Четвертая фаза

Яркий диск солнца склонялся все ближе к водной глади, причудливо окрашивая облака в разные оттенки розового и фиолетового. Блики в океане больно резали глаза так, что на горизонт нельзя было смотреть без слез. Она и не сдерживала их. Легкий ветер трепал грязные волосы, ласково прикасаясь к коже. Такой чистый и свежий воздух на острове казался очень непривычным, как и обычная зеленая трава, и лес за песчаным пляжем, и скалы у крутого обрыва. Рай на Земле, самый настоящий. Шанс все исправить, стать лучше, жить новой безоблачной жизнью и умереть счастливой. Но у всех, кто только что пережил финальное сражение с заместителем главы ПОРОКа и его охранниками, было пусто в душе. Они чувствовали себя выжатыми, и на место страха приходила печаль. Поэтому все плакали. Рыдали навзрыд, лежа на пляже или у деревьев, сжавшись в комок или раскинув руки и ноги, но каждый, кто столкнулся со Вспышкой, утирал слезы. Соня тихо всхлипывала, вглядываясь в линию горизонта, словно искала и ждала кого-то. Все произошло слишком быстро: Денвер, Правая рука, лаборатории ПОРОКа, чертов Лабиринт, плоспер и вот они тут, а ей так и не удалось найти его. Не иммунн. Ей было пять, когда пришло осознание того, что он может погибнуть. Его вдруг не станет, а все, что останется, - грустные воспоминания, которые возвращались слишком медленно. В голове была жуткая путаница. Люди, которых Соня знала раньше, были совсем другими и казались чужими. Все смутные отрывки, что пришли к ней во время операции, были не в хронологическом порядке; их нужно было выстроить в единую временную линию, но сил уже не было. Осталось лишь одно, самое сильное желание - увидеть Ньюта. Но Томас и Минхо опустили глаза, Гарриет потрепала по плечу и сочувствующе улыбнулась, а затем они оставили ее одну наедине с мыслями и слезами. Соня не поверила. Не в единое их слово. Это было не просто отрицание, как одна из стадий принятия, а глубинное чувство. Она сама не смогла бы объяснить, но в ее душе словно осталась прикованная к ней часть чего-то родного. Она знала - это брат. Он жив. Определенно. Но надолго ли? Ньют остался там, в Большом мире, без лекарства и смысла жизни, наедине с шизами и ужасным климатом. У него не было никого, и это пугало Соню. Она хотела бы подать ему знак, мысленно, как это делали Эрис и Рэйчел, или физически, хотя бы как-то связаться с ним. Сказать, что она рядом. Осознание пришло неожиданно, да так, что Соня сама растерялась. Она вдруг поняла, что должна вернуться. Построить корабль и приплыть в Большой мир, найти брата. Если бы плоспер не сгорел, все было бы проще. Но теперь она просто обязана сделать это. Как иронично, стремиться в рай, чтобы понять: ад - вот то место, где ты должен быть. Но нужны припасы, нужен корабль, нужны союзники. А кто, как не его друзья лучше подходят на эту роль? ~~~ Бренда тихо говорила о чем-то с Хорхе, глэйдеры разбрелись по пляжу, а остальные иммунны старательно выполняли данные Минхо поручения. Томас смотрел на людей и недоумевал: почему они не сдались? Он потерял всего троих близких ему людей, а другие теряли друзей и семьи, знакомых и врагов, но они все здесь, живы и готовы бороться дальше. Чак отдал жизнь за него. Ньют выбрал его своим палачом. Тереза пожертвовала собой. Он жил потому, что рядом всегда были люди, которые поддерживали его. А теперь их нет. Быть с Брендой не просто - его мучает странное чувство, словно он изменяет Терезе, которой, впрочем, уже все равно. Минхо не легче, чем самому Томасу сейчас, а он еще и лидер. А Соня... Ее он, кажется, добил взглядом. Ее вдруг стало жалко. Наверное, она рыдает навзрыд, вспоминая карие глаза Ньюта, и все повторяет его имя. Как много времени потребуется, чтобы залечить эту рану? Месяц? Год? Десятилетия? - Томас! - Парень вздрогнул. Месяц? Прошу вас, кажется, получаса хватило. - Томми! Собственное имя резануло по ушам, словно ножом. Даже Минхо обернулся посмотреть на посетительницу. - Томми, - уже гораздо тише произнесла Соня, присаживаясь прямо рядом с ним на песок. Видимо, у рыжих действительно нет души, раз она повторяет и повторяет это делать, не замечая, как на глазах Томаса появляются слезы. - Ты должен мне помочь! - Помочь? - Томас даже рта открыть не успел - возле него возник Минхо. - С чем же? - Мы должны вернуться в Денвер! Парни одновременно закашлялись. Соня почувствовала себя ужасным дипломатом-переговорщиком. С этого не стоило начинать. - Зачем? - прохрипел Томас. - Зачем тебе понадобился город, кишащий шизами? Мало показалось? - Да нет же, - девушка смутилась. - Я должна увидеть Ньюта. - Он мертв, - это тихо произнес Минхо. У самого Томаса не хватило бы силы духа на такое. - Соня, перестань, пожалуйста. - Нет, выслушайте меня, - торопливо заговорила рыжая. В этот момент у нее, как и у брата, стал