«Никто ничего не понял, никто не обратил внимания, но, как всегда, главное было предрешено ещё до того, как началась сама история, и было уже поздно что бы то ни было менять» Карлос Руис Сафон. Тень ветра
Помнится, когда Клара была совсем маленькой и часто плакала из-за мелких ушибов и царапин, её мама, каждый раз с улыбкой, повторяла одно и тоже — Что, когда больно, необходимо вспоминать самое светлое событие в своей жизни. Ведь тёплые воспоминания действуют эффективнее любого обезболивающего. Но какое воспоминание способно заглушить то что она испытывала сейчас? Острая, леденящая, словно миллион иголок боль пронзала её шею, она ощущала как клыки чудовища вгрызаются в плоть, а кровь тонкими змейками стекает вниз по спине. Люди думают, что боль — это пытка, но это не так, пытка — это не боль, а время. Время, когда ты медленно осознаёшь, что твоя жизнь кончена… Сердце миссис Такер сжималась от ужаса, яд в крови пульсировал, жалил, проворачивал, разрывал и сжигал всё её естество изнутри. Мир, что она знала разваливался, всё вокруг становилось пеплом, эмоции и чувства сгорали в яростном огне. Попытка сделать судорожный вдох провалилась. Лёгкие скрутило, что сделало невозможным даже маленький глоток воздуха. Уже на периферии сознания девушка столкнулась взглядом с Такером. Лицо бывшего пресс-атташе единственное, что осталось среди тлеющих развалин, его глаза горели болью и чувством вины — двумя самыми её нелюбимыми чувствами. Проваливаясь в тёмную бездну, куда с затаённой радостью метнулось сознание, что б хоть как-то скрыться от этой вездесущей боли, Кларе было жаль, что напоследок он ей не улыбнулся. Так улыбаться умел только он, со свойственной ему гордыней и превосходством, в которой читалось, что-то ещё, касающееся непосредственно её. И именно это заставляло сердце Клары трепетать. Ей казалось, что это падение длится уже очень давно, всю её жизнь, и она вот-вот достигнет дна. Где не будет ничего кроме тьмы, холода и одиночества. Анализируя из секунды в секунду происходящее с ней, она пришла к выводу, что ее личное бытие свелось к серии импульсов боли, вперемешку с всполохами надежд и страхов. Правда она не понимала, чего ожидает и чего боится. Так уж устроен этот бренный мир, что все мы, без исключения, чего-то ждём и чего-то боимся. Но промежутки между этимим состояниями иногда воспринимались ею как радость. Спустя мгновения или годы, здесь глубоко внутри, минута и вечность были равнозначны, она поняла, что страдает, и никакого оправдания и смысла у этого страдания не было. Ей хотелось обратно, но где именно это «обратно» она не знала, и что там было она тоже не знала, лишь чувствовала, что кто-то ждет её по ту сторону тьмы. А она как всегда не могла собраться с мыслями, из-за чего и опаздывала.***
Девушка была опустошена и разбита. Казалось никто не был в состоянии вытянуть её обратно на свет, из мира полутонов и теней. Миссис Такер и окружающая действительность существовали на разных уровнях реальности, та отказывала брюнетке во взаимности, а в ответ Клара отказалась воспринимать её. В итоге слабо перемещая взгляд из стороны в сторону, девушка не могла никак сфокусироваться на чём либо. Но реальность будучи враждебно настроена по отношению к ней, будто намеренно вертелась, мигала и взрывалась вокруг, окончательно сбивая с толку. Апатия и вялость служили ей превосходным щитом, когда рядом возник тёмный силуэт, она никак не отреагировала, лишь запоздалая реакция велела ей испугаться, но девушка так устала, что проигнорировала инстинкт самосохранения. — «Кто ты? И почему прикована к этой пустынной скале?» — неуместно пафосным шёпотом спросил Харкнесс, изображая Персея, Клара бы улыбнулась шутке, если бы была в состоянии её понять. Лицо