Отпуск

Буслаев шёл по каким-то подземельям. Напрягая глаза до боли, он пытался разглядеть куда идти дальше. Не увидев камень, который лежал на небольшой вытоптанной дорожке, златокрылый упал. Поднявшись, Мефодий увидел, что, перед глазами лежал... его старый меч! Меч Древнира! Его окутывало какое-то странное красное сияние. Буслаеву очень сильно захотелось его взять, но голос Дафны в его голове не просто советовал, а кричал: "Не трогай его! Это зло! Не прикасайся к нему!" И златокрылый послушал этот совет. Правую руку, которая тянулась к мечу, он начал притягивать к себе левой. Красное сияние, которое было на мече, начало светлеть, и чем дальше Мефодий убирал руку, тем светлее оно становилось. Отойдя от меча метра на два, сияние стало едва различимым, но не исчезло. "Меф! Вставай! Ната звонит!" Буслаев проснулся. — Чего? Кто звонит? Какая Ната? А где меч? — спросил он, продирая глаза. — Вихрова. Других у нас вроде нет. А про меч не знаю. Иди "трубку" возьми, — сказала Дафна и показала рукой на светящееся зеркало. Он встал с кровати и провёл по стеклу. — Алло? Меф, сорян если разбудила, но тут такое дело... Кароче, у меня есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начинать? — Когда нибудь эти вопросы сгонят меня в могилу, — буркнул златокрылый, — Давай с плохой. Чему бывать - того не миновать, — ответил он известной поговоркой. — Твой бывший меч ранил ученицу. Ничего особенного, просто царапина и ей ничего не угрожает, но он сделал это по особенному. Как сообщает Черноморов, он выгнулся и ужалил. Сам. Это странно. — Ясно. А хоро-о-о-шая? — зевнул Мефодий. — Твой зево-о-о-к заразителен, — зевнула Ната в ответ, — Я нашла клуб. Интересное у него название - Эдем. А рядом с ним баня с названием Тартар. Символично, не правда ли? Со временем определились? — Да уж. Символично. Я думаю, встретимся в "Авиапарке" часов в восемь, чтобы времени побольше было. Даф, как думаешь? — Пойдёт, — кивнула та. — О, и Даф тут. Хорошо. Я позвоню остальным. Ну, до встречи! — Вихрова положила "трубку" и Корнелий полетел дальше разносить депеши. — Значит завтра в восемь в "Авиапарке". Отлично. Только вот напрягает меня этот меч. Говорят, некоторые артефакты предвидят будущее, а этот как раз из них. Он как будто защищается от чего-то, и явно нехорошего. Этот артефакт сложно напугать, но ЭТО смогло. Что-то грядёт, — озабоченно сказала Дафна. — А когда-то было по другому? Ничего, прорвёмся. В этот раз мы не одни. С нами Свет. Ладно, хватит о грустном, давай о весёлом. Вопрос дня - в чём идти? В кофте жарко, в майке холодно, а рубашку жалко, — Буслаев заставил эти три вещи зависнуть в воздухе и внимательно разглядывал каждую. — Хм... Дай подумать... Надень водолазку. Её не жалко, по толщине она толще майки, но тоньше кофты. — Ты гений! Её и надену. А ты в чём пойдёшь? — В шортах и майке. Я почему-то не мёрзну как ты. Ох блин! Нам же сегодня к Шмыгалке! А занятия начинаются через четыре минуты! Бегом собираться! — взглянув на часы, взвизгнула Дафна и побежала искать флейту. Буслаев же быстро натянул штаны с майкой, затем схватил свою флейту и золотые крылья с тумбочки и быстро зашнуровав кроссовки, выбежал на улицу. Мгновением позже к нему подлетела хранитель. — Давай быстрее! Взлетай! — крикнула она. Буслаев материализовал крылья и взлетел. Но Дафна почему то осталась на земле и смеялась. Он спустился к ней. — Ха-ха-ха! Я думала не сработает! Сегодня же выходной! Ты что, забыл? — Ну блин. Ладно, всё равно уже проснулся. Чего сейчас делать будем? — А давай в Сад Юности слетаем? Тыщу лет там не была. — Что, правда тысячу? — Ну если быть точной, то девятьсот восемьдесят девять лет и тридцать восемь дней. — Ясно. И не трудно тебе эти даты запоминать? — Да нет. Они как-то сами. — Понятно. А в сад давай слетаем. Я по моему там был, но это не точно. Когда меня убили, куда меня эта лодка скинула? Не в него? — попытался вспомнить Мефодий то, что произошло пару лет тому назад. — Ладья Света высадила тебя в Чащу Нежити, а не в Сад Юности. Занеси флейту в дом, я думаю, что она в нём не понадобится, — предложила Дафна. Буслаев кивнул и, положив флейту на тумбочку, вернулся