Скорость

      Небоскрёбы проносятся мимо летящего на огромной скорости айроцикла. В ушах гудит, но обращать на это внимание совершенно некогда. Повернуть налево, через некоторое время — направо, поднырнуть под арку грандиозного строящегося сооружения, кажется, театра, а потом как можно быстрее снизить скорость, потому что чуть дальше стоит несколько необычный дом: если говорить по правде, это скорее три дома, просто третий стоит на первых двух, и Эвви хочется поднырнуть под этот третий, чтобы не врезаться в бетонное здание. Такая смерть кажется ей весьма глупой и неудачной. А облетать здание или взмывать вверх ей совсем не хочется.       Быстрее, быстрее... Ей во что бы то ни стало нужна эта награда. Три сотни настоящих алмазов, каждый из которых размером с орех — если ради этого не стоит обогнать всех этих придурков с Таймотка, то ради чего вообще стоит? На чёрном рынке за такую награду могут дорого заплатить, а Эвви вовсе не из тех, у кого водятся лишние. Да и воровать после той истории в Городе Пороков она не может. Ну... Точнее — может, конечно, но, если она ещё не совсем свихнулась от скуки, то не будет.       Обогнать Романа Секро — задача относительно простая. Айроцикл у него, конечно, хороший, но в механике он нисколько не шарит, так что, технику свою он, скорее всего, ни разу не модернизировал и не подстраивал под себя с тех пор, как приобрёл. Да и водить он умеет несколько хуже, чем Эвви. Однако, обгонять его пока не стоит. Лучше пристроиться рядом, чуть-чуть запаздывая, потому что иначе уже более продвинутый соперник может забеспокоиться и ускориться. Хорошо, что Роман из шайки Рокки — он-то прекрасно знает, что вся награда в их шайке будет поделена поровну, и ему только на руку, если Эвви сможет обогнать Джорджа Кертха. Джордж шарит в айроциклах и байках намного лучше романа, впрочем, Эвви Рейнвейрс не уверена, что он может сравниться в этом с ней. Во всяком случае, среди ребят Рокки с ней никто не мог сравниться.       Наконец, до финиша остаётся совсем немного, и Эвви, понимая, что ей надо действовать и срочно, довольно легко обгоняет Секро. Там дальше — перед самым финишем — стоит ещё одно препятствие, и только от того, как быстро Рейнвейрс удастся его преодолеть, зависит, сможет она выиграть или нет. Кажется, это городское законодательное собрание. Самое странное здание для Биннеланда, где с незапамятных времён царили дух свободы и беззаконие. Здание кажется необычайно уродливым даже Эвви, что всегда считала себя обделённой вкусом. Оно просто отвратительно. И только от него зависит её победа. Забавно и иронично.       Её айроцикл описывает в воздухе петлю. Сердце пропускает удар, но ничего не попишешь. Эвви обязана выиграть. Обязана, даже если ей придётся разломать своё средство передвижения вдребезги. Это, впрочем, будет несколько обидно, так как айроцикл дорог Рейнвейрс как память. Но ничего — купит новый на вырученные со сбыта на чёрном рынке алмазов деньги. Не время жалеть себя и свой айроцикл. Как будто новая техника не понравится ей ещё больше. Понравится, обязательно понравится, если только у неё будут деньги купить что-то действительно крутое.       Оборгнать Джорджа Кертха — нелёгкая задача, но Эвви почти справляется. Теперь они летят практически бок о бок, и Рейнвейрс даже видит, как он напряжён. Ничего. Она напряжена не меньше. И дышать ей несколько труднее — он-то не боится высоты. А ещё он догадался нацепить на себя хороший шлем, а не те старые очки, которые на ней. У Кертха не гудит в ушах. Впрочем, проигрывать ему из-за такой глупости куда обиднее, чем из-за банального неумения летать. Купит Эвви себе классный шлем. Обязательно купит. Если, конечно, не облажается сейчас.       