-ОНА-
- Миледи! На приветствие женщина ответила лишь кивком головы, осматривая собравшихся слуг. - Мы рады встречать Вас в Ласточкиной долине! Мы не знали, когда Вы приедете, поэтому Господа сейчас на охоте, но они оставили все распоряжения на Ваш счет. - Прекрасно. - Миледи, а Ваш кортеж? – слуга выглядел растерянным. - Я приехала одна. Мой кортеж сопроводил меня до границы и заберёт после, когда дела будут кончены. Мне обещали полную защиту, разве мне есть о чём беспокоиться? - Понятно, понятно, нет, конечно, нет! Мы всецело позаботимся о Вашей защите и Вашем комфорте - затараторил он растеряно, - Мы проводим Вас в Ваши покои. Вы, должно быть, устали с дороги. - Да, притомилась немного. - Прошу следовать за мной, - слуга учтиво поклонился и повёл её в усадьбу, одновременно отдавая приказы остальным слугам. Покои были хороши. Просторны, светлы и неплохо обставлены. Она оценивающе окинула их взглядом – даже и придраться особо было не к чему. Быть может, то, что её не встретили на границе, было лишь досадной оплошностью, а не актом неуважения. Хотелось бы так думать. Всё же находиться на чужой земле в полном одиночестве было несколько некомфортно. Но обстоятельства сложились так, что забрать с собой кортеж было не разумным. В конце концов, ей действительно обещали достойный прием. Вот и посмотрим на их представление достойного. И только она хотела поискать слуг, они были неотъемлемой частью комфорта, как в дверь покоев постучали. - Да? - Госпожа, - всё тот же слуга, учтиво кланяясь, прошел внутрь. За ним тенью следовал мужчина. Ну и что за процессия? - На время пребывания в наших землях, он будет Вашим личным рабом, - слуга чуть отошел в сторонку и указал на того самого мужчину, - Если он как-то посмеет Вас оскорбить или ослушаться, прошу, незамедлительно сообщите мне. На этом он, в очередной раз кланяясь,вышел. Глубоко вздохнув, она подошла к рабу. И ведь не скажешь так. Стоит, весьма величественно, слуги и то так не держатся, плечи расправлены, руки просто прямо свисают по бокам. И на колени никто не падает, ноги целуя. Возвышается, махина. Да, как-то не так она рабов представляла. А тут. Только опущенная вниз голова выдаёт в нем создание низшего сословия, а, ну и кошачьи уши. Хотя и они не прижаты, а стоят ровно. Насколько ей известно, там ещё где-то должен быть хвост. Но, видимо, он скрывается за ногами, ничего потом увидит ещё. Он же теперь её личный. Да уж. Но отказываться глупо. Пригодится. - Значит, ты меня ещё и оскорбить можешь? Даааа, сильно меня здесь ценят, раз подсунули такого, - раздосадовано прокомментировала она, возвращаясь к своему багажу. И как ей показалось, он фыркнул. Она даже обернулась. Но разве там что-то увидишь, когда он так пол изучает. - Разбери мои вещи, - как его удачно привели, одной заботой меньше. Он склонился чуть сильнее и проследовал к сундукам, принимаясь за работу. - Ах, да, - опомнилась она, - Как мне к тебе обращаться? - Вы можете обращаться ко мне как пожелаете, госпожа, - у котика оказался на диву приятный и бархатный голос, только какой-то уставший. - Хм, как к шлюхе? Я буду для тебя тем, кем пожелаешь, придумай имя мне сама? – засмеялась она. Он же дёрнул ухом. Как ей показалось, зло. Ещё хвост метнулся разок, быстро, нервно, дергано. Но он продолжил бережно и аккуратно развешивать её вещи в шкаф. Пожалуй, стоит с ним осторожнее. А то вдруг он вообще агрессивный. Его, конечно, потом убьют в муках, но ей от этого будет не легче. Учитывая, что концы его пальцев покрывают не ногти, а настоящие острые когти, задрать он её успеет. - Как Вам будет угодно… госпожа, - голос его звучал всё так же, хотя эта заминка. Эх, всё же, чувствуется, это далеко не подарок и зря она приехала одна. Впрочем, она же может попросить его заменить? На что-нибудь менее большое, накаченное и дружелюбное, а?-ОН-
Ну что, докатился? Уже личной горничной стал. Платешки и панталончики развешиваешь. Дальше только действительно в постельные грелки если. Черт! Ну, почему именно его! Ну зачем?! Что им так неймётся! Он, конечно, справится, но как же… как же чертовски тяжело всё это было, особенно и даже из-за того, кем он был до этого. А тут. Ладно, надо успокоиться, а то итак хвост этот, да ухо – не удержал. И не дай боже, она заметит, что ты раздражен. Вроде, итак не сильно довольна, а господа должны быть от тебя в восторге или вовсе не замечать – так живётся проще. Поэтому всё эти тряпки он перекладывал с необычайной нежностью и заботой, когда она спросила: - Скажи, котик… Котик? Тоже мне, нашла котика! Но с другой стороны, пусть уж будет котик, чем раб. Или всё же раб менее задевает, чем котик? - …а я же могу попросить прислать мне кого-нибудь другого? А, ну вот и ответ на мучивший его вопрос! Он попал в личные горничные просто для того, чтобы отхватить лишнюю порцию наказаний. Как всё просто оказалось. Сейчас ей нормального покладистого «котика» пришлют, а его… а он скоро узнает, что с ним сделают. Глубокий вздох как-то сам вырвался и хвост этот. Опять этот чертов хвост! Непростительное проявление эмоций, но что уж теперь! - Конечно, госпожа, если Вам того угодно, - а и черт с ним, с этим хвостом, пусть виляет.-ОНА-
Оооо, этот хвост! Вот теперь он им вилял. И так хотелось потрогать! В конце концов, она же госпожа. Что она, не может своего свежеобретённого кота за хвост подёргать? Нет, дёргать она его, конечно, не будет из соображений безопасности, но потрогать ведь можно? Разок? И плевать на должность, регалии, на то, что она хоть и молодая, но степенная вдова и на всё остальное. Можно же иногда. - Не двигайся, - безопасность лишней не бывает, а потому нож с собой она тоже берёт, - замри и не шевелись, ты понял? - Да госпожа, - всё так же вежливо звучит, но сам он весь напрягся. К шагам вон прислушивается. И голову чуть искоса склонил, следит за тем, как она подходит. Расслабься, киса, я только потрогаю слегка. Обещаю не гладить против шерсти! Или не обещаю. Но только стоит коснуться хвоста, как он мечется в другую сторону, выскальзывая из руки. - Уммм, - раздосадована она, не хватало его ещё ловить, - Я сказала не шевелиться! - Прошу меня простить, госпожа… рефлекс, - и таким же легким движением хвост возвращается к ней в руки. - Рефлекс? Не бойся, ничего я не сделаю с твоим хвостом. Мне просто интересно. На ощупь он жестковат. Скорее, как собачий. Ворс толстый, слегка колючий. Забавно. Такой гибкий и упругий одновременно. Посмотреть бы ещё, как он с телом сочленяется. Но лезть к нему под рубашку и сдирать с него штаны – это уже как-то перебор. Он, конечно, раб и возражать не должен. Даже не посмеет. Но от этого тем более так поступать не стоит. А вот уши! Изучать - так по полной! Но она даже не успевает прикоснуться, как оно плотно прижимается к голове. - Тоже рефлекс, ха-ха? Она просто гладит его сверху. Вот ухо нежное. Такое же бархатное, как и его голос. Мягкое и пушистое, совсем не как он сам. - Прошу меня простить, госпожа. Если Вам интересно ещё что-либо, я буду рад Вам услужить. - Да, интересно. И раз уж ты предложил, то я хотела бы знать, чем Вы отличаетесь от людей? - Чуть другое строение. Уши, когти, хвост. Несколько более обильный шерстяной покров, нежели волосяной у людей. Лучше работают слух, зрение и обоняние. Могу видеть в темноте. Реакции острее, координация. Сила зависит от конкретной особи, хотя в рукопашную у человека шансов, в любом случае, будет мало. Мы рабы, - закончил он свою краткую сводку. - Ясно, спасибо. То, что сейчас произошло, останется исключительно между нами, ты понял? - Да, госпожа. - Хорошо. Так всё же, имя у тебя есть? - Рашан, госпожа. - Чудно! Что ж, Рашан, я очень устала с дороги, так что, когда закончишь с платьями, не мог бы ты организовать мне горячую ванну, а также узнать, когда будет ужин? А, ещё сообщить, когда Господа соизволят вернуться в свою усадьбу. Умммм… да, больше мне, пожалуй, от тебя пока ничего не нужно. - Как прикажете, госпожа. Всё будет сделано.-ОН-
