Экспериментальная программа

- Профессор Спок. К своим профессиональным обязанностям Спок относился очень серьёзно, но тратить время на разговор с коллегой сегодня не входило в его планы. Впрочем, для начала имеет смысл выслушать, что он скажет. - Профессор Кёрк. - Мне нужно всего двадцать минут вашего времени. Не желаете кофе? Моя комната здесь, за поворотом. Спок быстро рассчитал. В своей комнате он в любом случае дал бы себе те же двадцать минут на чашку кофе. Возможно, беседа с коллегой даст ему пищу для размышлений и расширит круг знакомств. О Кёрке говорили много… И хорошего, и плохого. Он был умён, несдержан, жадно впитывал мир, был с кадетами на короткой ноге, а на прошлой неделе стащил с крыши Академии юношу, у которого сорвало крышу. Спорный профессионал. Дерзкий юнец. Любимец женщин. Комната Джеймса, впрочем, отличалась строгостью, почти спартанской лаконичностью. Единственное, что было в помещении не обезличенной частью общежития – это небольшая фотография в рамке, лежащая, впрочем, на подоконнике «лицом» вниз – и ярко-жёлтая кружка с полевыми цветами. Джеймс пригласил Спока сесть на прочный и слегка потёртый стул у такого же крепкого старого стола и налил кофе из стандартного репликатора. -Профессор Спок, - сказал Джеймс, не юля вокруг да около, но спокойно глядя то в окно, то прямо в глаза Спока спокойным твёрдым взглядом. И правда хорош, подумал Спок. А вот кофе был мерзкий. – У меня есть план-проект для курсантов на время в два месяца по базовому исследованию других планет на периферии пути миссии «Регаты». Двухмесячный практикум на судне Академии, работа в полевых условиях. Охват – двадцать планет. Очень много работы, опасные ситуации. Проект требуется для того, чтобы сформировать у курсантов базовые навыки работы на военном корабле, находящемся на научной миссии, дать ребятам понять, готовы ли они к работе в Звёздном Флоте. Проект находится в обработке, но для того, чтобы мне дали согласие на работу над ним, мне требуется заручиться формальным согласием действующих офицеров ЗФ или преподавателей (что более желательно) Академии. Если сказать кратко, то я хочу вас себе. Ваша репутация безупречна, ваши подопечные обладают железной дисциплиной и огромной базой знаний. Говорят, что с вами сложно сработаться, но и про меня говорят то же самое, поэтому я считаю, что две умные формы жизни способны будут договориться друг с другом. Спок отпил ещё глоток кофе и спокойно и молча посмотрел на Кёрка. Обычно молчание действовало всем на нервы, но Джеймс принял его, как должное, и, собравшись с мыслями, продолжил. - Даже если вас не заинтересует проект, я пошлю вам на почту его описание, чтобы вы могли ознакомиться с ним более детально. Количество преподавателей, которые мне нужны – всего десять-двенадцать человек. У каждого из них будет по семь кадетов максимум. Каждый кадет эти два месяца не просто проходит практику, но отрабатывают свой выпускной диплом по выбранной специализации. Вам я хочу поручить создание научного отдела. - Я правильно понимаю, что вы хотите за два месяца исследовать двадцать планет с семью людьми в научном отделе? Джеймс, наконец, отпил свой кофе. - Так точно, - ответил он. - Вы представляете себе объём работы? - Да. И это реально, если организовать работу так, чтобы каждый кадет занимался своим делом. Кроме исследований, я заложил в проект несколько форс-мажорных ситуаций, спроектированных для того, чтобы посмотреть, как кадеты будут справляться с проблемами. - Будут ли кадеты осведомлены, что эти ситуации учебные? Джеймс широко улыбнулся. - Нет. - То, о чём вы говорите – это стрессовая ситуация, которая может негативно повлиять на кадетов и сформировать у них ложное представление о работе на Звёздный Флот, как о насыщенной