Настоящая принцесса

Виола держит спину прямо, с истинно королевским достоинством. Тонкие пальцы ловко управляются вилкой и ножом. В отличие от остальной Семьи, Виола ест аккуратно и изящно, не рассыпает вокруг крошки пирога, не пачкает тарелку начинкой, только на губах на мгновение остаётся тёмный ягодный джем. Виола быстро слизывает его острым розовым язычком. Ничто не указывает на то, как она напряжена, как звенят её натянутые до предела нервы. Если не знать, и не подумаешь. Сахарок знает. Сахарок видит. Сахарок наблюдает за ней постоянно, неустанно, каждый день, сверлит прямую спину Виолы ненавидящим взглядом. О да, она терпеть не может эту жалкую принцесску, испытывает к ней такое жгучее отвращение, что не может даже подобрать слов, чтобы сказать ей об этом прямо. *** — Принцесса нам пригодится, — сказал молодой господин. — Полезные способности… Сделаю из неё первоклассную убийцу. «А как же я?! — хотелось прокричать Сахарку. — Я ваша принцесса! Мои способности гораздо полезнее!» Молодой господин не глядя поправил покосившуюся корону на её голове, и от этого простого жеста сердце Сахарка рухнуло вниз, пропустило удар. Дыхание перехватило, слова застряли в горле, она так и не смогла их выдавить, так и не сказала, что Виола им не нужна. Что лучше она будет вместо Виолы. Может, если бы тогда она не промолчала, молодой господин бы её послушал? *** У Сахарка тоже есть фрукт и полезные способности. Она тоже может считаться принцессой — своего игрушечного мира. Разница между ними не так уж велика, не правда ли? Только вот Виола принцесса от рождения, ей всю жизнь всё доставалось просто так, на блюдечке. Молодой господин сразу предложил ей присоединиться к Семье, а чем она такую честь заслужила, что за это отдала, что потеряла?! Страну? Она по праву принадлежит королевской династии Донкихот. Сестру? Её она потеряла давным-давно, о смерти принцессы Скарлетт скорбела вся Дресс Роза. Молодой господин сохранил жизнь и ей, и этому никчёмному бывшему королю-наместнику. Он даже дал ей свободу, ни в чём не ограничил. Виола никогда не знала, что такое действительно ужасная жизнь, когда уже нет ни сил, ни желания бороться, когда рядом только такая же измождённая сестра, последний близкий человек, и больше всего на свете боишься потерять и её… Виола вошла в Семью Донкихот и смеет не ценить этот подарок судьбы. Хуже того — не способна его оценить. Сахарок могла бы растолковать ей, что нет и не может быть семьи лучше и желаннее, если бы снизошла до разговора с Виолой. Какая несправедливость: Сахарок гораздо важнее для Семьи, но она заперта в подземелье, словно принцесса из глупой детской сказки, а настоящая принцесса в это время может гулять, где ей вздумается! Разве это честно?! Сахарок смотрит ей в глаза и молчит. В голове снова и снова пульсируют два слова: «Неблагодарная тварь! Неблагодарная тварь! Неблагодарная тварь!» Интересно, может ли Виола сейчас прочитать её мысли? Хорошо бы могла. *** Ладонь молодого господина ложится на плечо Виолы, и та едва заметно вздрагивает. Молодой господин что-то шепчет ей на ухо, и Виола кивает, улыбается, взмахивает ресницами. Только Сахарок отмечает, как неестественно застывает эта выдавленная через силу улыбка. Ей не нужен фрукт Гиро-Гиро, чтобы видеть Виолу насквозь. Никто из Семьи ещё не знает, но Сахарок уже всё поняла об отношениях между молодым господином и Виолой. И это тоже невыносимо, до слёз несправедливо. Интересно, теряет ли Виола свою великолепную выдержку в постели молодого господина? Держит ли она свою идеальную осанку, насаживаясь на его член? Проявляет ли свой утончённый вкус, выбирая способ, которым сегодня доставит ему удовольствие? Улетучивается ли прочь её королевское достоинство, когда она извивается и стонет под молодым господином? Сохраняются ли её безупречные манеры, когда его член скользит между её губ? Больше всего на свете Сахарку хочется оказаться на её месте. Обладать таким же красивым телом и отдавать его во власть молодого господина. Таять от его прикосновений, млеть под его поцелуями. Впускать его в себя и прижиматься к нему так сильно, чтобы казалось, что они никогда уже не разъединятся, не разделятся, останутся единым целым... У Виолы есть то, чего Сахарок лишена навсегда: внимание мужчин, всех сразу и одного, самого важного. Молодой господин никогда не посмотрит на неё так, как смотрит на Виолу. Если бы не дурацкий фрукт, не позволяющий её телу расти, они могли бы быть прекрасной парой — кукловод и игрушечная принцесса!.. Но уже много лет подряд тело Сахарка остаётся детским, и рядом с ней только Требол, мерзкий старик, живая куча соплей. И видимо, это уже навсегда. Дверь спальни закрывается беззвучно, мягко, отрезает Виолу и молодого господина от всего мира. Сахарок сжимает кулаки, и нацепленные на пальцы виноградины лопаются, липкий сладкий красный сок течёт по рукам. Если закрыть глаза, можно представить, что это не ягодный сок, а чужая кровь. В этот момент Сахарок ненавидит жалкую принцесску, как никогда прежде. *** Виола танцует. Порхают руки, стучат по брусчатке каблуки, волной пенятся оборки на платье. Зрители затаили дыхание, следят за тем, как движется под музыку гибкое тело — то мягко и плавно, то быстро и резко. Виола вскидывает голову, обводит толпу взглядом, исполненным достоинства. Несчастная принцесса, гордая принцесса, почему-то до сих пор не сломленная принцесса. Молодой господин давно не использует свои нити, чтобы управлять Виолой, но Сахарок всё равно видит в ней дёргающуюся в нелепом танце марионетку. Невероятно красивую, обманчиво свободную, но то и дело оглядывающуюся на своего кукловода. Чтобы проверить, не вернулись ли нити, чтобы подгадать момент, когда можно будет напасть и освободиться. Сахарок не верит в её преданность. О, с каким наслаждением бы Сахарок превратила её в игрушку! Уничтожила, одним прикосновением заставила бы всех, даже молодого господина забыть о ней, стёрла бы из мира. Лишила бы воли, подчинила, оставила себе — и каждую ночь вела с ней долгие беседы, подробно объясняя, кто из них в самом деле был несчастен и обделён всё это время. В своих мечтах Сахарок снова и снова представляет, как решается убрать соперницу, занять её место, стать единственной принцессой для молодого господина. Сделать его марионетку своей. Но молодой господин ей не позволит, а Сахарок никогда его не предаст, не пойдёт против него, даже если он потом не сможет об этом вспомнить. Ненавистная и желанная игрушка так и останется недоступной. Виола танцует перед восхищённой толпой, вечером она вернётся во дворец и будет восхищать молодого господина. А Сахарок останется в порту следить за игрушками, отмахиваться от мерзкого Требола, есть виноград… сгорать от ненависти и отчаянно желать избавиться от фрукта хотя бы на одну ночь.