Господа вернулись почти сразу же, так что планы несколько поменялись. За ужином он смиренно стоял чуть поодаль от стула своей назначенной госпожи и радовался тому, что его не заставили прислуживать за столом. Стоять, вдыхать все эти дивные ароматы, конечно, удовольствие тоже сомнительное, но и в этом можно было найти свою прелесть. К примеру, господские разговоры. Какое-никакое а развлечение. Иногда даже удавалось узнать нечто интересное, не всегда, но иногда удавалось. Тут главное только было никак не показывать, что ты слушаешь, а то можно было неплохо огрести приключений на холку, но этому он уже давно научился. Вот и сейчас слушал. Правда, беседа была скучной. Стандартный обмен любезностями, банальностями и попытки приударить за госпожой. Вот только... ну да, жалкие какие-то попытки. Во многом потому, что миледи их никак не воспринимала. Совсем. Изящно уводила тему и в упор не видела. Или отшучивалась. Порой иронизировала, но всё в рамках дозволенного приличия. Она вела себя весьма достойно, спокойно, размеренно, хладнокровно даже в какой-то мере. Вежливо и отстраненно одновременно. И сложно поверить, что эта женщина ещё пару минут назад с энтузиазмом ребёнка таскала его за хвост и пыталась подёргать за ухо. Да уж. Вот как так можно? Что он, игрушка плюшевая? Хотя, о чём он? Для неё - игрушка. Радоваться надо, что хоть в штаны не полезла, а то как же не посмотреть, откуда этот хвост торчит! А ещё он узнал, что её зовут Эдена. Так смели обращаться к ней господа. И всё ждал, когда она попросит его заменить. Что скажет при этом, и насколько сильно рассердятся господа. Но ужин закончился, а данный вопрос так и не всплыл. Странно. Что ж, послужит ещё немного. И особенно странно было, когда на лестнице она резко затормозила, повернулась к нему и сказала: "А тебя же покормят? Или этим вопросом надо мне озаботиться?". А когда он ответил, что ей не стоит беспокоиться, ещё и уточнила: "Означает ли это, что голодным ты не останешься?". Приятно, в ту минуту ему было приятно. Потом, правда, его чуть ли не взашей выставили из купальни, когда он хотел честно исполнить свои... свои?... ну да, уже свои обязанности примерного личного раба и помочь госпоже насладиться ванной. Но его старания по достоинству не оценили. Не очень-то и хотелось. Не беда. Или беда? Да нет, она скорее была удивлена, нежели зла. Хотя это "брысь отсюда" - было несколько обескураживающим. Как кота помойного прогнала. Женщина!-ОНА-
Когда Эдена, довольная жизнью, вышла из купальни, раба она застала смиренно сидящим в уголочке. Вставать он не спешил. Должен ли - она не знала. - Разве госпожу не полагается встречать стоя? - Прошу простить меня, госпожа, - учтиво ответил он, тут же поднимаясь, - я подумал, что для Вас это не имеет значения. Ага, всё-таки должен, но кто-то нахальничает. А и ладно, ей действительно всё равно. - Ты можешь быть свободен, - отпустила его она. - Мне попросить, чтобы к Вам прислали другого раба? - Что? Зачем? - она в недоумении уставилась на него. - Вы хотели заменить меня на другого. - Ааааа, - точно, было дело, - нет, ты меня в полной мере устраиваешь, но на сегодня можешь быть свободен. - Спасибо, госпожа, - он слегка поклонился и вновь уселся. Занятненько... Эдена немножко потопталась на месте, созерцая это дивное архитектурное изваяние, раздумывая, как бы тонко ему намекнуть, что из её комнаты тоже "брысь". -Рашан,ты можешь быть свободен и идти туда... не знаю, куда вы обычно уходите на ночь. - Господа велели мне ночевать в Вашей спальне на случай, если Вам что-то понадобится среди ночи. - Прелестно! А в моей кровати тебе господа, случайно, не велели ночевать? - Если... Вам того будет угодно... госпожа. И опять эта заминка.И опять у него ухо дергается. И хвост. Дёрганный какой. Не хочет, однако. - Ты бы ещё брезгливо поморщился, когда это произносил, - не удержалась Эдена. - Прошу.... - Да-да-да, - перебила его женщина, - ты глубоко сожалеешь, молишь о прощении, а забраться ко мне в постель и вовсе мечта всей твоей жизни. Я поняла. А он опять фыркнул в ответ. - Посмеиваешься? Слушай, а если мне угодно будет в полной мере. Тебе же на меня смотреть нельзя. Ты как будешь? Глаза закроешь и на ощупь? - Я... Он замолчал и задумался. Ну точно задумался. Во, уши настропалил, голову едва заметно на бок склонил. Повиливает кончиком хвоста медленно, размеренно, словно мысли перекручивает. Молодец, Эдена, нашла чем раба загрузить. Теперь он сидит и старательно пытается представить, как бы он с тобой спал, при этом не глядя. Замечательная тема для размышлений! Она всё же не удержалась и рассмеялась. Это вывело его из задумчивости и он продолжил: - Боюсь, я не знаю, госпожа. Возможно, рабам для... утех... предоставляются определённые привилегии, но это лишь мои догадки. - Ясно, - всё ещё посмеивалась она, - наверное, а то было бы крайне неудобно. В любом случае, спать я желаю в одиночестве. Причём в полном и тоскливом. Передай господам, что я крайне некомфортно ощущаю себя при наличии кого бы то ни было в моей комнате ночью. Даже личного раба. Так что я очень благодарна им за проявленное внимание и заботу, но вынуждена отказываться от предложенного дара. И прошу не беспокоить меня до утра. Запомнил? - Да, госпожа. - Вот и прекрасно. Ступай, - и всё ещё посмеиваясь, Эдена залезла под одеяло, слушая, как раб послушно покидает её покои.-ОН-
Из покоев его тоже выставила. Вот и славно. Сейчас доложит всё смотрителю, что он, самоубийца, господам такое докладывать, и займется спокойненько своими делами. Смотритель был неплохим мужиком. Серчал по делу, ругал по делу, наказывал тоже за дело и не видел необходимости нагружать излишними делами. Вот и в этот раз – махнул рукой и отослал на все четыре стороны. А всё же интересно – как? Вот ведь, нашла что спросить! Благородная леди. Нет, когда хозяин мужчина – там всё понятно. Спиной повернулся, на колени встал, зад задрал, хвост отставил на сторону и жди, когда всё закончится. Ну и делай, что тебе говорят – бррр. Гадость! Аж, передёрнуло всего, и шерсть на голове дыбом привстала. Хотя, скоро ему, судя по всему, самому придётся это всё испытать в полной мере. Учитывая, как господа к нему неровно дышат – до этого тоже додумаются. Быть может, уже завтра. За то, что она поняла, что спать с ней он особого желания не испытывает. Совсем страх потерял! Что натворил! Хотя, кажется, на все его вольности ей глубоко наплевать. Замечать она их, похоже, замечает, но придавать этому какое бы то ни было значение не считает нужным. Интересная женщина. А ему стоит перестать дурить и честно исполнять свои обязанности! Если ещё не поздно. А то и у такой женщины может закончиться терпение.-ОНА-
В усадьбе они провели лишь пару дней. Перевалочный пункт для дальнейшей дороги. За эти пару дней Эдена постаралась привыкнуть к тому, что за ней теперь постоянно следовала тень. Молчаливая, все его слова были исключительно по делу: или доклады о проделанной работе, или ответы на её вопросы, - и с вечно опущенной головой. Её знания подтвердились, раб не смеет поднять глаз на господина, своего или чужого. Ни при каких обстоятельствах! Кажется, даже на слуг они смотреть не очень могут. Глаза в глаза точно нет. Это считается страшным оскорблением и карается смертью. Невообразимые порядки! Поэтому ей приходилось довольствоваться его макушкой с ушами. А ведь он был выше её – и не болела у него шея, каждый раз так голову сильно склонять? Но всегда она заставала его исключительно так. Ни разу подловить не удалось. Он, в целом, был всегда предельно учтив, расторопен и услужлив. Больше не дергал различными частями тела и никак не проявлял своё раздражение. Очень старался. По крайней мере, на её скромный взгляд вёл себя образцово. До этого Эдена ни разу не сталкивалась с рабами, в её стране это было не принято, но этим она была довольна. Был бы слугой, получил бы благодарность за службу. А так, как ей опять же объяснили, довольный хозяин уже награда для раба, о которой можно только мечтать. Поэтому нечего ему что-то давать и как-то благодарить. Потрясающие порядки! Вот сами Господа на Эдену произвели куда меньше впечатления. Два брата. Молодых, горячих и не очень умных, пока или вообще. Правда, стоит им отдать должное – весьма дружных. Их отец умер не так давно, а они даже не попытались власть разделить. Вдвоем и взялись за управление. Такая сплоченность подкупала, по-своему. Нравиться они ей перестали, когда стали по очереди за ней ухаживать. Она что, девушка на выданье и свататься приехала? Она уже замужем побывала, хватит с неё этой радости, и нынешнее положение её более чем устраивало. К тому же, у неё уже имелся сын. Маленький, славный наследник имени и земель. А это значило, что теперь она свободная женщина и замуж можно повторно не выходить! Никогда! И уж точно не за вас, господа. Вот почему? Почему, спрашивается, одно из первых, о чём Вы поинтересовались, было: «а устроил ли меня мой раб, всем ли я довольна и, может, он что-то сделал не так», - и ладно бы просто спросили, но чего было так удивляться, что меня всё устраивает? Всё же подсунули, не пойми кого, а он надежд не оправдал? Удивительные порядки! Скорее бы уже добраться до дворца, обсудить всё необходимое и возложенное на неё и вернуться домой! И прочь от этого безобразия!-ОН-