капитана расплывалось и исчезало, делая его несущественным. Утратив опору, те путы, что стягивали конечности исчезли, она начала оседать на землю. Военный подхватил её. Стремительное возвращение в вертикальное положение было крайне болезненным. Сознание никак не могло настроиться на нужный лад, мысли носились с бешеной скоростью, и так же быстро замирали, будто зацикливаясь одна на другой. Клара оглядывалась вокруг, судорожно пытаясь найти кого-то, она искала глазами другого, не того, кто был здесь. Не Харкнесса, а кого-то важнее… В гуле, среди криков и шипения, она расслышала знакомый голос полный злобы, с шотландским акцентом. Боль, словно хищный зверь вонзила когти в её сердце. — Малкольм — выдохнула она. Воспоминания безумным калейдоскопом ударили по голове. Из-за чего-то, совсем не уместно, на языке вертелось имя героя Греческих мифов. Она страшно беспокоилась о Такере, что противостоял, не морскому чудищу, а безумному фанатику. Освальд непроизвольно дёрнулась в ту сторону, где, как её казалось, был её муж, но была остановлена Харкнессом, который, уверенно смотрел ей в лицо и не как не ниже. — У нас всё под контролем. — заверил её капитан. Хриплым голосом она возразила — Он в опасности. На её плечи тяжёлым грузом легла шинель, вяло придерживая её руками, она продолжала как безумная пялиться в сторону Такера. Мысленно приняв одежду как само собой разумеющееся, она медленно утонула в ней. Военный был ростом с её мужа, если б не пояс, то в пальто бы было вообще невозможно передвигаться. Миссис Такер, пошатнулась, от внезапного головокружения. Часто мелькающие на периферии блики огня и крики, угнетающе действовали на отравленное сознание. Её поддержал капитан и уверенно добавил. — Не переживай. Будто господин бывший пресс-атташе может ударить в грязь лицом, когда его жена смотрит? — горделиво улыбнулся он, будто это Такер его муж, а не её. Брюнетка вяло кивнула — Так-то это так, Малкольм скорее сдохнет, чем облажается, но в данной ситуации это было одно и тоже. Сопротивляться и думать одновременно было крайне сложно, утомлённое сознание никак не хотело помогать, лишь тревога о муже, вынуждала беспокойно крутить головой, пока капитан уводил ей прочь от толпы. Внезапно что-то пронеслось мимо них, Джек резко заслонил её собой. Эта суета уже начинала напрягать её. Медленно моргая, она будто в трансе, всё время пыталась повернуть обратно, будто её, что-то незримой нитью тянуло обратно в самое пекло. Клара силилась не закрывать глаза, ведь была вероятность отключится снова, а это могло лишь усугубит ситуацию. Внезапно возник рядом с ними ещё один силуэт. Он кинулся к девушке, в слабом свете она узнала в нём Малкольма и радостно улыбнулась, но делала она это так вяло и медленно, будто вовсе не улыбалась. Он обхватил её лицо и звонким шёпотом спросил — Ты как? Клара лишь закрыла и открыла глаза, мысленно кивая, это действо в её голове казалось смутно логичным. Бывший пресс-атташе выдохнул едкое замечание, что также прошло мимо её сознания. Джек перезарядил оружие и быстро проговорил — Бегите отсюда, всё равно проку от вас никакого. — А ты часом не подохнешь? — с азартом спросил Такер. — А ты переживаешь? — в тон ему ответил капитан. — Живо! Убирайтесь отсюда! — позади них происходило нечто неописуемое и это нечто стремительно надвигалось. Со стороны это могло показаться скоплением змей. Почему змеи? Они ведь люди… — вяло будто нехотя переваливались мысли в отравленной ядом голове Клары. Без дальнейших слов Такер схватил жену за руку и они бросились прочь. Позади них раздалось несколько выстрелов и весёлый голос Харкнесса. Малкольм усмехнулся, мешать покончить с собой этому вояке он не будет. Не так уж в нём, много благородства. Клара сильней ухватилась за руку бывшего пресс-атташе. Бежать за ним, бежать вместе с ним, противостоять всему плохому вместе с ним, это быть даже больше чем, она могла бы желать от жизни.***
