Thunder

Как только козырёк над метро закончился, Кагуру встретил промозглый ветер и колючие, летящие в разные стороны хлопья снега. Девушка натянула на голову капюшон зеленой парки, уже начинающими коченеть руками достала из карманов перчатки и попыталась их надеть. И чертыхнулась - левая никак не хотела налезать на правую руку, а правая перчатка - на левую ладонь. И какой чертов фокусник постоянно их меняет у неё в карманах?! Кагура, чуть наклонившись вперёд в попытке преодолеть сопротивление ветра, шла вдоль оживлённого в любое время суток проспекта, выискивая глазами свою любимую кофейню, где она каждое утро покупала себе завтрак. Кофе здесь был намного вкуснее, чем на работе, был похож на настоящий, а не на разбавленную водой гуашь. Да и стоил он раза в полтора дешевле, что не могло не радовать, учитывая маленькую, вечно куда-то пропадающую со счета зарплату Кагуры. Кофейня встретила ее уютными ароматами, рождественскими песенками, негромко доносящимися из динамиков, и разноцветными огоньками гирлянд. Бариста весело поприветствовала свою постоянную и весьма прибыльную клиентку, Кагура ответила ей тем же, приближаясь к прилавку и рассматривая свежие булочки, круассаны и бейглы. – Привет, Кагура! Сегодня как обычно? – Ага, и побольше корицы. Ну и дубак на улице. – Да уж, по тебе заметно. Кагура только закатила глаза, стряхивая налипший на капюшон снег. Отаэ улыбнулась одними губами, отворачиваясь к кофе-машине. Она измельчила зерна в кофемолке, подогрела молоко, нажимала ещё на какие-то рычажки и кнопки, так что машина пыхтела и гудела, извергая из себя облачка пара. По окончании этих непонятных Кагуре манипуляции Отаэ поставила перед ней бумажный стаканчик с ароматным латте и пакет с сендвичем с мясом. С двойным мясом. Неловко растопырив пальцы в перчатках, девушка сгребла с прилавка свой завтрак и, расплатившись, продолжила путь на работу. Входная дверь кафе с трудом ей поддалась (Кагура ведь ещё не позавтракала), и девушка неохотно вышла под набирающий силу снегопад. Машин на дороге заметно прибавилось, они неловко виляли задами, скользя по мокрому асфальту, истошно сигналя друг другу, когда какому-нибудь особо неуравновешенному водителю казалось, что другие пропускают пешеходов слишком долго. Офис встретил ее привычной для понедельника картиной: подозрительно энергичный и веселый для такой мерзкой погоды Шинпачи вместо уборщицы протирал с полок пыль, вечно лохматый Гин-тян сидел, закинув ноги на стол, и читал Джамп. — Господи, сколько тебе лет? Сорок? И ты до сих пор любишь книжки с картинками? Человек, бывший по какой-то нелепой случайности ее боссом, театрально сдвинул на кончик носа очки, которые он носил скорее для придания хоть какой-нибудь серьезности перед их клиентами, недоуменно посмотрел на девушку. Кагура уже стянула с головы промокшую насквозь шапку, повесила куртку на хлипкую вешалку для одежды, стоявшую у них в прихожей, и двинулась к своему рабочему столу, практически полностью заваленному бумагами, отчетами и конечно же стаканчиками из-под кофе. Ладонью она расчистила место для нового стакана и свертка с сендвичем, случайно сбрасывая ручки и блокнот на пол. Медленно развернула упаковочную бумагу, предвкушая неспешное поедание завтрака. — И это говорит мне женщина, которая на завтрак есть больше, чем я за неделю. — Просто кто-то зарабатывает слишком мало и вынужден питаться одними дешевыми сладостями, — парировала Кагура, — диабет-то себе ещё не заработал? Гинтоки лишь хмыкнул — его самого в его питании все устраивало, как и в чтении Джампа. Кагура тем временем с наслаждением откусила от сендвича, чуть не вывалив половину содержимого на стол. И почему с начинкой всегда так происходит? — И вообще, мне всего двадцать шесть, а тебе сколько, четырнадцать? Судя по тому, что ты плоская, как доска, то да. Что ты делаешь у меня в офисе, меня же посадят! Кагура, рассмеявшись, кинула в него скомканную бумажку, которая угодила ему прямо в голову, а затем упала в тарелку с каким-то фруктовым десертом. Что ж, хорошо бы, что это был не какой-нибудь важный отчёт. Хотя Гин-тяна больше тревожила потеря его сладостей. — Да перестаньте вы, сегодня ведь ещё только понедельник, — миролюбиво предложил им Шинпачи, не подозревая, что это всего лишь шуточная перепалка, маленькая перепалочка, чтобы хоть немного перебороть сон в сумрачное утра первого дня рабочей недели. — Это УЖЕ понедельник, а не ещё! — хором воскликнули Гинтоки и Кагура, выходные которых были настолько весёлыми, что требовали после ещё как минимум неделю отпуска. Желательно в каком-нибудь оздоровительном центре. Шинпачи, закончив с уборкой, кинул тряпку под раковину в их маленькой кухоньке, расположившейся в другой комнате, и вернулся за своё, в отличие от его коллег, практически идеально чистое рабочее место, без кучи разбросанных в творческом беспорядке бумаг и мусора. Только что включённый компьютер негромко заурчал, пытаясь, как и люди в этой комнате, проснуться, монитор привычно загорелся бледно синим светом. Кагура, тем временем уже доевшая сендвич, скомкала бумажный пакет и метнула его в урну, практически не промахнувшись. Всего лишь на полметра. Девушка встала, исправила свою ошибку и пошла помыть руки от масла с бутерброда, а вернувшись, проделала такие же манипуляции со стареньким компьютером, что и Шинпачи, надеясь, что этот древний мамонт установит обновления чуточку быстрее, чем обычно. Йородзуя медленно, нехотя, но верно начинала работу. *** Шинпачи энергично клацал по клавиатуре, сводя дебит с кредитом, Гинтоки лениво разбирал их отчеты о выполненных делах, а Кагура доедала свой, казалось уже третий обед, когда раздался телефонный звонок. Гинтоки, вздохнув, отложил бумаги и снял трубку, потирая переносицу. — Детективное агентство Йородзуя слушает... А это ты... Да...А почему это должны делать мы вместо вас? .. Угрозы, между прочим, караются уголовной ответственностью! Ладно, ладно, не ори... Сделаем, что сможем. Оплата в двойном размере! Гинтоки с раздражением кинул трубку на базу, поправляя сползшие очки. Дужки уже порядком разболтались, и очки все никак не хотели держаться на месте, так что Гинтоки сдернул их и сердито кинул на стол. Шинпачи отвлёкся от своего занятия, записав получившуюся на калькуляторе цифру в блокнот. Их босс редко так грубо разговорил с клиентами, учитывая их дефицит. — Гин-тян, кто это был? — Звонил Мистер-Мастер-выбесить-меня. У них там убийства и другие неприятности. Эти транжиры налогов настолько тупы, что не могут раскрыть дело, нам придётся им помочь. — А что именно произошло? Гинтоки откатился на стуле от стола и встал, разминая затёкшие мышцы, с удовольствием потянулся. — А это мы сейчас и узнаем. Собирайтесь. На старенькой развалюхе Гин-тяна они ехали до участка дольше, чем рассчитывали. Пробок в середине рабочего дня почти не было, но вот сама машина постоянно норовила заглохнуть на ходу, кренилась в сторону, отказывалась включать поворотники и вообще вела себя крайне неприлично. Когда же они наконец добрались до цели, Кагура и Шинпачи не без облегчения вылезли из этого динозавра — Гинтоки же слишком любил свою «старушку». Да и денег на новую не было. Разве что на коврик хватило бы. — Гин-тян, пора уже обновить автопарк нашего агентства, а то Шинсенгуми будут расследовать нашу смерть в ДТП. Гинтоки открыл перед ней тяжелую железную дверь полицейского участка, предварительно позвонив на КПП и сообщив о цели своего визита. Вечно недовольный жизнью и постоянно занятый каким-то крайне важными делами вселенной охранник впустил их внутрь. — Вот с твоей зарплаты и купим новую! Кагура поджала губы и отвернулась от него, проходя вперёд по узкому коридору. Шинпачи лишь закатил глаза. Что-то ему подсказывало, что им предстояло много