продуктивной работе, тогда как в настоящей службе бывают времена застоя, рутины, дисциплинированной работы, которая не даёт никакого видимого результата. Джеймс пожал плечами: - Проект всё ещё не получил одобрение, а кадеты являются добровольцами и осведомлены о рисках. Как и профессора, участвующие в проекте. - Вы уже получили согласие преподавателей? - Я получил профессора Ухуру в отдел связи, доктора Маккоя в медицинский отсек. Пока я не говорил ни с кем больше, потому что хотел для начала получить вас. - А согласие кадетов? Джеймс снова расплылся в улыбке, которая и правда шла ему безбожно. - Я получил ровно в двенадцать раз больше заявок, чем мне требуется. - То есть, вы фактически сманили большую часть кадетов Академии. - Да, и это только очники. Кадеты дистанционного обучения тоже оставили заявки, поэтому, если будете отвечать на моё сообщение, можете не использовать почту – она так переполнена, что я стараюсь туда не заходить. Проворонил уже три собрания профессоров, - хмыкнул Джеймс. – Если у вас будет свободное время и желание, приходите помогать разбирать кандидатуры. Как минимум свой отдел вы будете собирать самостоятельно. «Свой отдел», подумал Спок, чувствуя, как он наслаждается этим словосочетанием. - Под вашим командованием? - Под моим, - легко кивнул Джеймс, и Спок посмотрел на него с новым интересом. Спорный человек, но однозначный лидер, способный, скорее всего, возглавить экспедицию. Впрочем, Спок предпочитал не судить человека, пока не посмотрит на него в стрессовой ситуации. И в ситуации бездействия. - Я посмотрю проект, - Спок поднялся. – Благодарю за кофе. - А я благодарю вас за потраченное время, профессор Спок. Спок откинулся на стуле, задумчиво уставившись в потемневшее пространство за окном. В воздухе витали запахи весны, и он только сейчас понял, что окно открыто, и в комнате прохладно. Все запланированные дела были отложены, мозг Спока работал на полную мощность. Какой интересный проект! Как много удалось бы сделать. И как это отличается от рутинного времени в космосе, обязательного для кадетов. Спок обнаружил, что начал мысленно собирать команду, поднимать в памяти статьи, связанные с исследованием планет (это всегда был один из его любимых курсов), отбирать нужное оборудование и располагать его на минимальной площади, чтобы оптимизировать работу и в результате получить нужные результаты. Кёрк прислал приложение – электронные сводные таблицы кадетов, записавшихся на экспериментальный курс. Спок жадно просмотрел отмеченное синим поле научников. И тщательно прочитал все личные дела, в результате особо выделив пятнадцать кадетов. Пятнадцать! А требуется отобрать из них всего семь. И если Кёрк говорил правду, то дела всё прибывали. Может быть, встретится кто-то ещё интересный… Спок покачал головой. Он одобрял и не одобрял своё поведение. Появившаяся цель увлекла его за собой, но влечение это было настолько сильным, что он позабыл о нуждах тела и запланированных делах. Спок взял стандартный салат со стаканом морса из зимних ягод, а потом снова обратился к экрану и запросил информацию о Джеймсе Кёрке. Было ощущение, что он читает о мигающей звезде, стремящейся вверх на американских горках. Победы и поражения, странная, бьющая силой кривая. Заваленные тесты, блестящие тесты, пересдача двадцать четыре раза, идеальные оценки в выпуске, спорные результаты обучения кадетов, большинство из которых стали блестящими специалистами. Джеймс Тиберий Кёрк был необычен и интересен. Что ж, время покажет. - Я хочу, чтобы он стал моим заместителем по этой программе, - сказал Джим. - Ты совсем из ума выжил? Эта зеленокровная рептилия? Джим посмотрел на Маккоя, перевернулся на спину и сощурился на ярком солнце. Луг уже зазеленел нежной травой, под