У барана выходной

Надо ж, дела какие — снежок за окном! В этом-то городе. Стекла покрываются инеем: приложишь ладонь — от нее остается мокрый прозрачный след. Может, на улице даже и холодно. Вон как прытко по улицам бегут девчонки в мини-юбках! Носы красные, воротники курток натянуты по самые уши, коленки замерзшие, а они делают вид, что им нипочем, потому что так красивше — в мини-юбках. Кто бы спорил. А наш-то сидит, как бирючина: склонился в кабинете над гроссбухами, сводит дебет с кредитом, считает циферки, тыкая карандашиком в калькулятор. Быстро-быстро пишет калькуляцию в свои книжищи, ставит примечания — по-английски. Никакой двойной бухгалтерии как будто! Приходите — проверяйте: всё чистенько. Заткнул волосы за уши, даже заколками подколол, какими официантки чепцы подкалывают, очочки на кончик носа сдвинул, натянул какой-то невзрачный свитер — кто б узнал! Время рабочее кончилось потому что, у всех праздники, за подарками к нам только совсем уж малахольные пойдут, так и антураж-то ни к чему. А у нас, между прочим, тоже есть цветные огоньки на витрине и даже деревья тутошние комнатные украсили как смогли, потому что раз у всего города праздник, так и нам чего бы не? Что ли мы против всех и открыто это демонстрируем? Вот уж нет. Мы ничего открыто не демонстрируем. Так ведь? Сидит, строчит, тычет карандашиком в кнопочки. Ну, самое время. А дайте мне выходной, говорю. Бирючина наш вроде как поначалу не расслышал, а потом оборачивается и переспрашивает: выходной?.. Да, говорю, выходной. Ну, это день такой, когда не работают, знаете ли. То есть вы вряд ли знаете, но — дайте. Потому что я думаю, что типа как заслужил. — Зачем тебе выходной? — спрашивает. — Зачем он тебе? — С разными интонациями спросил: то есть как будто сперва удивился, что про выходной заговорили, а потом, — что этот выходной именно мне нужен. — Потому что праздник у всех! — отвечаю. — Я, может, тоже хочу. Праздновать. — С каких пор? Чего вредничать-то? Нет бы сказать: сиди, животное, дома, работай, праздники — для людей. Для тутошних жителей. А я, может, с рождения мечтаю что-нибудь праздновать. Может, я завидую, что все празднуют, а я — нет. Все равно же не работаем. Ладно, придется честно сказать — он вон как смотрит, не поверит ни одной выдумке, сто пудов. С такой-то двойной бухгалтерией — кто кого обмануть пытается? — На свидание пойду, — говорю. Тут у него глаза, натурально, на лоб вылезли — оба два, разноцветные. Аж словами поперхнулся, карандашик выронил. Но лицо держит. — Куда, — говорит, — пойдешь?.. — На свидание. — С кем? — С девушкой, вестимо! С кем еще? — С какой… девушкой?.. Вот дела-то! Будто я спрашиваю, куда он там ходит, или кто к нему ходит, когда меня отсылают в другой конец дома клетки чистить. Моё ли это дело? Так и его ли, если я не сюда кого привожу, а на стороне встречаюсь. Прямо я возмутился. — С девушкой, — говорю, — с обычной. С хорошей. Он задумался такой — карандашиком постукивает. — Да-да… — бормочет. — С хорошей… с человеческой? Вот же блин! Ну, а с какой? Из тутошнего зверинца, что ли? С меня же и вычтут за порчу имущества. Очень надо-то. Но вслух-то я не говорю, что думаю, я сдержанный очень, потому отвечаю просто: — Да. Он подумал еще, карандашиком постучал, почиркал им даже что-то, за ухом почесал — то есть совсем растерялся, и говорит наконец: — Иди, конечно. Неожиданно как-то. Кто бы мог подумать. Надо же! Надо же, ага. Только это не всё. Тут я дальше говорю — прямо говорю, чего скрывать-то: а зарплату? Раз я тут работаю, то мне денег надо хоть иногда давать. Хотя бы немного. На личные нужды. Ну, думаю, сейчас он кочевряжиться начнет, он же жмот, только никто об этом не догадывается. А он — нет, ничего, послушно так: само собой, сколько? Поди я знаю, сколько надо денег на свидание. Ха. Да. Вот. Проблема-то. Это ж надо было раньше подумать. Что надо на свидание-то? Не с пустыми же руками идти. Это я, оказывается, вслух сказал, потому что он ответил: — С пустыми руками на свидание не ходят. Девушкам подарки надо дарить. Особенно на праздники. Так я ж знаю! А что дарить-то? — Цветы, конфеты. Ну, это как правило. — Это вам цветы-конфеты дарят. Как