работы. Хиджиката Тоширо, как обычно насупленный и сердитый, как консьержка в студенческой общаге, напряжённо рассматривал какие-то бумаги, отчеты, фотографии с мест преступлений. Сого, сидевший за соседним столом, казалось, даже не пытался делать вид, что работает. Он откинулся на спинке офисного кресла, сложил руки за головой и мечтательно смотрел в потолок. Сколько они были знакомы, Кагура все не могла понять, как Хиджиката спускал это ему с рук. Как будто Сого согласился стать его поручителем по кредиту. Или когда-то помог спрятать труп. Увидев еле держащихся на плаву частных детективов, Хиджиката насупился ещё больше. Ему до зубного скрежета не нравились эти трое, особенно их босс, сочетавший в себе простоту, граничившую с чудаковатостью, и манию величия, чувство необоснованного превосходства, особенно над ним, замкомандующего Шисенгуми. Но Кондо-сан, казалось, хорошо их знал и доверял им, поэтому, когда начались эти происшествия, решил позвать именно их, ведь рабочих рук не хватало. К тому, они умели хранить секреты, а Шинсенгуми было жизненно важно не допустить, чтобы общество узнало, что они не в состоянии раскрыть свои дела. — Итак, транжиры налогов, какую детскую задачку вы не можете решить на этот раз? Хиджиката оскалился, подавляя в себе злость и раздражение. Ничего, он ещё выпишет этому уроду пару штрафов за неправильную парковку. Сого ухмыльнулся, предвкушая весёлый разговор, и задорно подмигнул Чайне. Больше, чем Хиджикату, ему нравилось выводить из себя ее. Она вспыхнула, как рассвет над морем, и сердито поджала губы, переключив внимание с него на замкомандующего. — За последние полгода перспективная энергетическая компания Вестерн Электрикс выиграла несколько тендеров на электрообеспечение города. Согласно условиям договоров они будут прокладывать новые линии электропередач в отдаленных районах города, а также заменять старые в центре. Они предлагают эксклюзивное энергоснабжение крупным компаниям, штаб-квартиры которых находятся в городе: бесперебойная подача энергии, резервные генераторы, VIP-обслуживание и предоставление рассрочки и скидок. Но в последнее время они подвергаются атакам злоумышленников: то взломают их сервера, обесточив целый район, то устроят взрыв, уничтоживший дорогущее оборудование. А недавно одного из главных инженеров Вестерн Электрикс нашли мертвым в его квартире. — Видимо, кому-то из конкурентов очень не нравится их успех. — Мы проверяем эту версию, но пока не нашли подтверждения. Наши эксперты склонны считать, что это дело рук какой-то сторонней организации, которая не имеет отношения к электрообеспечению. — Это какие такие эксперты? Экстрасенсы? Хиджиката рассердился, но сумел сдержаться. — Криминалисты. Взрывы, например, были разрушительными, но спланированы недостаточно умело для людей, которые разбираются в этой отрасли. — Орудует обычно один человек или двое, как удалось выяснить по записям с камер наблюдения. Их личности, естественно, мы не установили, преступники приняли меры предосторожности. Были найдены отпечатки пальцев, но пока их не с чем сравнивать. В базе их тоже нет, эти засранцы ещё не попадались полиции. — И как вы, умники, предлагаете нам расследовать это дело? Дежурить у каждого объекта, который потенциально могут взорвать? — Как пример. Злоумышленники, к сожалению, не оставили нам план своей подрывной деятельности на квартал, — злорадствовал Хиджиката. Гинтоки, Шинпачи и Кагура переглянулись. Двое младших членов Йородзуи, у которых практически не было причин ненавидеть Шинсенгуми в общем и Хиджикату в частности, начали отчасти понимать своего босса: такой план охоты на живца мог бы и сработать, ну скажем, через пару лет, учитывая то, за сколькими объектами им пришлось бы установить наблюдение. А за это время бизнесу Вестерн Электрикс, как и многим жизням ее сотрудников, вовлечённых на работу на технических объектах, пришёл бы конец. Но другие зацепки, увы, уже были обработаны полицией и не привели ровным счетом никуда. — Мы вышлем вам список объектов для наблюдения, а также постараемся выделить охрану, — Хиджиката ухмыльнулся, — но не обещаем, людей мало и у них есть более важные дела, чем защита таких идиотов, как вы. *** Из участка Йородзуя вышла злая и подавленная. Злая, потому что уйти из штаба Шинсенгуми, не сцепившись с его обитателями, они просто не умели, а подавленной, потому что они совершенно не представали, с чего начинать. Дело казалось глухим и бесперспективным, раз уж даже полиция со всеми ее техническими возможностями и широкими полномочиями не смогла ничего сделать. Они неспешно побрели к их машине; припарковать ее удалось только в паре кварталов от участка. Гинтоки вытащил из кармана куртки сигареты, прикурил и, отойдя подальше от спешившей куда-то толпы, задумчиво курил, глядя куда-то поверх невысоких, стоявших перед ними домов на другой стороне дороги. Шинпачи и Кагура остановились рядом с ним, прикидывая, о чем может рассуждать их босс. Шинпачи оптимистично предполагал, что о способах расследования полученного им дела, Кагура, знавшая Гинтоки достаточно хорошо, видела его глазами огромное, политое шоколадным и клубничным сиропом мороженное. Ещё и бесплатное. Как ни странно, ближе к истине оказался Шин-тян. Гинтоки, сделав последнюю затяжку и выпустив дым через нос, затушил сигарету об урну и кинул туда окурок, пошёл к машине, кивая в ее сторону своим подчинённым. Они последовали за ним, стараясь по-аккуратнее закрыть двери, так как знали, что если хлопнуть слишком сильно, в офис придётся ехать с дверью в багажнике. Гинтоки был непривычно серьёзным и молчаливым. Как бы сильно его не бесил Хиджиката, он довольно быстро отходил и уже через несколько минут начинал поливать его почем зря, перечисляя все его промахи, постепенно выпуская пар и успокаиваясь. Но сейчас он, не произнеся ни слова, сдвинув брови, ехал куда-то, но явно не в офис. Уж не захотел ли он сразу идти в разведку? — Гин-тян, а куда мы едем? Гинтоки промолчал, входя в поворот. Они все ещё были в центре города, но заехали в какую-то глухую промзону, куда не ходили туристы, да и жители города, которые здесь не работали, тоже редко попадали сюда. Выхлопы из каких-то фабрик прекрасно дополняли пасмурное зимнее небо, выгодно оттеняя потертую кирпичную кладку заводов. Небо пересекали провода электропередач, а дорогу разрезали давно не функционировавшие железнодорожные пути. В общем, пейзаж вместе с угрюмым Гинтоки совсем не поднимал им настроения. Он тем временем заехал в какую-то подворотню и, припарковав там машину, куда-то направился. Шинпачи и Кагура последовали за ним. — Есть тут один мутный тип, который любит баловаться со взрывчаткой. Лет десять назад был лютым коммунякой, ратовал за переустройство общества, за очищение страны, все дела. Участвовал в забастовках, посольства взрывал. Его ещё тогда чуть не посадили, он ушёл в подполье и теперь только изредка подкидывает правительству какой-нибудь сюрприз в виде маленького взрыва в торговом центре в нерабочие часы. Взорвать электростанцию — вполне в его духе. Только раньше этот придурок обходился без человеческих жертв... Гинтоки и компания подошли к невысокому ветхому строению. Окна были заколочены, штукатурка уже почти вся отвалилась, открывая под собой старую, довоенную кирпичную кладку. Гинтоки обошёл здание сбоку, нашёл лестницу, ведущую в подвал и спустился, ударил несколько раз ногой запертую дверь вниз. Она поддалась и немного отъехала в сторону. Йородзуя спустилась вниз. На удивление Шинпачи и Кагуры, здание явно было обитаемым. Внутри ремонт было не намного лучше, чем снаружи, но явно более пригодным для жизни. Были наклеены свежие обои, кое-где стояла какая-то простая мебель и деревянные ящики. Помещение напоминало бы недорогой