раскидистым вязом собрались студенты, сверкая на солнце потёртыми паддами. - Нельзя недооценивать уровень вулканцев. Кроме того, я вижу, насколько он загорелся проектом. Он очень… - Джим задумчиво погрыз травинку. - Занудный? Сухой? Саркастичный? Джим легко улыбнулся и расслабился под солнечными лучами. - Не знаю, Боунз. Он дельный. - Не нравится мне что-то этот тон, - прищурился Маккой, с хмурым видом обозревая излишне расслабленного Кёрка. – И твоё выражение лица. Давно я его не видел, это закончится неприятностями. - О, перестань, Боунз, в моём сердце только ты. - Ага, конечно. - Кроме того, проект ещё не утвердили. Всё решат завтра утром. Стайка девушек-кадетов, проходя мимо них, залились беспечным смехом, как девочки-старшеклассницы при виде капитана команды. Джим полуприоткрыл глаза и лениво подмигнул им. Спок стоял перед раскрытым окном с закрытыми глазами и ловил ощущение лёгкого утреннего ветра, настраиваясь на долгий и продуктивный день. Кофе стоял перед ним на подоконнике, в опасной близости от открытого окна, и Спок наслаждался этими ощущениями: высота, свежесть утра, прохладный ветер, запах кофе. Всё было просто идеально. Кроме стука в дверь. - Войдите, - вежливо сказал Спок, хотя на самом деле не хотел никого видеть. Джеймс, разгорячённый и радостный, ворвался в комнату, сжимая в руках пластиковую папку. - Собирайтесь, профессор Спок, - выдохнул профессор Кёрк. – Мы едем. Сердце Спока пропустило удар. Выбрать всего семь человек из двадцати оказалось почти непосильной задачей, и только Маккой справился с этим играючи. Монтгомери Скотт, выбранный в отдел механиков, отобрал себе всего пять человек, проворчав, что все остальные только и годятся на то, чтобы подавать не те инструменты и не в тот момент, да ещё и не тому, кто просит. Кёрка осаждали сильнее всех: длинноногие девушки, за минуты ушивая форменные платья до чего-то вроде комбидресса, ловили его даже в мужском туалете и, медленно оголяя грудь и проводя нежными руками по его успевшим слегка загореть щекам, объясняли, почему именно они являются лучшими специалистами из всех остальных кадетов. После того, как одна из них мимикрировала под матрац на постели Джима – и в нужный момент постаралась подарить ему неземное блаженство (во всяком случае, Джим именно это услышал, пока рот девушки легко заглотил его член), Джеймс понял, что не готов к такому близкому знакомству со своими учениками – и переехал жить к Маккою. Тут же по кадетским общежитиям поползли слухи – и к Кёрку, воспылав надеждой, ринулась и мужская часть учеников. Отбиться от них, надо сказать, было куда труднее, но Джеймс справлялся. Один раз Джима зажали сразу двое, но в туалет зашёл профессор Спок, привлечённый странными звуками. Спок оценил обстановку, приподнял бровь и встал между кадетами и грозно пыхтящим и не сдавшимся, хотя и полураздетым капитаном. Тем же вечером эти двое были отчислены из Академии, хотя Кёрк не собирался ни на кого стучать. Его никто больше не трогал, и Джеймс впервые в жизни чувствовал себя странным образом защищённым. Корабль им выделили не лучший, но пространства было достаточно, удалось даже выделить по личной каюте каждому кадету. Преподавательский состав Кёрк поселил в одном крыле. Маккоя – ближе к медотсеку. Спока, почему-то смутившись, Джеймс поселил в соседнюю каюту от себя. Никого, кроме Маккоя, это расположение не удивило, а Маккой тяжко вздохнул и покачал головой. Впрочем, времени до отлёта оставалось всё меньше, приходилось работать всё больше. Они практически переехали жить на корабль. Только Спок и Кёрк с упорством сумасшедших продолжали читать лекции по предметам. Всё было под контролем. Джим перенёс в свою новую каюту фотографию и положил её «лицом» вниз. Корабль наполнялся жизнью, в