Дорога до замка была не близкой. Дней пять займет, если ничего не случится. Сегодня шел третий. И этот третий у Рашана не задался. Определенно не задался. Ох, эти чёртовы колодки! И ведь захватили с собой! И не лень было! Небось, специально для него взяли. Честь какая! Как же всё затекло и колени болят. А ещё солнце нещадно палит спину. И как же хочется пить. И ведь вот она, бочка с водой. Прям перед самым носом стоит. Периодически подходят, отпивают ковшичек, другой, поржут и уходят. Добрые люди. До Рашана доходили слухи и бунтах и мятежах, кровавых набегах с участием его соплеменников. Кажется, вот в данную минуту он готов был к ним присоединиться, выпустить свою звериную натуру и порвать слабых человечков на мясо. Опасные мысли. Плохие. Но получалось думать только об этом. Ровно до тех пор, пока к нему не подошла она. Тогда он задумался о том, сколь жалкий вид имеет. Почему-то было неприятно, что она видит его таким. Настолько неприятно, что хвост опять задергался. Прям хоть отрезай! Ведь предаёт раз за разом, пакостник такой. Рашан давно научился контролировать эмоции, всегда выглядеть спокойно. И говорить всегда любезно. В любых ситуациях, но этот проклятый хвост. Все выдавал его внутреннее раздражение. Не успевал Рашан его остановить. А если успевал, то дёргались уши. И что с этим делать? - Вот ты где оказывается, а я обыскалась вся. - Прошу меня извинить… за доставленные хлопоты, - а что тут ещё скажешь? - Ага, всенепременно... На, пить наверно хочешь. Возникшему перед лицом ковшу с водой Рашан был удивлён. Поливать его поливали, а чтобы попить поднести – такое впервые. И ведь придерживает, наклоняет. - Ещё? - Ей, что вы делаете?! Там не для этого вода стоит, - начал возмущаться один из стражников, заметивший происходящее. - Ты смеешь мне указывать?! - Простите, дурака, солнце слепит, не признал, - тут же стушевался человек. Рашан же не удержался, насколько позволяли колодки, он поднял голову, он попытался её увидеть. Увидеть свою госпожу. Сделать недопустимое и непростительное. Но так захотелось. Хоть мимолетно, мельком. Разок. - Я хотела бы знать, что он тут делает? - Он провинился и наказан. - Он был назначен моим личным рабом, что-то я не припомню, чтобы наказывала его! - Простите, госпожа, но он впал в немилость господам, они и наказали. Вы можете обратиться к ним, они предоставят другого. - Как мило! А если я хочу именно этого. - У Господ много рабов, они подберут того, который придется Вам по душе на этот вечер. А завтра утром этого отпустят. - Очаровательные порядки! Я поняла, спасибо! И она ушла.А вечером на них напали. Точнее, сначала у них попытались увести лошадей. Стражу убили, парочку прихватили. Рашан слышал обрывки фраз. Весь лагерь просто зажужжал, как улей. Господа, разгоряченные сим произволом, собрали большую часть охраны и ускакали в лес, загонять неудачливых бандитов и нести праведное наказание. Идиоты! Ведь понятно же, что это просто уловка. Попытка выманить их, разделить. Перебить по очереди. Сначала лагерь. Посеять панику и смуту. А после аккуратно добить возвращающуюся охрану. И он оказался прав. И ему нравилось смотреть, как горит лагерь. Да, не быть ему более рабом. Уже не сможет. Единственное что, его странную госпожу тоже убьют, скорее всего. Вот её было жаль. Только её, а остальные. Собаке – собачья смерть! И если его отпустят, то он уйдет с разбойниками. Он прекрасный боец, таких еще поискать. Глядишь, отстоят свою независимость – чем не благородная цель?-ОНА-
Тот рёв, с которым напали бандиты, - он будет мучить её в кошмарах. Этот леденящий душу рык. Нелюди! В лагере царил хаос. Крики, визги, лязг металла. Ржание оставшихся коней. Несколько палаток уже полыхали. Включая и палатку Эдены. Она успела спрятаться в складках занавеси, когда к ней заглянули, не заметили и просто кинули факел внутрь.Подхватив со стола нож, она выскочила с другой стороны, озираясь по сторонам, она попыталась отойти дальше от лагеря. Но её заметили, кинулись. Платье мешало бежать. К счастью, навстречу выскочили какие-то стражники, перехватывая её преследователя. Преследователь, тем временем, как в воздухе растворился. И ладно, теперь у неё есть достойная охрана. - Отступаем! Надо добраться до палатки женщин, по сторонам смотрите, держитесь рядом, - пыталась Эдена раздавать команды. Её послушались, окружили, повели. Но путь оказался отрезан. Телеги тоже полыхали. И можно было попытаться обойти по большой дуге, но сбоку кто-то выскочил, с рыком унося одного из стражников в ночь. Второй ринулся за ним следом. Два оставшихся затряслись от страха. - Не паниковать! Возьмите себя в руки! Но поздно. Первый лишь глянул на неё затравлено. В сполохах огня его лицо плавилось и приобретало уродливую гримасу. И с жалким воскликом второго: «мы все умрём!», - оба они кинули щиты и куда-то побежали. В успех этой затеи Эдена не поверила. Чудно! Отличные защитнички! Глубокий выдох! В первую очередь хочется… не важно чего, надо сохранять спокойствие и трезвость мысли! Выжить. Надо выжить! Попытаться самостоятельно прокрасться до нужной палатки. Там должно быть много охраны и рабы… вот только не получилось ли так, что там сейчас рабы жрут охрану. Ситуация. Еще можно попытаться спрятаться в лесу и ждать подмоги. Но вряд ли у неё получится забраться на дерево, да и как там прятаться женщина слабо представляла. Не к такому её обучение готовило. Но нужно было выбрать лучший вариант. И быстро. Соберись, Эдена! Давай! Она отступала спиной, пытаясь решить, что делать.Нарушил её размышления такой знакомый и одновременно чуждый голос: - Освободите меня, и я выведу Вас из этого хаоса. Рашан! Её раб, ведь рабы всё же должны защищать господ! Она обернулась, но тут же отшатнулась, испугавшись. Он смотрел на неё. В глаза. Своими вертикальными зрачками. Внимательно, изучающе, слегка подёргивая ушами. Пара секунд ушла на то, чтобы снова взять себя в руки. Сейчас не время паниковать и вести себя как перепуганная барышня. - За что тебя наказали? – но и кидаться освобождать его бездумно она тоже не собиралась. - Не имеет значения, - протянул он, улыбнувшись уголком губ. - Хаха, - вырвалось нервным смешком, - действительно. - Ну же, Эдена, отпустите меня, и я смогу защитить Вас и доставить в замок. Решайтесь. Ну что, была не была. Выбор ведь невелик. Испытать удачу там или тут. И насколько она верит этому коту? Вообще, верит. Но что она о них знает и лично о нем. Риск. Но если не обманет - шанс. Уже в который раз она жалела, что пришлось оставить кортеж. - О-хо-хох, - она вновь обернулась на горящий лагерь, на крики, на тени. Защелка поддалась не с первого раза, но как только – колодка отлетела так, что чуть не отвалились. Может, Рашан и утверждал, что их сила сравнима с силой человека, но уж он-то точно был силен. Поднимаясь с колен, разминая затекшие мышцы, постанывая, не то от удовольствия, не то от боли. Повиливая своим хвостом. Приближающегося он, судя по всему, услышал. Эдена уже было хотела крикнуть, что сбоку. Но этот жуткий громкий рык выбил из легких весь воздух. Ещё громче того, первого. А ещё она увидела то, о чем Рашан умолчал, описывая их различия – здоровенные клыки. Хищник! Зверь! Такой же, как и те, что напали. Грозный и рычащий, угрожающе скалящийся и перебирающий когти. Подходящий так и не рискнул подойти, проскулил что-то и согнувшись к земле вновь растаял в тенях, отступая. Отчасти, Эдена ему завидовала, она бы тоже так хотела сейчас. Рашан же, еще немного поразмявшись, вновь уставился на неё своими сверкающими в ночи глазами. - Ты обещал, - прозвучало жалко, но это было самое достойное, из того, что крутилось в голове. В ответ он склонил голову в легком, почтительном кивке и, указывая в сторону леса, произнес: - Идёмте, миледи. - Надо помочь стражникам и защитить женщин, - попыталась она командовать и им. - Нет. Я сказал, что позабочусь о Вас, а не буду в одиночку отбивать этот чёртов лагерь. Пусть горят, раз у них такая потрясающая охрана, - и вновь его ухо дернулось, видимо, своих хозяев Рашан, мягко говоря, недолюбливал, - Идёмте. Отсюда надо уходить. Он уводил её, крепко держа под руку, останавливая, перед только ему слышимой опасностью и продолжая путь дальше. А Эдена и не сопротивлялась. Ему виднее, как лучше. Он же в темноте видит. И слух у него лучше, и обоняние, она всё помнит, да и в целом, шансов у него выжить куда больше. Сам кого хочешь загрызет. И если готов помочь, то глупо от этой помощи отказываться, перечить и злить его. И если это не помощь, то уже всё равно. Ей от него не убежать. Остаётся только делать так, как он говорит. И он уводил её всё дальше в ночь, всё глубже в лес. На удивление бережно и заботливо. Предупреждая, поддерживая, если она спотыкалась. Помогая преодолевать особо неприятные участки дороги. А потом ни с того ни сего остановился и сказал: - Мы переночуем здесь. Почему выбор пал именно на эти ухабы, она не знала, но спрашивать не стала. Здесь, так здесь. Вот, и бревно есть, присесть хоть можно. Дух перевести. - Костер разводить опасно. Могут заметить. Не спорила, наблюдая за тем, как он принюхивается. Вот же, угораздило! А её отговаривали. Говорили отказаться от этой чести! Нет же! Поехала. И теперь вот. Ночью, среди леса, одна с этим… котиком его язык больше не поворачивался называть. Это не котик. Это опасная хищная зверюга. Странно, почему она этого раньше не замечала? А ещё почему он раздевается? - Что ты делаешь? Он привычно фыркнул, повернулся к ней: - Рубашку снимаю. Спать нам не на чем, придется на земле. Хоть под голову подстелить. - Под голову? Грязную, потную рубашку? Хахаха,- она залилась нервным смехом, - прости. Она закрыла глаза, прислонив ладонь к переносице. Надо успокоиться.Так.Глубокий вдох.Выдох.Второй.