Road Untravelled

Перед ним расстилалась пустая извилистая дорога, теряющаяся в тумане. Серебрящийся, густой, кисельный, он наплывал и потихоньку съедал все, до чего дотягивался. Где-то вверху сияла луна, но отчего-то свет при этом походил на дневной, как если бы стоял пасмурный и ненастный день, но при этом освещение было больше сероватым и мертвенным, чем теплым солнечным. Гарри недоумевающе огляделся и охлопал карманы в поисках палочки. В последнее время он пристрастился к маггловской одежде — она казалась ему более удобной, чем мантии волшебников. В тумане не было видно абсолютно ничего. Более того, у Гарри возникло ощущение, что в нем увязают даже звуки. Во всяком случае, подошедшего к нему юношу он заметил, лишь когда тот смущенно кашлянул. Гарри резко обернулся и попытался было выдернуть отсутствующую палочку. Незнакомец не смутился, только как-то странно улыбнулся и отступил на шаг назад. — Кто вы? — требовательно спросил Гарри. — Том. Меня зовут Том, — успокаивающе улыбнулся юноша, останавливая взгляд на шраме на лбу. — А вас я, кажется, знаю. Вы же Гарри, верно? Гарри Поттер? Гарри кивнул и пристально посмотрел на Тома. На вид ему было лет четырнадцать, вряд ли больше. Совсем еще мальчишка. Темные волосы, падающие на лоб, яркие глаза и совсем внезапный на аристократичном лице нос картошкой. Но это ничего, это пройдет, как только гормоны перестанут буйствовать. Кого-то Том ему здорово напоминал, из юношества или даже из детства, сейчас не вспомнить. Ладно, с этим можно разобраться позже. Пока же следовало выбираться отсюда, где бы они ни находились. — Пойдем, — скомандовал Гарри и направился вперед по дороге. Кое-где в колее поблескивала вода, но сама дорога при этом не была размыта, скорее просто хорошо утоптана. Посередине, кажется, росли какие-то мелкие серебристые с фиолетовым цветы, но точнее было не разглядеть из-за молочного тумана. Где-то сбоку виднелись темные ветви дерева, хотя Гарри бы не поручился, что это не обман зрения. Его остановил хрипловатый, срывающийся голос Тома: — А вы не боитесь того, что может вас ждать впереди? Гарри совсем по-мальчишески фыркнул и повернулся к нему. — Я аврор, Том. Отвык бояться. Ты идешь со мной или остаешься здесь? Том странновато прищурился, скривил губы, кивнул и пошел к нему. За ним. Гарри следовал изгибам дороги, иногда перешагивая через мелкие норки каких-то то ли животных, то ли насекомых прямо на пути. Один раз ветер донес свежий, бодрящий запах реки и цветущего миндаля, но с дороги сходить они не стали. За туманом все так же не видно было ни драккла. В густой тишине слышались лишь их шаги и дыхание. Казалось, что затянутое вязкой серебряной дымкой пространство пустовало, как сцена после спектакля в маггловском театре, куда их с семьями когда-то вытащила Гермиона. — Вы знаете, где мы? — внезапно спросил Том. В его голосе Гарри не услышал ни тревоги, ни обеспокоенности, что не могло не насторожить его. Мальчишка чуть помладше его сыновей попадает Мерлин знает куда и ни капельки не боится? — Нет, — коротко ответил он. — А ты? Том сдавленно фыркнул в рукав. — И я нет. Только я вас давно уже ждал. Мне без вас нельзя уйти, — чуть огорченно сказал он. Гарри приостановился, пропуская его вперед, и суховато удивился: — Да? С чего бы это? Том предпочел не ответить, лишь шумно дышал, забираясь на небольшой пригорок. Гарри прислушивался к тому, что их окружало, но не находил ничего, за что мог бы зацепиться. Ни карканья ворон, ни щебета птиц, ни шепота листьев или дуновения ветра. Даже река, казалось, осталась позади. Ни единого звука, кроме шума их шагов и дыхания. Только оседающий мелкими каплями на лице и руках, потихоньку сереющий туман везде и неровная грунтовая, судя по ощущениям, дорога. Впрочем, холодно не было. В серой толстовке, по крайней мере. Джеймс и Альбус смеялись, что он одевается как маггловский подросток или студент, на что Гарри неизменно мягко улыбался. Кажется, кризис среднего возраста сразил и его. Том впереди издал какой-то странный полусмешок, полувсхлип и спросил: — Вы меня совсем не узнаете? Гарри покачал головой, не разжимая губ. К чему тратить слова? Рано или поздно все равно станет ясно, а спешить ему, судя по всему, особо некуда. — Я ждал вас уже давно, — не унимался Том. Гарри слегка раздраженно подумал, что такими темпами, глядишь, и до признания в любви дойдет. — Так долго, что даже вырос сильнее, чем было надо. Гарри остановился и с недоумением на него посмотрел. — Что ты имеешь в виду? Лицо Тома как-то странно исказилось, и он произнес не своим, но до омерзения знакомым, чистым и холодным голосом: — Гарри, Гарри… Я думал, ты будешь