Отпуск

Когда все ученики были в сборе, Эльза Керкинитида Флора Цахес начала урок. — Сефодня, дорофие мои, мы буфем закреплять оснофы игфы на флейте. Как фы уфе успефи заметить, с нами будут уфиться Дафна и Мефодий. А тепефь, нафнём урок, — сказала она. — А что делать то надо? — спросил Мефодий. — А ты не фнаешь? Снафала протри мундфтук и поднефи флейту к гуфам, — сказала Эльза. Мефодий последовал её совету. — Тепефь по офереди сыграйте нам фто-нибудь. Дафна, ты перфая, — сказала Шмыгалка. Хранитель наиграла простенькую маглодию небольшой радости. — Хорофо. Дальше фы, Мефодий. После тебя Алий, ну а дальфе вы знаете. Меф закрыл глаза и выдал тройную штопорную, срубив ей молодое деревце. У Шмыгалки от удивления слетели очки. На Буслаева теперь смотрела вся группа. — Дорогуфа, ты слуфяйно её сыграл или то, фто ты не умеефь играть на флейте - лофь? — спросила она, надевая очки обратно. — Не знаю. Я закрыл глаза и подумал про тройную штопорную. Её Даф недавно использовала. А дальше пальцы сами наиграли, — сказал Буслаев, удивлённо смотря на флейту. — Ну, Буслаич, ты даёшь. Тройную штопорную на первом уроке! Да я её почти три тыщи лет учил! — сказал Арий, приземлившись рядом и подняв пыль с земли. — Арий! А ты что тут делаешь? — спросила Дафна. — И прафда. Златофрылый №53874, зафем вы фрываетесь на урок? — спросила недовольно Шмыгалка. — Извините, не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть на то, как Мефодий учится играть на флейте. Уже улетаю, — извинился Арий, — Ладно, я полетел. Не стану вам мешать. — Увидимся! — сказал Буслаев, и Арий взмыл в небо. — Лафно, продолфим урок. Мефодий, на фколько я фнаю Архистражей и их спофобности, они офень быфтро овладефают флейтой. А ты, фсё-таки, с ними в родстве. — То есть я могу повторять те маголодии, которые слышал, без заучивания этих нот и тысяч повторений? Слава Свету! Не может быть! — казалось радости Мефа не будет предела. — Не софсем так. Хоть ты и фмог сыграфь тройную фтопорную, она у тефя вышла не фофсем фравильная. Теферь, дорофой мой, нуфна фрактика, — охладила его пыл Шмыгалка. — Хорошо, я буду тренироваться. — Давайте послушаем, что сыграют другие? — предложила Дафна. — Да. Алий, давай, тфоя очередь, — согласилась Эльза. Алий попытался тоже сыграть тройную штопорную, но ошибся и у него ничего не получилось. — Алий! Не рафняйся на Мефодия! Тебе до фтопорных, как до Седьмофо Неба Лигулу. Дафай что-нибуфь по пфоще. Алий сыграл маголодию успокоения. — Хорофо. Далее по списку... Арон. Тфоя офередь, — сказала Шмыгалка. Арон сыграл маголодию передвижения предметов и сорвал ею яблоко с яблони. — Отлифно! Следуюфий... — Эльза посмотрела на другого, и следующий ученик исполнил маголодию. Когда все сыграли по одному разу, Шмыгалка сказала: — Фозможно, что эта маголодия фолучится только у Дафны, но дафайте фопробуем. Держите ноты, — Шмыгалка протянула ноты. — А мне они зачем? Я ж всё равно их не знаю. Просто попробую повторить за Дафной, — сказал Буслаев, отодвигая от себя лист. — Как фочешь. Фосле зафятий подойди фо мне. Фсё-таки нуфно тебя обуфить нотам, инафе прогрефа не буфет... — Хорошо... А что это за маголодия то? — Это... выборочного уничтожения, нет? — неуверенно сказала Дафна. — Да, Дафна. Молофец. Это офа. Фто фнает, как офа рафотает? — обратилась Шмыгалка к группе. Арон поднял руку. — С помощью неё можно уничтожить монетку, которая лежит в банке, не уничтожая банку. Или того, кто стоит за стеной. Или... — не закончил он. «Отличник, наверно. Слишком уж всё идеально делает. Сначала яблоко, теперь повторение слово в слово из учебников. Да и смотрит так, как будто мы тут все дураки,» — подумала хранитель. — Да, фсё верно. Дафна, фофробуй профить отверстие в монефке, кофорая лефит в эфой банке, — перебила Арона Шмыгалка. Младший страж поднесла к губам флейту и выдохнула нужную маголодию. Монетка в банке немного вздрогнула и в ней появилось отверстие, примерно сантиметр в диаметре. — Хорофо, но во фторой полофине ты нефного офиблась. Фолее плотно зафрывай отверстие. Мефодий, тфоя офередь. Буслаев поднёс флейту ко рту и повторил за ней один в один все движения пальцев. Монетку просто испарило и она исчезла. «Да уж, его флейта если не в два, то в три раза мощнее моей. Ну вот и хорошо. Теперь не будет просить меня сращивать другим кости и использовать другие маголодии,» — подумала хранитель. — Отлифно! Замефятельно! Дафно не фидела такой мощи маголодий. Хотя та фе офибка, что и у Дафны. Фто нибудь фопробует пофторить? — спросила преподаватель. Арон опять поднял руку. — Ну