Спокойно. - Прости, видимо, эта поездка оказалась несколько тяжелой для меня. На земле, так на земле. Рубашка, так рубашка. Рашан же пожал плечами: - Я понимаю, это не совсем те удобства, к которым Вы привыкли, но ничего лучше предложить не могу. Придется пока так. - Да. Поспать, надо просто поспать. Отдохнуть. - Правильно. Ложитесь, Эдена. Она даже нашла более менее удобную позу, смирилась с обстоятельствами и готова была уснуть или попытаться, как он нагло улегся рядом. И не просто улегся, нет. Его лапища оказалась у нее на животе и прижала её к себе вплотную. - Что ты себе позволяешь! – она попыталась высвободиться, но её прижали лишь сильнее. - Уммм… а на что это похоже? - Только посмей! - И что тогда будет? – он надсмехался, его это забавляло. - Ничего, - взглянула она правде в лицо, - Просто не смей. - Хахаха, успокойтесь, Эдена. Ночью будет прохладно, Вы замерзнете. А я теплый, я Вас согрею. Спите, Эдена. Спите. Успокойтесь. Легко говорить! А как тут успокоишься, когда он так прижался к ней. Без рубашки. Уткнулся носом в шею и будоражит кожу своим дыханием. А ещё она даже через платье ощущает его горячую ладонь на своем животе. Как тут успокоиться? И зовёт постоянно по имени! Какая дерзость! Что он вообще себе позволяет! - Успокойтесь, Эдена, - звучало это сонно. - Я спокойна, - слукавила она. - У Вас слишком быстро бьётся сердце. Успокойтесь. Вы ведь не девочка, чтобы шарахаться мужчин. - Ха, нахал, - не сдержалась она. - Какой есть, спите. Усталость всё же взяла своё и женщина заснула. А утро встретило её холодом и одиночеством. Поначалу она хотела позвать его, но быстро осознала бессмысленность этого. Во-первых, ещё привлечет ненужное внимание. Кто его знает, кто тут рядом ходить может. Во-вторых, если он её бросил, то зови-незови, а обратно не явится. А если не бросил, то сам придёт обратно. И очень хотелось бы, чтобы пришёл. Ибо как выжить в лесу Эдена категорически не знала. Такому её не обучали. - Вы уже проснулись. - Вернулся! – как же она была рада его снова видеть. - Я ходил разведать местность и сориентироваться. А потом кроля увидал. Несколько увлёкся, извините. Но зато теперь у нас есть завтрак, - и тушка несчастного животного рухнула к её ногам. Эдена с жалостью посмотрела на бедного убитого кролика. А ведь недавно прыгал и допрыгался. После же она перевела взгляд на Рашана. А посмотреть было на что. Кот был хорош! Она и до этого предполагала, а тут убедилась воочию. Подтянутый, мускулистый, поджарый. Идеальное строение, идеальный убийца. Какие же изгибы! Эти руки, и – о, эта спина! Котяра был чертовски хорош собой. И хвост! Точно, хвост! В штанах специальная прорезь под него и опушка вокруг и немного вдоль позвоночника, не высоко. Занимательно. От любования Эдену отвлек бархатный голос, насмешливо спросивший: - Госпожа, Вам ещё что-то интересно? Она перевела взгляд выше и ответила: - Да. Котяра лишь приподнял вверх одну бровь, вопрошая. - За что тебя наказали? - Хм. Не угодил господам. - Да, это я слышала. А чем именно ты им не угодил. - Всем, - фыркнул он и опять ухо дёрнулось. - Совсем их не любишь, да? - А за что мне их любить? Этих двух самодуров капризных? - и Рашан принялся разделывать кролика. Когтями. Он разделывал его когтями. От данного зрелища Эдена поёжилась. - У меня есть нож, - произнесла она, протягивая ему прихваченный в палатке кинжал. - Нож - это хорошо, - согласился он принимая, - и не страшно его отдавать? - А мне стоит тебя бояться? Рашан лишь пожал плечами. - Так за что тебя наказали? - За то, что я посмел отказаться от награды. - Отказался от награды? За это наказывают? А почему отказался? - Уммм… - Рашан поднял на неё взгляд и продолжил говорить, - Господа решили меня наградить за то, что я так хорошо Вам служу. Что Вы всем довольны и ни на что не жалуетесь. Они привели мне рабыню и предложили развлечься с ней. Прямо здесь и сейчас, при всех. Сам развлекись, людей позабавь. Я отказался. Меня наказали. Эдена сморщилась. Сие показалось ей омерзительным и неприемлемым. А ещё стало жалко девушку. Кошмар какой-то! И вот что можно обсуждать с такими людьми? - И это награда? - Кому как, - пожал плечами Рашан, зевая во всю свою клыкастую пасть, - вот я к подобному несколько не привык. Предыдущий хозяин, их отец, любил меня и не допускал подобного. - Любил? – удивленно переспросила Эдена, - Он… тебя... - Хахаха, право! Мне казалось, что приличным леди не подобает задаваться столь неприличными мыслями! Как Вы только могли подумать о подобном! - Прости, - она смутилась, - несколько под впечатлением от Ваших устоев. И не такое в голову лезет. - Ну, бывает и так, конечно. Но это был не мой случай. Я был личным телохранителем и командовал охраной. Предыдущий хозяин очень любил и ценил меня за мои способности и ум. И, как многие уверены, слишком баловал. К тому же, в своё время я присматривал за его сыновьями, кажется, им очень не понравилось, что я добросовестно исполнял свои обязанности. Теперь я в немилости. - Значит, личный телохранитель. Это многое объясняет. - Да, так что не переживайте, Эдена. Вы в очень надёжных руках. - О да… Не сомневаюсь. Он усмехнулся. - Готово, - демонстрирую несчастную тушку, завернутую в еловые веточки. - Я надеюсь, - с сомнениями начала она, - мы не будем есть его сырым, да? - Ну, если только госпожа не соблаговолит изъявить такого желания, - откровенно засмеялся Рашан. - Издеваться изволишь? - Ну что Вы! Как я смею, - он переключился на разжигание костра, не сильно скрывая своей улыбки. Да, Эдена - это успех! Над тобой сейчас потешается раб.-ОН-
Что же ты натворил, Рашан? Зачем? И кто его знает. Но тогда… Тогда он был рад увидеть её в живых. Она была так напугана, растеряна, когда эти жалкие трусы разбежались. Не знала, что делать. Озиралась, топталась на месте, сжимая подол. Эта всегда спокойная и уверенная в себе женщина. Да и просто увидеть её он тоже был рад. Так вот ты какая, госпожа. Эти слова сами слетели с его уст. Предложение помощи. Предложение вывести её. Он не думал, что она согласится, особенно после того, как она шарахнулась, встретившись с его взглядом. Впрочем, это был не первый раз, когда она его удивила. Как же она его боялась. И, наверное, не надо было так неожиданно демонстрировать ей свою звериную сущность, но это был самый быстрый способ отогнать того мародера. А она. Вместо истерик, угроз и попыток приказывать, она подчинилась ему. Как он сказал. И после. А как смешно она смущалась. Это её «не смей». А он, ведь не отказался бы. Впервые ему хотелось обладать женщиной. Именно этой. А как она обрадовалась его возвращению. Как разглядывала. Любовалась. Как пыталась настоять на том, чтобы вернуться в лагерь и посмотреть, что там. Как уговаривала, упрашивала почти. Но выслушав его доводы, призадумалась и согласилась. И потом, весь день, как прикасалась. Смотрела, улыбалась его шуткам. Как прижималась вечером. Он видел, что нравится ей. Смешно сказать, но создавалось впечатление, что она считает его равным. Пожалуй, он даже не отказался бы стать её постельным рабом… хотя нет, отказался. Он больше не хотел быть рабом. Он хотел быть свободным и обладать ей, как мужчина, а не как постельная игрушка. Эх. Что же ты натворил, Рашан! Ведь не так паршиво тебе и жилось, а теперь? А теперь это поход в один конец, но он доведёт её до людей, не бросит. И пусть его потом убьют, но, быть может, она когда-нибудь да вспомнит о нём… не как о рабе.-ОНА-
Его жаркие ладони скользили по её коже, едва ощутимо задевая её когтями. Вот эта ласка, на грани, надави сильнее и будет больно, приводила её в восторг. Аж до мурашек. Она содрогалась и постанывала. Его губы одаривали поцелуями шею, лопатки, плечи. Особенно плечи, слегка царапая клыками.Не выдержав этой пытки, она дергает его за ухо, и с рыком он прихватывает её клыками, не больно, аккуратно, срывая очередной стон. Такой хищный, такой опасный. Такой жаждущий её. Отпускает, позволяя ей повернуться. Прильнуть в поцелуе к его губам. Вымаливая прощение за предыдущую грубость. Но этого мало. Его когтистая лапа тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову. Обнажая шею. Лижет, целует,мурчит от удовольствия. Проводит когтями по животу, заставляя прогнуться. И не в состоянии больше выносить этой пытки, она шепчет: - Возьми меня, ну же. Стоп! Какой возьми! Эдена аж подскочила с такого пробуждения. - Что-то случилось? - её объект страсти сейчас сонный, с едва открытыми глазами,недоумевающе взирал на неё. - Нет, всё прекрасно, - слишком поспешила заверить его она. - У тебя сердце сейчас из груди выскочит. Тебя что-то напугало? - он принюхался и огляделся. - Нет, всё хорошо! Не обращай внимание! Спи. А я пойду к ручейку, умоюсь и вернусь. Извини, что разбудила. Он лишь плечами пожал, провожая взглядом. - Возьми меня, это надо же, - размышляла она про себя, - да и с кем! С этим котом! О, святые! Фууух, так, всё хорошо. Просто очень долгое отсутствие мужчины в твоей жизни даёт о себе знать. Вот вернусь назад, заведу себе любовника, и всё будет хорошо! Но от этой мысли только затошнило. Нет, любовника она не хотела. Не хотела до этого, не хотела и сейчас. Никаких! С неё мужа хватило! А это, это просто стресс. И страх. Ей просто нужно домой, где она сможет ощущать себя в безопасности. И никогда больше не путешествовать без сопровождения! Даже к самым наидобрейшим и учтивейшим соседям. Никогда!-ОН-