офис, который из-за дороговизны аренды в центре решили перенесли в промзону, если бы не горы оружия и боеприпасов, валявшихся тут и там. Шинпачи и Кагура сглотнули — место больше напоминало террористическое логово. Их босс дошёл до конца коридора, остановился напротив двери и повторил с ней ту же процедуру, что и с входной. Остальные поспешили за ним. — О, привет Гинтоки! И незачем было ломать мне дверь, мы только закончили ремонт! Перед ними за рабочим столом стоял мужчина примерно одного с Гинтоки возраста, с длинными темными волосами. Гинтоки свирепо подлетел к нему, схватил за ворот рубашки и несколько раз встряхнул. — Что, Зура, просто фейерверков тебе оказалось мало, и ты решил живых людей взрывать? — Я не Зура, я Кацура! И о каких людях ты говоришь? — О тех, с электростанции. Опять хотел электричество бесплатно народу раздать? Кацура, до этого решительно не понимавший, что происходит, готовый дать разбуянившемуся Гинтоки отпор, как-то сразу сник, он выглядел грустным, почти опечаленным. — Нет, Гинтоки, я здесь не причём. Мы конечно же за снижение тарифов на электричество, но на такое бы никогда не пошли. Гинтоки медленно разжал пальцы и выпустил ворот его рубашки. Ещё раз посмотрел ему в глаза, убедившись, что тот не врет, отошёл от Кацуры и сел на стул, запуская пальцы в волосы. — Это точно. Ты скорее бы запустил гранатой в их штаб-квартиру, чем убивал невинных рабочих. Кагура и Шинпачи, тем временем почувствовавшие, что буря отступила, стояли позади своего босса, напряжённо смотревшего поверх головы Кацуры, уже успевшего оправиться от внезапного нападения своего старого друга. — У тебя есть догадки, кто это мог быть? — Возможно, Харусаме. — Это кто ещё такие? — Преступная группировка. Грабят, угрожают, рейдерские захваты устраивают, наркотиками и оружием торгуют. В общем, в средствах весьма неразборчивы... Что? И не смотри на меня так! Ты тоже когда-то участвовал в наших акциях. — Ш-ш-ш! У меня тут неокрепшие умы, для которых я идеальный босс! — Ну с идеальным ты конечно погорячился... — А ну тихо там! Ну выплачу я вам зарплату. Когда-нибудь. Наверное. *** — А с чего ты взял, что он правда не врет? Я вот когда делаю милое лицо и говорю, что не ела твоё парфе, ты мне не веришь! Гинтоки закатил глаза, но все же улыбнулся. На самом-то деле он верил ей, потому что знал, что она терпеть не может сладкое, и скорее ограбит мясную лавку, чем свистнет у него парфе, но в таком деле лучше не деликатничать и надавить на каждого подозреваемого, чтобы выяснить правду. — Я его знаю уже лет десять. Этот придурок слишком прямолинейный, он бы своих подвигов во имя страны скрывать не стал. А сейчас он был по-настоящему расстроен. Вот кто меня напрягает, так это эти Харусаме. Судя по описанию вполне могли пойти на такие методы шантажа. — Жалко, что контактов для обратной связи не оставили. — А вот это мы как раз с вами выясним. Наверняка они проводят разведку перед своими пакостями. Надо проследить, кто не из персонала слишком часто трется рядом с Вестрен Электрикс и вынюхивает что-то. Наверняка сможем напасть на их след. Вот вы как раз завтра этим и займётесь. Так что кофеёк в термос и вперёд, на наблюдательный пост! — Эй, а ты что будешь делать? Теплом наслаждаться? — А я попробую выяснить о Харусеме побольше. *** Кагура сидела за столиком кафе, подперев щеку ладонью. За окном мерно опускался снег, люди спешили кто куда, машины скапливались в многокилометровые предновогодние пробки. Перед ней лежал раскрытый блокнот, в который она периодически заглядывала и что-то писала. В остальное же время она как будто мечтательно смотрела в окно, разглядывая прохожих. Особенно тех, кто входил и выходил из головного офиса Вестерн Электрикс, расположенного напротив кофейни, в которой был наблюдательный пост Кагуры. Девушка отпила немного кофе и поморщилась — остывший, он напоминал скорее ведьминское зелье, чем напиток богов, которым она пыталась отогнать сон и скрасить томительное ожидание хоть чего-нибудь интересного. За неделю наблюдений за различными объектами Вестерн Электрикс они не выяснили ничего, что могло относиться к делу. Кагура попробовала, наверно, уже все мясные блюда окрестных кофеен, выучила смены местных официанток, по разговором посетителей уже знала, кто где работает и не без зависти догадывалась, кто куда поедет отдыхать на Новый год. Подрыватели, убийцы, вымогатели, или кем они там себя возомнили, не появлялись. Гинтоки тоже почти ничего не нашёл. Организация, известная как Харусаме, о которой им рассказал Кацура, наводила страх даже на преступный мир, однако об их лидерах или местоположении штаба было практически ничего не известно. Обычно действовали рядовые члены, выбивая с должников долги, убивая неугодных и заметая за собой следы. Подозревали даже, что они подкупали кого-то из местных властей, чтобы было проще действовать тайно и безнаказанно. Несколько минут она просто пялилась в окно, особо не пытаясь делать свою работу. Взгляд блуждал от входа в здание, на котором в связи с недавним нападением усилили охрану, к прохожим, окрестным домам и обратно. Она упорно не улавливала ничего подозрительного, как... Бинго. Кагура слегка встряхнула головой, пытаясь согнать укутавшую ее уютную полудрему. Она вся подобралась, села на стуле прямо, придвинула к себе блокнот, словно ее внезапно посетило вдохновение. В паре десятков метров от фабрики стояла припаркованная машина. Обычная неприметная Шкода, которых в городе были миллионы. Вроде ничего странного, только пассажиры уже минут пятнадцать сидели на своих местах и, казалось, не собирались выходить. Кагура видела в салоне несколько стаканчиков кофе, каких-то бумажек, видимо, упаковок из-под чипсов. Люди, сидевшие внутри, не разговаривали друг с другом, не занимались ещё какими-то делами, которыми вообще можно было заниматься на дорогой платной парковке в центре города. Они, практически не отрываясь, смотрели на головной офис Вестрен Электрикс, иногда что-то помечая в блокноте, что-то фотографировали на телефон. Рыбак рыбака видит издалека. Они занимались тем же, что и Кагура. Следили за головным офисом Вестрен Электрикс. Кагура внимательно к ним пригляделась. Два качка в толстовках, с лицами, не обремененными интеллектом. Уж никак не похожи на офисных работников, которых было много в этом деловом районе города. Вряд ли они ждут собеседование на должность генерального директора в крупной компании или своего приема в банке, чтобы открыть вклад на несколько тысяч долларов. Жаль, что отсюда ей было не видно, есть у них оружие или нет. Кагура уже было собиралась отправить Шинпачи смской номер машины, чтобы он, не без помощи Шинсенгуми конечно, проверил, кто является владельцем, и не в угоне ли вообще тачка, когда два подозрительных объекта ее наблюдения, о чём-то пошептавшись, вылезли из машины и...