фофробуй, — сказала Шмыгалка и положила в банку другую монету. Арон, выдохнув маголодию, проделал такое же отверстие, что и Дафна. — Хорофо. Фто-нибудь ещё? — А можно я спатой попробую? Она тоже вроде как стрелять может, — предложил Мефодий. — Хорофо. Тольфо дафай постафим не стекфянную банку, а фластиковую ёмкость. А то нас фсех мофет офколками посефь, — согласилась Шмыгалка и что-то наиграла. Рядом с ней появилась пластиковая бутыль. Кинув пятирублёвую монетку во внутрь, она отошла за доску и пригнулась, предвкушая мощный взрыв. Мефодий достал спату из ножен и направил на банку. Пучок света, оторвавшись от острия, полетел в сторону бутылки с монетой. Раздался хлопок и бутылка, вместе с монеткой, испарились, обдав всех взрывной волной. — Нефного громко, но ф целом нефлохо. Хотя я фсё же фридерживаюсь флейт, — сказала Эльза Керкинитида Флора Цахес, выйдя из-за доски. — Отлично. Теперь у меня будет выбор - жахнуть со спаты или из флейты, — пошутил Буслаев. — На сефодня урок оконфен. Домафнее задание - отфаботать маголодию выборочнофо унифтожения и профитать фтраницу чефырнадцать тыфяч трифадцатую книги Света. Все мофете идфи, а ты, Мефодий и ты, Дафна, офтаньтесь, — сказала Эльза, и вся остальная группа начала расходиться, а кто-то полетел прямо из-за парты, поднимая в воздух сухие травинки и пыль. Когда остальные ученики улетели или ушли, Шмыгалка сказала: — Фрежде фсего тефе нуфно научиться пофьзоваться нафрудником. На скофько я фнаю, это не фростой нагрудник. Офень его. Мефодий поднял его с земли, отряхнул и прислонил к себе. — Помочь застегнуть? — спросила Дафна. — Угу, — сказал Буслаев. Застегнув кожаные ремешки, хранитель немного отошла. — Теферь дотронься фо него сфоими золофыми крыльями, — сказала Шмыгалка. Меф кивнул и достал из под майки свои крылья, которые висели на шнурке. Как только златокрылый прикоснулся ими к нагруднику, рельефная пластинка немного засветилась и исчезла. — Интересно... Он вроде исчез, но я чувствую, что он как бы полностью растёкся по мне. Как будто куртку надел. — Как я и думала. Теферь материализуй фрылья, — сказала преподаватель. Меф коснулся углубления и за его спиной распахнулись белые крылья, с несколькими чёрными перьями. Но теперь они были частично защищены бронзовыми щитками, а на том месте, где крыло сгибается, был острый выступ в виде лезвия, чтобы крылья были не только средством для полёта, но и грозным оружием. — Замефятельно! Теферь тфои крылья зафифены от рубяфих ударов и ими мофно кофо-нибудь поранить. Как я кафдый раз убефдаюсь, моя интуифия меня не подфодит. Это дофпехи Иегова, одного из Архистражей. Пофему он рефил тебе их фодарить, я не знаю. — А что ты чувствуешь? Щитки на крыльях выглядят интересно, — спросила Дафна, разглядывая пластинки на обновлённых крыльях Буслаева. — Про нагрудник не знаю, да и новых ощущений особо нет. Только крылья тяжелее стали, — ответил Мефодий, пытаясь повернуть голову, чтобы рассмотреть обновки. — Хочефь ифпытать их зафиту? Я удафю ф тебя самой сильфой маголодией, котофую знаю. Ефли это дейфтвительно дофпех Иегова, ты почуфствешь только жар. Но нуфно будет зафрыться крылом, чтобы щитки поглофили маголодию, — сказала Шмыгалка. — Давайте попробуем, — согласился златокрылый и закрыл себя крылом. Дафна отошла подальше. Шмыгалка, сняв волосок с мундштука, выдохнула во флейту, закрывая отверстия с такой скоростью, с которой работают крылья у колибри. Какой-то сгусток света полетел в Мефодия и разбился с громким хлопком об его крыло. — Вот блин. Теперь палёной курицей воняет... Кончик одного крыла подгорел, — сказал он, принюхавшись. — Дафна, а ты фнаешь, что это быфа за маголодия? — спросила Шмыгалка. — Нет. Такую я первый раз слышу, — ответила она, мотнув головой. — Эта маголодия пояфилась ф тот фе момент, ф какой пояфилась я, Троил и Эдем. У неё нет назфания и ифполнить её мофут лишь ефиницы. Её силы фватит, чтобы взорфать небольфой город, — объяснила она. — Ни фига себе. А у меня только крыло подпалило... Неплохой нагрудник, — удивился Буслаев. — Да, это хорофий дофпех, но он не даёт полфую защиту от остафьного оруфия. И есфи бы я удафила тефя этой маголодией в тело, бофюсь, что ифход был бы фечальный. — Ну мне и этого хватит. Теперь мы можем идти? — спросил Мефодий и дематериализовал крылья. Нагрудник снова стал видимым. Хранитель подошла к Буслаеву и расстегнула ремешки. Нагрудник отпал от Буслаева и он взял его подмышку. — Да. Только фозьми эту книфку. По ней Дафна тебя нафнёт учить тефя нотам. Теферь же ифите. Следующее заняфие зафтра в это же фремя.