обратно. Она материализовала крылья и взлетела. Златокрылый последовал её примеру и подлетел к ней. Дафна кивнула головой вправо, мол: "Летим туда". Взмахнув крыльями, она полетела в сторону Сада Юности. Эдем интересное место. Неоднозначное. Конца Эдема ни кто не видел, как не видел и его начала. Говорят, что он окутывает весь человеческий мир, но если лететь постоянно прямо, то ты не прилетишь в тоже место, откуда вылетел. Лететь можно целую вечность в одну сторону, но возвращение назад займёт не больше часа. Эдем как бы подстраивается под тех, кому это нужно. Он дружелюбен одновременно ко всем, никого не обделяя своим вниманием. Через десять минут стражи приЭдемились в Саду. Он представлял собой небольшой парк, в котором росли только молодые деревья, не больше трёх метров в высоту. Если в остальном Эдеме вещи хоть и долго, но старели: мрамор зарастал мхом и лишайником, деревья росли и были достаточно большими, то здесь, в Саду Юности, все вещи оставались в первозданном виде. Деревья не старели, лавочки, на которых сидело несколько стражей, ничем не зарастали, хотя и были деревянными. Поэтому этот сад так и назвали. — Красивое место. Я здесь почти всё детство провела, — сказала Дафна, посмотрев по сторонам. — Да, действительно красиво. Лавочки удобные, — сказал Мефодий, сев на одну из них. Хранитель пристроилась рядом. — Пошли до Озера Любви пройдёмся? — А что, тут и такое есть? — спросил златокрылый. Увидев взгляд Дафны, он сказал: — ну пошли-пошли, только не смотри на меня так. Через пять минут они вышли на берег достаточно большого озера. В пересчёте на человеческие величины, в самом широком своём месте оно достигало почти километра. — А почему его называют Озером Любви? В ответ на эти слова Дафна материализовала крылья и взлетела. Буслаев сделал тоже самое и подлетел к ней. — Давай взлетим повыше. Тогда ты сразу поймёшь смысл этого названия. Взлетев метров на двести над озером он увидел, что водоём очень интересной формы, слишком идеальной, чтобы быть правдой. — Теперь видишь? Оно в форме сердца. Только не удивляйся, если тебя потянет на поцелуи или обнимашки. Это его энергия так действует. Вспомни, что падать высоко и если тебя потянет на это и мы врежемся в друг друга, то упадём в озеро. Его дна ещё ни кто не видел. Первые сто метров оно достаточно мелкое, но потом обрывается в бездну. — Ясно. Короче, держим себя в руках, — внезапно златокрылому настолько сильно захотелось поцеловать Дафну, что крылья сами начали нести его к ней. — БУСЛАЕВ! Вспомни, что я тебе только что сказала! — отлетев подальше, сказала хранитель. — Во блин. Мощное озеро. Меня даже Ната в свои лучшие годы соблазнить не смогла, а тут озеро... Дела... — придя в себя, сказал Мефодий. — Давай домой полетим, а то я сама на тебя сейчас накинусь, — смущённо сказала Дафна. Буслаев кивнул, и они полетели обратно. Если дорога к Саду и Озеру заняла пол часа, то домой они летели минут десять. Приземлившись на крыльцо и дематериализовав крылья, стражи кинулись на кухню, так как сегодня в Эдеме было под тридцать градусов. В горле пересохло и за глоток воды можно было кого-нибудь убить. Мефодий напился так, что весь живот теперь представлял собой шар, наполненный водой. — Даф, если меня сейчас проткнут, то мы утонем. И не подпускай ко мне кота. Если он процарапает мой живот, ты будешь платить за затопление Эдема, — Буслаев плюхнулся на диван. — Тебе надо, ты и не подпускай. У меня такие же ощущения, как и у тебя, — ответила она и сделала тоже самое. Мефодий взял газету. Его глаза начали закрываться от скучного чтива и он задремал. Проснулся он на своей кровати. Рядом лежала Дафна. Солнце только виднелось на горизонте. На часах было 4:00. Спать не очень хотелось. Встав, он пошёл попить воды. Налив воду из графина в стакан и сделав пару глотков, златокрылый внезапно обнаружил, что стоит в одних трусах. «Интересно, а кто меня раздел и дотащил до кровати? Дотащить-то ладно, сыграл маголодию и я в воздухе, но раздеть? Дафна проснётся, у неё спрошу,»— думал он, пока шёл обратно в спальню. Улёгшись на кровать, Мефодий снова заснул. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...