POV(Алекс)
Я не знаю сколько дней прошло после той ужасной ночи. Надеюсь с моими людьми всё хорошо, и Мэгги благополучно добралась до Хиллтопа, и с её еще неродившимся ребёнком всё хорошо. Сейчас я нахожусь в камере, здесь темно и холодно… Ко мне приходят только, чтобы принести еду. Зачем я здесь, чтобы сгнить в этой чёртовой камере? Нет. Чёртов ублюдок хочет сломить меня, чтобы я присоединилась к нему, но нет, этого не будет. Я много повидала за свою жизнь, через многое прошла, но ему меня не сломить. Никто ещё не смог… Я не спала с того вечера. В голове всплывают события того дня. Хотелось кричать на весь этот чёртов мир. Я не могу, не могу так больше жить, терять людей. Сложно сдерживаться. Все говорят, что я сильная, но это не так. Меня учили так. Снаружи чувства не проявляются, но внутри всё горит. Я не могу поверить в то, что их больше нет, не увижу их больше, это сложно, очень сложно. И когда я нахожусь одна, особенно в тёмной сырой камере, меня занимают только эти мысли. Невыносимо быть одному сейчас. Порой мне необходимо побыть одной, но тишина лишь больше меня убивает. Чувства одиночества, опустошения и печали по людям, которых больше нет. Лучше умереть со всеми… Я почувствовала, как начинаю плакать. Нет, нет… — За что… Но мне пришлось быстро вытереть слёзы, так как за дверью видна тень. Кто-то там стоит, будто не решается зайти, или охрану решили так поставить, чтобы я не сбежала. Я бы уже давно это сделала, если бы только могла. Дверь открылась. Это тот парень, как же его? Дуайт. Это он приставил тогда арбалет к голове Дэрила, после того, как тот ударил Нигана. — Ниган хочет тебя видеть, но сначала тебе нужно помыться. Я фыркнула. Ну конечно, меня же ждёт «Его Величесвто». Мы идём тихо, тяжелое дыхание Дуайта эхом отдается у меня в ушах, заполняя пустоту, образовавшуюся из-за отсутствия окружающего шума. Коридор, кажется, тянется бесконечно, лишенный каких-либо признаков жизни, кроме нас двоих. Иногда я ощущаю нервное напряжение, исходящее от Дуайта, который, кажется, борется с желанием заговорить. Так мы и шли, пока не подошли к той самой двери. Видимо это комната Нигана. Ну тогда не удивительно, что здесь тихо и пусто. Дуайт постучал. — Входите. Когда Дуайт открыл дверь, я увидела Нигана, сидящего на небольшом диванчике, «обнимающего» свою Люсиль. — Ди, можешь идти. Остались только мы вдвоём. Любой, на моём месте давно бы уже от страха в штаны наложил, после того, как… Атмосфера напряженная, воздух пропитан запахом страха и крови. Мои друзья неподвижно лежат на земле, их когда-то живые лица теперь неузнаваемы, вместо головы, — жуткое месиво. Это зрелище заставило бы любого другого содрогнуться от ужаса, но не меня. Нет, я уже видели подобное раньше и знаю, что единственный способ выжить — это сохранять спокойствие и не бояться. — О, Алекс, как же я скучал. Присаживайся, нужно поговорить. Я присела. Нужно быть осторожней с этим человеком, ведь каждый неверный шаг может кому-то причинить боль. — Поговори со мной. Не молчи. Я хочу узнать тебя поближе. Ты впечатлила меня тогда. Мне такие девушки, как ты, нравятся. Можете постоять за себя. Я молчала. Он впивался в меня своим взглядом. Ждёт, что же я скажу. — Ну ладно, как хочешь. У нас много времени. А пока… Он тянет каждое слово, так медленно. Издевается надо мной. Раньше, когда я сама сидела на, скажем так, месте Нигана и допрашивала подозреваемых, я пыталась изучить человека, продумать каждое его действие. Они боялись меня, а некоторым было всё-равно, что с ними будет. Теперь я на месте тех подозреваемых, и Ниган меня «допрашивает». Вот только я не боюсь его, но одновременно мне не всё-равно, ведь мне есть за кого волноваться. — Я скажу тебе, что будет дальше. Есть три варианта выхода из всей этой ситуации. Первый: ты подчинишься мне, станешь «Ниганом» и одной из моих жён. — Жён значит, он хорошо устроился. — Да, ты правильно расслышала, жён. Второй: опять же, ты мне подчинишься и будешь работать на меня, слушать мои приказы и выполнять всё, что я скажу. Ну а третий: если ты не подчинишься, то твои друзья пострадают. Ты никогда не увидишь их. Никогда. Его злобная улыбка выказывает превосходства. Он сжал в кулаки пальцы, на его лице появились желваки. — Я сейчас задам тебе вопрос, и постарайся ответь на него правильно. Кто ты? Алекс, я Алекс. Не Ниган, Алекс. — Алекс. Я смотрела ему прямо в глаза. Сначала в них читалась злость, но потом он просто засмеялся, нахально и злобно. — Я знал, что ты так ответишь… Ну что же, ладно. В следующий раз у тебя получится. Дуайти! Дверь открылась. В комнату зашёл Дуайт, он взял меня за руки. И мы хотели уже выходить, как Ниган произнес: — И да, Алекс, завтра я к тебе зайду и надеюсь услышать правильный ответ. У тебя будет на размышление целая ночь. Дуайт потащил меня обратно в камеру. — Тебе лучше ответить ему так, как он