каютах образовывались нелепые, но милые мелочи, научная лаборатория заполнилась столами с приборами, в столовой всё чаще оставались кадеты, заработавшиеся и решившие перекусить на новом месте. Спок, подтянутый и сосредоточенный, сверялся с планшетом, коротко кивал Джиму, когда видел его, часто сверял с ним данные и уточнял выделенную сумму. Самое жаркое время было у доктора Маккоя, который обнаружил, что аптечка вообще не оснащена нужным оборудованием. И у Монтгомери Скотта, который решил что-то переделать в системе управления кораблём. За пару дней до отлёта кадеты разъехались попрощаться с семьёй. Маккой тоже уехал. Джим помотался по коридорам, постарался почитать книгу, а потом вернулся на корабль, где чувствовал себя спокойнее, чем на твёрдой земле. В кафетерии сидел Спок, уткнувшийся в планшет; при виде него сердце Джима ёкнуло. Спок поднял голову и слегка отодвинул планшет, чтобы на стол удобно было поставить вторую чашку кофе. Джим взял себе чай, сел напротив Спока и стал лениво осматривать кафетерий на первом собственном корабле. Он уже видел кадетов, ходящих здесь, смеющихся, жующих на ходу, говорящих о делах и ругающих начальство. Он видел будущее, наполняющее корабль призрачным потоком образов, шумов, движения. И каким же резким был контраст с тем, что происходило сейчас – он, Джим, временный капитан, и его старший помощник Спок. И тишина, пустота, ненаполненность. Если бы рядом был кто-то другой, Джим бы уже трещал, включив на полную своё обаяние. Но, может, этим ему и нравился Спок: при нём не нужно было тратить энергию, можно было просто промолчать, подумать о своём, отключиться от мира. Когда-то от Джима требовали действий (учись, найди работу, начни что-то из себя представлять), теперь требовали бесконечной болтовни и улаживания конфликтов. А Спок ничего от него не требовал. Они просто спокойно работали в своём режиме, и этого было довольно. Даже Боунз не мог предоставить такой благодати – то ему казалось, что Джим недостаточно делает, то недостаточно говорит, то говорит или думает не то. Как член семьи, подумал Джеймс, а потом слегка улыбнулся: может, доктор и есть настоящий член семьи. А Спок… Это всего на один проект, напомнил он себе. Всего один небольшой проект. А потом их пути разойдутся. Спок неожиданно поднял взгляд и посмотрел на Джима вопросительно, наткнувшись на его взгляд. Джим хотел было объясниться, но вспомнил, что не обязан. Хотел что-то сказать, соврать, но осознал, что может этого не делать. Тогда он просто неловко пожал плечами, потому что сам был не в силах объяснить. - Всё хорошо, - сказал Спок со странной интонацией, которую можно было бы назвать нежной, если бы хоть кто-то рискнул поставить это слово рядом с вулканцем. – Ты всё предусмотрел. Джим молча кивнул и отпил чай, не видя, как Спок тоже украдкой рассматривает его, ловя малейшие изменения на его лице. Первое, что вы должны знать о вулканцах, говорили все кадеты, работающие в научном отделе под руководством профессора и старпома Спока уже две недели из положенных двух месяцев, это что все вулканцы – это те ещё задницы. А второе, что нужно о них знать – эти задницы могут прокачать вас за две недели и подготовить к работе лучше, чем любые курсы Академии. Отдел Спока цвёл. Собственно, весь корабль просто расцветал и блистал невероятными успехами. За две недели они должны были изучить пять планет по графику. Они изучили десять. Корабль жил, гудел, кадеты горели идеями, они строчили статьи и отчёты, спускались на поверхности незнакомых планет, брали образцы, всматривались в глаза неизвестных науке форм жизни и вступали в первый контакт, они корпели над образцами и стояли на страже, они прочитали за это время больше книг и статей, чем за время учёбы. Великолепны