Her name is Alice

|modern!AU, в котором Шляпник - немного сумасшедший музыкант| Алиса шагает по серым улицам грязного-грязного Лондона, перебирая замызганными чёрными балетками древние булыжники мостовой. Разноцветные металлические браслеты овивают худые запястья, позвякивая в такт её движениям; волосы пышные, кудрявые, в небрежном пучке на затылке, и три пряди насыщенного фиолетового неизменно выбиваются; наушники змейками сбегают из ушей, по нотам переливают мелодию, которая на повторе крутится несколько дней. Кингсли отсчитывает одинаковые-одинаковые дома, сливающиеся в единую пелену перед глазами, пока не доходит до здания, совершенно отличающегося от других. Оно куда мрачнее, впрочем, эта часть Лондона вообще разительно отличается от прочих, сереет отсутствием людей на улицах. Её пропускают внутрь, не отказывая, правда, ей в обыске с макушки до пяток, но Алиса реагирует спокойно: отдаёт сумку, разводит руки в стороны и лаконично отвечает на стандартные вопросы об острых предметах и прочем. Нужная ей палата находится быстро, услужливо распахивая свои двери словно по волшебству. Алиса заходит внутрь и не осматривается даже, сразу взглядом выхватывает фигуру сидящего на кушетке мужчины. У него, впрочем, явный прогресс – она всё ещё помнит ту ужасную комнату с мягкими стенами; теперь помещение, где он живёт, вполне смахивает на обыкновенную больничную палату. Но это всё ещё психбольница. – I invite you to a world where there is no such thing as time. And every creature lends themselves to change your state of mind. Он напевает тихонько, бормочет себе под нос, и Алиса чувствует, как потрескавшиеся губы сами собой растягиваются в улыбке, разрывая тонкую кожицу – солоноватый привкус крови горчит на языке. – Sometimes the curiosity can kill the soul but leave the pain And every ounce of innocence is left inside her brain. Она напевает в ответ, тоненьким голоском переходя в расширяющемся диапазоне от верхней до нижней ноты; Алиса знает, он любит, когда она поёт. – Здравствуй, Террант. Он оборачивается, и Алиса с жадностью вглядывается в ставшие родными черты. Она не видела его уже слишком долго (месяцы и дни считать не умеет). Террант за то время потерял в весе, тени, залёгшие под глазами, пугают её, но она протягивает к нему руки через силу. – Алиса, ты… вернулась. – Конечно вернулась, Шляпник. Он видеть её рад на грани безумия – отражается в его зелёных-зелёных глазах, бушует на донышке. Алиса знает, что это /на грани безумия/ – звоночек, на который внимания не обращать нельзя; но Терранту чуточку лучше с каждым её посещением. Кингсли искренне счастлива от всякой аскетично-белой таблетки, которую ему позволяют не пить. Но где-то в глубине души Алисы теплится надежда на то, что её шляпник останется с ней. /её безумный шляпник/ – Я так хочу сыграть на гитаре, Алиса, – робко говорит Хайтопп как-то. – Я знаю, Шляпник, знаю, – печально улыбается Кингсли, – Нельзя. Струны острые, понимаешь? Он кивает, понурив голову, и Алисе видеть его таким больно-больно. Её Шляпника сломали, словами на части разбили и сапожищами огромными по остаткам прошлись. Он в одном лишь виновен – в своей полу/безумной/ привязанности к ней. Расплачивается лишь не по цене – собственными свободой и рассудком. Террант пишет о ней песню, в которой живёт их один на двоих мир – с белым кроликом и волшебными пилюлями – и ноты старательно вычерчивает на салфетке. Их мир – один на двоих – в их головах несмотря на все пилюли, держится прочно, хватается за последние крохи веры. Алиса слабину даёт первой. – Что если мы и впрямь сходим с ума, Шляпник? Он поворачивается к ней, и кажется, словно волосы на миг рыжеют и глаза чуть наливаются красным, как в старые-добрые; не хватает лишь Сони, которая его одёрнет. – Возможно. Но открою тебе секрет: безумцы всех мудрей. Алиса улыбается счастливо; браслеты тихонько звенят на запястьях. – Если бы у меня был свой собственный мир, в нём всё было бы чепухой. Ничего не было бы тем, что есть на самом деле, потому что все было бы тем, чем оно не является. Шляпник смеётся – его Страна Чудес не разбивается на осколки, не ломается; пилюли не помогают до тех пор, пока его Алиса с ним. /безумие/ Захлёстывает его с головой. Алиса это безумие любит до конца вселенной. ________ Перевод строчек [Шляпник]: Я приглашаю тебя в мир, где не существует такого понятия, как время, И где каждое существо готово перевернуть твой образ мыслей. [Алиса]: Иногда любопытство может сгубить душу, но оставить боль. И вся невинность до капли осталась в её голове. P/S: очень советую послушать песню, она реально крутая!