I'm not gay

Майкл Клиффорд — ничем непримечательный парень старших классов. Он не был популярным, но не был и «изгоем» или «отшельником». Майкл был просто Майклом. В один день на уроке истории он получил новое имя от блондина, что сидел позади. — Эй, Голубой, — на плечо Майка упала тяжелая рука и ему пришлось обернуться. — не найдется ручки? — на него смотрел симпатичный блондин с задней парты. Он не был уверен, что знал его и вообще, раньше не обращал на него внимания. Несмотря на оскорбление, которым голубоглазый начал общение, Майкл протянул ему ручку и младший улыбнулся. — спасибо. Майкл в ответ только кивнул головой и вернулся к конспекту. Учитель по истории был тот еще скряга и если ты пропустишь одно слово в конспекте, то… лучше не знать, что бы он мог сделать. При этом Клиффорд не мог перестать думать, почему парень сзади назвал его голубым. С чего этот незнакомец решил, что он гей? Почему он не мог позвать его как-то по-другому? И с этого дня Майкл все время задавал себе эти такие одинаковые вопросы. А почему? Нет, не потому что голубоглазый въелся в его сознание; может, и поэтому тоже, но в основном из-за того, что парень продолжал называть его так. Все время. Где бы только он не сталкивался с этим блондином, он все время называл его так. При всем оскорблении, что вылетало из губ голубоглазого, он не выглядел так, как будто хотел унизить или растоптать Майкла. Его лицо при встрече с зеленоглазым и произношении заветного «голубой» выражало какое-то приветствие, но не более. Может быть, еще легкую насмешку, но она не была грубой, скорее наоборот безобидной. Сначала зеленоглазого это смущало, когда блондин, проходя мимо в кафетерии или в коридоре, улыбался и говорил: — Хей, привет, Голубой, — и черт, если бы это говорил кто-то другой, то это было бы чертовски грубо и оскорбительно, но, смотря на блондина, Майкл не мог так думать. Мягкая и действительно приветливая улыбка голубоглазого не позволяла ему так думать. Каждый раз, как он кивал ему в знак приветствия, лучший друг Клиффорда — Калум, смеялся, за что получал от Майкла по затылку. Ну, да, Клиффорд и без этого слишком много говорил с ним об этом парне. — Почему, черт возьми, он считает меня геем? А еще так улыбается? Зачем он издевается? ЧТО Я, БЛЯТЬ, СДЕЛАЛ?! — в очередной раз возмущался Майкл, когда брюнет только снова закатил свои карие глаза. — Может быть, потому что ты гей? — смеялся Худ, за что, правильно, снова получил подзатыльник. — Долбаеб. — только фыркнул Майкл, поправляя спавшую на лицо челку. — Калум, почему этот самый горячий парень школы считает меня геем! Что я сделал ему? Может быть, мой минет не был таким хорошим? — делая свой голос писклявым и ноющим, дразнил брюнет лучшего друга. Он демонстративно положил руку на сердце, и начал трясти Майкла за плечи. — Иди нахуй, Худ, — закатил глаза Клиффорд. Так вот, если сначала это все только немного смущало Майкла, то через 3 недели ему уже становилось не по себе. Он снова спрашивал себя, почему этому парню еще не надоело и чего он этим добивается. На самом деле, если заглянуть в подсознание Майкла Клиффорда, можно узнать, что он не мог отрицать привлекательность блондина. Ну, не зря же Калум назвал его самым горячим парнем школы. Майкл ничего не знал о нем, но ему казалось, что это был именно тот человек, которого не испортило всеобщее обожание, и он не был «задирой» школы, как обычно бывает. Клиффорд мог судить о нем только по уроку истории и физкультуры, потому что больше их уроки не совпадали. В один день, на истории Майкл узнал его имя, просто потому что его вызвали к доске. Люк казался ему таким по-хорошему уверенным, что зеленоглазый невольно завидовал ему. Майкл не мог так открыто и спокойно смотреть на него. Пока тот рассказывал свой доклад, он почему-то сжимался и покусывал свою губу, стараясь записать все слово в слово. Люк Хеммингс никогда не был один и это чертовски напрягало Майкла. Он не видел, чтобы Люк тискался с какой-нибудь девушкой, как делают это самые горячие парни в школе, но это не значило, что он этого не делал. Больше Клиффорда смущало то, что, когда голубоглазый обращался к нему, кто-то был рядом с ним и все прекрасно слышал. Зеленоглазого ужасно беспокоило это, но он не мог понять, что конкретно из этого всего смущало его. То, что Люк называл его так? То, что Люк называл его так при своих друзьях? Они тоже думали, что он гей? Ну, конечно, они