были люди Ухуры, поддерживающие идеальную связь и моментально улавливающие элементы знакомой речи в речи непонятных существ. Эти юноши и девушки копались в программе переводчика – и та неожиданно начинала воспринимать новую, незнакомую до этого момента разумным видам речь. Великолепны люди Скотти – когда все репликаторы заклинило на горячей картошке, они починили поломку за день. Оказалось, что картошка – весьма популярное блюдо, а день назвали днём горячей картошки. У людей Маккоя тоже было много работы, потому что кадеты – горячие головы – так и норовили ринуться в бой, а в результате оказывались на больничной койке. Впрочем, надолго там остался только парень из отдела Скотти – совершенно неожиданно даже для себя он подхватил ветрянку, а Маккой, подумав, дал ему три дня на то, чтобы переболеть ею в ускоренном режиме, чтобы остальные могли взять образцы и понаблюдать за развитием редкого заболевания. Академия была в восторге и в шоке. Они не ждали ничего хорошего от Джеймса Кёрка, известного бунтаря и нарушителя дисциплины. Но он внезапно вырвался к звёздам и стал одним из лучших капитанов, которых им приходилось выпускать. Время было позднее; Спок и Джим который уже день сидели у Джима в каюте вечерами, пытаясь донабрать и составить огромное количество отчётных материалов. Доктор Маккой сидел на краю стола и уныло пытался измерить Джиму давление. - Я в порядке, - огрызался Кёрк. - Тебе нужно поспать, - упрямо повторял Боунз. - Брось меня, - закатил глаза Джим. – Я потерян для общества, ты не сможешь создать здоровую семью с человеком, постоянно работающим и не уделяющим тебе время. Только Спок меня терпит в таком состоянии. - Потому что сам находится в похожем, - проворчал Маккой, слегка ревниво глядя на невозмутимого вулканца, быстро просматривающего какие-то данные. - Вулканцы гораздо выносливей, - заметил Спок. – Но я согласен с доктором Маккоем, капитан. Здоровый сон не повредил бы. И… Э… - Да? – с надеждой посмотрел на него Джим. - И… нам придётся изменить все данные в отчётах по Арии. Только что пришли перерасчёты, отклонение на доли тысячных, может быть критичным. Джим застонал, а потом обвиняющее вперился в Боунза. - Ты? Где ты был, пока они не спали и перерасчитывали всю эту ерунду?! Шёл бы и уложил всех спать. - Они взрослые люди, Джим, и могут сами о себе позаботиться. - А я кто?! – опешил Джим. - А ты, к сожалению, мой друг, - Боунз улучил момент и шмякнул ему на шею снотворный пластырь. – И наш капитан. Поэтому мне нужно, чтобы ты продолжал функционировать. Джим медленно опустился на стол; Спок легко встал и перенёс его на кровать, а потом собрал документы, включая падды капитана, и легко покачал головой, глядя на Боунза. - Ваши методы эффективны, доктор Маккой, - тихо сказал Спок. – Но я их не одобряю. - Я в праве принимать решение о лечении любого из членов команды, если я вижу, что его состоянии достигло критической отметки и не позволяет ему работать в полную силу. - Я не думаю, что это возможно без разрешения пациента. Повисло молчание. Оба смотрели куда угодно, но не друг на друга. - При всём уважении, я знаю его дольше, чем вы. - «Дольше» - это характеристика времени. А не качества. - Прошу прощения? - Вы меня услышали, доктор, - сказал Спок и вышел из каюты капитана. Через день Джеймс с Маккоем сидели в комнате отдыха; Боунз мрачно сверлил взглядом столешницу. - Да всё в порядке, - хмыкнул Джим, лениво улыбаясь. – Зато выспался. И все бумаги в конечном итоге закончил делать Спок. Красота. - Он сказал одну вещь… - Спок обычно бывает прав, - перебил его Джим. – Он очень редко ошибается. Но есть несколько вещей, которые он не понимает. Например, то, что я тебя знаю. Что ты на самом деле мой друг. И даже с твоими недостатками я люблю