Вечер в честь дня рождения Мартина Септима

Куда мы направляемся, Короса? Разве ты не говорила, что нам надо идти в приорат Вейнон? – обеспокоено спросил священник в сером одеянии у своей спутницы, заметив, что они свернули с ведущей в Корол дороги– Короса? - Не волнуйся, Марти. – ответила одетая в неправдоподобно черный в такой ясный день плащ темная эльфийка с надвинутым на лицо капюшоном, слегка ухмыляясь его беспокойству – у меня есть ещё одно очень важное дело и сделать его надо именно сегодня. Иначе будет уже поздно. – она помолчала с полминуты и добавила - Джоффри нас подождёт, ведь это всё для тебя. По лицу Мартина было понятно, что он непротив, что-то возразить, может даже сказать, что дела империи гораздо важнее его самого. Но Короса редко произносит больше пяти предложений в день и воля её неумолима подобно ходу времени: сколько её не заклинай, она не остановится и не повернёт назад. И он, смирившись, пошёл дальше по неизвестной ему дороге. Редкие спутники с неодобрением смотрели на девушку: ее легко можно было принять за вора, а с ворами дружбу водят только городские нищие. Некоторые из них вслух припоминали и Тёмное Братство, но его было принято считать легендой. Если бы не меч на поясе Мартина, на них возможно бы даже напали и попытались бы сдать легиону, платящему за поимку каждого вора по пять серебряных септимов. К вечеру они ещё раз свернули и оказались у небольшой одноэтажной фермы, с жёлтой крытой соломой крышей. Короса коротко постучала три раза и дверь почти сразу открылась, приглашая их внутрь. В комнате стояло приятное благовоние, исходящее от курящихся ароматических свечей, потрескивали поленья в камине, а напротив камина стоял накрытый столик с бутылкой вина, бокалами, тарелками и приборами на двух человек. Так же он приметил большую расстеленную кровать, неестественно выглядящую для такого дома, сочетающуюся однако со здешней атмосферой. Крайне удивлённый он зашёл внутрь. Он обернулся было на Коросу, заметив, что она не вошла, но дверь захлопнулась. Послышалось щёлканье запираемого на ключ замка. «Давно не виделись, Марти» - произнёс до жути знакомый голос. «Л-люсьен?» - робко произнёс он, не понимая, что может делать этот так давно оставивший его человек здесь. Так близко. Слишком близко.- « Что ты здесь делаешь, Люсьен?». Красивый немолодой уже мужчина, чуть старше средних лет, стоял в дверях второй комнаты, из которой доносился аромат свежеприготовленной еды, с подносом в руках. «Короса обо всём позаботилась» - добрая и немного грустная улыбка появилась на его лице – « Я всегда хотел к тебе прийти, но…» - тут он помолчал –« Не мог, по многим причинам». «Садись, Марти, это всё для тебя» - сказал Люсьен, увидев его оцепенение – «С Днём Рождения тебя, Мартин Септим. Больше никаким тревогам я не позволю тебя беспокоить». «Н-но ведь я будущий император и никто не может разделить со мной это бремя» - неуверенно пробормотал Мартин, не отошедший ещё от потрясения столь внезапной встречей. – «И-и Джоффри. Он должно быть волнуется о том, где я». «Оставь волнения Джоффри для Джоффри, Марти. Он – глава твоей охраны, не больше того. А рядом со мной, тебе не может угрожать ничто во всём Тамриеле и во всём Мундусе». Люсьен подошёл к столу и поставил поднос на стол. Разложил жаренную в панировке говядину и мягкую отварную картошку по тарелкам, налил вина в бокалы. «Садись, Марти. Весь этот мир сегодня только для тебя» - настойчиво, но нежно повторил Люсьен, отодвигая один из стульев. На негнущихся ногах Мартин приблизился к нему и опустился на стул, позволив Люсьену придвинуть его к столу. Люсьен сел напротив него и взял один из бокалов в руку. Он подождал, пока Мартин возьмёт второй, а затем сказал – «За твоё рождение Мартин Септим, озарившему ярким согревающим светом мою жизнь и жизнь всего мира!» - и отпил немного из бокала. «А теперь давай просто насладимся едой. Я думаю тебе ещё стоит придти в себя, прежде, чем мы сможем нормально поговорить». Он принялся за еду, не обращая внимания на застывшего с бокалом в руке Мартина. Через некоторое время, Мартин будто очнулся, выпил немного вина и уже почти поставил бокал на стол, но понял, что этого ему будет недостаточно, чтобы придти в себя и осушил его одним глотком. Налил ещё и снова залпом влил в себя. Голова у него немного закружилась, но он выпил и третий бокал. После чего ему пришла самая разумная мысль, какая только могла придти ему в голову: он решил, что всё равно здесь заперт, так почему бы этим всем не насладиться. У императоров на такое нету времени, но ведь он ещё не император. Он стал жадно есть приготовленные блюда, и Люсьен не мог смотреть на него без улыбки. Он уже не отрывал своего ласкового взгляда от столь любимого для него лица. Но как и обещал, он сохранял молчание, лишь особой нежностью наблюдая, как Мартин ест всё то, что он для него приготовил. Для него это было ценнее сотен часов разговоров. Когда они приступили к десерту, сладчайшему мороженному, приготовленного по рецептам имперских переселенцев в Эльсвейр, покрытого тонким слоем шоколада, Люсьен счёл, что время пришло. Он начал – «Пожалуй, ты захочешь многое узнать. Я постараюсь ответить на все твои вопросы, Марти». Мартин поднял на него глаза и задал свой единственный вопрос – «Ты всё ещё меня любишь, Люсьен?». Люсьен посмотрел него, разглядывая выцветший светло-синий, почти серый халат, застывшую на ней дорожную пыль, лохматые волосы до плеч и гладко выбритое лицо, чему он улыбнулся. Он смотрел так на него с минуту, а затем сказал – «С момента нашей первой встречи и по сей день, мои чувства становились только крепче». И оба поняли, что больше не смогут произнести ни слова. Услышав сильный шум за дверью, из которого можно было вычленить звуки падения стола, бьющегося стекла и удар тел о кровать, она с довольной улыбкой направилась к лежащему поблизости лесу, поохотиться до утра. Утром они будут очень голодны.