- Почему вы рабы? – спросила она у него как-то в дороге. - Не понял вопроса. - Вы сильнее людей. Ты же с легкостью можешь убить человека. Так почему же вы рабы? Почему слушаетесь, повинуетесь? - А, ты об этом. Убить-то человека я могу, а дальше что? Нас меньше. Нас мало. К тому же стрелам всё равно, сколько у тебя клыков и когтей. Мы, точнее наши предки, выбрали подчинение. Стать рабами, чтобы продолжить жить. Людям эта идея понравилась, они согласились. Даже представить не могу, каково было первым. Вот ты был сам по себе, а вот ты уже кому-то должен угождать. Нас то растят такими, с детства. Многие и не смыслят другой жизни. Кроме как служение своим господам. Это я не вписался, предыдущий хозяин слишком разбаловал, ха. Заставлял думать и принимать решения. Это плохо сказывается на рабской жизни. Начинаешь хотеть большего, или, как минимум, не лишаться тех привилегий, которые уже есть. - С детства в рабстве? - Ну да, можно и так сказать. Хотя маленькие, ни к чему не пригодные дети растут с матерями, они и прививают им трепет перед человеком и все основы поведения? - Их собственные матери? - Ага, чтобы их ребеночку потом проще жилось. Будет хорошим рабом, будет и жизнь спокойная. Ну, как правило. Хотя, мало кто рискует совсем уж плохо с нами обращаться. Всё же, как ты верно подметила, убить человека нам легко. - Но твои вот хозяева. - А что плохого они мне сделали, на твой взгляд? - Твоё наказание. - Я сам его заслужил. У меня был выбор, я выбрал наказание. - Какой выбор? Они же хотели… - Но вреда бы мне это никакого не принесло. Даже рабыне бы вреда не принесло, они же не убить её просили. Не вспороть брюхо и не вытаскивать кишки, - но видя, как Эдена побледнела, приложив ручку к губам, - прости, кажется, это не те подробности, которые ты хотела бы услышать. В общем, ничего плохого ни мне, ни ей не было бы. У нас бы, может быть, котеночек родился. Прибыль господам. А я всё испортил. Кажется, после этих слов ей стало ещё хуже. Она остановилась, отвернулась и снова начала глубоко дышать. Рашан вздохнул раздосадовано, ну вот что за дела, ладно про убийства слушать не хочет, но дети ей чем не угодили? - Котеночек говоришь. И много у тебя котят? - У меня-то? Нет. Нет с меня прибыли господам. Убыточный я раб. - Как ты можешь так спокойно об этом говорить? - Я в этом вырос. Это моя жизнь. Я всегда знал, что буду жить именно так и дети мои. Хотя нет, когда-то раньше, я надеялся заслужить право свободы, но теперь-то мне его точно не видать. - Право свободы? - Да. Особо отличившихся рабов освобождают. Они уходят жить в специальную деревню. Родившиеся в ней дети свободны. Деревня охраняется и её жители считаются полноправными членами общества. - Это правда? - Не знаю. Может и нет. Но ведь приятно верить в такую красивую сказку? Эдена ничего не ответила.-ОНА-
К вечеру они вышли к дороге, а вскоре и на патруль наткнулись. Как же она была рада видеть людей! И лошадей! Да расцеловала бы этих неотесанных хамов, но положение не позволяло. Да и дотянись до них, когда они верхом. Да и не заслужили. - Стоять! Кто такие?! - Я Эдена Раумволь, - но представиться целиком миледи не успела. - Госпожа! – взмолился стражник, - Слава всем богам, вы живы! Мы с ног сбились, Вас разыскивая. Господа будут счастливы узнать, что Вы не пострадали. - А Господа целы? - Господин Ренуа сильно ранен, но лекарь обещает, что он выздоровеет. А с господином Антуаном всё в порядке. Он лично Вас разыскивал. Ночь не спал. - Весьма благородно. Надеюсь, господин Ренуа поправится, и всячески желаю ему здоровья. - Вы очень великодушны, госпожа. Всё это время Рашан молчал. Держался в стороне, следил за окружившими всадниками. Выглядел он весьма спокойно, но вот эти прижатые уши и нервно подрагивающий хвост, выдавали напряжение её спутника. Он же не будет глупить? Или?-ОН-
Сидеть в клетке на заднем дворе было… да никак было. Было откровенно всё равно. И на всех этих людей, проходящих мимо и бросающих на него взгляды, и не только взгляды, тоже было плевать. А вот её бы он хотел увидеть, ещё бы разок. На прощание. Ну и спина затекла. На высокую клетку, в которой можно встать, хозяева не расщедрились. А, пить тоже хотелось. Опять это солнце, и опять без воды. Да и помыться. В общем, как оказалось, а хотелось ему очень многого. Ведь и жить, по-хорошему, тоже хотелось. И желательно, подальше отсюда. И желательно с ней.-ОНА-
Варвары! Просто какие-то варвары! А она всё гадала, куда запропастился Рашан, не видно нигде. Не приходит, и ей, наконец, нормальных слуг выделили. Нет, слуги – это хорошо, конечно. Но котяру её куда дели? А он в клетке оказывается сидит. Мыслимо ли подумать! В клетке! И за что? За то, что спас её?! Варвары! - Где он! – её возмущению не было предела. - Госпожа, прошу принять мои заверения, что с ним поступят в соответствии с законом. Вам не о чем беспокоиться, - в который раз увещевал Антуан. - Не сомневаюсь. Но где он? Я хочу его видеть, - не унималась она, проносясь по двору фурией. Ага, вот он, сидит, прильнув лбом к прутьям и нагло на неё взирая. В глаза ведь смотрит. Знает, что нельзя и смотрит. Вот зачем усугубляет ситуацию? - Почему он в клетке? - Ждёт своего наказания. - И что же с ним будет? - Смертная казнь, - спокойно пожал плечами Антуан. - Казнь? Он мне жизнь спас, а Вы его казнить за это хотите?! - Нет, госпожа, казнь его ждёт совсем за другое. - За что же? - Он своевольничал, он посмел увести Вас из лагеря, он забыл, кто он такой… - На всё это… - Госпожа, прошу, я не договорил, самое страшное, что он оскорбил Вашу честь, посчитав себя равным Вам, и это уже непростительно и требует высшей меры наказания. - Честь. Мою. А то, что он мою жизнь спас совсем ничего не стоит? - Ну что Вы, госпожа. Неоспоримо, это прекрасно, что он в полной мере исполнил свой долг и защитил Вас. - И что ему за это будет? Я хочу знать, во сколько Вы оцениваете мою жизнь. - Мы его обязательно наградим за Ваше спасение. - Перед казнью или после? Рашан нагло и неприкрыто фыркнул, и схлопотал её злой взгляд. Нашел время смеяться! - Как Вам будет угодно, госпожа, - даже Антуан не сдержал улыбку. - Ага, прекрасно. Значит последнее желание умирающего. И вы его исполните? - Да, госпожа. Если Вам того угодно. Чего ты хочешь, раб? Госпожа желает наградить тебя. Ну, давай же, котик. Попроси тебя простить и даровать тебе жизнь. Давай! Это твой шанс. - Чего я хочу? Поцелуй, подарите мне свой поцелуй, Эдена, - и он улыбнулся, обнажая клыки. Да ты издеваешься! - Вот же нахал, - только и смогла произнести пораженная женщина, взирая в его жёлтые глаза. Антуан же позволил себе засмеяться. Слегка. В рамках приличия: - Госпожа, Вы всё ещё настаиваете, чтобы я исполнил его последнее желание? - Ооооох! – и пылая праведным гневом, Эдена унеслась обратно в замок.-ОН-
Антуан же проводил её взглядом, а после повернулся к клетке и сказал: - Ну что, котик, – в его устах это звучало оскорблением, Рашан аж поморщился, - тупое ты животное. А ведь мог свободу попросить. Она так ради тебя старалась, всю душу из меня вытрясла, а ты всё испортил. От его взгляда Антуан отшатнулся. Испугался. Устыдился своего же испуга, бестолково ударил кнутом по клетке с возгласом: - Не смей на меня смотреть, раб! И тоже удалился. Скорее сбежал, гонимый своей слабостью. Всё испортил? Что бы ты ещё понимал! А вот поцеловать, так и не поцеловала. Вот это печалило. Так бы и умирать не жалко было. За ним пришли к вечеру. Целая толпа. Вооруженная толпа. Рашан даже загордился тем, как его опасаются. Хотя, это было странно, думал прям тут копьем заколют, ан нет. Выгоняют из клетки. Что задумали? Антуан вон в сторонке наблюдает. Последняя пакость на прощание? Легкой смерти, Рашан так понял, ждать не стоит? Только он вышел и его повалили на землю. Он особо и не сопротивлялся. Чего уж? Просто покалечить кого-нибудь? Так они просто приказ выполняют. Чего их калечить? Убежать всё равно не сможет. А вот Антуан злился, на другое рассчитывал – ну извиняй. Хочешь убить? Убивай! Но убивать не торопились. Глаза завязали зачем-то и руки за спиной сковали наручниками. Ещё ошейник нацепили. И куда-то повели. С повязкой на глазах. Рашан надеялся, что воины не сильно удивлялись, почему он пару раз их завалил, обо что-то споткнувшись. Как же неприятно было падать. И руки дергались каждый раз, да что тут сделаешь. А потом его посадили в другую клетку. Повозку? Он слышал лошадей. Совсем рядом. Затолкнули грубо внутрь ещё и руки к потолку прикрепили, заставив принять не самую приятную позу. Рашан даже зарычал от безысходности. А руки тут же начало ломить. Судя по звукам, его ещё и тряпкой прикрыли. А после тележка тронулась, мотая его из стороны в сторону и оббивая плечами об прутья. Поездка обещала быть на диву приятной. Чтоб его пока ещё господам всегда в таком комфорте ездить! И куда вот его везут? Зачем? Был бы собакой, наверное, заскулил бы. Но он был котом. Он держался. Ехали они долго. Очень долго. Рашан даже поспать успел, а когда проснулся, не мог понять, что происходит и почему он ничего не видит. Ну да, повязка. Тележка, клетка, казнь. Куда его везут? Сколько можно уже? Он так может и не дожить до казни. Или в этом и смысл? Просто замучить его до смерти? За что так жестоко? И вот они остановилась. Въехали куда-то