того хочет. — Нет. Этого не будет. — Ты такая же упрямая, как и… — Как кто? — я посмотрела на него. Он хотел что-то сказать, но потом одумался. — Не сопротивляйся. Рано или поздно он заберёт у тебя всё, что тебе дорого, и ты останешься одна. Ответь ему сейчас и обойдется без жертв. Я тоже раньше сопротивлялся, и теперь посмотри на моё лицо. Половина его лица была в ожогах. К чему он всё это? — Почему ты мне это говоришь? — Я не такой, как он. — Зачем тогда подчиняешься? Глупый вопрос. Конечно ему пришлось. Он прошёл через то, что я прохожу сейчас. Скорее всего кого-то потерял или пытался что-то сделать, и получил за это наказание в виде ожога на пол лица. — Мне пришлось. Больше разговоров не было. Мы молча шли до камеры, и когда Дуайт хотел закрывать дверь, я его остановила, положив свою ладонь поверх его руки: — Тогда помоги нам. Но не успел он сказать, как кто-то появился в коридоре. Дуайт быстро закрыл дверь и ушёл. И опять я в тёмной камере, одна. Наедине со своими кошмарами.***
На следующий день, как он и говорил, он зашел ко мне. — Привет. Как тебе тут? С тобой хорошо обращаются? Видимо он ждал, что я ему что-то отвечу, но я так и продолжала молчать. — Опять молчишь. Я понимаю, ты думаешь: «Он убил моих людей, а потом предлагает присоединиться к нему», но вот, что думаю я. Убили моих людей и я, как хороший лидер, разбираюсь с теми, кто это сделал. Вы убили моих людей, и поэтому я за своих людей отомстил. Я знаю это, я знала это ещё тогда, когда нас схватили его люди. — Я знаю почему ты сделал это. Ты отомстил за своих людей. Мы бы сделали тоже самое. — Вот видишь, ты понимаешь. — Но это не вся причина. — Правда? — Вы зовёте себя «Спасителями», но это нихрена не так. — Но все эти люди, которых ты видела, я всех их спас. Я спасаю людей, а они за это работают на меня. Разве это не оправдывает? — В какой-то мере, да. Но где ты был, когда мы убивали твоих людей. Наверное сидел тут со своей Люсиль. Ты их не спас, даже не пытался. Ты не спас нас. Мы не нуждались в помощи. Черты лица мужчины исказились от ярости, когда он уставился на меня, его руки сжались в кулаки. Выражение его глаз было леденящим, давая понять, что он был в нескольких секундах от того, чтобы обрушить на меня невообразимое насилие. Он пристально посмотрел мне в лицо, казалось, изучая каждый сантиметр моего тела, как будто я была какой-то добычей, которую он собирался сожрать. — Тогда почему вы убили моих людей? Да, хороший вопрос, но нужно придерживаться истории, что мы не знакомы с Хиллтопом. Если, конечно, он уже об этом не знает. — Они схватили наших людей. Твои люди не хотели по-хорошему, пришлось по-плохому. Он прожигал меня взглядом. Анализировал то, что я сказала. Искал подвох. — Кто ты? Он, что, думает, что я так просто сдамся? — Алекс. Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ? Этот вопрос, заставил его задуматься. Он долго смотрел на меня, а потом просто развернулся и напоследок сказал: — Мы хорошо поговорили, и, кстати, вот тебе мысль на размышление. Я хотел, чтобы Рик и остальные поняли, кто здесь главный. Я убил того рыжего, потому что так решила моя Люсиль, она всегда мне помогает. Корейца я убил, потому что Дэрил не выполнил мой приказ. Но, знаешь, думаю, я бы все равно кого-то убил. Моя Люсиль не насытилась. Она любит, когда на ней много крови. Кровь того рыжего ей оказалась недостаточно. Он хочет разозлить меня и ему это удаётся. Но эта злость делает меня сильнее. Она заставляет меня сдерживаться. — И, кстати, та, теперь вдова, кажись, кони двинула. Мне показали ее могилу. Ниган засмеялся и вышел из камеры. Мэгги? Нет, нет… Этого не может быть. Она не могла умереть, этого не может быть. Может она сейчас в Хиллтопе. Может Рик. Может… Нет… Я сильнее прижалась к стене спиной и тихо заплакала. Нет… Тяжелое мрачное чувство навалилось на меня. Появились беспокойство, раздражение, страх, тревога. Я поднялась на ноги, хотелось кричать. Но не могу, нельзя. Удар по стене, ещё, ещё, ещё. Весь кулак в крови. Я скатилась по стене, не могу, не могу. Сколько людей я повидала за свою жизнь, были и похуже Нигана. Он надавил на самое главное, что у меня есть, на мою семью. Нужно сделать тоже самое. Нужно докопаться до самого главного в его жизни. И, кажется, я знаю, что это, или кто это. Люсиль. Он очень бережно к ней относится. Но, почему Люсиль? Я должна узнать это. И тогда я уничтожу Нигана, не физически, а с психологической стороны. Но в голове у меня сейчас одна мысль. Ниган специально сделал так, чтобы кто-то чувствовал себя виноватым. Он специально показал Розите окровавленную биту, хотел посмотреть кто все же не выдержит. Видимо, Дэрил хороший вариант. Ниган обязательно этим воспользуется и будет давить на него. Нельзя этого допустить. Нужен план. Но какой? Мне нужно отдохнуть. Набраться сил, если мне это удастся. Кого я обманываю…