай Лоинь, — у меня всё отлично, я не из-за этого, просто на всякий случай спросил! — Не беспокойся, если что-то произойдёт, папа прикроет тебя! Бай Лоинь запер грусть в душе. — Да, кстати, сынок, папа расскажет тебе одну приятную новость, пару дней назад звонила учительница, говорила, что в школе уже решили дать тебе рекомендацию для поступления. Тебе не нужно беспокоиться, ты там на воле расслабься и хорошенько, с лёгким сердцем отдохни. Бай Лоинь слегка наморщил свои красивые брови: — Насколько я помню, чтобы получить рекомендацию, нужно пройти через два этапа испытаний. Я до сих пор не вернулся в школу, каким образом я прошёл проверку? — Я тоже не знаю, — растерянно сказал Бай Ханцзы, — Когда ты уехал, я сходил в школу, учительница сказала, что если студент не посещает занятия, это бесполезно. А вчера мне позвонили и уведомили, сказали, что твою кандидатуру рассмотрели, что ты соответствуешь критериям, и твою рекомендацию утвердили, файлы с протоколами уже переданы в приёмную комиссию. У Бай Лоиня внезапно зародились сомнения. — Сынок, через пару дней я ещё раз навещу Лао Гу и поговорю с ним, чтобы вы оба вернулись пораньше! Из всех поколений нашей семьи только ты единственный вышел настолько талантливым, что станешь студентом университета Циньхуа! Я должен накрыть хороший стол и пригласить всех родственников и друзей, пора уже и нам открыто прославиться! — Хватит, я понял, папа, не забудь поменять номер телефона. Положив телефон, рука Бай Лоиня принялась очень интенсивно барабанить по поверхности стола. Вдруг его рука остановилась, со дна зрачков нахлынула большая волна, он торопливо схватил телефон и начал набирать номер Гу Хая: — Дахай, не всречайся с братом, срочно возвращайся! Гу Хай остолбенел: — Почему? Я уже у входа в гостиницу. — Неважно, почему, немедленно возвращайся и всё. Гу Хай подумал, что у Бай Лоиня произошла неприятность, он уже собирался развернуться кругом и возвращаться, как вдруг почувствовал холодок за спиной. Он ускорил шаг, и неожиданно этот тип, преследовавший его, вышел из-за спины и попытался атаковать. На Гу Хае была бейсболка с низко надвинутым козырьком и тёмные очки. Вначале этот человек только сомневался, теперь же, соприкоснувшись с ним, он точно уверился, что это именно Гу Хай. Этот искусный боец нисколько не превосходил его боевыми навыками, и Гу Хай не уступал ему, он решительно нанёс несколько ударов кулаком и сразу почувствовал, что этот человек не имеет ничего общего с теми, кто раньше проходил через его руки. Он совершенно не боялся причинить себе вред, его главной целью было сделать всё возможное, чтобы усмирить Гу Хая! Вероятно, почувствовав, что его шансы на победу незначительны, налётчик неожиданно опустил голову и сказал одну фразу: — Сбор в ресторане гостиницы на восточной улице за углом. Гу Хай только сейчас заметил, что к воротнику этого человека прицеплен маленький прибор (устройство громкой связи, беспроводной Bluetooth), и у него появилось скверное чувство. Он безжалостно лягнул агента и стремглав бросился наутёк. Гу Хай не знал, где все эти люди могут устроить ему засаду, он мог только полагаться на удачу и с ходу бешено помчался на запад. Очень скоро топот двух ног за спиной превратился во множество. Гу Хай понимал, что ситуация отнюдь не радостная, однако теперь у него не было иного выхода, кроме как бежать, если есть ещё проблеск надежды, он должен ухватиться за него намертво. Гу Хай выбежал на роскошную, оживлённую торговую улицу и стал быстро сновать внутри толпы. Он прорвался к какому-то универмагу, стремительно добежал до третьего этажа и ворвался в комнату отдыха для сотрудников универмага, выпрыгнул непосредственно из окна комнаты отдыха; один прыжок, и он оказался в маленьком переулке позади универмага, мгновенно оторвавшись от преследователей. Гу Хай остановился