сообразительнее. Как же ты дожил до своих лет с такой смекалкой? Гарри отшатнулся назад, машинально окидывая взором окрестности в поисках хоть какого-нибудь оружия. Том Риддл, вот почему мальчишка выглядел так знакомо. Мерлинова борода, и ни одного камня вокруг! Но как, он же сам убил его двадцать с лишним лет назад! Том успокаивающе улыбнулся, чуть отступив назад, вытянул руки в примиряющем жесте и сказал прежним голосом: — Гарри, я не собираюсь причинять тебе вреда. Я не он, я лишь могу стать им в будущем. Впрочем, для мира это уже не будет иметь ровным счетом никакого значения. — Он горько усмехнулся. Гарри сделал шаг назад, не спуская с него настороженного взгляда. — Что все это значит? Что это за дорога? Где это место? Том вновь посмотрел на него с неясной грустью. — Это та дорога, которую нам нужно пройти вместе. Я долго, очень долго ждал тебя здесь. Успел вырасти, повзрослеть, превратиться, умереть, вновь родиться и подрасти. И все это время меня не пускало к дороге. Я кричал, пытался пинаться и швырять землю, но тщетно. Добраться до дороги я не мог. Но ты… О, стоило появиться тебе, как она расстелилась перед нами двоими. И мы должны дойти до самого конца вместе, Гарри. Гарри смерил его недоверчивым взглядом. — С чего бы это вдруг? — Задай себе вопрос, Гарри. Отчего ты оказался здесь? Гарри напряг память, но так ничего особенного и не припомнил. Вот он по привычке заходит в комнаты уже повзрослевших детей ночью, чтобы укрыть их. Вот он целует сонную Джинни в нос и уходит на дежурство. Хоть ты и старший аврор, а от ночных обходов не отвертишься. Вот он идет по аллее Ноктюрн и смотрит вперед, на пустые витрины, на брусчатую мостовую, и долго, мучительно долго не замечает рушащейся сверху тени. Все. Затем он моргает, и все, что впереди, заполняет густо-белый прохладный туман. — Да, Гарри, верно, — прошуршал смешком Том. Назвать его Волдемортом было бы преувеличением. Нос картошкой сводил на нет всю пафосность момента. Забавно, но когда Гарри умирал в прошлый раз, все было по-другому. Уж точно недоделанный Володеморт с носом-картошкой не ждал его пару вечностей у нехоженой дороги. Том. Мальчишка с совершенно не идущим его бледному, словно бы чахоточному лицу носом. — И зачем, скажи на милость, ты ждал меня все это время? — спокойно спросил Гарри. — Неужели тебе не хватило прошлого раза? — Потому что мы связаны, Гарри, — просто сказал Том. — С того момента, как ты родился, и после смерти. Я понимаю, что ты хотел бы провести вечность в посмертии с совершенно другими людьми, но пока придется терпеть мою компанию. Я вырос из того, что ты оставил на вокзале в прошлый раз, Гарри. Гарри пропустил мимо ушей его последние слова и уцепился совсем за другое. — Ты сказал — пока? Том кивнул, жадно рассматривая его шрам. — Да. По крайней мере, пока мы не пройдем эту дорогу. Вместе. Мне искренне жаль, что он причинил тебе столько зла, Гарри. Я больше не хочу быть им. Гарри отмахнулся от этих слов и лишь быстрее зашагал по дороге. Когда-нибудь она должна кончиться, как и весь этот сюрреализм. Туман, казалось, сгущался, и разглядеть что-то вскоре стало проблематично. Мертвую тишину нарушало лишь дыхание Тома. Ноги начинали гудеть после долгой ходьбы. Дорога, судя по всему, шла в гору. Гарри резко остановился, повернулся к Тому и спросил, глядя прямо в глаза: — С чего вдруг такие перемены? Всю свою жизнь, насколько я знаю и помню, ты был тем еще гадом с самого детства и до смерти. Не верю, что все могло измениться враз. Том встал, будто налетел на стену, и несколько растерянно посмотрел на Гарри. — Да, Гарри, ты прав. Враз оно и не менялось. Если ты помнишь, то после того, как ты… умер, на вокзале осталась лежать последняя часть его души, Волдеморта. То человеческое, что еще оставалось в нем. — Гарри кивнул, не совсем понимая, к чему клонит Том. — Дамблдор объяснил мне, что я начал расти именно из этой человеческой частицы. За те семнадцать лет, что душа Волдеморта провела в тебе… Нет, не так. В течение семнадцати лет граница между его душой и твоей потихоньку размывалась, и то хорошее, что было в тебе, понемногу проникало в него. — А плохое, значит, шло в меня? — нетерпеливо перебил Гарри. Том как-то очень по-дамблдоровски улыбнулся, только очков-половинок на носу не хватало. — Нет. Тебя защищала любовь твоей матери. Зло, накопившееся в частице души Волдеморта, не могло тебя коснуться, как и он сам до возрождения. Как тогда, когда ты был на пятом курсе и видел многое его глазами. Когда между вами существовала связь. Так вот, когда его... вышибло из тебя, получилось, что человеческого и хорошего в нем оказалось самую малость