ведь дружат с Люком и наверняка говорили об этом и знатно смеялись над ним. Майкла чертовски сильно беспокоило это, когда, наверное, любой другой уже забил на подобные выходки блондина. Как-то незаметно произошли изменения. Майкл понятия не имел, произошли они в один момент или же все немного менялось каждую секунду, но он изменился. Люк Хеммингс стал для него чем-то идеальным. Майкл замечал, казалось бы, каждую мелочь, если она была связана с блондином. Клиффорд обожал футболки голубоглазого с разными рок-группами, и пару раз даже ловил себя на желании подойти и просто умолять блондина подарить ему ее. Им нравились одни и те же группы. Люк, как и Майкл, предпочитал баскетбол футболу. Майклу до головокружения нравился стиль Хеммингса в одежде. Ему нравились клетчатые рубашки, кожаные куртки, что подчеркивали широкие плечи парня, обтягивающие рваные на коленках джинсы, потому что они делали его ноги длиннее, даже цвет вансов блондин подбирал идеально. Черт возьми, да Клиффорду настолько нравился пирсинг в губе голубоглазого, что он решился на это и проколол себе бровь. Майкл признавал, что ему нравилось все в Люке, но Люк не нравился. На самом деле Клиффорд все еще не мог разгадать такого продолжительного «розыгрыша» блондина. Почему он продолжал называть его голубым? Майкл думал, что никогда не узнает ответа. Он просто не мог подойти и прямо у него спросить, как не мог и догадаться. — О, ну просто смотри, он гей, поэтому своим «радаром» чувствует, что ты тоже. — рассуждал в кафетерии Калум, жуя свою картошку. — Ага, конечно, ты куда больше гей, чем он. — фыркнул зеленоглазый, попивая колу. — Ты разве просто не можешь признать, что он просто нравится тебе? — устало спросил брюнет. У него как будто все действительно было просто. — Нет, потому что он не нравится мне, — быстро ответил Майкл, смотря через спину Калума на блондина, который сидел со своими друзьями и что-то рассказывал, увлеченно размахивая руками. Он даже сидел не так, как все. Блондин расположил свою пятую точку на ребре спинки стула, установив ноги на то место, где обычно сидят. Его ноги, даже сложенные пополам таким положением, казались ужасно длинными. Хеммингс приятно улыбался и смеялся, а один раз выплюнул колу на Эштона, из-за смеха. — И ты говоришь, что он не нравится тебе, когда ты в открытую пялишься на него уже почти три минуты, — как бы невзначай сказал Худ, сверяясь с часами на запястье. — Я не пялюсь, — опустил Клиффорд взгляд в тарелку, как будто он все время только туда и смотрел. — Можешь врать сколько угодно, но даже он уже знает, что ты пялишься на него, — усмехнулся брюнет, вставая из-за стола. — Я покурить, смотри не съешь его своими зелеными глазками, — ухмыльнулся Калум, покидая помещение. Майкл покончил со своим обедом, отправляясь на физкультуру, что была следующей. Да, расписания у них умели составлять очень удобным образом для желудков учеников. Все вроде прошло как обычно, но после урока, когда Майклу невозможно было избежать контакта с Люком, все резко приняло другое русло. Клиффорд просто переодевался, как в раздевалке появился Люк. Он немного улыбнулся своей лучезарной улыбкой, бросая на старшего длинный взгляд, и даже не пытаясь скрыть этого. Майкл подумал, что если он не пытается этого скрыть, то ничего необычного в этом нет. — Хорошая игра, голубой, — улыбался Хеммингс, но от этих трех слов что-то щелкнуло у Майкла в голове и он решил, что во что бы то не стало, он сейчас разберется во всем. Зеленоглазый резко толкнул блондина к шкафчику, смотря точно на него. Давайте будем честными, даже если Люк не ожидал этого, Клиффорду бы не удалось сдвинуть его тушку с места, если бы сам Хеммингс не был против. Ему было интересно, что собирается сделать парень, который всегда только кивал на его приветствия. На секунду Люку стало страшно, что Майкл ненавидит его настойчивость, что он скажет больше не приближаться к нему. — Блять, Хеммингс, ты заебал меня так называть! — кричал Майкл, немного надавливая локтем на шею блондина, чтобы тот не подумал вырваться. Но он и не думал. — Что ты хочешь от меня? — злость парня кончилась слишком быстро, ну, правильно, ведь на такого милого Люка просто невозможно злиться. В голосе Майкла осталось только непонимание и усталость от этого самого непонимания. — Что я хочу от тебя? — повторил Люк, быстро хлопая ресницами и так безобидно смотря на Майкла. Клиффорду уже казалось, что