и остановились. Определить по звукам куда не представлялось возможным. По запаху и тем более. - Это что? – вопрошал кто-то. - Велено сюда доставить. Вот бумаги, - отвечал возница. - А что там? - Не знаю, не говорено. - Даже не посмотрел? - Не чай господ серчать. Велено доставить, я доставил. Принимайте. - Хорошо, пущай тут стоит. И после про него и вовсе забыли. Ну, точно завыл бы, будь собакой. Но гордость не позволяла. Эта проклятая гордость, мешающая ему постоянно жить. Ей-то он и приглянулся предыдущему хозяину, за неё-то его и невзлюбили нынешние. Поэтому он терпеливо ждал. Тело к тому моменту совсем онемело и ничего не чувствовало. Кажется, он снова заснул. Совсем потерялся во времени и происходящем. Но разбудил его шум дворовой возни. Кони, стража. Кто-то приехал. Не с этого входа. С другого, но шум подняли такой, что даже отсюда слышно было, а после он не поверил своим ушам. Они, должно быть, врали. Покрывало полетело на землю, и такой знакомый голос произнес: - Вот же, варвары! - Это что такое? – удивился мужской. - Сувенир. На память. Помоги мне, - и скрипнула открываемая дверь. - Неплох сувенирчик, - и щелкнула застежка, удерживающая наручники, - А его точно стоит отпускать? И он было полетел вперед, но теплые нежные руки его удержали. - Точно. Сними наручники. Я, надеюсь, они ключ оставили. - Да, вот он, как скажешь, - и оковы пали, вот только руки совсем не слушались. Он их и не чувствовал, как оказалось. А потом с него сняли повязку и он ослеп от солнечного света. Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным. Жалким. Словно слепой котёнок. - А почему его в таком виде прислали? - Ты меня спрашиваешь? Варвары, потому что! Воды мне принесите! – крикнула она куда-то в сторону. - А я смотрю, ты хорошо съездила. - Хорошо? Это кошмар какой-то был. Всё! От начала и до конца! - Вы договор-то хоть подписали? - Договор? Договор мы, конечно же, подписали. За кого ты меня держишь! - сколько возмущения было в этой фразе. - Вот и прекрасно. - Бесспорно, но если ты ещё раз ангажируешь мой кортеж и заставишь меня куда-нибудь ехать в одиночку. Я предупредила. - Хахаха, что, всё было настолько ужасно?! - Ужасно – это не то слово, которым можно всё описать! Спасибо. Пей, - последнее неожиданно было адресовано ему, он и не отказался, а то в горле совсем пересохло, - Если бы не этот сувенир, не было бы у тебя сейчас ни договора, ни меня. Не понравилось Рашану это «у тебя бы не было меня». И мужчина ему не нравился. А больше всего ему не нравилось, что она сейчас с ним возится. С таким. И опять это чертово ухо. Не хвост, так ухо, не ухо, так хвост. Что за проклятье. - С этого момента подробнее. - Потом всё расскажу. Помоги его внутрь отвести. - Нет, милая! Расскажешь сейчас. А его слуги занесут. Слышали? Выполняем. Пойдём, Эдена. Нам есть что обсудить. И он её увел. Увел его госпожу. А ещё, он тоже считал её своей. От злости Рашан зарычал. И перепугал всех слуг. Шарахнулись дружно от него в разные стороны, а он на землю полетел. Мордой вперед. А думать надо было! - Кхем, прошу простить мне мою несдержанность, - просипел он, - и сопроводить, как велел господин. Помочь дойти. Вернулись, неуверенно, но всё же вернулись, помогли встать, довели. Сгрузили на широкую и мягкую кровать и вновь радостно забыли про его существование. Нет, ему, конечно, оставили еду и воду, но и всё. А он, он хотел бы их расспросить. Хотя бы узнать, где он и кто этот господин. И кем ему приходится Эдена. А они разбежались, бросив его одного. Ну и ладно, ему было чем заняться. Ведь госпожа когда-нибудь, да вернётся, не встречать же её таким мешком. Вернётся же…-ОНА-
До своей комнаты Эдена смогла добраться только поздней ночью. Вошла во тьму и тут из угла на неё уставились два светящихся глаза. И перепуганный крик госпожи взбудоражил всех слуг в округе. - Почему в комнате темно!–в ответ тут же полетели какие-то извинения, но они её не интересовали, - Мне нужны свечи. Сама всё зажгу, раз вы не удосужились. Свободны. И от переданной лампадки она поспешила зажигать всё подряд. - Вот чего ты в темноте сидишь? Какой-то не мой месяц. Всё не так. - Всё? – переспросил он. - Всё. Ты как? В порядке. - Да, - и он даже встал, разминаясь и представляя себя во всей красе и мощи. - Хорошо. Это Антуан тебя так упаковал? Да? – он лишь кивнул в ответ, - Вот же! - А где мы? - Мы в замке моего брата. Он стоит недалеко от границы. - Хм. Почему я здесь? – услышать это было неожиданным. - А ты чем-то недоволен, - она насмешливо на него взглянула, - Ты здесь потому, что я так захотела. - Я более чем доволен. Но как у тебя это получилось? - Как получилось. Оооо, я тебя собственными руками удушить готова была! Чем ты вообще думал! Она резко повернулась, а он оказался у неё за спиной. Совсем близко. Слишком близко. И ведь подкрался. Смотрит своими глазищами желтыми. Внимательно так смотрит, буквально обволакивает взглядом. Неуютно даже стало как-то. Эдена смутилась, потупилась, отступила к углу и продолжила: - Я налетела на Милорда. А он и поинтересовался, кто же сумел меня так опечалить. Я и рассказала. Чего же не рассказать, раз интересуются. В красках, от всей души. Милорд проникся и помог. - Милорд помог? – в голосе слышалось удивление. - Ага. Правда, я ему рассказывала, как сильно я оскорблена рабом. Как болит моя честь и что нет в этом мире той вещи, что способна сгладить то унижение, которому я тут подверглась. Разве что самоличное свершение кары над обидчиком. Вот только его хозяин отказывается мне его отдать, чем я тоже несказанно возмущена. Так что да, Милорд проникся и помог. - Хаха, и каким же будет моё наказание, госпожа? - А ты очень хочешь, чтобы тебя наказали? – и в этот раз, кажется, он стоял ещё ближе, заставляя нервничать. - Возможно, - плавно приближаясь. - Рашан, ты слишком близко, отойди, пожалуйста, - не выдержала она. - Как скажешь, - игриво протянул он, склонив голову и не сводя взгляд. И отошёл. Ага, сдвинулся на еле заметное расстояние. О да! Это сильно помогает делу! - Ты... - Я! - Рашан… - но и в этот раз он не дал её договорить. - Я ведь нравлюсь тебе. Нравлюсь, Эдена, я это вижу, чувствую. Ты хочешь меня. И когтистая лапа бережно коснулась щеки. - Ты забываешься! – повысила она голос, гордо вздёргивая подбородок.-ОН-
Руку он тут же убрал. А ещё отошёл. Недалеко. На шаг буквально. И, кажется, он ошибся. Сильно. Разозлил. И стоило бы отступить, сдаться, но как же не хотелось. Это был бы конец. Окончательно утверждающий его статус. По-своему приятный, но он хочет большего. Вот только, если он допустит ещё одну оплошность - будет хуже. Но как же не хотелось! И казалось таким близким! Он же видит! Он не может ошибаться. Или может? Всё или ничего? Она хотела уйти, но он вновь заступил ей дорогу. - Да, забываюсь! В твоих глазах забываюсь. В твоём дурманящем аромате. В звуке твоего голоса. Прости меня за это. Она молчала и смотрела на его нервно дёргающийся хвост. Плевать на него! Сейчас плевать! Да, он нервничает! Да, у него сердце сейчас из груди выпрыгнет, как ему страшно всё испортить. Оступиться. Пусть видит - не важно. Только пусть не уходит. Пусть слушает! - Ты удивительная. Ты необыкновенная. Ты лучшее, что было в моей жизни. Ради тебя и умереть не жалко было, но ты не позволила. - Ты знал, что тебя убьют, когда мы вернёмся? - Знал. Но это было не важно. Ради возможности увидеть тебя, быть с тобой на равных, говорить, прикасаться, проводить вместе время. Знать, что ты в безопасности. Это стоило моей жизни. - Ты опять слишком близко. Он покорно отошел чуть дальше, ловя её взгляд глазами. Пытаясь понять состояние, угадать мысли. Как поступить дальше? Что? Почему она отталкивает его? Чем он провинился? Почему не хочет принять? - Ведь я тебе тоже нравлюсь, - он всё же решил идти до конца, - Почему, Эдена? Могу я хотя бы узнать почему? Всё дело в том, что я раб? Затаив дыхание он ждал ответа. Если она ответит «да», то с этим уже ничего не поделать. Останется только смириться. - Нет, - отвечает она помолчав. - Тогда почему? Прошу, скажи мне. - Вот чего ты хочешь от меня, Рашан? В любовники набиваешься? Мне не нужен любовник. Просто не нужен. Безотносительно того, кто это будет. Не в тебе дело. Прости. - Не нужен? У тебя уже есть кто-то? - Нет, никого у меня нет. И не нужен. - Ты замужем и не хочешь изменять мужу? - Оооо нет! Замужем я уже когда-то была. Хватит! Хорошенького, как говорится, понемножку. Побыли разок и хватит. И вот это уже было интересно. Кажется, он нашел причину, нащупал, только бы она рассказала. Что было не так. Давай же. Подари ему шанс. - Твой муж тебя обижал? - Нет… не то чтобы. Он слышал сомнение в её голосе. - Расскажи мне, пожалуйста, Эдена. - Про мужа? Достойная партия. Богатые земли. Завидное наследие, особенно учитывая, что родни никакой и после его смерти всё моё. Так что, счастливое замужество. Интереса он ко мне большого не испытывал, в основном по пьяни, - она поморщилась и продолжила, - Кончал быстро и довольно скоро обзавёлся любовницей. Я была безумно рада услышать эту новость, ибо после этого он стал заглядывать в мои покои итого реже. А вскоре и вовсе умер. Не брак, а мечта! Кажется, она не шутила. Про мечту. - И с тех пор у тебя никого не было? - Нет, котик, прости, не горю желанием. И давай закроем эту тему. - Но ведь бывает и по-другому, - он осмелился подойти чуть ближе. - По-другому? Ты о чём. - Можно? - он аккуратно взял её ручку в свои, она не возражала. Поднёс к лицу, уткнулся носом, оглаживаясь. Затем щекой, ну точно, как кот, жмурясь от удовольствия. И наблюдая за ней одним глазом. После уже головой. Да, вот здесь. Тебе же нравилось моё ухо. Вот оно, всё в твоём распоряжении. - Всё по-другому, тебе будет хорошо со мной, - он медленно проводит носом от запястья до кончика среднего пальца, завершая лёгким поцелуем. Забавно. Тогда, раньше, ещё будучи молодым и на обучении. Ему казалось это отвратительным, постыдным. Чтобы к кому-нибудь так ластиться, заискивать. Но с ней. Он готов был сделать что угодно! Ты хочешь, чтобы я был ласковым котиком – я буду. Ласковым, послушным, твоим котиком. Только смотри на меня. Тебе же нравится смотреть, да? Я покажусь, во всей красе. Только прикоснись. Он отступает, снимая рубашку. - Тебе ведь было интересно. Хотелось потрогать. Вот он я. Что тебе показать? Я не буду шевелиться. Смелее.-ОНА-