Когда происходит с тобой, что-то страшное, ты не можешь оценивать свою реакции, адекватная она или нет, есть ли вообще эта реакция. Сейчас находясь на краю гибели, в достаточно напряжённой обстановке Такер был иррационально счастлив. Кровь кипела, от жажды действий, ему казалось, что он способен на всё. Недавняя потасовка пробудила в нём охотничий азарт, и какой-то подавленный звериный инстинкт. Возможно у него искривлённое мировосприятие, а свихнулся он ещё до того, как пошёл в политику, но сейчас ему было чертовски весело, он оглянулся на Клару, её глаза сверкали, она будто дикая кошка внимательно всматривалась во тьму, но тени страха не было в её глазах. Определённо адреналин сильно ударил им в головы, только безумцам может быть весело в подобной ситуации. Они бежали сквозь тёмный лес, пробирались через густые заросли и коряги и всё это не расцепляя рук. Такеру показалось, что они ушли уже достаточно далеко, и когда его жена споткнулась в очередной раз, он сбавил темп. Девушка слегка скомкан из-за сбивчивого дыхания спросила — Что там произошло? — Вялость сознания отступила. Он неопределённо пожал плечами — Долго рассказывать. Бывшая учительница насупилась, вечно Малкольм всё самое интересное и не договаривает. Впереди, как показалось шотландцу был просвет. Неужели эти события длились не дольше ночи? А Малкольму казалось, что с тех пор как они застряли на дороге прошла целая вечность, а не сутки. Выбившиеся из сил они вышли на поляну. В предрассветной дымке, мир казался будто неживым и пресно серым. Это злая игра лета, до рассвета ещё пару часов, но сырость исходившая от земли неприятно будоражила, а обманчиво светлое небо сбивало с толку. Такер ощущал как адреналин уходит из организма, а вместе с ним прилив сил. Спазм в груди согнул его пополам. — Малк, что с тобой? — беспокойно воскликнула Клара. — Да так, желчь, что я копил в себе разыгралась, а ты ведь предупреждала, что когда-нибудь она меня убьёт — усмехнулся он. — Не говори так! — Звонко возразила девушка.Освальд приложила руку к своему пульсирующему укусу, боли она уже не чувствовала, будто яд одновременно отравлял и обезволивал. Эти змеелюди как пиявки. — Опять черви, -она передёрнула плечами. Её глаза расширились от ужаса, будто что-то вспомнив она схватила его за руку и притянула к себе, мужчина зашипел — что ты делаешь женщина?! Мне больно! — Харкнесс говорил про антидот, ты же принял его, да? — мужчина досадливо отвёл взгляд, холодная тоска охватила её сердце, — Малкольм, скажи, что ты принял его? — он молчал, она обхватила его лицо руками и развернула к себе — Скажи, что принял его! — со страхом прошептала она. Он продолжал отводить глаза, а что он может сказать? Клара и так знает, что он идиот! Его молчание было самым красноречивым ответом, этот ублюдок всегда понимал, когда можно врать ей, а когда нельзя. Но лучше бы он соврал! Возможно это было бы мимолётным облегчением… Но она уже не знала, что было бы лучше… Оказалось, как такого смысла бежать не было. Они уже пришли к логическому завершению. Клара метала взгляд в разные стороны, но по всюду был лес, выхода из ситуации не представлялось. Хотелось разрыдаться и пробудиться от этого бессмысленного кошмара. Но это был не сон. Беспокойно стискивая манжеты пальто, она силилась придумать выход, но ничего не получалось! Ужас охватил её естество, положение представлялось безвыходным. Люди уверенные, что контролируют всё вокруг ошибаются. Им лишь кажется, что всё под их контролем. … Рано или поздно, а скорее даже рано, чем поздно, судьба