***
Такое бывает только однажды. Ночью, около двенадцати. Часы на стене тихо отсчитывают минуты. Стрелка медленно ползет к отметке отбоя. Тик-так-тик-так. Вот только мне этот звук напоминает звон колоколов. Он давит на черепную коробку своей акустической тяжестью, мешая сосредоточиться. Тело сотрясает мелкая дрожь, кто-то жутко продрог, но упрямо сидит на узком подоконнике, обхватив колени руками. Надежда согреться таким образом растаяла ещё полчаса назад, но лень спуститься и взять плед оказалась сильнее. Некогда горячий кофе стоит в стороне, приобретая с каждой минутой всё более неаппетитный вид. В руке догорает одинокая сигарета с ментолом — затяжка и на душе все так же хреново. Как бы то ни было, маркетологи прогадали — одна зависимость не спасает от другой. Сигареты не соперник любовным мукам, а жаль… В окно любопытно смотрит луна, в окружении россыпи звёзд. Тысячи, миллионы блестящих софитов (их так никто и не достал с небес). В квартале от дома играет музыка. Незамысловатый мотив бьет по барабанным перепонкам, отдавая луной в голове. Где-то там, кипит жизнь: смеются люди, выкрикивают в такт музыке слова, горят фонари и вспыхивают фейерверки. В квартале отсюда находится другой мир. Его врата открываются около двенадцати и закрываются с первыми лучами солнца. Там все равны и каждый счастлив. Нет слёзы, обид и горечи. Сказочно идеальный мир в самом центре холодного мегаполиса. Я наконец-то сдаюсь: тушу окурок о раскрытую ладонь — боль немного отрезвляет, спрыгиваю с подоконника и направляюсь на кухню мыть чашку. Даже в моменты сильнейшей дисперсии и апатии, мой перфекционизм всегда активирован. Возможно, только благодаря этому я до сих пор не сошла с ума. Закаты сменяют рассветы. Блики солнца — приглушенный свет луны. Мне всё так же никто не подарит цветы, никто не согреет холодным октябрьским утром и не разбудит кофе в постель. Незаметно подкрадывается «тебе почти тридцать, когда замуж» и вместо того, чтобы пытать пустые надежды и строить замки из песка, я уже сама покупаю ромашки в ларьке за два квартала от дома, закутываюсь в одеяло и плетусь на кухню, чтобы приготовить горячий шоколад. Молча слушаю счастливые истории подруг о семейной жизни, а потом одна за другой разбиваю тарелки о черный кафель. Когда другие улетают на медовый месяц, заботливо поливаю кактусы. В ожидании принца на белом коне, встречаю жеребцов второго сорта. И до сих пор на что-то надеюсь…***
Я никогда не любила розы, их шипы слишком острые и царапают нежную кожу. К сожалению, судьба такая штука, что до конца так и не поймешь откуда ждать подставы. Ну, а как объяснить тот факт, что в моей жизни появился и никак не исчезнет эксклюзивный шип? Эта зараза, несмотря на свое благородное происхождение, вцепилась в моё сердце, похлеще сорняка. Литры крови выпил, а сколько нервов вымотал страшно даже представить! Кто же это может быть? Моя первая и последняя, трижды проклятая, любовь в лице Кристофера Шистада. Лет семь назад каким-то «чудом» я подхватила эту болезнь и мучусь по сей день. Даже после школы и долгих годов обучения в университете, эта привязанность прекрасно сохранилась и не думает исчезать. Напротив, с легкого взмаха какой-то неведомой силы, эта холера в данный момент сидит через стол от меня в кожаном кресле и наглым образом качает права. Кто же мог подумать, что милый владелец известной компании и зарвавшийся Шистад — это один человек? Я так точно нет, потому и мучусь от смущения и слишком ярких воспоминаний, пытаясь усмирить биение сердца. Слишком быстро, чересчур волнительно. Наше собеседование ничем не напоминало деловую встречу, впрочем, как и отношения. Были вообще они или нет — загадка (мне пару ночей были сродни дара богов, а для Кристофера — обычным делом). Одно я знаю точно, ничего нормального у нас с ним не было, нет и быть не может. Даже в параллельной вселенной. — Кхм-кхм. Его покашливание вернуло меня в серую реальность, прервав