и принимаю тебя таким, какой ты есть, - Маккой угрюмо молчал. – И какой ты ешь, - весело закончил Джим. – Ну же, взбодрись. Никто не умер, а мне и правда не мешало бы выспаться. - Скорее бы всё это закончилось, и всё вошло бы в свою колею, - пробурчал Боунз. – Ты просто загоняешь себя, и Спок этому способствует. Его работоспособность гораздо выше твоей, а ты стараешься… - Я знаю свой предел, - Джим всё так же легко улыбался, только взгляд его внезапно потяжелел. – Всё в порядке. Я не дам себя в обиду, Боунз. Исла была одной из самых красивых планет, что видел Спок за всю свою жизнь. Полупрозрачная, с миллиардами оттенков, с преобладанием фиолетового и зелёного, она вся трепетала крылышками, поднималась полупрозрачными листьями, похожими на листья кувшинки и сирени одновременно, к солнцу, а её влажная атмосфера наполнялась миллиардов ароматов, от которых в душе что-то переворачивалось. Сладкий, нежный, привязчивый тёплый запах этой планеты надолго оставался на волосах и одежде, привязывался и обнимал тело. Золото звезды с нитями серебра, мелкий дождь, больше похожий на туман, озёра со склонившимися к воде однообразными узловатыми деревьями, обвитыми мхом. Всё это было полупрозрачным и чутким к прикосновению. Спок сравнил бы эту планету с радужкой и зрачком – радужкой были все эти полупрозрачные растения и животные, а зрачками – практически абсолютно чёрные озёра, сжимающиеся, если к ним прикасались. Я мог бы сейчас сидеть в своём кабинете и перечитывать свежевыпущенные статьи, подумал Спок. Смотреть из окна на овесеннивающийся двор. Следить за тем, как солнечные лучи скользят по окну аудитории. Но я здесь, на этой необыкновенно красивой планете, вдыхаю её аромат, прикасаюсь к её жизни, смотрю на её небеса снизу вверх и чувствую себя настоящим. Ты подарил мне столько радости, Джеймс Кёрк. Как я могу отблагодарить тебя? Спок покосился на группу, в которой Джим стоял с несколькими кадетами и улыбался им, как мог улыбаться только Джеймс Кёрк хорошеньким молоденьким девушкам и юношам. Джим в тот же момент повернулся и украдкой покосился на него, и улыбнулся ему скорее от неожиданности. Спок быстро отвернулся, чувствуя непривычное смущение. С каких пор пересечься взглядом с коллегой стало неловким? Куда исчезают эти дни, наполненные общением с кадетами, восторженно отдающими себя работе, новыми планетами, мигающими за бортом, новым, всем таким новым, таким ярким, таким восхитительно прекрасным? Столько тяжёлого труда, бессонных ночей голова к голове с капитаном за отчётами, статей, написанных буквально на коленке, столько воспоминаний. Однажды вечером Спок зашёл в комнату отдыха, а Ухура пела, Сулу, кадет из отдела биологических исследований, играл на модифицированной гитаре, и все танцевали друг с другом, и мелодия была такой чуткой и весёло-печальной, что Спок против воли остановился и заслушался… В этой атмосфере сотворилось нечто чудесное. Нечто необычное. Настоящее. И в центре всего этого сиял Джеймс. Сплачивающий их, говорящий правильные слова в правильное время. Настоящий капитан. Удивительный и настоящий капитан. Спок вдыхал нежный запах Ислы, завязающий в его лёгких, и думал про себя: осталось всего полторы недели. Они опередили график, сняли несколько фильмов (отдел Ухуры вместе с отделом Скотти), они сделали невозможное, и осталось только полторы недели. А потом они вернутся обратно. И всё будет, как обычно. Утро. Лекции. Проверки. Экзамены. Всё это… - Монетку за твои мысли. Спок обернулся и спокойно посмотрел на капитана. Капитан сиял, хотя вблизи и казался ужасно уставшим. - Думал о быстротечности времени. Джим кивнул. - Мне тоже будет этого не хватать. Он всё понимает правильно, в очередной раз отметил про себя Спок. Поразительный человек, который