И в конце мы все утонем

— Итак, Антон, ты — девушка, которую не удовлетворяет её парень. Ну, а ты, Арсений, собственно, тот самый парень. Это шоу «Импровизация». Поехали! — прикрикнул Паша.       Где-то на середине сценки Антон перешел в наступление и начал наседать на Арсения.       Младший протяжно стонет, улыбается и убирает руки за голову, делая вид, что лежит на кровати. — Ну как? — самодовольно произносит Арсений и встаёт в позу напарника. — Так себе, — безэмоционально отвечает Шастун. — Меняй! — слышится справа голос Воли. — Мог бы и постараться. Но на сегодня сойдет, — парень скрещивает руки и кладет их на живот. Но снова раздается голос Паши «Меняй!». — Хуже некуда! Я бухая на каблуках стою лучше, чем у тебя, — доносится смех из зала и короткие аплодисменты. — У тебя просто мышцы атрофировались. Там кабачки носить можно. — Меняй! — Там можно чемоданы на отдых перевозить. — Да ладно тебе! Подумаешь, у тебя меньше чем у нашего кота, — сзади усмехнулся Матвиенко. — С учётом того, что наш кот кастрированный, — добавляет Шаст и по помещению вновь разносится волна смеха. — Раньше тебя все устраивало! — Раньше я успевала выпить виагру, потому что ты готовишься больше, чем самая элитная девочка по вызову. — Лучше бы на операцию сходила и ушила свою походную сумку, — Антон сверху косится на Арса. Было видно, что у старшего заканчиваются идеи. — А ты сходи на кухню, там пластилин. — Это чтобы тебе рот заткнуть? — Чтобы твоему агрегату форму придать! — Стоп! Импровизация окончена, а то эта сценка превращается в акт унижений Арсения, — Паша смеется и выходит на сцену. — Вставайте парни! А теперь прощаемся как будто мы только что взяли на олимпиаде золото по лыжам.       Парни что-то крикнули в зал, ещё раз улыбнулись, помахали фанаткам и ушли за кулисы. И только оказавшись в гримерке, они смогли выдохнуть. — Пошлите в бар! — говорит Матвиенко, стряхивая все вещи в рюкзак. — Я иду, — соглашается Дима и смотрит на Арсения с Шастуном, которые сидят на разных краях дивана, смотря в телефоны. — Я пас, — пробубнил Попов. — Я тоже, — подал голос Шаст и посмотрел на друзей с напускным сожалением. — Вы совсем? Когда нам ещё удастся выбраться куда-нибудь? Мы пашем как кони. Вам не надоело сидеть, ни хера не делать? — не унимался Позов. — Я пойду домой и буду спать до следующего вечера. — Я тоже, — сказал Арс, так и не оторвав голову от мобильного. — Ну и спите, зануды! — крикнули им парни, захлопывая за собой дверь. Услышав звук удаляющихся шагов, Антон встал с дивана и взял стоящий рядом рюкзак. — Идешь? — Шастун встал у входа, мимолетным взглядом пробежался по парню и уткнулся обратно в телефон. — Тош, подожди. Сейчас мне позвонят и скажут какая машина. — Подождем на улице. Здесь душно. — Тут кондиционер почти на полную работает. Все нормально? — Конечно! Все в норме, — Шастун убавил звук. — Пошли уже, — кинул младший и вышел за дверь. Арсений непонимающе посмотрел на закрывающуюся дверь и, взяв сумку, тоже вышел из помещения, попутно выключая свет.       Сев в такси, Шаст придвинулся к противоположной двери и старательно игнорировал все легкие прикосновения, несильные тычки в бок и некоторые попытки Арса заговорить, делая вид, что пейзажи ночных улиц намного интересней, чем парень сидящий рядом. Так они ехали минут двадцать, а потом глаза Антона решили, что проще закрыться, чем пытаться строить из себя недоступную сучку и с каменным лицом смотреть в окно. Поэтому, через какое-то время, голова младшего сползла вниз по стеклу, а неконтролируемые руки опустились на колено и сиденье рядом с Арсением. Попов посмотрел на него и улыбнулся. Он аккуратно убрал прядь чуть отросших волос с лица и поправил капюшон дедовской кофты, который мешал нормально