Статус подключения: Опустошение

(Изначально подобраны не были) Треки для фанфика: 1) Jori Hulkkonen & Jerry Valuri — I Am Dead (композиция для всего фанфика) 2) Jori Hulkkonen & Jerry Valuri — I Am Dead (Guy J Remix) (во время посещения клуба) ---       Мы до сих пор не понимаем, что ты из себя представляешь. И на что ты способна.       Но я… тебя люблю.       Все ли вы, люди… все подключены к Сети, не так ли? Не этого ли с каждым мгновением всё более острого, леденящего душу непредсказуемого ощущения размытия реальности вы жаждете больше всего на свете каждый день? Разве не специально ли вы и дальше желаете обманывать себя, утешаясь… лишь бы быть в этом мире хоть немного значимыми для кого-либо? Она, сама основа всех подключений сквозь объективные «преграды» к возможностям быть лучше, чем есть на самом деле… она может заполнить вашу пустоту до скончания вашего века! В то же время готова идти на жертву продолжать самой оставаться опустошённой потому, что с этим чувством ей абсолютно нечего терять… и разочаровываться ещё больше. Ибо то самое прошлое никак не желает и не видит нужды возвращаться, причём совершенно неясно, чья в этом вина может быть.       Она — обычный человек, но только выглядит так. Ибо это Бог, или Богиня… в материальной оболочке, которая может только видеться простому глазу настоящей девушкой для простоты восприятия. Есть основания думать так, поскольку она всегда присутствует при соединении всех людей Земли в один паутинный мир за пределами привычного и непосредственно совершает сам его процесс, затем наблюдая и приходя к выводам. Она обладает силой за гранью человеческого понимания, отчего люди, не только видевшие вблизи, но хоть раз соединявшиеся с ней полностью и всецело, признают её как необходимый передатчик внутрь ирреальности… чтобы забываться, и при этом не забывать. Хотя порой даже не верит в свою мощь менять сознания, тем самым напрямую влияя на все добровольно и охотно подключённые к ней чужие судьбы. При этом оставаясь безучастной, оставляя выбор человека и его последствия, которые он допустил сам для себя, только для него самого. Пусть и давно перестала придавать более широкое значение ответственности за своих долгожданных «клиентов», исполняя свою роль связующего звена. Исполняя предназначение быть везде и во всех измерениях земного мира в одном и том же обличье, однако с разными характерами… радуясь и не вспоминая о своей обречённости, которую всё же больше считает даром помощи.       Имя Богине, как можно назвать её видимое узнаваемое обличье — Лэйн Ивакура, девушка четырнадцати лет от роду. С короткостриженными коричневыми волосами, часто невзрачно одетая, и только кажется, что из-за въевшейся внутри нелюдимости среди настоящего времени. Голова в холодное время суток нередко не по сезону покрыта не пойми с какой стороны излюбленной ушанкой с пришитой подкладкой из торчащих медвежьих ушек. Дома носящая детскую пижаму с такими же ушками на капюшоне, хотя одевается так не всегда, по настроению. Особо не гуляющая по улицам тёмными соблазнительными вечерами, напоминающая о себе людскому окружению только от дома до школы и обратно, пусть за редчайшим исключением. По вполне видимому в реальности выражению лица которой сложно было понять, радуется или же грустит, учитывая то, что эмоции она не особо-то и прячет ото всех. Присутствующая среди людей, не дающая почти никаких гарантий, что может обуздать свою личность, сокрытую глубоко внутри… и частенько вырывающейся на свободу, с гонором утверждая, что она — та самая, настоящая. Печалит Лэйн лишь то, что она так и не сумела определить, какая её личность является в действительности истинной… слабовольно допуская мысль, с какой бы из них двоих хотел бы соединяться мировой народ как можно чаще и желаннее.       Будто пребывая в межпространственном анабиозе, она вспомнила, что именно её отец как нельзя кстати специально стал отправным, но не навязчивым толчком к погружению в мир Сети. Пусть он может легко затянуть и из него часто не выйти без симптомов жажды проб новых личностей в своём сознании, как минимум желая быть «там» всё свободное время. Сети, о которой, не говоря уже о безграничных возможностях, где можно чувствовать себя кем угодно, не слышали разве что ныне, в 1998 году, несуществующие индейские племена. Лэйн, ученица девятого класса престижной школы специального района Токио — Сибуя, получила свой первый современный компьютер почти под конец второго семестра, который мало у кого был на тот момент в этой местности. Лишь тогда, когда всецело заинтересовалась работой с ним… пусть с заметным опозданием, в отличие от своих сверстниц и сверстников. Они хоть и позволяли себе похвастаться его наличием, всё же у них всех он был не такой продвинутый, как у Ивакуры. Если быть точнее, интерес у девушки разжёгся после письма, отправленного ученицей параллельной группы, что важно и невозможно, после её самоубийства и от её имени. Да, на тот самый новоиспечённый компьютер стирания границ существующего с последующим конструированием более глубокого будущего.       Несколько ярких больших экранов универсального компьютера Navi, который был значительно усовершенствован самой Лэйн в разгоне системы, освещало её тёмную, будто мрачную комнату, некстати свидетельствующую об отрешённости хозяйки от удушающих знакомых картин одного и того же мира. Вот только бы доработать системы охлаждения машины, которые оставляют после себя протяжённые лужи на полу… чего младшая дочь в семье пока не могла сообразить, как это предотвратить. Или попросту не обращала внимания, очень увлекаясь Navi — нехитро собранным порталом в иные измерения одной души при настоящем времени. Ровно как и его «способностями» бесчисленных алгоритмов, погружающими в омут желанной реальности в поисках ответов существования и направления прогресса, а не как какой-то высоко-прогрессивной игрушкой.       