этот человек просто не может быть замешан в чем-то плохом. Еще немного и зеленоглазый бы нарисовал ему крылья за спиной и нимб над головой. — раньше мне бы хватило простого «привет, Люк», но раз ты стоишь так близко, то… — блондин не закончил предложения, а сердце Майкла уже пару раз пропустило удары. Он упорно не мог сложить 2+2 и понять, что имел ввиду блондин. Поэтому Люк сделал все за него, притянув зеленоглазого за затылок к себе и впиваясь в его губы своими. Майкл от неожиданности приоткрыл рот, тем самым пуская язык блондина в него. Его колени так резко подкосились, что Люку пришлось обхватить Клиффорда за талию, чтобы тот не потерял равновесия. Последний же забыл обо всем кроме губ Хеммингса и металлического привкуса во рту от его пирсинга. Ни один из них не был намерен разрывать поцелуй, даже не смотря на то, что сюда могли в любой момент зайти их одноклассники или тренер. Но Майкл резко оторвался, больше от того же непонимания, чем от желания сделать это. Он громко дышал и смотрел на Хеммингса абсолютно потерянно. Столько сейчас эмоций бушевало в его голове, что даже в нескольких предложениях не перечислить. Некоторыми из них были злость, обида, снова непонимание, смятение, желание, да-да, именно это, даже радость и грусть уместились в этом коктейле. — Что ты, блять, творишь?! — на срыве голоса кричал Майкл, но при этом одновременно шептал. Ему было чертовски больно, что он стал какой-то игрушкой для Люка. — Тебе не понравилось? — только невинно хлопая глазами, спросил блондин, что снова заставило Майкла злиться. — Да, то есть, нет… Блять, завали! — на губах Люка расползлась довольная широкая улыбка, пока Майкл уже чуть не краснел, продолжая свои возмущения. — Ты, сука, постоянно обзываешь меня геем, а потом сам целуешь меня?! Хеммингс, что с тобой не так? — усталость злиться снова взяла вверх и голос Клиффорда пошел на убыль. На этот раз Люка тоже охватило непонимание и он немного нахмурился, не понимая обвинения зеленоглазого. — Я никогда не обзывал тебя геем, — серьезно и твердо посмотрел Люк прямо в зеленые глаза, потому что действительно не понимал ложных обвинения Майкла. — Правда, что ли? А что ты постоянно делаешь? «Привет, голубой», «Подай мяч, голубой», «Приятного аппетита, голубой»! Что это, блять, значит?! — сначала Люку даже стало страшно от такого тона старшего, но как только Майкл закончил свою эмоциональную речь, он звонко рассмеялся. Он просто продолжал заливаться смехом, пока Майкл стоял полностью опустошенный и ничего непонимающий. Клиффорд хотел снова начать злиться, но звонкий смех голубоглазого не мог ему позволить даже подумать об этом. — Это не смешно! — только выдавил Майкл, призывая Люка пожалеть его и наконец объяснить хоть что-то. Это был их план? Просто поиздеваться над ним, ради смеха? Чертовски сильная обида заполняла Майкла и чем больше он думал о возможности этой версии, тем больше слезы наворачивались на его глаза. Он был ужасно разочарован. — Иди ты нахуй, Люк Хеммингс, — через всю боль, что съедала его, прошипел Майкл и уже уходил, как блондин заключил его в клетку из собственных рук. — Ты никуда не уйдешь, принцесса, — прошептал Люк ему на ухо, совсем не собираясь отступать, даже не смотря на то, каким обиженным был Майкл. — Убери свои ебаные руки, — прошипел только Клиффорд. — Нет, — замотал Хеммингс уверенно головой, продолжая стискивать такого маленького Майки в своих медвежьих лапищах. — Я объясню тебе все, если ты прекратишь посылать меня матом. — улыбался Люк, утыкая нос в плечо Клиффорда, от чего последний немного поежился, чувствуя, как от дыхания Хеммингса все тело покрывается мурашками. — Не обещаю, — пробурчал Майкл себе под нос, но из-за того, как близко был Люк, он все прекрасно услышал. — Я называл тебя «голубым» не потому, что думал, что ты гей. Совсем наоборот. — То есть, ты называл меня «голубым», потому что думал, что я натурал? Что, блять, это значит? — повернул голову Майкл, чтобы смотреть на лицо блондина, но лишь уперся носом в его волосы, что было, признаться, довольно приятно, ведь эти волосы как будто были сделаны из шелка. — Ну, да. То есть, не из-за этого. — немного запнулся Люк, чувствуя дыхание Майкла у своих скул. — я никогда не хотел тебя оскорбить или обидеть, я даже никогда не мог подумать, что ты подумаешь так. Пожалуйста, прости меня, если я задел тебя, правда, я не специально. — Майклу, конечно, были приятны