непременно сокрушает гордыню. Не в силах смотреть на бесполезные руки, она спрятала их в карманы. Девушка поморщилась, боль всё-никак не хотела становиться привычной и ощущалась с каждым разом, всё острее и острее. — Осколки — подумала она. Но ещё помимо стекла Клара ощутила пустоту, карман был порван. Повинуясь неясно чему, она засунула руку глубже, в подкладку. Глаза удивлённо округлились. Неужели за всё это время удача им улыбнулась? Она счастливо обернулась к Малкольму, тот было хотел покрутить у виска, мол его дорогая жёнушка свихнулась от пережитого, но увидев, что в её ладошке зажата ампула, расхохотался. Они и вправду ненормальные. Лёгкость и беззаботность, как это всегда бывает, просуществовали не долго. Брюнетка протянула ампулу Такеру, но тот покачал головой, отказываясь от неё. — Малк, у меня ещё двенадцать часов, не будь ослом! — напряжённо процедила она, такое благородство с его стороны не могло не напрягать. Выглядел бывший пресс-атташе откровенно плохо, тёмные круги под глазами, безумный взгляд и разбитая губа в скупе с бледным лицом никак не красили его. — Дура, твой укус серьёзнее, яд распространяется быстрее! Делай, что тебе говорят. — с каждым словом разъяряясь процедил мужчина. Он страстно хотел, что б она поступила именно так как он сказал. Но её глаза говорили об обратном, и он раздосадовано выдохнул — Я не думаю, что мне это уже поможет… — Та боль в её глазах, отразилась в его сердце, но он не мог не договорить — Я сам виноват. Но ты — он обхватил её плечи и как безумный запричитал — Я не позволю тебе обратиться в эту тварь! Она с широко распахнутыми глазами смотрела на него — Ты, что ненормальный?! — А ты только заметила? — горько усмехнулся мужчина. Освальд зло стиснула зубы, этот козёл всегда поступает только так как хочет, невзирая на последствия. Невзирая вообще ни на кого! — Зачем ты это делаешь? — хрипло выдохнула Клара, борясь с подступающим отчаянием. — Я должен заботится о тебе — сказал он так просто, без сомнений и притворства. — Я никогда не просила об этом. — Ты и не должна просить об этом. Глаза щипала, она была готова зарыдать, но это бы не изменило ничего. Этот упрямого осла ничего не переубедит. Его эгоизм порой доходил до абсурда. Он вбил в себе голову, что во всём виноват именно он! И именно таким извращённым способом наказывал самого себя. Сглотнув, она спросила ещё раз — Так ты не будешь принимать антидот? Он покачал головой, она усмехнулась, будто мог быть другой ответ. Медленно кивая сама себе, нервно проведя по волосам она улыбнулась, — Знаешь, я тоже… Брови шотландца недоумённо сошлись на переносице, пока до него доходил смысл сказанного, она что есть сил швырнула ампулу прочь. Та затерялась в густой траве, в предрассветной дымке Малкольм даже не мог различить направление, где исчезла их последняя надежда. Он схватился за голову — Что ты натворила, дура?! Такер рванул в ту сторону, где мог быть антидот, он искал и искал, но прекрасно понимал, что это бесполезно. Здесь во тьме, они попросту тратят драгоценное время. Разочарование, злость досада и зверское желание причинить кому-нибудь вред отравляли его. Дышать было невыносимо. Он просто хотел, что б это всё наконец закончилось. Клара словно тень преследовала его, не переставая сквозь слёзы повторять одно и тоже. Отчего ему становилось только хуже. А она по детски упрямо твердила — Думаешь, я так просто оставлю тебя? Позволю одному стать этой… Змеюкой. Знаешь, Такер ты чёртов эгоист, плевать, что произойдёт, я не оставлю тебя! — Я сам виноват! — отчаянно проорал он. Клара отрицательно мотала головой, тем самым отрицая его вину. Медленно приблизившись к мужу, Клара надломленным голосом заговорила. — В этом никто не виноват, просто так произошло. — звонкий шёпот болезненно разрывал тишину. — Ты этого не изменишь, и мне этого не изменить, так зачем бессмысленное выяснение отношений? Она сглотнула и уже ровным голосом попросила, протягивая ему руку — Не оставляй меня. Глядя в любимые карие глаза, он без колебаний сжал протянутую ладонь. Такера поразила та искренность, с которой его тайная мольба слетела с её губ.***