особенно слышен британский акцент. - Вы ведь не видели его, он все еще жив, уверяю вас! Я это точно знаю, мы просто должны найти его! - Это безумие, - выдохнул Томас, ошарашенно глядя на Соню. - Безумие чистой воды. Что с тобой? Откуда такая уверенность? - Парни обеспокоенно переглянулись. - Просто знаю. Мы обязаны вернуться в Большой мир. - Нет, - Томас покачал головой. - Томми... - Нет. - Минхо безапелляционно сложил руки на груди. - Успокойся, никто никуда не возвращается. Ньют мертв. Томас видел это. Ему вдруг захотелось врезать другу, выбить зуб и отправить в нокаут. Неожиданно пустой и странный взгляд Сони пронзил его насквозь, по телу поползли мурашки. Лидер сам понял, что сморозил глупость, и теперь старательно отводил взгляд. - Ясно. Вот так. Без малейшей грустной или удивленной интонации. Без эмоций. На глазах у Томаса буквально умер человек. Снова по его вине. Он даже сестру лучшего друга не смог защитить, а лишь окончательно добил. - Соня... Но девушка уже встала и направилась к лесу. Солнце освещало ее спину и рыжие волосы были еще ярче, чем обычно. Создавалось впечатление, что девушка горит светлым пламенем. Томас вдруг понял, что проникся дружеской симпатией к девушке, которую увидел в третий раз в своей жизни. Теперь Соня - единственное, что осталось от Ньюта. *** Элис не любила закаты. Рассветы - другое дело. Она готова была недосыпать целую вечность, чтобы просто наблюдать за поднимающимся солнцем. Девушка поэтому и стала копачом в Глэйде - садовники просыпались раньше всех, чтобы полить растения и прополоть грядки. Хотя нет, еще она пошла туда, чтобы не быть слопером. Просто повезло, что в четырнадцать лет она уже что-то умела. Быть самой маленькой в окружении девчонок-подростков было забавно. Все воспринимали ее, как младшую сестренку. Для девушек было в порядке вещей подойти к ней, потрепать по голове, обнять и сказать ободряющее слово, пусть Элис в нем и не нуждалась зачастую. Вот и сейчас, каждый глэйдер группы Б просидел с ней на обрыве по пять-десять минут, болтая о каких-то пустяках и сдерживая слезы, чтобы еще больше не расстраивать девушку. - О чем задумалась, малая? - Гарриет бесцеремонно плюхнулась рядом с блондинкой. - Как тебе Тихая гавань? - Больше похоже на Шумную, - Элис поморщилась, а затем призналась: - Здесь как-то неуютно. - Ничего, скоро обустроимся, построим лагерь и все наладится. - Я не об этом. Просто этот остров странный, понимаешь? Слишком хорош, чтобы быть таковым. - Не, нормально, - Гарриет улыбнулась. - Это чувство скоро пройдет, вот увидишь. Пойдем лушче, поработаем на благо общества. Подруга подала девушке руку. Элис колебалась с секунду, а затем улыбнулась и встала. Но, бросив последний взгляд на обрыв, ей вдруг стало совершенно ясно, что все будет далеко не так хорошо, как они себе представляли. Остров еще покажет себя. *** Сознание возвращалось медленно. Голова болела, во рту ощущался металлический привкус. Ньют с трудом разлепил веки: его окружали настолько белые стены, что они, казалось, сияют. На секунду стало страшно: неужели он умер? Тут же всколыхнулись в памяти события последних дней: психушка, Денвер, Томас и чертов нож... Нож! Ранение! Ньют попытался приподняться и вдруг понял, что не может этого сделать. Он вообще ничего не может, тело просто не слушается его, оставаясь неподвижным. Стоило только начать панике рождаться в сознании, как обстановка сменилась: такая же белая и неразличимая на фоне стен дверь приоткрылась, впуская в комнату высокую девушку восемнадцати лет. Короткие волосы глубоко черного цвета резко контрастировали со всем остальным помещением. Серые глаза внимательно бегали по строчкам медицинской карточки, что держала незнакомка. - Как самочувствие? - Ньют остался неподвижным, изо всех сил пытаясь открыть рот и вымолвить эоть слово. - Моргни хотя бы. - Парень послушно моргнул. - Не волнуйся, это побочный эффект препарата. Нам здорово пришлось потрудиться, чтобы откачать тебя, парень. Но мозговая активность в норме, все остальное тоже скоро устаканится. Ньюта волновал единственный вопрос, который ему не терпелось задать. Девушка, видимо, как-то поняла это, потому что широко улыбнулсь и продолжила: - На нож попала кровь твоего друга-иммунна. Тебе повезло - организм не стал сопротивляться. Ты здоров. Тебе еще предстоит пройти реабилитацию, но в целом - все в порядке... Ньют? - Девушка скользнула вглядом к началу страницы. Парень согласно моргнул. - Меня зовут Роуз. Я твой лечащий врач. Ньют еще раз моргнул. Девушка вселила в него непонятное спокойствие, и теперь парню жутко захотелось спать. Он закрыл глаза и почти сразу погрузился в сладкую дрему. Почти на границе сна и реальности, до него донесся бархатный голос Роуз: - Ты должен знать, Ньют. Твои друзья сейчас в большой опасности.