всегда всё понимает правильно. - Я не понимаю, - терпеливо повторил Спок, сидя перед багровым от гнева ректором Академии. – Мы предоставили огромную сводку информации по тридцати неисследованным планетам, огромное количество статей, практику для кадетов, бесценный опыт, мы вернули судно без царапины, даже усовершенствованным, среди кадетов ни одного несчастного случая, чем не могут похвастаться даже профессиональные экспедиции такого толка. Почему капитан Кёрк здесь для выговора? - Профессор Спок, я был о вас лучшего мнения. - Как и я о вас, - вежливо кивнул Спок со своим непроницаемым видом. – Так объясните мне, что не так? - Деньги, выброшенные на обучение всех этих кадетов, вы просто спустили в никуда. Ни один из этих людей больше не годится для службы в Звёздном Флоте. Спок глянул на замкнувшееся лицо Джима и всё понял. Его люди, ректор надавил на самое больное место Джима. И почувствовал, что при взгляде на эти опущенные плечи, на потухший взгляд, который должен сиять, его начало «нести». - Слишком хороши? – уточнил Спок. - Профессор Спок! Вы забываетесь! - Я не могу понять, почему вы считаете, что специалисты высшего класса, которых Джеймс Кёрк подготовил всего за два месяца, которые идеально справлялись с работой, с которой не справляются большинство учёных Земли, не готовы служить в Звёздном Флоте. - Потому что они не подчиняются приказам! – хлопнул по столу ректор. – Профессор Ухура поправила приезжего специалиста во время дипломатической миссии! - Потому что он ошибался, - моментально ответил Спок. – И она, как ксенолингвист высшего класса, знала, что этот вид с благодарностью принимает поправки. - Ваш мальчик из отдела механики… Как его… - Рейдер, - напомнил Джим бесцветным голосом. Видимо, это имя звучало не в первый раз. - Он эвакуировал всё здание в момент демонстрации дорогого оборудования. - Оно почти взорвалось, - так же безжизненно ответил Джим. – Все эти люди были бы мертвы, если бы не Джек Рейдер. - Он превысил свои полномочия. У нас всё было под контролем! Он перебил вышестоящего по должности, несмотря на прямой приказ. Эвакуировал пятьсот двадцать три человека! - Вы предпочли бы потерять репутацию или пятьсот двадцать четырёх обученных кадетов, которых вам спас Джек Рейдер? – холодно уточнил Спок. - Я смотрю, профессор Спок, Джим Кёрк портит всё, к чему прикасается, - процедил ректор. - Не то чтобы я был против, но за эти два месяца Джеймс Кёрк практически ко мне не прикасался, - отрапортовал Спок, откинувшись в кресле. Ректор замер, задыхаясь от возмущения. - Внеуставные отношения! Бардак! Джеймс Кёрк, вы погрузили Академию в хаос! Все эти дети теперь подчиняются только вашим приказам! Когда мы сказали, что увольняем вас, они объявили забастовку! - Я уже сказал им, что это глупо. И они прекратили. - Потому что подчиняются только вам! - Так в чём проблема, - пожал плечами Спок. Все посмотрели на него. - Почему бы вам не избавиться от проблемы разом и не решить её в свою пользу? Вы всегда можете возвратить командование капитану Кёрку и объявить, что программа имела небывалый успех (а это правда) – и вы решили продлить путешествие экипажа. Они вышли из кабинета и, не сговариваясь, пошли в комнату Джима, которая находилась ближе. Там Джим сел на кровать, а Спок – на стул. Они помолчали, а потом переглянулись. - Внеуставные отношения, Спок? Серьёзно? - Это всё, что тебя интересует? - Мне сложно поверить, что это правда, - Джим усмехнулся. – А ты, оказывается, бываешь редкостно язвительным. И грубишь начальству. - Я бы сказал, что это твоё дурное влияние, но, боюсь, это исключительно свойство характера, - с достоинством кивнул Спок. - И что нам теперь делать? – спросил Джим. Спок хмыкнул. - Паковать вещи. Мы отправляемся к звёздам.