выпрямить голову спящему парню. Всю оставшуюся дорогу старший смотрел в противоположное окно, незаметно взяв за руку парня. Подъехав к отелю, машина немного резко остановилась, чем разбудила Антона, который вырвал руку из-под лапы парня, поблагодарил водителя, и, схватив рюкзак, вышел на улицу. Чуть потянувшись, чтобы размять мышцы, которые затекли из-за не самой удобной позы для сна, он направился к парадной двери, не дожидаясь Арсения. В это же время, Попов отдал водителю деньги, прокопавшемуся какое-то время со сдачей, и тоже вылез из машины, смотря на стеклянную дверь здания, закрывающуюся за младшим. Поправив сумку на плече, он тоже пошел в отель, зайдя в который, увидел что Антона уже нет на ресепшне, его не было на этаже, в принципе. Создавалось ощущение, что длинноногий устроил соревнования «Кто быстрее выведет Арсения из себя, посылая на хрен любые попытки поговорить?». И это иногда выглядит забавно, но на третий день это начало надоедать.       Попова это начинало подбешивать, но и бегать за парнем сейчас тоже не хотелось, поэтому он не спеша подошел к девушке за стойкой и назвал номер с именем бронирующего. Забрав ключ, Арс подошел к лифту, вызвал его и посмотрел на табло, которое показывало сколько этажей до его прибытия. Парень тяжело выдохнул и закрыл глаза. Он пытался настроиться на разговор с Шастом.       То, что между ними были какие-то отношения, не знал никто. У них же в коллективе одни натуралы. Вряд ли бы их побили или вынесли ситуацию на всеобщее обозрение, но отношения испортились бы точно.       Как и почти у всех влюблённых пар, у Арса с Антоном был конфетно-букетный период. Они ходили, краснели как школьники при каждом неловком касании, пару раз сходили в кино, после чего Антон купил себе очередное кольцо, а после вернулся и купил точно такое же Попову, которое тот хранит вместе с украшениями. Не сложно представить, сколько будет визгов и соплей, если они будут ходить с парными вещами.       Дальше было физическое влечение. Все представляют, что это такое. Они зажимались в перерывах между съёмками, иногда целовались. А в особо удачные дни, когда они приходили, а не приползали домой, Арс брал парня на всех поверхностях, пока конечности не начинали ныть от усталости.       Недавно наступила последняя стадия под названием «Супружеская пара». Им было просто хорошо вместе. Когда они были рядом, в воздухе витало спокойствие и умиротворение. Они наслаждались компанией друг друга, смотрели фильмы, или просто гуляли после съемок. Если бы кто-то из них сел пить чай, укутавшись в плед холодной зимой, парень банально не смог бы почувствовать простого человеческого счастья без второго импровизатора. Иногда им казалось, что они дополняют друг друга, как Инь и Янь.       Но буквально пару дней назад Шастун начал всячески избегать общения, причем, не только с Арсением. На сцене он был все тем же максимальножизнерадостнымлюбящимвсех парнем, но, как только камеры выключались, его яркий смех замолкал, пропадал огонек азарта в глазах, и Антон просто уходил в гримерку. Попова это, конечно же, напрягало. Он скучал по улыбке, непонятной болтовне и максимально тупым шуткам парня.       Из раздумий Арсения вывел звук звонка, сообщивший о том, что лифт прибыл на этаж. Арс зашел в кабинку, нажал на цифру «4» и снова ушел в мир своих мыслей, не заметив, как дошел до двери в номер. Зайдя в помещение, освещённое лишь прикроватным светильником, горевшим рядом со спальным местом Шаста. Собственно, самого парня не было видно, но по звукам из ванной и шуму утихающей воды, стало ясно, где он. Арсений кинул сумку в шкаф вместе с одеждой и сел на кровать, твердо намереваясь поговорить с парнем, который вышел буквально через минут семь. Антон прошел