правило. А девушкам — что? — Так то же самое. На будущее — над этим следует подумать. Есть здесь какая-то взаимосвязь. Тут — цветы-конфеты, там — цветы-конфеты. Я подумаю, если не забуду. — И что, это хороший подарок? Достаточно прямо-таки для свидания? Ну, чтобы ей понравиться? Я ж не тупой баран, я ж понимаю, что в ее глазах я несколько специфично выгляжу. Не сказать, чтобы не привлекательно — не мне судить, во всяком случае, но все же не как остальные ухажеры-то. Может, она стесняться будет. Тут конфетами-цветами не откупишься. Тут он начинает лицом расплываться в такую ядовито-хитрую улыбку — ну змея змеей, если бы змеи улыбались — нет, говорит, недостаточно: все дарят цветы и конфеты, а ты подумай, что бы ты действительно хотел ей подарить? Что бы ей понравилось? Будто я знаю! Я ж не могу за нее думать! Может, она луну с неба захочет! Значит, придется дарить ей луну, говорит. Это я опять, что ли, вслух мысли высказываю, или он их прямо из моей головы читает? Если и читает, то я не удивлён даже. — И не забудь ее домой проводить, — добавляет. — Что, и это тоже обязательный элемент свидания? — Оказывается, как я плохо в людях разбираюсь! Особенно в женщинах. Это вам не овец зажимать по углам загонов. — Обязательный, конечно. Девушкам нравится, когда их провожают. Они чувствуют себя защищенными. — От кого защищенными? — Ну… от хулиганов. Мало ли хулиганов на улицах в такое время? Много, наверное. Я их вообще как-то в расчет не брал. — А, вот оно зачем — провожать-то! Так к ней и так ни один хулиган не подойдет. У нее оружие есть. Она же полицейская девушка. Тут он вдруг как начал смеяться! Я аж испугался! Что ли он понял, о ком я говорю? А чего он смеется тогда? Или потому смеется, что я не собираюсь защищать полицейскую девушку? Или что смешного-то? Нет, ну я совсем людей не понимаю. Отсмеялся он, значит, и откуда-то из-под свитера извлек кошелечек из скользкой материи — вот сказал бы, что это рыбья кожа, только как можно из рыбы кошелек сделать? В общем, достал, открыл и давай бумажки отсчитывать: сколько тебе надо? Сто? Двести? Щедрость какая! Ну как я скажу — тысячу? Отсчитает, что ли? Прямо уж! Сколько даст — столько и мои. Дайте, говорю, чтобы на цветы-конфеты хватило, а луну я как-нибудь сам достану. Бесплатно. И от хулиганов тоже как-нибудь отобьемся. То есть я ее защищать буду, конечно, с пистолетом она там или без. Может, она и не возьмет на свидание пистолет. Не на работе все-таки. Он улыбается. Даже не ехидно. Почти по-человечески. Верит, значит. Конечно, я чушь горожу — как можно достать луну? Но, может, ей и не нужна луна. Я ведь не знаю. Надо спросить. А для этого надо прийти на свидание. — Ты ее хотя бы пригласил? — спрашивает он. — Или собираешься преподнести ей такой праздничный сюрприз, которого она никак не ожидает? Вот до чего ж вредный, а! Только я ему поверил, что он мне поверил, а он возьми да и скажи что-нибудь эдакое, отчего я прямо даже как будто смущаюсь… или вроде того. — Почему это не ожидает! Я ж не тупой какой-нибудь… этот самый… Я пригласил! — А она? — А она сказала, что это было бы здорово. Типа, встретить вместе праздник. Типа, у нее такого праздника еще не было. Вот. И нечего улыбаться! Я пошел, в общем. Иди, говорит. Удачи. Еще и рукой помахал. Ну и сидите здесь один. Смотрите, не замерзнете. Будто самому пойти некуда и не к кому. Оставил его с гроссбухами и калькулятором, в нелепом свитере и с очками на носу. Вышел из магазина — колокольчик звякнул над дверью. На улице малость морозно, снежок идет, город шумит, но приглушенно как-то, будто одеялом накрытый. Обернулся: вон, стоит у двери и всё еще улыбается. Странный такой! Не насмехается, вроде, но и чему улыбаться-то? Пригляделся: а он не на меня смотрит, а наверх куда-то. Я тоже посмотрел: там тучи снеговые разошлись почти, сквозь них месяц выглянул. Ну и что в этом-то смешного? Вниз посмотрел, в замерзшие лужи. А там — я. Мое отражение. И месяц. Забавно так: прямо между рогов светит. Не знаю, понравится ли ей луна с неба в таком неожиданном ракурсе. Но если что — я могу, без придирок! Отдать ей или оставить ему. Чтобы не скучал. Могу себе позволить. У меня праздник.