от раздумий о смысле бытия. Он вытянул с дорогого на вид портсигара две сигареты и протянул одну мне. — Будешь? Я впала в ступор от этой фразы и тихо пробормотала: — Нет, пожалуй, откажусь. — О, так ты не куришь? В его голосе слышалась явная издевка. С самого начала этой встречи было ясно, что он меня узнал. — Да. Крис поднялся с кресла и вальяжной походкой двинулся ко мне. — Хм, дай угадаю. Ты тот тип, который не пьет, не курит и презирает людей с сигаретой во рту и бокалом Шардоне в руке? «В яблочко», чуть не сорвалось с уст, но я вовремя прикусила язык. Шистад играл со мной, так что мешает ответить мне тем же? — Мимо, мне всё равно. Его лицо смешно вытянулось от удивления — ответ был неожиданным. — Да ну? А если я твой парень? Вот тут настал мой черёд удивляться. Что задумал Кристофер мог знать только он, но чуйка подсказывала, что ничего хорошего с этой затеи не выйдет. — Во-первых, я не вправе кому-то что-то доказывать и презирать остальных за их выбор. И во-вторых, ты не мой парень, Крис. — Как забавно, пункт с парнем ты поставила на второе место, неужто у меня есть шанс? Я незамедлительно парировала: — Не обольщайся. И вообще, хватит придираться к моим словам. Я не пришла мило поболтать, уж поверь для этого я предпочитаю более приятных собеседников. Мне нужна работа и ты можешь мне её предоставить, в чем проблема? — Ты ни с того ни с сего на полном игноре убегаешь после всего что между нами было в другой город и обрываешь все контакты. Бросаешь меня одного без единого объяснения и ещё спрашиваешь в чём проблема, Мун? Ты ещё не успела открыть дверь, а я уже знал, кого увижу. Твои медные локоны и звонкий голосок ни с чем не спутать, уж поверь. Если думаешь, что я обо всём забыл, то очень заблуждаешься, Ева… — С меня довольно, Шистад! Мы играли в поистине странную игру. Создавали дурацкие правила и сами же их нарушали. Каждое утро я просыпалась, чтобы зайти на твою стену. Я бывала там чаще, чем на улице. Каждую ночь ты публиковал какой-то пост, а потом, спустя пару дней, удалял, заменяя новой откровенностью. Мы открывали друг другу душу, сами того не осознавая. А потом… Оказалось, что это просто игра, которая и существовала только для одного из нас. На самом деле ничего не было: ни откровений, ни правил. Ты просто выставлял посты, а я, как настоящая дура, впитывала каждое слово, страдала под грустные песни и просто верила… — В любовь? Кристофер отодвинул массивное кресло и сел напротив, крепко сжав мою руку. Его горячая ладонь обжигала каждым прикосновением к ледяной плоти. Крис всегда был на десять градусов теплее, когда-то он был моим солнцем… Я смело выпятила грудь вперёд и посмотрела на него в упор, но быстро стушевалась под проницательным взглядом. — Да, в неё. Только не смейся, в свое время я перечитала слишком много романов. Сохраняя толстую корку льда в реале, верила в розовую мечту с принцем и заветные слова «жили счастливо-умерли в один день». Шистад тихонько хмыкну, сильнее сжимая мою ладонь. — Ну хватит, твой смех меня оскорбляет. Я тоже человек и мне свойственно ошибаться. Неужели так сложно понять, что это моя жизнь и мои грабли? Иллюзии слишком заманчивы, чтобы ими пренебрегать. Это самый безопасный и дешевый способ сбежать от серой обыденности. Он хотел что-то сказать, но собрав немногочисленные крупицы своей смелости, я прервала его зарождающийся монолог. — Неужели тебе ни разу не хотелось спрятаться ото всех в своем укромном уголке и просто помечтать? Чтобы на короткий миг позабыть о навязанных обществом стандартах и обязанностях, от которых с радостью бы отказался. Будь моя на то воля, я бы не возвращалась из сладких снов, так бы и осталась в грезах царства Морфея. — Глупо. Ева, ты же знаешь, что это не выход, для меня так точно. — Глупо, говоришь. Хм, а разве менее глупо жить подобно тебе: уступать перед устаревшими стандартами и бежать, словно белка в колесе, за деньгами, славой и признанием в «высших кругах»? Этот стереотип не для меня. Я ломаю его на части, разбиваю на мельчайшие осколки — вдребезги. Именно так ты когда-то сломал мою веру в пресловутое «мы» и «нас». Он изогнул левую бровь, тем самым намекая продолжать. Его молчание начинало меня раздражать. — Самое тяжелое — смотреть как человек, которого ты любишь, любит кого-то другого. Я каждый день видела тебя в сопровождении новой пассии, которая чудом задерживалась максимум на неделю. Каждый долбанный день меня мучила ревность, а ночью ты страстно целовал мои губы, и всё становилось на круги своя. С лучами солнца всё раз за разом повторялось. Я не могу долго обижаться и ты этим воспользовался, бессовестно играя чувствами. Мне было невмоготу терпеть подобное отношение. — Но мы же любили друг друга! Шистад попытался меня обнять, но я ловко увернулась, отскочив в сторону окна. Сейчас я была слишком зла на него, чтобы поддаться на эти уловки. — Любили?! Ты издеваешься?! Мой голос сорвался на истерический крик, а с глаз брызнули слёзы. — Чертов. Ты. Урод. Кристофер. Шистад. По твоему это была любовь? Ты увивался за всем, что двигается и не старше тридцати, пока я, как дура ждала тебя на ночь. Твои подружки забирали тебя после гулянки пьяного в дрова? Они зализывали тебе раны после очередной дурацкой драки, отмазывали перед родителями, рискуя своей идеальной репутацией? Нет! Но ты был именно с ними, наплевав на меня до очередного западла. Ты не любил меня и дня, а потеряв, понял, что нет кого использовать в своих целях. У тебя не пропала часть сердца, ты потерял лишь послушную подстилку, всего-то. Во мне не осталось и капли терпения, я была опустошена до дна. Голос осип. Безразличие полностью овладело мной, открывая глаза на бессмысленность происходящего. Я стою посреди кабинета в деловом костюме и рыдаю от своей беспомощности. Тело сотрясается от беззвучных всхлипов, а идеально уложенные локоны разметались по плечам. Потёкшая тушь сделала меня похожей на панду, которую только что переехали поездом. Какой же жалкой я выглядела со стороны, но в тот момент мне было откровенно плевать. Ещё пару часов назад, стоя в аэропорту, я даже и не подозревала, что встречусь со своей первой любовью и выскажу в лицо всё, что накипело за сколько лет. Я и не думала, что именно здесь, на четырнадцатом этаже, в кабинете, расположенном в самом конце длинного коридора, пойму какой же наивной дурой была все эти годы. — Спасибо, Крис, мне пора. Извини за причиненные неудобства. Прощай. — Ева… — Не нужно лишних слов, это ни к чему. Я забрала сумочку и, закутываясь на ходу в кашемировый плащ, направилась в выходу. Не смотря на усталость и некое чувство истощенности, на душе был полный штиль. Иногда, очень полезно наплевать на свои принципы и высказать всё, что думаешь. Выйдя на улицу, я вдохнула полуденную свежесть полной грудью и широко улыбнулась ноябрьскому солнцу. Если бы я была птицей, то с наслаждением взмыла высоко в небо, заводя самый весёлый мотив. За моей спиной, будто крылья выросли, наверное, именно так выглядит настоящая свобода.***
Вдоль пустующей мостовой брело две фигуры: тонкая девушка, укутанная в кашемировый плащ, который к её сожалению, не мог уберечь от пронизывающих до костей порывов ветра, и высокий парень в пяти метрах от неё. Медноволосая, погруженная в глубокие раздумья, ничего вокруг себя не замечала, а молодой человек, напротив, смотрел только на неё, не отставая ни на шаг от своей давней знакомой. Во всём мире его занимала только эта тоненькая фигурка, но об этом знал лишь он один. Внезапно девушка резко развернулась и зашагала ему на встречу, остановившись в семи шагах от силуэта в черном. Их глаза встретились, открывая все карты своих владельцев. Тихий шёпот всколыхнул вязкую тишину мостовой. — Я… — Тоже…Что случилось дальше известно лишь этим двоим, мы же можем биться в догадках и надеяться на счастливый конец, или начало чего-то по-настоящему стоящего!