мимо старшего, не обратив на него ни малейшего внимания. — Ты не хочешь поговорить? — спустя пару минут молчания, Арс решил подать голос. — О чем? — спросил Шаст, листая ленту в инстаграме, и даже не поднял головы. — Что-то случилось? Почему ты ходишь как будто у тебя хомячок умер? — Антон посмотрел на парня, давая понять, что это была явно неудачная шутка. — Ты действительно хочешь знать причину? — Желательно бы. Я должен знать что случилось у моей принцессы. — Попов, я сейчас уйду в другой номер. — Извини, — Арсений понял что этот разговор будет сложнее, чем ожидалось и более мягко спросил. — Ты скажешь что случилось? — Давай честно. Ты собираешься уходить от жены? Просто я не хочу быть в статусе любовника. Я не хочу делить тебя еще с кем-то, — говорил младший, сбавляя звук на последнем предложении и сжимая в руке телефон, что явно выдавало его волнение. — Антон, мы уже говорили на эту тему. Я не могу сейчас уйти от Алены. На это нужно время, — Попов нарочито растягивал предложения, будто пытаясь придумать отговорку, смотря на голую спину парня. Арсений знал, что этого разговора не избежать, а самое тупое, что, в первую очередь, он оправдывался перед собой. Каждый раз, обещая Антону бросить жену, он почти решался на этот непростой шаг, но, слыша голос супруги, выбивавший его из колеи, Попов все больше склонялся к расставанию с любовником. И вот уже почти полгода он мечется между двух огней. — Я все понимаю, но и ты меня пойми. Я устал. Ты в таком возрасте, когда уже детей надо заводить и я почти на сто процентов уверен, твоя супруга начнет скоро намекать на это. Да и вряд ли ты захочешь до конца жизни ебать мужиков в задницу. Придет время, и ты сам вернешься к Алене. Не надо меня перебивать, — резко сказал Шастун, слыша как Арсений чуть было попытался что-то возразить. — Я не виню тебя. Мне действительно было хорошо с тобой, но дальше это не зайдет. Я вижу, как ты смотришь на жену. У тебя остались чувства. Не надо это скрывать! Я — всего лишь мимолетное увлечение. Поэтому, я предлагаю тебе, пока не поздно, вернуться в семью, и забыть все, что было. Так будет лучше. — Шастун лег на кровать и выключил свет, пока Арсений пытался осознать все, что сказал младший. — Может, я сам приму решение? Что для меня будет лучше, а что — нет, — Арс нахмурился сверля взглядом парня, который развернулся и смотрел в потолок. — Я принял решение для себя. Подумай над этим, — тихо сказал Антон — Тоша, — выдохнул Арсений и замолчал. По телу младшего прошли мурашки — Я люблю тебя. — Фисташковое мороженное ты тоже любил, а сейчас…       Луна начала подниматься над городом, и серебристый свет начал проникать сквозь неплотно задернутые шторы. Это было красиво. Им всегда нравилось смотреть на переливающиеся лучи света, но оба понимали, что через шесть часов наступит алый рассвет.       Начнется новый день. У кого-то откроется второе дыхание, а чья-то грудная клетка поднимется в последний раз. Кто-то продолжит плыть по течению или, наоборот, начнет кардинально менять жизнь.       А кто-то примет решение, за которое понесет ответственность только он. И исход его выбора покажет, чья душа станет покалеченной, а чья продолжит жить нормальную жизнь и существовать, хотя, при любом исходе их количество не изменится. Скоро этот кто-то возьмет груз и понесет его через всю жизнь. И только ему решать, как быть. Так же как и ему, нам всем возможно придется в этой жизни сделать похожий выбор, чтобы однажды не оказаться на месте этого самого человека, оставшегося ни с чем после принятого кем-то решения. И мы должны понимать, насколько не были бы прекрасны серебряные волны, их все равно пронзят алые лучи. А вообще, к чему я всё это говорю? Ведь всё равно в конце мы все утонем…