Такеры наслаждались временным покоем, они не знали, что их ждёт в будущем. Лёжа среди поля, где тихий ветер мягко колыхал траву, им представлялось будто в мире не осталось больше никого, кроме них двоих. Голова девушки покоилась на его груди, и он мягко перебирал её волосы. Та часть метущегося беспокойства, что так свойственна людям в середине жизни оставила их. Сейчас они обрели тот покой, что бывает у тех, кто познал неизбежность конца. Они доживали отведённые им минутами, а может быть даже часы… Как сказал Шекспир: «Человек не властен в часе своего ухода и в сроке своего прихода в мир» Кто знает сколько отведено им. И не желая тратить это время на раздоры и ругань, они просто были вместе. Глядя в предрассветное небо Такер вяло размышлял, анализировал и вспоминал. Если бы тогда он не упрямился и выбрал верный поворот, то этого бы не произошло. Если б он тогда принял, то чёртово предложение Холмса, этого тоже бы не произошло! Да… Если, хорошее слово… Нарушая тишину, он тихо заговорил — Знаешь, я тут подумал, что всё-таки неплохо бы принять то предложение. -Ммм — задумчиво протянула Клара, а он продолжал — Не думаю, что эти сопляки будут хуже этих змееподобных ублюдков. — Она согласно кивнула. Да и за этим грёбаным снеговиком будет проще следить, зло ухмыльнулся Такер. Девушка слегка дрожала от холода и сырости, военная шинель хоть и была плотной, но не грела. Он обнял её крепче, сейчас он не чувствовал ни холода, ни усталости, а странное непреодолимое желание впиться в её шею и… Такер резко отстранился, его напугала та холодная расчётливость, с которой это мысль, подобно змее, проскользнула в его голове. Нет! Он не за что не сделает этого! — Челюсть страшно ныла, казалась боль отнимает остатки человечности. — Малк, ты как? — он поднял на неё взгляд, и снова та беспокойная складка между её тонких бровей. — Лучше не бывает — глухо прохрипел он. Такер увеличил расстояние между ними, он уже не доверял себе… Неужели, с ней произойдёт то же самое? И как он мог допустить подобное?! Она сдавленно всхлипнула. В её глазах стояли слёзы, но девушка старалась сдержать их, кривоватой улыбкой. И снова Малкольм заставил её плакать. От этого на душе стало только паршивей. Он знал, что глупо заверять и обещать, что всё будет хорошо… Но он хотел сказать хоть что-то, как будто это было в последний раз… Ещё никогда в жизни бывший пресс-атташе не ощущал такой острой необходимости в извинении. Не за это, а извинение за то что, он когда-либо делал не так, а за то, что уже никогда не сделает. Он ощущал болезненную необходимость в этом. -Клара… Я… Жгучие слова готовы были сорваться с его языка, но их прервал резкий звук. Они не сговариваясь подняли головы вверх. В прозрачном предрассветном небе сверкая в лучах нового солнца завис вертолёт. Оказывается Харкнесс не врал, подкрепление прибыло.***