прошли мимо офиса Вестрен Электрикс, направившись куда-то дальше по улице. Кагура, ни о чем особо не думая, быстро сгребла вещи в сумку и выскочила из кафе вслед за ними. Оказавшись на улице и отойдя от кофейни метров на десять, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и выровнять дыхание, а затем продолжила слежку, как ни в чем не бывало. Она перешла на противоположную сторону улицы, оставаясь на расстоянии от предполагаемых преступников. Девушка понятия не имела, куда они направляются и что они затевают. Ей и в голову не пришло сообщить Гин-тяну о своих действиях. Сейчас никак нельзя было их упустить. Подозреваемые, похоже, решили устроить оздоровительную прогулку — Кагура и не заметила, как они прошли пару километров. Двое мужчин, наконец, зашли в какое-то потрепанное здание, обойдя его сбоку и спустившись по узкой небольшой лесенке в подвал. Дверь за ними захлопнулась, Кагура не знала, заперли они ее или нет. Девушка стояла, прячась за трансформаторной будкой, обдумывая, что делать дальше. Она не знала, ни что это за здание, ни сколько там людей, вооружены они или нет и чем вообще там занимаются. Хоть на ней и заживало все быстро, как на собаке, не хотелось попасть под шальную пулю во время бандитской разборки. Она двинулась вперёд. Стараясь идти прямо под зданием, чтобы ее не заметили из окон, она подобралась к заветному входу в подвал, осторожно, чтобы не упасть на скользком льду, спустилась по ступенькам, оказавшись перед тяжелой железной дверью. Она выглядела так, как будто пережила не одну бомбежку, как будто кто-то со всей силы пинал ее гигантскими тяжелыми сапогами, столько на ней было вмятин. Кагура, ни на что особо не надеясь, нажала на ручку и легко, стараясь не скрипеть, толкнула дверь вперёд. К ее удивлению, та поддалась и отошла в сторону, открывая перед девушкой темный коридор. Странно, даже Гинтоки запирал их офис, хотя ничего ценного, кроме просроченных счетов за аренду и электричество там не было. Коридор освещала лишь одна слабо мерцающая лампочка, в лучших традициях фильмов ужасов. Последняя дверь в самом конце коридора была открыта настежь, в проеме горел свет, раздавались приглушённые стенами голоса. Кагура, оглушенная гулко бьющимся сердцем, на цыпочках, стараясь даже не дышать, подобралась ко входу и замерла, сливаясь со стенкой. В голове набатом гремел вопрос, какого черта она делает. Она глубоко вдохнула, прикрыв глаза, сосчитала до двадцати и заглянула в помещение. Склад, заставленный коробками. Повсюду в беспорядке валялись инструменты, провода, какие-то приборы, воздух трещал электричеством дешёвых лампочек. В центре комнаты, сидя за столом, заваленным каким-то бумагами, похожими на схемы и чертежи, громко спорили какие-то мужчины. Здесь были и люди в строгих деловых костюмах, и в грязных, с масляными пятнами рабочих желтых комбинезонах, и небритые шкафообразные качки, среди которых были и уже знакомые ей два типа. Увлечённые своим делом, они и не заметили, как Кагура юркнула в помещение и спряталась за удачно подвернувшуюся кучу сваленных друг на друга коробок. — А я говорю, что вы не можете занять этот район! У нас там слишком много клиентов, мы не хотим, чтобы они переметнулись к вам. — Но вы и так прибрали к рукам полгорода! Где нам тогда работать, скажите пожалуйста? — Да нам в общем-то плевать! Город большой, проваливайте из центра! — Хотите, чтобы мы обратились в антимонопольные органы? Там вас быстро прищучат. — Мы оба знаем, что вам самим это не выгодно, ведь тогда могут всплыть наружу уже ваши грязные секретики, — говорящий невесело усмехнулся, отчего у Кагуры холодок пробежал по спине, — буквально всплывут, если вы недостаточно хорошо избавились от тел. Они спорили дальше, кричали друг на друга, снова и снова раскладывали на столе карты города, пытаясь распределить между собой районы, угрожали то убийствами, то обращением в налоговую, полицию и другие органы. Кагура, уже давно потерявшая нить разговора, рассеянно глядела перед собой, не заметив едва уловимое движение за спиной. — Давай ты побудешь умницей и не будешь поднимать шум, ладненько? Кагура как будто только сейчас почувствовала, как ей зажали рот ладонью. На горло холодом стали недвусмысленно лёг нож. Твою мать. Она не то что шум поднимать, она даже дышать не могла, поэтому затравленно кивнула. — Вот и хорошо, а теперь тихонечко выбираемся отсюда, пока нас не засекли. Но тихонечко не получилось. Как только нападающий потянул ее за собой назад, все ещё не отрывая нож от ее горла, кто-то из них задел ногой провод, который стоял на коробке, которая, естественно, тут же свалилась, вызвав грохот многотонного камнепада в горах. Спорящие мгновенно повернулись в их сторону, сразу же обнаружив чужаков, которых никто не звал на этот делёж рынков сбыта. Кто-то схватился за пистолет и начал стрелять, кто-то сам пытался до них добраться. Кагура зажмурилась и в ужасе взвизгнула. Незнакомец за ее спиной выругался, отдёрнул руку от ее горла и рта и потащил ее за собой по коридору. Там их настигли другие обитатели этого здания, им пытались преградить дорогу, стреляли. А ее все тащили вперёд, пока она не упала, как подкошенная, потащив похитителя за собой — ногу прострелила дикая, жгучая боль, угрожая ей потерей сознания. Твою же ж мать. — Ну нет, так не пойдёт, нашла, когда в обморок падать. Кагура тяжело дышала, опираясь руками об пол и стараясь не упасть. Глаза заливал пот, ее бросало то в жар, то в холод, подстреленную ногу она едва чувствовала. — Ну уж извини, что попала под пули по твоей милости, — ей хватило сил огрызнуться, поднять голову и посмотреть чужаку в лицо. Она едва успела шумно втянуть носом воздух и обомлеть от удивления, прежде чем потерять сознание. Она его узнала. *** Такого тяжёлого похмелья у неё не было уже давно. Голова словно налилась свинцом, на глаза неимоверно давило, вызывая разноцветные круги на сомкнутых веках. И при этом, даже лёжа, Кагура ощущала ужасное головокружение, как будто ее взболтали тем самым шейкером для коктейлей, который так радовал ее вчера. Казалось, ее может стошнить прямо на кровати, хотя она ещё не успела даже пальцем пошевелить. Ох. Что же будет, когда она попытается встать и доковылять до ванной, чтобы из зомби превратиться в...зомби поприличнее. Кагура с трудом подняла такую тяжелую сейчас руку и, застонав, потёрла глаза, а затем виски. Самое ужасное, что она не помнила, что в принципе пила вчера. Не помнила, куда ходила, с кем была и чем занималась. Она вообще, как, дома сейчас? Почему Садахару ещё не кинулся на неё? Воспоминание вернулось вспышкой боли где-то в бедре. Задание для Шинсенгуми, слежка, нож у горла, погоня и обморок от пулевого ранения. Камуи. Кагура распахнула глаза и усилием воли подняла себя, стараясь сесть на кровати. Глаза сразу заволокла пелена, к горлу подступила тошнота и она рухнула обратно на подушку, хватая губами воздух. Он сидел у ее кровати и оглянулся, когда краем глаза увидел, что она очнулась. Сейчас он обманчиво лучезарно улыбался, стараясь скрыть желание избить ее за то, что сорвала ему вчера задание. — Наша спящая красавица очнулась? Как спалось, сестренка? — Отвали, придурок, — Кагура пыталась если не сесть, то хотя бы повыше лечь на подушки, чтобы не смотреть на него снизу вверх. Лёжа перед ним на обеих лопатках она ощущала себя уязвимой. Хотя, с пулей в ноге, куда ещё уязвимее она может быть. — О, ну раз так, в следующий раз брошу тебя одну посреди вражеского логова, и будешь похожа на веселый дуршлаг. — А что сам-то там делал? — Был на задании. Шпионил за переговорами. А тут смотрю, знакомая рыжая макушка. Вспомнил, что ты обычно ведёшь себя как слон в посудной лавке, и решил, что пора уносить ноги, — Камуи посмотрел на ее бедро, —жаль, что не получилось. Пришлось уносить и тебя заодно. Кстати, ноге не больно? Он спросил про ногу необычайно ласково, смотрел на неё невероятно заботливыми глазами, так что по спине пробежал холодок. Заподозрив, что что-то не так, она бросила взгляд на ногу и только сейчас вспомнила про ноющую боль в бедре. Осторожно, она потянула на себя край простыни, оголяя ногу. Твою ж мать. Кагура сглотнула. — И ты не мог ее вытащить, когда я была без сознания, да? Камуи лучезарно улыбнулся, на миг сверкнув безумными глазами. — Не мог отказать себе в удовольствии, — он встал и отошёл куда-то к шкафчикам, стоявшим у противоположной стены, открыл ящик и достал оттуда что-то сверкающее металлическим блеском, бинты и бутылочку с прозрачной жидкостью. Когда брат вернулся к ее кровати, Кагура рассмотрела, что он держит в руках скальпель и пинцет. Блядь. — Окита мог бы тобой гордиться. Камуи положил на прикроватную тумбочку блюдце, разложил