больше, чем дурного. И через какое-то время начал расти я. И пока рос, я видел вновь и вновь все, что делал он. Не просто видел, но еще и ощущал, только был уже не им, а его жертвами. Каждой из них. — Том передернул плечами и поежился. — И чувствовал то же, что и они, как если бы был ими, и с их точки зрения. И часть тебя во мне, Гарри, показывала, насколько чудовищно то, что он делал. То, что когда-то делал я и тот, в кого я себя превратил. Тогда, понятное дело, я не ощущал, насколько все это ужасно. Хотя тогда и был человеком, но человечности во мне не было ни унции. Том замолчал, но Гарри не стал ничего говорить. Ясно было, что сказано не все, и вскоре Том продолжил: — Жаль, здесь воды нет. Пить хочется, в горле пересохло. Так вот. Поначалу, когда я только начал видеть все это, мне было очень и очень плохо. Я не понимал, для чего все это нужно, хотел, чтобы все это кончилось, да поскорее. Считал даже, что виноваты во всем они, а я-то хороший! А потом в дело вступила твоя часть во мне, Гарри. И с каждым новым человеком становилось хоть немного, но легче, когда я осознавал всю ужасность и неправильность того, что я-он делал в прошлом. Как если бы облегчение приходило в качестве награды за осознание кошмарности его поступков. И моих, когда я еще был собой. А потом пришел Дамблдор, и… Если честно, он во мне тогда проснулся, хотел задушить Дамблдора, но я смог обуздать его. Дамблдор здорово помог тогда, Гарри. Он и объяснил большую часть того, что сейчас говорю я, и помог стать по-настоящему человеком. Хотя он во мне все равно периодически просыпается и пытается одолеть, сейчас стало немного легче. Впрочем, в мире живых мне все равно не место. Но сколько я ни ждал, ничего не происходило. Перед тем как исчезнуть, Дамблдор сказал, что, пока я один, ничего и не случится. Людей все не было и не было, а потом все застлало туманом, и я оказался у дороги. Ждал хоть кого-нибудь, а пришел ты. Гарри молчал и смотрел на Тома, на то, что выросло из Волдеморта и какой-то части его самого, и не мог найти нужных слов. Дамблдор. Он был и тут. Интересно, был ли у него очередной великий план или это просто импровизация? Правду ли говорит Том? Гарри задумался и прислушался к себе. Похоже было, что Том не лгал. Никаких признаков Волдеморта или тьмы Гарри не чувствовал. — Допустим, я тебе верю. Все именно так, как ты говоришь. А что потом? — спросил он. — Мы пройдем дорогу, и?.. — Этого я не знаю, — Том отвернулся и, судя по голосу, невесело улыбнулся. — Думаю, мы увидим. Гарри прибавил ходу, периодически стирая с лица мелкие капельки оседавшего водой тумана. Тот вскоре стал рассеиваться, и впереди начало проглядывать какое-то здание. Еще через какое-то время ветер донес далекий паровозный гудок. Гарри догадался, что там дальше. Вокзал Кингс-Кросс, где он уже однажды побывал, как, впрочем, и Волдеморт. А Том, если принять его рассказ на веру, паровоза все же не видел. Он ускорил шаг, и Том перешел на бег, чтобы поспеть за ним. Дорога закончилась как-то незаметно, выведя их к вокзалу. Он был пуст и затянут туманом, как и все вокруг, только далеко впереди смутно виднелся красный паровоз у платформы 9 ¾. У стен стояли пустые скамьи, где-то сверху маячили таблички с номерами платформ. Гарри едва не перешел на бег. За ним спешил Том, вовсе не похожий сейчас на Волдеморта. Просто напуганный мальчишка-подросток, который может стать кем угодно, и не обязательно вселенским злом. В конце концов, в этой роли он уже однажды побывал. Они остановились у колонны недалеко от паровоза. Платформа пустовала. Тумана на ней тоже не было, и Гарри с неосознанным облегчением выдохнул. Впрочем, почти сразу же он отпрянул назад и увлек за собой Тома. На платформе появился он сам, только семнадцатилетний, Дамблдор и небольшой сверток под скамейкой. Он отвернулся, не желая вновь видеть это и переживать заново. Когда он вновь повернулся, паровоз нетерпеливо свистнул, вокзал снова опустел, и не было ни его самого, ни Дамблдора, ни того, что осталось от Волдеморта. Остался только заробевший Том, который растерял всю свою уверенность и лоск. — А что теперь, Гарри? — неуверенно спросил он. — Я… Я еще никогда не уезжал. Гарри совсем по-мальчишечьи улыбнулся, неосознанно взъерошил неведомо откуда всплывшим отцовским жестом волосы. — А теперь, Том, выбирай любое купе на твой вкус. И тебя, и меня ждет еще одна дорога. Гарри широким шагом направился к почти-Хогвартс-Экспрессу. Оглядываться не было нужды. Он и без того чувствовал, что Том, который не станет Волдемортом, следует за ним, и их ожидает как минимум еще одна нехоженая дорога, и до конца по ней не прошел ни один из них.