Эта неделя, которой официально никогда не было, наконец подошла к концу. Спустя бесконечное количество тестов в лаборатории, анализов и снова грёбаных тестов, Такер был готов лезть на стенку. Но вчера, мать его, наконец-то! Им сообщили, что они могут возвращаться домой. Всё было прекрасно, кроме одного "но", «чудесную» весть омрачил, сообщавший её Холмс. Как полагается Майкрофт появился, именно тогда, когда Малкольм полностью выкинул этого прохвоста из головы. Этот гад всюду свою морковку суёт — плевался Такер, но сносил притворно дружелюбный тон этого хмыря, лишь бы быстрее от него отделаться. То предложение, прозвучавшее в очередной раз, с неимение отвратительной усмешкой, чем тогда в Рождество, Такер скрипя зубами принял. И вот настал момент, которого он так ждал. О как Такер любил прощания, это особо излюбленная часть всякого дерьмого знакомства, а встреча с Капитаном Харкнессом, в его понимании, отнасилась к такому типу знакомств. Не дожидаясь появления ещё больше солдафонов в радиусе километра, он старательно подгонял возникшую неловкость в этой далеко не слезливой обстановке. Закинув последнюю сумку в отремонтированную машину, он намеренно громко хлопнул дверью, призывая Клару поторапливаться. Девушка кинула быстрый взгляд на мужа, что прислонился к капоту со скучающим видом и явно намеренно игнорировавший прощание с капитаном. Не маленький сам разберётся, решила она и повернулась обратно к Харкнессу. Тот был бодр и весел, казалось, что ничто в этом мире не способно надолго задержать обаятельную улыбку этого человека. — Клара, прекраснее женщины я ещё не встречал. — широко улыбаясь подмигнул ей мужчина. — А я настолько красноречивых военных, как ты, Джек. Они рассмеялись. — Что будет с Мэри? — спросила девушка, боясь услышать ответ. Что касается Энгуса, то тот погиб во время их с Малкольмом побега из пещер. Харкнесс не рассказывал об этом с подробностями, а она и не стала расспрашивать. — А что бывает, со всем, что представляет потенциальную выгоду армии? — вопросом на вопрос ответил мужчина. Она кивнула, глупо было надеяться на иной исход. В возникшей паузе, оба не сговариваясь повернули головы в сторону Такера, который злобно шипя, навис над капотом изучая царапины. Молчание нарушил Харкнесс — Какими бы доводами он не прикрывался, моралью или чем другим, по натуре своей он воин. А таким как он смертельна вялотекущая рутина. Брюнетка прикусив губу кивнула, она и так это знала. Капитан ухмыльнулся потирая затылок — Я к чему веду, не многие опытные бойцы смогли бы сохранить рассудок и самообладание в той передряги. А он… — - Джек неопределённо пожал плечами — Ему необходима война, не настоящая конечно же, а борьба, против кого-то или во имя чего-то. — он выразительно взглянул на миссис Такер. — Не позволяй ему раскиснуть Освальд, таких людей как он очень мало — она недоверчиво нахмурилась, смутно осознавая, к чему клонил военный, и нехотя кивнула. Он улыбнулся. И взяв её за запястье мягко отпечатал на нём поцелуй — Прощайте миссис Такер. — Прощай Джек. — улыбнулась в ответ Клара. В разговор встрял недовольный Такер. — Эй ты, убери свой рот от моей жены! Хочешь поцеловать кого-то, целуй меня! Брови капитана взлетели вверх. — Я уж думал не попросишь. Клара не успела даже усмехнуться как, Джек Харкнесс в сгрёб в охапку её мужа и действительно поцеловал. Это было весьма странное зрелище… Она не знала, кто был в большем шоке от этого она или Малкольм. На прощание солдат ярко улыбнулся и отсалютовал шотландцу, — До свидания, Малкольм Такер, и подмигнув Кларе ушёл прочь, в пафосно развивающийся шинели. Бывший пресс-атташе, так и стоял со слегка приоткрытым ртом, девушка уже не могла сдерживать смех, но ради гордости мужа пришлось подавить этот порыв — Маклкольм ты как? Он медленно повернулся в её сторону, мотая головой. Такого растерянного взгляда она никогда не видела. Нелепую, но тем не менее тишину, прервал слегка хрипловатый голос Такера — Если ты об этом, хоть кому-нибудь расскажешь, то я подам на развод. — её муж был предельно серьёзен. Клара старалась сдерживаемого смеха выступили слёзы. Сглотнув она кивнула. А затем, не сдержавшись всё-таки спросила — С языком? Ответом ей был многозначительный возглас — КЛАРА!