Красная нить

-Но я люблю Вас, сэр, поймите, я с детства с Вами связан красной нитью! Что по ночам трясясь от нервов, никак не даст мне глаз сомкнуть; и тело хоть немного повернуть. -Бред эти Ваши ярко - алы нити! Как был я одинок и сед, так и учтите; Вы этот факт уж как нибудь примите! Мы быть не можем вместе, отойдите! -Прошу Вас, сэр, мой милый Монти, услышьте же мой крик души! Тогда зачем все эти шантажи? Зачем мне в спину все эти ножи? Давай же Монти, расскажи! Что ж это, если же не нити алой задрожи? -Ох, Вейлон, глупый Вы юнец! Не жмет ли вам Ваш гордости венец? Вы для Меня - словно птенец, что только вылупился, удалец! Поймите ж Вы - не может быть мужской любви, а уж тем более и связи, не важно, сексуальной или просто в отношений переплясе. - Монтгомери, но как же так? Я принял с честью и собак, и унижения, и пули, а Вы вот так - жестоко обманули; Себя, меня, мои и Ваши чувства. Не уж то в Ваших думах нет и сгустка, нет и порыва чувств, и мотыльков? - Нет! Ясно выразился я - все это полная брехня, Совсем не нужен мне никто, Уж лучше б умер я давно - Но черт возьми, как мне еще Вам объяснить, что в самом деле значит эта нить? Вам плохо? Плохо мне! Вдвойне. Вам хорошо? Мне лучше всех, практически втройне! Не уж то Вам не доводилось, за Вашу длительную жизнь Хотеть чтобы любовь всей жизни, очутилась, рядом с тобой, как карамель, что Ваши губы пряным вкусом обжигает, и Ваши все желания исполняет. -О нет, простите Смитерс, нет. Любовь - лишь биомусора простого жизненный приоритет. Простите Вейлон, где нашли, Вы связь моей и Вашей чертовой души? -Ах Монти, разве не достаточно того, как мы смеемся заодно, гоняя красное вино, в одной большой, пустой квартире? Лишь мы вдвоем - мы в целом мире! Не уж то я не Ваша правая рука? Вы сам сказали, я - Ваш Пятница. Вы ведь поесть смогли бы без меня; Но нет же, каждый раз зовете именно меня. Прекрасно знаю я что Вы, давно - далЕко не беспомощно стары; Умней, быстрей, хитрее Вас, Лишь только может двойник Ваш. -Прошу, прошу, довольно лести! Вы с комплиментами не лезьте, я знаю этому причину. Пропивка Ваша - вот та чертовщина, что заставляет Вас любить, и злого старика (вроде меня) боготворить. Я старше Вас намного лет, зачем Вам это? Ведь я скелет! Вы сами поглядите: Я стар, и молод я не буду никогда! Я жаден, скучен, злобен и бессмертен, что тогда? -Да к черту, Монти! Мне плевать, что старше вы на сорок пять! Хоть до нуля урежьте мне зарплату, я все равно продолжу эту "клоунаду". И я люблю, люблю всем сердцем, сэр! Вы интересен и умел, за всю смеснУю нашу жизнь, проверить это я успел. -Я не могу сказать о своих чувствах, ведь сам в понятьи их не исполин. Готов я все таки принять Ваши неописуемые чувства, давайте ж только минут пять поговорим. -Конечно, Монти! В чем вопрос? Готов я сдерживать потоки слез; и желчи Вашей, и любви, что накопилась за все дни, когда мы вместе и одни. -Возможно Вам то не понять, но каждый раз как хлопаете дверью Вы опять, как покидаете Вы стены эти дорогие, часы как будто повернули вспять; и снова я один остался в этом мире. -О, сэр, поверьте, ведь мне тоже, отвратно покидать священно Ваше ложе; и знали б Вы, как больно мне, когда приводите Вы всяких там "Бувье"; и знали б Вы, как сложно мне, отвлечься и найти себе конферансье, что в жизни роль любовника сыграет, и что при виде татуировки, не убежит, не зарыдает. -Ах! Так Вы о том тату, что кстати очень я ценю. Забавно это лицезреть, как будто в зеркало смотрю. Но чувство все равно приятней, как будто в душу Вам гляжу. Момент казалось идеальный, но в комнате раздАлось лишь до боли гулкое молчание. Но Бернс услышав этот шум формально, предпринял инициативу моментально. -Вы знали Смитерс, а меня всегда тянуло к подхалимам. - Какое совпадение, сэр, ведь мне по вкусу были властные мужчины...