До финиша осталось совсем чуть-чуть, а топлива в баке айроцикла у Эвви почти не осталось. Она уверена, что у Джорджа — тоже. Айроциклы у них похожи. И пробег у них примерно одинаковый. Даже если учесть, как петляла Рейнвейрс между зданиями, топлива у них обоих должно быть одинаково. Поднажать. Надо ещё поднажать — через некоторое время нужно будет снижаться, а там уже не столь много топлива нужно. Кертха выпускает айроцикловые шипы. Не джентльмен он, всё-таки, совсем не джентльмен, думается Эвви. И, конечно, не остаётся в долгу. Это Роман мог не встроить столь нужную вещь в свой транспорт, но она-то точно не дилетант. Да и в гонках участвует сколько себя помнит.       Лязг металла. Звук не из самых приятных. И с каждой секундой всё труднее держаться за рулём. Эвви старается напирать на Кетха столь же сильно, как и Джордж на неё. Так проще. Так есть больше шансов. Но пробивать его мотор пока ещё слишком рано. Они несутся с огромной скоростью, и Рейнвейрс даже начинает волноваться — успеет ли она затормозить вовремя. Девушке кажется, что искры летят во все стороны. А звук... Звук просто невыносим. Да, решено — она обязательно купит шлем с наушниками внутри, если только победит.       Пальцы цепляются за руль с такой силой, что Эвви их уже почти не чувствует. И в голове всё гудит. И ни одной дельной мысли. Только — «быстрее», «сильнее», «выиграть»... Она старается следить за Джорджем. Таким типам никогда нельзя доверять. Впрочем... Эвви сама относится к людям такого толка. Ей тоже нельзя доверять. Теперь приходится снижаться. Не теряя из виду Кетха, разумеется. Он тоже следит за ней. Старается сделать так, чтобы она ни в коем случае не обошла его. Не выиграла эту награду. Что же... Не он один такой умный. И Эвви категорически не согласна проигрывать этому напыщеному индюку, который думает, что конструирует айроциклы лучше всех в Ибере. Летает-то он точно не лучше всех.       Снижаться приходится всё больше и больше. Упасть здесь — гораздо опаснее. На большой высоте ещё есть возможность раскрыть крылья и взлететь самому, но здесь — точно нет. Во всяком случае, Рейнвейрс не умеет взлетать на слишком маленькой высоте. И она точно разобьётся, если такое всё-таки произойдёт.       Прямо перед финишной прямой, Эвви пробивает айроцикловым шипом один из двух двигателей Джорджа и надавив чуть сильнее на газ, отрывается от него немного вперёд. Она даже почти слышит его отборную брань. Ещё бы! Должно быть обидно, когда победа уходит прямо у тебя из-под носа. Эвви сама чувствовала бы себя раздосадованной, если бы он провернул нечто подобное. Впрочем, ещё ничего не кончено. Звуки, издаваемые её собственным средством передвижения, Рейнвейрс совершенно не нравятся. Вот-вот — развалится.       Одна секунда — и, первой проносясь над финишной лентой, Эвви слетает со своего айроцикла и падает на асфальт, проезжаясь по нему ещё несколько метров. Её айроцикл проносится рядом. Рейнвейрс кажется, что совсем-совсем рядом — вот-вот мог бы задеть и убить её. Она видит колесо айроцикла, наверное, в метре от своего лица. Сердце почти перестаёт биться. Транспорт разбивается вдребезги прямо у Эвви на глазах. И она зачем-то прикрывает голову руками, хотя айроцикл и находится довольно далеко от неё.       Грудь сковывает от ужаса. Сердце почти не может биться, а Рейнвейрс чувствует, что никак не может сделать вдох. Ей страшно. И весело. Она всегда учавствует в гонках не только ради награды — хотя, конечно, вознаграждение играет существенную роль. Сама скорость, ветер и, конечно, этот страх, который совершенно не ощущается тогда, когда она летит, но прекрасно чувствуется после. Когда всё уже свершилось. О победе Эвви думать не может совершенно, хотя думала о ней всё то время, когда гнала и гнала, всё то время, когда боролась с Джорджем Кетха за свою победу. Но теперь, когда всё уже позади, Рейнвейрс не может думать о награде, о деньгах и о собственном триумфе. Теперь ей страшно. И до умопомрачения хорошо.       Дышать. Главное — дышать. А ещё — отползти куда-то в сторону, пока не появились ещё гонщики, которым тоже нужно будет затормозить. Будет крайне обидно помереть, когда она уже выиграла эту гонку. И она даже думает, что обязательно поблагодарит всевозможных духов Ибере за своё чудесное спасение. Вместе с восстановившимся дыханием, приходит и боль. Эвви понимает, что ободрала себе все руки и ноги. И даже специальная подкладка, которую она нацепила под джинсы, свитер и куртку, не особенно помогла. А ещё, кажется, у неё что-то течёт со лба.       