эти мягкие извинения шепотом у его уха, но больше всего ему не терпелось узнать, почему же этот белобрысый называл его так. — Черт, просто скажи, — буркнул Майкл от нетерпения. Он гадал уже слишком долго. Вместо ответа Люк просто запустил свою руку в волосы зеленоглазого и что-то промурлыкал. — Я называл тебя «голубым», потому что твои волосы синие, идиот, — шептал он, пропуская пряди между пальцев. Майкл больше никогда не чувствовал себя таким идиотом. Почему он ни на секунду не задумался об этом? Как можно было быть, действительно, таким идиотом? Синеволосый только шумно выдохнул, как будто все его догадки наконец слетели куда-то из его головы и там стало до жути легко. Майкл запрокинул голову на широкое плечо и чувствовал, как медленно, но ужасно сильно краснеет. Он только что устроил сцену из ничего, и, наверное, лучше бы было, если бы он остался молчать. По-крайней мере, он не чувствовал бы себя так неудобно, как сейчас. В итоге, на объяснения Люка Клиффорд протяжно заскулил. Ему определенно нужно было время, чтобы переварить все, что произошло в этой раздевалке сегодня. Ну, а когда он это сделает, то 100% будет чувствовать себя еще неудобнее, чем на данный момент. — Я такой идиот, — пожаловался Майкл, но больше самому себе, чем Люку, что обнимал его уже довольно долго. Клиффорду все еще было интересно, зачем его держать сейчас, но не возражал. — Я тоже, — кивнул Хеммингс, зарываясь носом в волосы цвета ночного неба. Они стояли в тишине, но никто не решался разрушить объятия каким-либо вопросами. Это было что-то такое мягкое, как волосы Люка, как кожа Майкла. — Почему ты говорил в прошедшем времени? — неожиданно для обоих задал вопрос Майкл. — В смысле? — Ты сказал, что «думал, что я натурал», почему в прошедшем времени? — и это было не просто любопытство, Майклу правда нужно было знать, что вообще значат их поцелуй и объятия. Правда, он нашел только такой вопрос, чтобы завуалировать свои сомнения. Люк хрипло усмехнулся рядом с ухом Майкла, тяжело дыша. Майк надеялся, что это тот ответ, который ему нужен. — Потому что я уже сомневаюсь в этом. — так же хрипло шептал блондин у его уха, что парень невольно вздрогнул. — Я тоже сомневаюсь, — выдавил Майкл, проглотив огромный ком в горле. — В своей ориентации или моей? — усмехнулся Хеммингс, как будто это действительно был забавный разговор. — И в том и в другом. — честно пробормотал Майкл. — Проверим? — вызывающе спросил Люк. — В смысле? — приподнял бровь с пирсингом Клиффорд, немного не доверяя парню рядом. — Пхаха, не бойся, — усмехнулся голубоглазый, медленно поворачивая Майкла в своих руках. — больно не будет, — с легкой насмешкой в голосе убедил его блондин. — пока. — добавил он, пожимая плечами. — Черт возьми, ты такой интригант, Хеммингс. — закатил глаза Майкл, но сгорал от нетерпения. Ему снова нужно было чувствовать этот черный пирсинг у себя на языке, который оставался только на губах блондина. — Да, Майки, но ведь тебе это нравится? — ужасно горячо улыбался блондин, оставаясь в нескольких миллиметрах от губ синеволосого. Так близко, что уже оба чувствовали дыхание друг друга на губах. — Долбаеб, — прошипел Майкл, первым накрывая губы голубоглазого. Поцелуй Клиффорда был рваным и быстрым, поэтому, несмотря на то, что он его начал, ведущим был все равно Люк. Немного надавливая подушечками пальцев на скулы старшего Хеммингс захватил поцелуй, делая его более вязким, мягким и тягучим. Майклу же казалось, что еще немного и он просто растает от этого такого сладкого блондина. Его язык надолго задерживался в глотке Клиффорда, пока последний исследовал пирсинг нового друга. Люк стал первым поцелуем Майкла и определенно самым лучшим. Обхватывая шею блондина, зеленоглазый медленно оттягивал шелковистые волосы на себя, заставляя блондина урчать от удовольствия. Все же, Люк медленно разорвал их поцелуй, чтобы немного подышать, несмотря на разочарованный вздох Майкла. — Все еще сомневаешься? — с приторно сладкой улыбкой, спросил голубоглазый. — Я не думаю, что до конца уверен, — хрипло протянул Клиффорд, только чтобы получить еще поцелуй от белобрысого парня, что последний тут же исполнил. После очередной порции металлического привкуса во рту, Майкл все же сказал: — Я не гей. — Я знаю, — только улыбнулся Люк, целуя его в шею. — Ты поцелуешь меня еще раз? — осторожно, но так жалобно спросил синеволосый. — Столько, сколько ты захочешь, принцесса.