Он действительно не шевелился, как и обещал. Только провожал её взглядом, не отрываясь. И как он смотрел. Прям хоть говори ему глаза закрыть. Или лучше завязать их. Ага, и руки сковать, чтобы наверняка. - Я хочу приковать тебя к чему-нибудь и завязать глаза, - озвучила она свои мысли. Кот еле заметно дёрнулся, помолчал, а после неуверенно ответил: - Хорошо. - Хорошо? Хахаха, я вообще-то шутила, - повеселилась Эдена. - Ещё лучше. А ещё, кажется, нюхал... или вдыхал её, какой там? Дурманящий аромат, да? Чёрт хвостатый. И вот чего он к ней пристал? Хочет она его, видите ли. Чего удумал! И так не вовремя в памяти всплыл тот сон. Его жаркие прикосновения, её стоны. Хочет... Забавно, а когти у него всё-таки подпиленные. Слегка. Весьма разумное решение, возможно, сам и пилит. Представив его с пилочкой, Эдена фыркнула. Тут скорее уместнее наждак. - Что такое? - тут же среагировал Рашан. - Да вот думаю, ты чем когти подпиливаешь? - Когти, - он задумчиво их осмотрел, - Да чем придётся, честно говоря. - А, прекрасно! Так ты ещё и мебель драть будешь! И, возможно, он бы посмеялся этой шутке, если бы Эдена не проводила рукой по его животу. Видимо, то, как её пальчики скользили по прессу, его отвлекало. И всё же, как он был хорош собой. Как сложён. Может и хотела. Почувствовать себя в его сильных руках. Какого это будет? Отдаться такому. Хищнику. - Ты такой горячий, - задумчиво произнесла она, прячась от его взгляда ему же за спину. - Температура тела выше человеческой. - Какими же неполными были твои данные по различиям, - замечает она. А вот шерсть у основания хвоста тоже мягкая, приятная. Хвост, правда, сдергивается, но сам хозяин молчит. Не нравится, когда против шерсти? Хорошо, она не будет. И рука сама плавно перетекает на талию, вверх по рёбрам. А на голове тоже шерсть. И пальцы утопают в ней. И хочется дёрнуть. И снова отрывки из сна проносятся перед глазами. - Ты умеешь мурчать, котик? - шепчет она ему на ухо, прислонившись к широкой спине. - Мурчать? - так же тихо отвечает он ей, повернув голову, - Нет. Но если надо, я научусь. - Да нет, не надо, - она отступает от него и, кажется, он разочарованно вздыхает. Ей было страшно. Она боялась Рашана. Она боялась себя. Она боялась того, что может произойти. Она снова обходит его. И вот что с ним делать? Поддаться? Как же было просто, если бы позволил себе лишнего, оступился. Она бы выгнала его и пусть делает, что хочет. Уж она ему точно ничего не должна. Но он умный. Бывший личный телохранитель. Раб, в немилости у господ. Умный и наглый. Она, конечно, и так может его прогнать. Без всякой причины, но... Рука не поднимается. А он не даёт повода. Вот что с ним делать? А с другой стороны? Оступись! Она поднимает на него глаза, улыбается и говорит: - Кажется, ты хотел поцелуй в награду?-ОН-
Неожиданно. Как же это было неожиданно. Её маленькие ладошки легли на его грудь, привстала на мысочки, тонкая тростинка, и прильнула к его губам своими. Он даже растерялся как-то и не сразу ответил. А поцелуй всё длился, такой лёгкий, такой пьянящий. И чего ему только стоило продолжать не шевелиться. Стоять истуканом, принимая эту благодарность. Как же хотелось подхватить её на руки, прижать к себе крепко, закрутить. Повалить на кровать и не останавливаться. Как же хотелось! Как же он сдерживался, сжимая руки в кулаки. Он обещал не шевелиться. Не прикасаться. Он обещал. Но всё заканчивается, закончилось и это. Она отступала, вновь опускаясь вниз, глядя на свою руку, слушая и ощущая, как его сердце отчаянно пытается разбиться о рёбра. Он и с дыханием не мог совладать. Это было настолько же прекрасным, насколько являлось, пожалуй, самой изощрённой пыткой в его жизни. Вот она. Рядом. Всего в шаге и не прикоснуться. Разве можно так? - Эдена, - прозвучало как-то отчаянно, - Прими меня. Не отталкивай. Тебе будет хорошо со мной. Я всё для тебя сделаю. - Ооооо..., - протянула она, посмеиваясь, - Всё, что захочу? Будешь моим милым славненьким рабом? - Нет. - Нет? - она удивлённо уставилась на него. - Я не хочу быть твоим рабом. Я хочу быть твоим любимым. - Не много ли ты хочешь? - продолжала посмеиваться она. И, кажется, он всё же ошибся. Но теперь уж точно поворачивать назад поздно. Он хотел получить всё, но не получит, видимо, ничего. Жаль. Но хотя бы попытался. - Много, - ответил он, вздыхая, - Непростительно много. И если бы я только мог этого получить. То в этом мире не было бы никого, счастливее меня. - Но разве не лучше быть свободным? Хочешь, я подарю тебе свободу? То, о чём ты так мечтал? - Это, бесспорно, бесценный дар. Но я предпочел бы остаться рабом, если так я хоть иногда смогу видеть тебя. - Дурак, - и руку отдернула, - Тебе второй раз предлагают, а ты! - А я хочу непростительно много, - улыбнулся Рашан, - Я хочу тебя, Эдена. Она молчала, взирая на пол и, пожалуй,эти минуты тишины тоже дались ему тяжело. Но он не знал, что ещё сказать. Или сделать. Не видел возможности. Просто ждал, когда его прогонят. Ему и идти ведь некуда. Выставят - так за дверью и останется. А она всё молчала. Скажи уже что-нибудь, пожалуйста. - Если мне не понравится, ты остановишься, - тихо произнесла она. - Что? - растерялся Рашан. Она подняла на него взгляд, полный решимости и повторила громче: - Если я скажу тебе прекратить, ты остановишься, понял? Он только и смог покивать в ответ болванчиком, когда обнимая его за шею, она вновь прильнула к нему в поцелуе.-ОНА-
А не важно уже всё! В камине всё гори! Да, она хочет его! Ну, ей так кажется по крайней мере. Вот и разберётся. Прогнать, в конце концов, всегда успеет. Чего уж! Жалко, конечно, будет потерять такого друга, но переживёт как-нибудь. Не так уж сильно и сдружились. Да и как он сам говорил, она уже не девочка, чтобы мужчин шарахаться. Так вперёд. Давай, котик, покажи, чего собирался. Забавно, но он даже растерялся вначале. Не поверил в происходящее. А после взял всё в свои лапы. В прямом смысле. Она через платье ощущала, как эти когти готовы вонзиться ей в спину. Заставляя прогнуться, прижаться к нему плотнее. Но нет, силу он рассчитывал. Всегда. Всегда на грани боли и удовольствия. Дурманяще. Волнительно. Бударажаще.Такой опасный и такой нежный одновременно. Она плавилась в его руках, поддавалась, растекалась в блаженстве. И когда только он успел снять с неё платье? Ластится опять, словно действительно кот, прерываясь на поцелуи. Такие легкие, невесомые. Вспыхивающие бабочками на коже. Обжигающие. Умммм. А дёргать его за ухо, как во сне, она не решилась. Да и как можно! Во всей этой нежности, воздушности, хотелось раствориться и ответить тем же. Она даже не заметила, как переняла его поведение. Хотя, вот за плечо она его всё же куснула, посмеиваясь. Ей же ответили каким-то обиженным рыком. Ну прости, прости меня, ушастый. Больше так не буду. А штаны ты когда снять успел? Вот же, шустрый! Шустрый и такой горячий! И вновь когти прочерчивают от плечей до попки свои борозды. Ах! Прогнуться, подставляя поцелуям грудь. И зарыться рукой в его гриве. Не останавливайся, зверь. Не останавливайся! Он и не останавливался. Лишь был более напорист, более требовательным и никак не мог ею насытиться. Словно человек, умирающий от жажды, припавший к источнику. Поглощал. Жадно. Страстно. Она вскрикнула, когда он неожиданно подхватил её на руки. Так лёгко, будто она ничего не весила. Закружил, так и не отрываясь от её губ, а после они вместе рухнули на кровать. Нависает сверху, такой большой, такой опасный, но как же ей нравилось подчиняться этой мощи. Отдаваться ему, позволяя делать всё, что ему хочется. Вверять себя в его лапы. И казалось, что на теле ни осталось ни одного места, которое бы он не поцеловал. Даже... ох, зачем же там лизать? Животное! Что ты творишь! О, Великие боги! Не останавливайся! Эдена аж костяшку указательного пальца закусила, дабы заглушить свои неприличные стоны. Выгибаясь, одновременно желая, чтобы он остановился