инструменты, вскрыл упаковку с бинтами и развинтил крышечку бутылочки, из которой потянулся едкий запах спирта. Кагура видела, что уголки его губ слегка подняты, словно он с трудом сдерживает улыбку, и подумала, что он просто счастлив сейчас отомстить ей за сорванное задание. Пусть он и вытаскивает пулю у неё из ноги без наркоза. Пусть и спас ей жизнь несколько часов назад. Ее джинсы покрывало большое пятно крови, отпечатавшееся на простыне, в центре ткань была порвана, края словно располосовали бритвой, нитки торчали в разные стороны. Камуи взял ножницы и сделал надрез, аккуратно провёл ими вокруг раны, отрезая ткань. Он осторожно потянул кусок ткани на себя, проверяя, не прилипла ли она к ране, чтобы не отодрать кусок кожи. Ткань отошла легко, оставив кожу обнаженной. Рана была рваная, края чуть набухли, как будто вспенились, сверху запекшаяся кровь. Камуи обмакнул ватку в спирт и протер ей поверхность кожи, убирая остатки крови. — А тебе повезло, похоже у тебя в ноге застрял лишь осколок. — И как ты это определил без рентгена, юный натуралист? — А вот как. Камуи сердито посмотрел на неё, взял пинцет и, подцепив им что-то внутри раны, вытащил железный осколок, гордо показав его Кагуре, которая тут же зажала рот рукой, ее уже мутило от сладковатого, металлического запаха крови. Брат кинул пинцет и осколок на блюдце, ещё раз обработал рану и перевязал. А затем заставил ее выпить спирта прямо из бутылки, после чего она без сил завалилась на подушки. Он сжалился над ней и прилёг ряд, приобнял и рассеянно гладил ее по волосам. Боль постепенно утихала и Кагура приходила в себя. — Не лезь больше в это, ладненько? Здесь не место маленьким пухленьким рыжим девочкам. Кагура обиженно поджала губы. — Я уже давно не пухленькая. *** Одной рукой пытаясь удержать и стаканчик с кофе и свёрток с едой, второй Кагура попыталась открыть дверь офиса. Получалось плохо — покрытая снегом варежка все соскальзывала с дверной ручки. Наконец ей удалось просочиться внутрь. Она проскользнула на своё место, сбрасывая на стул куртку, шарф и шапку. Она совсем не понимала, почему Гин-тян и Шинпачи так ошалело уставились на неё, оторвавшись от своих привычных утренних дел. Ах да, двадцать восемь пропущенных. Бросая на них редкие испуганные взгляды, Кагура, как ни в чем не бывало, включила компьютер, чудом попав по кнопке с третьего раза, отхлебнула кофе. Руки все ещё немного тряслись. С мороза, уверяла она себя, с мороза. На улице и правда было очень холодно. — Знаешь, по твоему виноватому лицу я бы сказал, что ты просто забухала на целые сутки и поэтому не выходила на связь. Но я просто знаю, что столько влезет только в меня. Неужели она провела у него дома так много времени? И так запросто пошла на следующее утро на работу, не заглянув ни в больницу, ни в полицию, чтобы сдать своего глупого братца, который опять влез хрен знает во что? Воспоминания снова пронеслись перед глазами громкими хлопками пистолетных выстрелов, запахом пороха и своей крови на простыне дома у Камуи. Камуи, Камуи, Камуи. Неожиданно она почувствовала, как к горлу подступил комок, а глаза заволокла пелена слез. Она разрыдалась внезапно, сама того не ожидая. Спрятав голову в ладонях, она плакала навзрыд, сотрясаясь на своём мягком офисном стуле с четырьмя колёсиками, покрытыми годовалым слоем пыли. Она не видела, как ошарашенный Гинтоки сначала оцепенело смотрел на неё несколько секунд, а потом, шикнув что-то Шинпачи, который, смутившись не то из-за истерики Кагуры, не то из-за приказа босса скрыться на несколько минут, растерянно вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь, подошёл к ней и присел рядом. Гинтоки обнял ее за плечи и, не говоря ничего, просто сидел, прижав ее к себе. Кагура, убрав руки от лица, глубоко вдохнула и выдохнула, немного приходя в себя. Перед глазами все ещё мелькали те коридоры, те злобные рожи и окровавленный осколок пули на блюдце. — Позови обратно Шинпачи, со мной все в порядке. Гинтоки с сомнением посмотрел на неё, но все же вышел в коридор и окликнул Шин-тяна, который, все ещё пребывая в замешательстве, зашёл обратно. Он уже успел обдумать несколько сценариев, что же могло случиться, и по каждому из них Кагура вообще не должна была остаться в живых и сидеть с ними сейчас. Кагура устало уронила голову на плечо Гинтоки, успевшему снова присесть и обнять ее. — В общем, я вела слежку за головным офисом Вестерн Электрикс, как мы и договаривались. Потом появились какие-то два странных типа, тоже следивших за зданием из машины. Вдруг они вышли и пошли куда-то. — И ты не придумала ничего лучше, чем пойти за ними следом одной? Кагура кивнула, вытирая слезы. — Они дошли до какой-то промзоны, зашли в подвал. Я пошла за ними. Там были ещё какие-то бугаи, рабочие, чуваки в костюмах. Орали друг на друга, говорили что-то про клиентов и спрятанные трупы...А потом появился мой брат и нас чуть не убили, я успела грохнуться в обморок. А потом я очнулась у него дома и он вытащил железяку у меня из ноги. Слезы снова подступили к горлу. Йородзуя ошарашено смотрела на неё, ровным счётом не поняв ничего из того, что она только что сказала. — Меня чуть не убили. И я встретила блудного брата, который сбежал из дома несколько лет назад, — подытожила Кагура, окончательно успокаиваясь. Ей вдруг показалось, что это была настолько привычная ей жизнь, что не стоило даже удивляться и вызывать беспокойство у своих друзей. Они ещё немного посидели в тишине. Кагура приходила в себя на груди у Гинтоки. Шинпачи, которому не сиделось на месте, который чувствовал себя не в своей тарелке, когда рядом плакала девушка, встал и ушёл на кухню, вернувшись с тремя чашками чая и какими-то завалявшимися в офисе печеньками. Он знал, что Кагура не любила сладкое, что скорее съела бы вяленого мяса или зажаренного до хруста бекона, но стресс настолько меняет людей, что она, даже не возмутившись, потянулась за сладким и смела почти пол упаковки сразу. — Слушай, а ты номер машины тех странных типов не записала? Гинтоки яростно посмотрел на него, считая, что лучше дать ей отдохнуть ещё чуть-чуть, хотя уже и сам начал думать над тем, какую информацию они могли получить из этого ее приключения. Было очевидно, что девушка стала свидетельницей каких-то бандитских разборок, что, возможно, в них замешана и Вестрен Электрикс. И что можно, наконец, подумал он не без злорадства, хоть часть работы спихнуть на Шинсенгуми. Кагура, казалось, была только рада отвлечься на работу. Она выпуталась из рук Гин-тяга, подскочила к своему столу и стала рыться в сумке, в конце концов выудив из неё помятый, облитый кофе блокнот. Долистав до нужного места, она ткнула Шинпачи в лицо раскрытой страницей, на которой размашистым, кривым от спешки почерком был записан номер машины. — Вот. Звони Майо и Садюге, пусть ищут этих уродов. *** Офис Шинсенгуми гудел, как муравейник. Из кабинета в кабинет ходили офицеры с тяжелыми папками бумаг, раздавались телефонные звонки, шумели напряженно работающие компьютеры, шелестели принтеры. Хиджиката говорил по телефону, прижав трубку к плечу, и смотрел в раскрытое перед ним досье. — Да… Нашли пятна крови в багажнике его машины? Алиби не подтвердилось? Ладно, выписываю ордер на обыск, — он выудил из кипы бумаг какой-то листок, быстро заполнил форму и расписался, — готово, заберете, когда будете в участке. Гинтоки, Кагура и Шинпачи сидели перед ним, в ожидании озираясь по сторонам. Они позвонили ему сегодня утром, сказав, что нашли информацию, которая может относиться к делу Вестерн Электрикс, и им нужно встретиться с ним в участке. Тоширо это не понравилось и задело его профессиональную гордость. Лучшие умы Шинсенгуми уже несколько месяцев расследовали это дело, был использован весь технический