Встать удаётся не с первой попытки. Эвви ничего не слышит. Только гул в своей голове. А ещё её шатает. Всё гудит. Рейнвейрс знает, что это для неё нормально — после такой выматывающей гонки не слышать даже рёва толпы. Рокки всегда говорит, что толпа на Биннеланде ревёт особенно громко. Эвви никогда ничего не слышит в первые моменты. Наверное, ей следует как-нибудь остаться среди зрителей и послушать.       У ограждения её уже встречает Рокки. Он же помогает ей перелезть через металлическую решётку. Эвви не уверена, что смогла бы проделать это без него. И действительно благодарна, пусть вряд ли когда-нибудь посмеет в этом признаться кому-либо, кроме себя самой. Вряд ли даже самому Рокки нужны эти её признания в том, что она за многое ему благодарна.       Джордж Кертха валяется неподалёку и тоже пытается отдышаться. Ему, пожалуй, повезло меньше — во всяком случае, Эвви видит, что осколок от его айроцикла почти распорол Кетха ногу. Джордж показывает ей поднятый вверх большой палец, и Рейнвейрс улыбается ему. Он — молодец. Такие соперники — редкость. Пожалуй, он действительно лучший механик на Биннеланде, а это немало. Да и гонщик он весьма неплохой, пусть и гоняет похуже Эвви.       Кетха не может встать самостоятельно, и Рейнвейрс видит, как к нему через ограду перелезает Милн, помогает подняться и на себе тащит до ограждения. На Биннеланде не слишком любят людей, принадлежащих к госслужбам, но Милн — совсем другое дело. Во-первых, он свой. Он такой же отчаянный оборванец, как и все остальные. Он совершенно так же относится к жизни. И даже знает многих ребят с уровня Беткра. Он сам там вырос. В одном из приютов — Эвви никак не может запомнить его название. К тому же, Джейсон падишах у Арго Астала, а Арго Астала уважают в подобных кругах, даже не взирая на то, что он является герцогом и всё такое. Вряд ли алого генерала кто-либо в их бандитских шайках может не уважать. Любить его, конечно, не обязательно, но уважения он совершенно точно достоин.       Рокки крепко держит её за руки, потому что иначе Эвви может просто куда-нибудь свалиться, так кружится у неё голова, и пытается ей что-то сказать. Но у Рейнвейрс гудит в ушах, и она не может этого слышать, хотя и догадывается немного о том, что именно может говорить ей Рокки.       Очевидно, он опять ругается на неё, что посмела влезть в столь опасное предприятие. Эвви криво усмехается — как будто он сам не влезал в куда более сомнительные вещи. Почему это — всем из их шайке можно творить глупости, а ей нет? Подобное распределение прав является просто несправедливым, потому как Рейнвейрс получше многих может отвечать за свои поступки. И справиться она тоже может с не меньшим количеством проблем, нежели кто-нибудь ещё.       — Отвали, Рокки, — сердито бросает Эвви, прихрамывая на одну ногу. — Я в норме. Ты что, ослеп?       Её, наконец, отпускают, и у Рейнвейрс появляется возможность доковылять до того места, где сидит учредитель гонок, чтобы потребовать у него заслуженной награды. В местах вроде Биннеланда обещания — даже не закреплённые на бумаги — высоко ценятся. Это на Зерклоди кто-нибудь обязательно попробовал бы её обмануть, но здесь... В Биннеланде даже скупец не посмеет на глазах у толпы отказать в заслуженном выигрыше кому угодно. Лгать здесь можно сколько угодно, но присваивать добычу таких же лихих людей, как и все здесь — непростительная ошибка. На Биннеланде нет преступников. И нет королей. И вообще — какой-либо власти. Тут всё отдано во власть стихии. Бушующей стихии истинного неба, истинного ветра. Тут даже солнца никогда не бывает — этого знака вечного правления богов и духов.       По скромному мнению Эвви Рейнвейрс, Биннеланд — самый потрясающий уровень в Ибере. Хотя бы из-за небоскрёбов и вечного, как сам Ибере, ветра.