***
«Мой Демон – близ меня, – повсюду, ночью, днем,
Неосязаемый, как воздух, недоступный,
Он плавает вокруг, он входит в грудь огнем,
Он жаждой мучает, извечной и преступной.
У Шерил затравленный взгляд испуганых глаз и непреодолимое желание вскрыть глотку Каю Паркеру. Но она всего лишь тянет губы в потрепанной, как и её старые джинсы, улыбке и забивается в угол тёмной комнаты, пока садист-Паркер пытается её найти. Принцесса проклятого города оплакивает своего брата, да и сама, чего греха таить — собирается отправляться в мир иной. Глухой стук шагов отдаёт болезненно в её черепной коробке, и Шерил жмурится. Блоссом, честно, пытается сдерживать слёзы и казаться сильной, но это невозможно. Она, кажется, сломана, словно кукла, которой наигрались. Сломанный мальчик-маньяк свою боль и злость срывает на рыжеволосой фурии, заламывает её тонкие запястья, кладёт на атласные кроваво-красные простыни и проводит холодными руками по желанному девичьему телу. Она лишь покорно, но совершенно нежеланно отвечает на его поцелуи, все время смотрит в сторону от него — смотреть в лицо своей же смерти боится. У Шерил под тонкой коркой льда, вероятнее всего, не осталось того, что называется сердцем. Она лишь чувствует, как это самое рассыпается на мелкие кусочки, стоит ей только кого-то полюбить или хотя бы попробовать почувствовать. Она до крови закусывает губы, когда сердце болезненно рассыпается на куски и клянется, что чувства умрут. Что чувства к Каю Паркеру разобьются с грохотом о стены её души погибшей, но они, блять, крепкие. Боссом, кажется, разбита. Что осталось от той совершенной королевы загадочного Ривердейла? Затравленный взгляд убитых горем глаз? Может, тень надменной, но уже такой поломанной страхом, улыбки? А может, нездоровая зависимость к самому опасному психопату, пробравшемуся ядом в ее разум и душу? Кай Паркер насвистывает какую-то мелодию, проводя кончиком пальцев по стальной поверхности острого ножа, переводит взгляд на свою домашнюю зверушку — Шерил, что жмется в угол, пряча бледное лицо в своих ладонях. Он медленно направляется в ее сторону, нож уже и не прячет, все равно эта сука знает свое место и не посмеет бежать. — Почему ты меня мучаешь? — тихий шепот разрывает тишину, и Паркер останавливается. Голос Шерил ломается слишком быстро, она не поднимает взгляда, лишь глотает свои слезы и молит, чтобы все прекратилось. Кай усмехается, присаживаясь на корточки, берет свою бестию за волосы и тянет к себе поближе. От нее больше не пахнет весной и легким запахом орхидеи, от нее больше не пахнет жизнью. Паркер хватает Блоссом за горло, сжимает слишком крепко, чтобы почувствовать, как ее жизнь висит на волоске от смерти. Затем он впивается в ее губы слишком жадно, будто опасаясь, что когда-то их коснется кто-то еще. Кто-то кроме него самого. — Потому что я одержим тобой, Ше-е-е-рил. Девушка вздрагивает, когда опасный огонек в глазах ее мучителя сверкает слишком сильно. В руках его снова появляется нож, а в следующую секунду стены старого дома на окраине Ривердейла окрашиваются алой кровью, а бездыханное тело надменной королевы падает на пол, испуская последний выдох облегчения.Бросает мне в глаза﹐ сквозь морок﹐ сквозь туман
Одежды грязные и кровь открытых ран﹐ ﹣
Весь мир﹐ охваченный безумством Разрушенья.»