функционал, который находился в их распоряжении, и даже так они сумели найти лишь немного, что ни к чему не привело. А эта кучка раздолбаев всего за пару недель ухитрилась что-то разнюхать. — Ну и что же вам удалось найти такого, что пришли сюда отвлекать меня от убийства уважаемого врача? Гинтоки фыркнул, зло зыркая на него. Кагура порылась в сумке, нашла уже потрепанный блокнот и указала на криво записанный в нем номер машины. Тоширо с сомнением смотрел на него — со стороны почерк выглядел как записки сумасшедшего. Сого встал из-за своего стола и лениво заглянул в блокнот Кагуры. — О, Чайна, так вас, иммигрантов, даже писать учили в вашем притоне? А что так криво? Надзиратели мешали? Кагура резко захлопнула блокнот и шлепнула им Сого по лицу. — А вас в полицейской академии расследованиям не учили, Садюга? Мы хоть что-то нашли, в отличии от вас. И вообще, не порти своей кривой рожей важный вещдок. — Ну, это мы еще посмотрим, насколько он важный. Так что это? — Номер машины. Возможно, в ней находились люди, замешанные в преступлениях против Вестерн Электрикс. Кагура рассказала им историю своей слежки, умолчав только о появлении брата и о времени, проведенном у него дома. Не за чем им об этом знать, особенно Садюге. Кагура знала, что несмотря на мягко говоря напряженные отношения с братом, она скорее снесет Оките башку, если он хоть что-то вякнет про Камуи. Она старательно заткнула навязчивый шепот у себя в голове, говоривший, что она просто боится, что брата арестуют и снова отберут у нее. — И по номеру машины вы надеетесь найти убийц? Они могли вообще угнать ее. Гинтоки устало закатил глаза. Сами плохо работают и другим не дают. — Надо же с чего начинать. — Ладно, давайте проверим. Хиджиката запустил базу с номерами автомобилей, зарегистрированных по всей стране. Взял из рук Кагуры блокнот, придерживая страницу, вбил номер в поисковую строку в программе. Старенький компьютер сердито запыхтел — ему не хватало мощности, чтобы обработать несколько миллионов записей об автомобилях, их владельцах и сделках с ними. Не прошло и десяти минут, как монитор устало выплюнул запись об этом автомобиле. Тоширо вгляделся в монитор, ища информацию о владельце. Дальше можно было изучить его личное дело, проверить, не попадал ли он раньше в полицию и заняться допросом. В общем-то, эти придурки проделали не такую уж бесполезную работу, несмотря на то, что эта зацепка, как и множество других, могла ровным счетом никуда не привести. Хиджиката сердито нахмурился — владелец автомобиля на фотографии совсем не походил на «шкафообразного качка, не обремененного интеллектом, ну прямо как ты, Садист», которого описала Кагура. Скорее даже наоборот: редкие тонкие волосы, испуганные глаза навыкате, осунувшееся худое лицо. Неужели девушка ошиблась? Тоширо скосил взгляд на другую графу страницы. Дата последней сделки — вчерашнее число. Бинго. — Нынешний, — Хиджиката сделал ударение на этом слове, — владелец машины похож скорее на учителя-педофила, чем на качка. Но я смотрю, что он купил тачку совсем недавно. Можно выяснить у него, кто продавец. Не удивляюсь, если это и будут наши клиенты. — Я поеду с ним потолковать. Можно взять с собой Чайну для опознания… — Твоего трупа, если еще раз назовешь меня так. — Только не забывай о презумпции невиновности. И о том, что на нас могут подать в суд за превышение полномочий. — С удовольствием посмотрю на тебя в тюремной камере, Хиджиката-мудак. Гинтоки ухмылялся, откровенно забавляясь. Шинпачи терялся, не зная, чью сторону занять. Кагура была готова сцепиться с Сого здесь и сейчас и дополнить красный горящий след от блокнота на его щеке другими телесными повреждениями. Хиджиката устало потер переносицу, отгоняя внезапно нахлынувшую на него головную боль. Нажал на кнопку печати страницы, взял вылезший из принтера лист с досье на машину, на котором значился домашний адрес нового владельца, и протянул его Сого. Тот, отодвигая от себя Кагуру, взял его и изучил. — В какой же жопе живет наш новый главный герой. Кагура старательно сдерживалась, чтобы ничего не прокомментировать. *** Она сидела на переднем сидении полицейской машины, несущейся по улицам города. Сого, бывший за рулём, старательно объезжал препятствия на их пути, уже думая над тем, а не включить ли ему сирену и мигалку, чтобы нерадивые водители пропускали их быстрее, хотя и неохотнее, но тогда они привлекли бы слишком много внимания к их операции. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Они быстро выехали из центра, но теперь тащились по пробке в бедный район города, где жил их новый подозреваемый. Старинные здания сменились сначала простенькими кирпичными домами, потом панельными новостройками, а затем появились ветхие, идущие под снос домишки. Воздух здесь будто сочился ненавистью, люди угрюмо провожали взглядом их полицейскую машину, от которой они по своему опыту не могли ждать ничего хорошего. Уютные кафе уступили место подозрительным барам с дешевой выпивкой, офисные клерки — толпами тех бугаев, которые в прошлый раз привели Кагуру на место тайного сговора. Здесь торговали не дорогой одеждой, техникой и шикарными автомобилями, а наркотиками и оружием. Сого, сверившись с навигатором, свернул во двор, выискивая глазами место для парковки. Что было весьма сложно, учитывая то, сколько за последние сутки выпало снега. Здесь его совсем не чистили, пухлыми холмиками он уже покрыл все стоящие в округе машины, угрожая завтра окончательно парализовать и без того напряженный городской трафик. Как только Окита заглушил двигатель, Кагура вылезла из машины, громко хлопая дверью. Было холодно, она быстрее натянула на голову капюшон и нацепила перчатки, снова путая их между собой. Они нашли нужный дом и поднялись к квартире нового владельца машины. Сого, встряхнувшись после долгого пребывания за рулем, после унылых пробок, нажал на кнопку звонка, примостившуюся на потертой стене. Он раздался скорее надтреснутым шипением, чем мелодичной трелью, послышались шаркающие шаги, остановившиеся у самой двери, когда жилец квартиры смотрел в глазок. — Кто там? — подозрительно спросил тип, его голос был чуть дрожащим, нервным, чувствовалось, что и другим гостям, помимо полицейских, этот человек был совсем не рад, предпочитая остаться в своей уютной скорплупе. Сого выудил из кармана удостоверение, театральным взмахом руки раскрыв его, от чего Кагура только закатали глаза, показал его в глазок. Прошло несколько долгих секунд, когда казалось, что гость и вовсе решил затаиться, уже продумывая план побега, как дверь раскрылась. Без сомнения, это был новый владелец машины, чье фото красовалось в полицейской базе данных. Он был очень худым, с выступающими острыми скулами, темными кругами, залёгшими под беспокойно бегающими глазами, редкие тонкие волосы торчали в разные стороны, открывая в центре головы сверкающую жирным блеском лысину. На нем были чёрные спортивные штаны в белую полоску, майка-алкашка и большие пушистые тапочки. Он приоткрыл дверь лишь чуть-чуть, чтобы хватило места увидеть своих нежданных гостей. Как Сого и Кагура не пытались, им не удалось рассмотреть, что же было внутри квартиры у него за спиной, как будто он специально закрывал собой это узкое пространство. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он спросил, кто они такие и что им от него нужно. Когда Сого расспрашивал его про машину, ответил лишь, что да, купил ее совсем недавно, но она была ему срочно нужна, покупку он совершал в спешке, через каких-то своих знакомых и уже успел забыть, у кого именно ее купил, так как действовал через посредника, контакты которого, разумеется, уже удалил за ненадобностью. Поинтересовавшись, не нужно ли им что-нибудь ещё, он, едва услышав отрицательный ответ, захлопнул перед ними дверь, послышались частые повороты ключа в дверном замке, а затем удаляющиеся шаги растворились где-то в глубине квартиры. Сого и Кагура, почувствовав сварливый укол разочарования, неторопливо спустились вниз по обшарпанной лестнице и вышли на улицу. — Ты подозрительно молчаливый, Садюга. Расстроился из-за поражения? Они уже ехали обратно в участок, пробираясь сквозь плотный поток автомобилей. Снова начал медленно падать снег, уже раз двадцатый за последние пару недель, неспешно оседая на стёклах, которые тут же чистили дворники. Машины с фатальной покорностью выстроились в длинную извилистую линию, ползком добираясь до места назначения. Было томительно уныло и скучно. — Это с какого перепуга я потерпел поражение? — Мы же так и не узнали про предыдущего владельца машины. Вдруг им был один из тех преступников. — Преступница здесь только ты, Чайна, нарушаешь все законы природы и почему-то продолжаешь спокойно разгуливать по улицам. Она устало и скорее по привычке тыкнула его в бок, больно задев рёбра. Он поморщился и попытался поймать ее руку, чтобы она не проткнула ему лёгкие к чёртовой матери, при этом стараясь не бросать руль и не отвлекаться от дороги. Кагура вскоре отстала от него, апатично смотря на выстроившуюся перед ними бесконечную вереницу машин. — Я думаю, он набрехал, что не помнит продавцов. Думаю, надо последить за ним пару недель, может прослушку на телефон поставить. Наверняка попытается им сказать, что полиция что-то вынюхивает и возможно уже вышла на их след. А его глазки бегающие видела? Наверняка что-то скрывает. — Остаётся только узнать, что именно. — А ты просто мастер делать очевидные выводы, Чайна. На этот раз ему показалось, что он остался без печени. *** Хиджиката позвонил им примерно недели через три и попросил приехать в участок. Им поступила информация о готовящейся сделке по продаже наркотиков, во время облавы Окита узнал в продавце горе-владельца машины, который во время визита к нему домой оказался таким неразговорчивым и чудесным образом забыл все подробности покупки машины. Оставалось только пригрозить ему пожизненным без права на УДО, как у того случилось внезапное просветление и потерянные воспоминания волшебным образом вернулись. Найти продавцов, зная их имена, не составило труда. Они вообще были частыми гостями полицейского участка и лишь недавно освободились из тюрьмы за организацию преступного сговора, вооруженного ограбления, не говоря уже о незаконном хранении оружия, угроз, шантажа и торговли наркотиками. Сейчас они находились под стражей, и Тоширо хотел, чтобы Кагура приехала на опознание. Она стояла перед зеркалом-обманкой, за которым уже выстроились в ряд несколько человек. Здесь были задержанные за вождение в нетрезвом виде, пойманные на месте ограбления банка, убийцы и насильники, но все одинаково шкафообразные и необремененные интеллектом, как она тогда и описывала подозрительных типов. Несмотря на схожесть всех собранных по ту сторону стекла, Кагура уверенно выбрала тех двоих. Хиджиката кивнул стоящему у входа офицеру, и тот увел их в комнату для допроса. Предстояло разговорить и их. Тоши не покидало чувство, что они уже близки к разгадке. Еще придется этим придуркам выплатить какую-нибудь государственную награду за помощь в расследовании. Тайно, конечно же. Желательно от них самих. Из комнаты для допроса он вернулся часа через три, тяжело, как мешок картошки, упал в свое кресло и закурил прямо в офисе, бросив недовольному Оките, чтобы тот открыл окно. Ночной холодный воздух быстро наполнил комнату, и Кагура поежилась — непрекращающиеся снегопады уступили место непривычным для города морозам. Сизый дым, клубясь, поднимался к потолку, а затем рассеивался в сильном потоке воздуха с улицы. Хиджиката сделал несколько затяжек в тишине, ничего не говоря под напряженные, ожидающие от него информации об итогах допроса взгляды. Его всегда бесили тупые люди, а тупые преступники просто выводили из себя, но все же ему удалось кое-что выяснить, даже не прибегая к своему особому обаянию дьявольского замкомандующего Шинсенгуми. Их подозрения подтвердились — те двое действительно участвовали в преступном сговоре против Вестерн Электрикс, но к счастью пока не успели предпринять ничего криминального. Как Тоширо и предполагал, они были всего лишь шестерками, выполнявшими мелкие поручения руководства, они не знали подробностей, но смогли рассказать, что их организация, которую, как Тоши не пытался, они не выдали, поручила им приструнить одну зазнавшуюся компанию, которая разозлила своих конкурентов тем, что прибрала к рукам полгорода и совсем не торопилась уступать территорию и клиентов. Их отправили на тайные переговоры руководителей крупных компаний, чтобы те своим видом попугали Вестерн Электрикс и заставили поунять свои предпринимательские амбиции. — И те два барана прям знали словосочетание «предпринимательские амбиции»? — удивился Гинтоки, насмешливо, как обычно, глядя на Хиджикату. — Удивлен, что ты его знаешь, неудачник, — оскалился Тоши, как обычно поддавшись на провокацию, которой даже не было. Пепел с сигареты, дрогнувшей в его руке от резкого порыва дать Сакате по лицу, упал на протокол допроса, и Хиджиката, чертыхнувшись, яростно затушил наполовину выкуренный окурок в пепельнице. — Что ж, по крайней мере теперь дело за малым. Осталось попугать их электрическим стулом, и они сдадут с потрохами и эту свою загадочную организацию, — сделал дельное предложение Сого. — Да сколько раз тебе повторять, что смертная казнь у нас отменена, а за угрозы наказанием на нас могут подать в суд? Кагура старалась не обращать на них внимания, припоминая детали своего приключения. Теперь, когда они схватили непосредственных участников событий, любая деталь могла помочь им продвинуться в расследовании еще больше. Они и не сомневались особо, что несчастья Вестерн Электрикс подстроены ее конкурентами, а теперь даже получили этому доказательства. Можно было копнуть глубже и нарыть еще — телефонные звонки, подозрительные денежные переводы в счет оплаты услуг «переговорщиков», но что-то тут было нечисто. — Слушайте, а ведь тогда что-то говорили про трупы. И это было как раз в адрес Вестерн Электрикс, насколько я поняла. Получается, они и сами не чисты на руку? Хиджиката задумался. Это было вполне возможно и объяснило бы головокружительный успех компании, да и вообще в городе уже давно ходили слухи, что без уголовщины тут не обошлось. Он вздохнул — им предстояло еще столько работы. Но сначала он решил найти этих ребят, которые возомнили себя антимонопольным органом. Йородзуя, поняв, что больше здесь они ничем помочь не могут, встала со своих мест и уже направилась к выходу, как Хиджиката их окликнул. — Так, вы двое можете идти, Кагура останься. Нам нужно оформить твои показания и результаты опознания. Кагура вздохнула, не горя желанием проторчать в участке ещё пару часов, ведь она знала, что эта бумажная волокита и формальности могли затянуться надолго. Но спорить с Хиджикатой было лишь пустой тратой времени и нервов, и она послушно осталась, с тоской смотря вслед сочувствующим, но внутренне ликующим Гинтоки и Шин-тяну. Те, помахав ей на прощание рукой, скрылись за дверью. — Ну что, Чайна, наконец-то снимем с тебя отпечатки пальцев и узнаем, какие нераскрытые преступления ты совершала под личиной порядочной девушки? Хотя, о чем это я, какая порядочная... Какая девушка... Кагура только хотела рявкнуть что-то про то, что своей убийство он уже не сможет раскрыть, если не заткнется, как это их попросил сделать Тоширо, уже открывая нужную форму протокола. Она действительно проторчала в участке больше двух часов, сама не понимая, что они все это время делали, почему так долго. С облегчением она вышла на свежий морозный