отдышаться, по счастливому совпадению неподалёку оказался один молодой парень. — Братишка, помоги мне скорее, дай мне на время твою одежду, надень мою бейсболку и беги в ту сторону, меня преследуют кредиторы и не спускают с меня глаз. Не беспокойся, они обнаружат, что ты не тот человек, и у тебя не будет проблем. Парень так испугался, что аж побелел и замахал руками: — Я не надену, я не надену… Тем не менее Гу Хай натянул на парня свою куртку и бейсболку, кроме того всунул его руку в карман, там внутри была целая пачка банкнот. — Если ты поможешь мне, все эти деньги твои, если не поможешь, мои руки тоже не будут к тебе милосердными! Ты сам взвесь все «за» и «против». Плечи парня были стиснуты, как клещами, руками Гу Хая, от боли его лицо стало фиолетовым. В конечном счёте злосчастная судьба всё-таки принудила этого парня надеть куртку Гу Хая, и под его пристальным взглядом он побежал в северную сторону. — По-моему я видел его в той стороне, давай догонять! Нервы Гу Хая натянулись, увидев неподалёку какой-то автомобиль, он поспешно спрятался позади него. Там как раз сидела на корточках девушка и что-то искала на земле, Гу Хай сразу поднял её на ноги, прижал к стене и поцеловал! Какие-то люди прохаживались по дороге за спиной Гу Хая, словно кого-то искали, несколько раз прошлись и ушли. Постепенно звуки стихли, Гу Хай отпустил девушку, он даже не понял, с кем только что целовался, она отступила назад, унося с собой волну мягкого аромата. Женские глаза обжигающе смотрели на его лицо, ясное, как солнце, необыкновенно красивое; сначала она хотела дать ему пощёчину, но почему-то не смогла поднять руку, Гу Хай неловко засмеялся: — Извини, я увидел, какая ты красивая и не удержался. У красавицы оказался не менее прекрасный характер, она не только не рассердилась, но даже улыбнулась Гу Хаю. Впервые Гу Хай приставал к женщине, и эта забава имела такой успех! Снайпер стоял на крыше самого высокого дома, с ироничной усмешкой нацелив дуло винтовки в голень Гу Хая, «он действительно обладает высоким мастерством, за такое короткое время оказался способен сделать подмену. К счастью, я специалист по задержанию, я не позволю этому прохвосту так резвиться». И нажал на спуск. Гу Хай как раз собирался уйти, внезапно почувствовав резкую боль в ноге, он мёртвой хваткой стиснул зубы, оскалившись как зверь. Это был не обычный патрон, направленный против человеческого тела, он не имел убойной силы, однако, болезненные ощущения от него были не меньше, чем от обычного, к тому же, по истечении некоторого времени высокая степень болевых ощущений приводила к параличу, подвергшаяся удару часть тела очень скоро утрачивала чувствительность. Гу Хай сам почувствовал, что не может поднять ногу и вместе с этим понимал, что только что убравшаяся толпа преследователей сейчас снова вернётся. Гу Хай уже счёл себя обречённым, в результате девушка одной фразой позволила найти выход из тупика: — Почему твоё лицо так подурнело? Ты плохо себя чувствуешь? Я как раз собиралась возвращаться домой, если тебе не по пути, я просто отвезу тебя в больницу! — Это твоя машина? — спросил Гу Хай. Девушка засмеялась: — А как же иначе? Гу Хай открыл заднюю боковую дверцу, грубо подтолкнув, засунул туда девушку, а сам уселся на водительское место, быстро завёл машину, вырулил на проезжую часть и смылся. Автомобиль пронёсся мимо домов, скрывшись от целой толпы лучших специалистов по обнаружению цели. *В тексте автора去海 (qùhǎi) — балдеть, получать кайф, заторчать, тащиться, быть под кайфом. https://bkrs.info **В тексте автора 型号 (xínghào) — 1) тех. тип, модель (напр. фотоаппарата, станка); 2) типаж, тип, артикул. ***一个鼻孔出气 (yī ge bí kǒng chū qì) — дышать в одну ноздрю (обр. в знач.: спеться, сойтись; дудеть в одну дудку; действовать заодно). https://bkrs.info Перевод Марины Алиевой.