и чтобы продолжал. Как же хорошо! Как же... просто не было сил больше терпеть. Она сама не поняла, как с её уст слетело это: "Возьми меня". Кот приподнял голову, отрываясь от своего занятия, заглядывая ей в глаза. И уши стоят. А как он пошло облизнулся! Аж мурашки по спине пробежали, предвкушая дальнейшее. - Я больше не могу. Я хочу тебя! Возьми меня! - полушептала Эдена, сгорая от желания. Так не привычно, так не обычно. Впервые. Но ей просто необходимо было почувствовать его внутри себя. Ощутить эту тяжесть, это давление. Скорее! Прошу! А он же как назло не торопился. Наползал медленно, вальяжно. Не сводя с неё взгляда. Чувствуя себя хозяином. Проводя своим языком по животу. Выше. Скорее же! Не издевайся! Она сладостно застонала, когда получила желаемое. Обнимая его за спину, выгибаясь навстречу. Соприкасаясь телами. Тяжело дыша и утопая в наслаждение. Быстрее! Прошу тебя, быстрее! Но он не слушал. Он шёл в своем ритме. Медленном, уверенном. Раз за разом срывая стон с её уст. В этой сладостной пытке. Быстрее! Она спешила ему навстречу. Спешила отдаться, позволяя проникнуть как можно глубже. Я твоя - возьми же меня. Целиком, без остатка! Позволь раствориться в тебе. Она сама не поняла, что произошло, но в один момент, когда совсем не было сил терпеть, когда было практически мучительно больно и в то же время никакой возможности остановиться, мир просто раскололся. Треснул и разлетелся на осколки, пронзив её насквозь и заставляя содрогаться от непередаваемого наслаждения, принёсшего за собой блаженную истому. Он же склонился над ней, весь мокрый от пота и довольный до одури и прошептал тихо на ухо: - Ты мне всю спину расцарапала, кошка моя дикая, - а после поцеловал, не давая ответить.-ОН-
Пожалуй, никогда ещё в жизни ему не было так хорошо. И никогда ещё он так и столько не боялся. Он и не предполагал, что вообще может. А тут. Но как же страшно сначала было ошибиться и всё потерять. Затем же, казалось, радоваться надо, но как страшно было оплошать и разочаровать. А сейчас - сейчас как же страшно было, что эта ночь закончится. Закончится и наступит утро. Ведь утро - оно всё изменит. И Рашан не знал, чего от него ждать. Боялся и, как ребёнок, не хотел, чтобы оно наступало. Как же хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась. Чтобы она продолжалась. Длилась. Оставляя их наедине друг с другом. В этом мгновении личного счастья. Когда всё так прекрасно, что страшно просыпаться. Да и засыпать тоже. Не сегодня. Хотелось запомнить этот вечер, звуки, ароматы, ощущения. Всё. То, как она была его, как была с ним. Как теперь спит на груди, прижавшись и обнимая. Будто любит. Будто он ей дорог. Счастливая. Безмятежная. Пока ещё его. А утро? Чего ему ждать от утра? Что она скажет ему, когда проснётся? Он воспользовался ситуацией и её смятением. Её слабостью. Соблазнил, получил желаемое, а она ведь не хотела изначально. Ей не нужен любовник. Да и вряд ли вообще кто-то нужен. И что теперь с ним будет? Прогонит или позволит остаться. В качестве кого? Ну что, докатился он уже до постельной грелки? Он же не выдержит, он же не сможет. И должен бы радоваться, глупый раб, такому подарку судьбы. Но не сможет, он хочет большего. Он хочет слишком многого, сам понимает, но и поделать ничего не может. Так и лежал, смотрел в потолок, обречённо ожидая того момента, когда она проснётся и внесёт ясность в его судьбу. Говорят, нет ничего хуже неизвестности? Он готов был поспорить! Его неизвестность дарила ему надежды. Она дарила ему мечты. Ведь может он хотя бы помечтать о том, как они счастливы вдвоём. Как они равны. Как... но о таком даже мечтать сложно. И чего же тогда ждать от реальности? И утро. Утро поставит точку в его судьбе, стерев это многоточие возможностей. И он не уверен, что хочет услышать вердикт.-ОНА-
Эдена лежала на кровати, посматривая в потолок, и размышляла о своей репутации. Более неудачной партии в любовники поискать надо, но у этой проблемы есть решение. Не идеальное, но есть, он же себя нахваливал, если не обманул, всё будет хорошо. Репутация всё равно пострадает, но хоть не так критично. Да и что уж! Будем честны, не было у неё никогда хорошей репутации. До замужества – да, а после уже, когда она увлеклась политикой и стала старательно навязывать свои услуги при дворе – уже нет. Но ведь навязала, ведь добилась. Ведь выполняет сейчас волю монарха и весьма успешно! Он доволен, а мнение остальных её не особо интересует. Простят. Простят её маленькую слабость. Издержки познания чужих культур. Не самый худший представитель. Рашан же сидел сбоку на краю кровати. Интересно, о чём думал он? А спину она ему действительно разодрала. Даже подсохшая кровь виднеется. Надо же. В когтях был он и поцарапанным остался тоже он. Бывает же. Ибо несмотря на вчерашнюю остроту в их отношениях, порезов на ней не было. С ней были предельно нежны. - Я… - неожиданно подал голос. - Да? Но он как-то смутился, уши слегка повисли, головой мотнул. Чего ты там обдумываешь, котя? И Эдена протянула к нему руку, желая коснуться. Не дотянулась. Но он заметил. Подхватил нежно своей лапой и начал пальчики целовать, следя за ней своими золотыми глазами. А после спросил: - Почему ты с такой тоской смотришь в потолок? - Да вот, о своей репутации думаю. Грустно с ней всё. - А, - и казалось Рашан проникся проблемой, но после продолжил, - Но оно же того стоило? - Вот же нахал! Какой же ты всё же наглый! Самоуверенный котяра! – рассмеялась Эдена и даже запустила в него подушкой от переизбытка чувств. Уворачиваться он не стал, честно принял летевший в него «снаряд» прижатыми ушами. Улыбался, обнажая свои клыки. - Ладно, пора вставать, пока слуги не пришли. Поможешь же мне облачиться в платье? - Конечно, - ответил Рашан, тут же подскакивая к шкафу, - Которое? - Золотое, - потягиваясь на кровати, под твои глаза. Вставать, впрочем, Эдена не спешила. Растянулась на простынях кошкой, ну, насколько это возможно, когда рядом с тобой самый что ни на есть кот, и смотрела на него кокетливо. Ну, что делать будешь? Рашан сначала окинул взглядом её, потом набор одежды в своих руках, снова её, осознал возникшие трудности и переложил вещи аккуратно на кровать. Сам же присел рядом. И вот уже его лапа скользит по её спине, касаясь кожи тыльной стороной когтей. Как же приятно. Эдена аж потянулась, всё так же подражая кошачьим. Он же склонился над ней, нежно целуя, и тихо сказал: - Вставайте, госпожа. - Мур, - ответила ему госпожа. Рашан не сдержался и впервые вместо того, чтобы фыркнуть засмеялся. Тихо, сдержанно. - Вставай, Эдена. Тебя ждут великие дела. - Думаешь? - Уверен. - Хорошо. Одел он её, стоит отметить, так же ловко, как и до этого раздевал. Профессионально даже, как-то. Быстро, слаженно. И завязочки все на местах. И затянуто всё идеально. Удивительно даже, Эдена собиралась рассказывать, что и как, а тут - надо же. - Ух ты! - не сдержалась она, - А говоришь телохранителем был. - Был. - И при каких обстоятельствах так ловко с женским гардеробом обращаться научился? Рашан как-то поморщился, но ответил: - Нас обучают основам того, как... быть полезным господам в разных сферах. Мало ли, для чего покупают раба. Должен уметь. - Удобно, не поспоришь. Ладно, пойдём, надо будет тебя познакомить с нужными людьми и про обязанности рассказать. - Мои обязанности... Кот как-то сник, хвостом опять задергал, взгляд отвел. Занятно было наблюдать, как он мучается сомнениями. Таким она видела его впервые, пожалуй. - Ты хотел чего-то? Говори, слушаю. - Я? Да, мои обязанности. Я хотел узнать, кем я буду. - А у тебя есть предложения? Помнится, вчера ты добровольно согласился быть рабом, только бы иметь возможность меня видеть. - Да, конечно, простите, это был глупый вопрос. - Даже не будешь возражать? - Эдена с интересом наблюдала за всё более грустнеющим котом. - Подчиняюсь Вашей воле, госпожа, - и лёгкий вежливый поклон. - Любишь меня? - вопрос как-то сам слетел с языка. Эдена не особо ожидала, что на него ответят, но тихое и какое-то отчаянное "люблю" всё же коснулось её слуха. - Потому что раб должен любить своего хозяина? - Нет. - Тогда скажи мне это, глядя в глаза. А взгляд он всё же поднял. Тоскливый, смиренный и в то же время такой теплый, заботливый. Ведь и правда согласится. Согласится и сделает всё, чтобы радовать, оберегать и не доставлять хлопот. - Я люблю тебя. - Тогда почему так легко сдаёшься? - Я не знаю, что могу тебе предложить. - А я знаю, - она обняла его за талию, прижалась щекой к груди, заглядывая ему в глаза, и продолжила, - Мне нужен личный телохранитель, а в идеале генерал. А ещё, кто-то наглый и хвостатый обещал стать моим любимым.-ОН-
И во всём этом многообразном и нелепом мире не было никого счастливее его. Сейчас и далее, ибо он сделает всё, чтобы удержать свою радость, свою маленькую, решительную и такую самостоятельную женщину, распахнувшую ему свои объятья. Он даже позволил себе впервые в жизни тихо замурчать под её изумлённый взгляд и такое родное "нахал!". И, пожалуй, надо будет ещё сказать, что их виды совместимы и она может от него забеременеть. Но как-нибудь в другой раз, если не забудет.