воздух, сразу же охладивший ее горячее от душного помещения лицо. Она спустилась по ступенькам крыльца, отходя чуть в сторону и припоминая, где Гин-тян оставил машину, как вспомнила, что они уехали без неё, оставив ее в руках государственной власти. Вот черт, придётся тащиться до офиса самой. Погода немного улучшилась, снег на время перестал идти и больше не было угрозы, что город окажется погребённым под ним, как некий отель Оверлук в штате Колорадо. Сугробы на тротуарах и проезжей части коммунальные службы ещё даже не думали начинать чистить, как всегда оказавшись не готовыми к буйствам стихии. Ходить было тяжело и неудобно, приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на льду и не увязнуть в мокром и грязном снегу. Кагура в очередной подумала о том, как же она ненавидит зиму. С наступлением зимы город, правда и без того не сияющий яркими красками, окрашивался в унылую монохромную бело-серо-коричневую гамму. Опадала листва, горожане кутались в темные куртки, толстый покров снега застилал некогда зеленые газоны, солнце и небо прятались за непроницаемой пеленой облаков и смога. Если привыкнуть, это даже успокаивало, замораживало, усыпляло чувства и жажду жизни, смиряло пыл, давая под этой ледяной и серой анестезией дожить до весны, когда город сбросит эти грязные унылые лохмотья и накинет летнее платье из зеленой травы, пестрых цветов и яркого голубого неба. Кагура и сама словно была усыплена, заторможенна, шла, без интереса глядя вокруг, скорее стараясь не упасть, чем рассматривая архитектурные красоты центра города. И в этой серости яркое красное пятно где-то впереди казалось чем-то чужеродным. Камуи. Она узнала его, только когда он подошёл достаточно близко. На лице привычная непроницаемая улыбка, граничащая с безразличием, он сам, казалось, до сих пор не узнал ее, хотя она была тем же кровавым пятном на снегу, его близнецом. И лишь когда они прошли мимо друг друга, практически соприкасаясь плечами на узком тротуаре, Кагура заметила, что он был как будто чуть взвинчен, как после нескольких чашек кофе. — А я ведь просил тебя не лезть, маленькая пухлая девочка. Кагура услышала его только когда отошла на несколько шагов. Ей совсем не понравилось этот то ли упрёк, то ли вздох, то ли предупреждение. Она шумно и с силой выпустила воздух из легких, опустила голову, смотря под ноги. Она шла в офис частных детективов, шла из полицейского участка, только что опознала и сдала полиции опасных преступников. У неё щемило сердце от того, что брат, возможно, тоже преступник, тоже мог кого-то убить и его тоже рано или поздно придётся сдать, возможно, ради его же блага. Но она не знала, хватит ли у неё духу. Когда она зашла в офис, ее оглушила звенящая, давящая тишина. Не было слышно разговоров, хотя Гин-тян и Шинпачи уже должны были вернуться. Кагура подходила к их комнатушке, и ее не покидало ощущение, что что-то было не так, что за углом ее подстерегала какая-то опасность. Девушка остановилась у открытой двери. Напротив стола ее босса стоял молодой мужчина, с короткими чёрными волосами, примерно одного возраста с Гинтоки. Тот сидел на своём стуле, но не привычно расслабленный, с закинутыми на стол ногами. Он смотрел на гостя чуть нахмурившись, голова лежала на сложённых ладонях, согнутых в локте. Кагура, решив, что это вероятно клиент, уже хотела поздороваться, как Гинтоки ее заметил. И по его молчаливому, едва заметному взгляду в ее сторону, Кагура поняла, что не стоит этого делать, что чутьё ее не обмануло. Она сделала шаг в сторону, надеясь, что таинственный пришелец ее не заметил, проследив за взглядом Гинтоки, прислонилась к стене, надеясь слиться с ней. — Тебе не зачем было приходить самому, твой рыжеволосый пацан объясняет достаточно доходчиво, — услышала она голос Гинтоки и похолодела. Она вспомнила, как встретила Камуи, который шёл ей на встречу, подозрительно озабоченный. Выходит, возвращался из их офиса? Пугал Гинтоки, как и ее саму? — Видимо, недостаточно доходчиво, раз ты с компанией своих детишек продолжаешь лезть, куда вас не звали. Мне доложили, что двоих моих ребят недавно арестовали. Невелика потеря, конечно... — А не подскажешь, кстати, куда мы лезем? И куда ты сам полез, Шинске? Процветающая компания, зарабатывает деньги, даёт электричество. Неужели все вокруг тебе надо испортить? Гость помолчал, Кагуре показалось, что он хмыкнул, переступил с ноги на ногу. А потом вздохнул, яростно выпуская воздух. — А это и не просто процветающая компания. Как думаешь, как они выигрывали тендеры? Ни одной честной сделки. Только подкуп и шантаж. Я слышал, что кого-то из компаний конкурентов они даже убили, выставив все как несчастный случай. — И ты, как настоящий Робин Гуд, решил приструнить зазнавшихся богачей и раздать электричество народу бесплатно? Гинтоки усмехнулся. Кагура чувствовала, что он специально это делает, намеренно старается вытянуть из этого Шинске больше информации. — Нет, их конкуренты обратились к нам в Харусаме, чтобы мы с ними разобрались, приструнили. И нам это успешно удавалось, как появился ты со своими ребятишками. Снова играешь в семью, Гинтоки? Снова, подумала Кагура. Так они знакомы. Снова персонаж из прошлого Гин-тяна. Сколько ещё у их босса скелетов в шкафу? — Не больше, чем ты сам, Шинске. Ещё и добрые дела пытаешься делать, — Гинткои снова усмехнулся, откидываясь на стуле. Кагура поняла это по противному скрипу старого кресла. — Да плевать мне на добрые дела. Я бы весь этот поганый город взорвал к чертям собачьим... Он говорил что-то ещё, что-то про прогнившую страну и людей, живущих в ней, про уничтожение, как единственный способ очищения. Он распалялся все больше и больше, и Кагура начала опасаться, как бы чего не случилось с Гинтоки. Как она заметила что-то сбоку и повернула голову в ту сторону. Рядом со входом в их комнатку стоял Тоширо и Садюга, с пистолетами наизготовку, в бронежилетах, а за ними ещё несколько оперативников Шинсенгуми, вооруженных до зубов. Она удивленно вытаращила на них глаза, косая глазами и кивая в сторону двери, как бы пытаясь показать, что там опасность. Сого лишь подмигнул ей, скорчив гримасу, Тоширо сурово кивнул, как бы приказывая отойти в сторону и не мешаться. Он поднял руку и резко ее опустил, давая сигнал своему отряд. Они бурным потоком ворвались в комнату. — Всем стоять, вы окружены. *** — А откуда ты знал, что этот Шинске вообще придет? Гинтоки сидел за столом, привычно закинув на него ноги, теперь уже расслабленный. Он с удовольствием ел огромное шоколадное парфе, купленное в кафе неподалеку. Прошло уже пару дней, как в их офис сначала наведался некий Такасуги Шинске, главарь преступной организации Харусаме, которую наняли, чтобы насолить Вестерн Электрикс за их грязную игру на рынке. Тогда Шинсенгуми ворвались как нельзя вовремя и повязали его. В силу своей несдержанности он почти сразу раскололся, однако выдавать свою шайку не торопился, их еще только предстояло поймать. Но лишившись лидера, они перестали пакостничать и в городе, по крайней мере для Вестерн Электрикс, в отношении действий которой также начали расследование, на время воцарился мир. — Догадался. Особенно после того, как арестовали тех двоих. Я подумал, что кто-то из банды наверняка придет, чтобы попугать или нас или Шинсенгуми. — Но откуда ты знал, что это будет именно он? — А я и не знал. Сначала на пороге объявился какой-то рыжий пацан и популярно мне объяснил, что если мы не прекратим совать нос, куда не следует, он не постесняется еще раз воспользоваться скальпелем на кое-ком. Ты кстати случайно не знаешь, кого он имел ввиду? Кагура и бровью не повела. — Не имею ни малейшего понятия. Свои семейные разногласия с Камуи она решила разрешить как-нибудь сама, ни привлекая ни Йородзую, ни Шинсенгуми.