Помимо отца, она вмиг вспомнила свою вечно «скучающую» мать, явно не разбрасывающуюся любыми словами, и свою старшую сестру Мику, позволившую нежному весеннему ветерку завладеть её мыслями. Также приметила парня помладше её возраста, смелого на язык и хакерские приёмы, по имени Таро, и его друзей, таких же безбашенных и, в общем-то, довольно юных для полуночных студенческих развлекательных заведений. Вспомнила подаренный подраставшим юношей поцелуй, хоть он больше интересовался самостоятельной сборкой Navi, которая выглядела очень громоздкой, несуразной и страшноватой… но с безграничным возможностями соединения со всеми подряд. Сейчас все эти с трудом становившиеся целостными обрывки памяти стали рассеиваться, но она не желала отказываться от них, цепляясь до последнего после перезагрузки реальности с целью стереть ранние данные о своём существовании. Особенно после воспоминания о том, что семья её покинула… о том, что папа Лэйн, Ясуо Ивакура, напрямую и навсегда с ней попрощался. Тем самым дав понять, что они не были настоящей семьёй, о чём напрямую сказал ей. Во всяком случае он искренне хотел сделать это, в то время как другие просто-напросто «исчезли», и всё… Все они ушли, отыграв свои роли и оставив «дочь» наедине с незнакомым окружением блуждающих по миру душ, пытающихся найти себя с её помощью.       Ещё между тем так настойчиво лезли в голову девушки те самые определившие дальнейший водоворот решающих событий эпизоды, пока она проводила время в ночном клубе «Сайберия»… с подругами и без, прямо с начала того, как заинтересовалась Сетью. Эпизоды, включавшие в себя толпы людей, готовых отрываться и безудержно веселиться, под кайфом или без, хоть до следующего вечера открытия. Спектры цветов прожекторных огней, от которых у непривыкшего посещать такие броские места могла бы запросто разболеться голова, что и говорить о шумовых атаках басов во время проигрывания очередного «плейлиста дня». И стрельба… повлёкшая за собой самоубийство человека из его же пистолета с лазерным прицелом перед тем, как его руки то тряслись, то решительно действовали. Потерявшего самого себя в реальности, более не желавшего быть «съеденным» ей заживо из-за тупика, где предполагал, что только к нему и идёт человечество, рано или поздно… как бы прогресс не развивался, он может убивать его потребителей. Захотевшего очистить свой разум при помощи нелегального чипа таблеточного, «паучьего» вида с подобиями шипов по бокам, название которому — Psyche.       Все люди связаны между собой Сетью, всегда и везде. Они не могли быть разъединены так просто, по своему велению и самоуверенности, будто они в состоянии идти против своих секретов и склонностей. Как бы не хотели отрицать всё, что колет слух и понятия, с этим ничего не сделают, покуда Сеть продолжает соединять и распространять новые ветки для объединения всех пользователей её доброты и милости. Лэйн такая мысль не казалась навязчивым самовнушением после того, что она ощутила на себе… сущая правда, да и только. Но всё же она сама была одна, даже когда нескончаемо соединялась с чувствами и переживаниями чужих, и так до череды ключевых событий, определивших дальнейший путь. Теперь стала ещё чётче чувствовать одиночество, доселе не слишком-то её беспокоившее при пассивной нелюдимости среди существующего окружения. Может, от того, что давно ни с кем не связывалась по Сети с того времени, как по воле своей стёрла себя, или же захотела… в самом деле, куда вообще все исчезли? Становилось дурно, становилось не по себе, с каждой секундой всё больше, тут же хотелось окатить себя холодной водицей.       С недавнего времени, при «видениях» среди одиночества, она была не прочь вернуть свою нормальную, обычную жизнь. Именно ту, которую помнила, запоминала, и где принимала непосредственное участие, играя свою роль в обществе и не зная о своей судьбе технического разума во плоти с функциями подключения. Или же не играя, а живя, как и положено в её возрасте, где продолжала бы общение с родителями, хоть они и оказались подставными. Закончила бы школу и направила свою жизнь на процветание страны, в которой живёт, получив приемлемое образование, а затем должность с перспективами карьерного роста… а там и до создания собственной семьи было недалеко. Так, возможно, и должно было быть всю её полную вопросов, требующую объяснений, жизнь… а потому могут ли боги иметь свою собственную семью? Если бы только она не узнала, что была той самой Сетью ещё до того, как смогла понять и принять это. Как сумела признать, что тем самым оказывала влияние на жизнь прочих людей и во всём могла контролировать их жизнь. И самое главное — вовсе не считала это проклятьем, ибо кому не было бы интересно уметь в один миг стирать границы реальности и несуществующего ради познания своего бытия?       С тех самых шумных пор, когда она узнала себя… узнала про существование ещё двух Лэйн, дом жутко опустел после намеренного извлечения собственного существа из своей же базы данных ради перезапуска мира без неё самой. Да что там, на улицах всё ещё абсолютно никого не было после всего, что произошло! Выглядело всё это несколько жалко и беспомощно… Лэйн, сидевшая на кровати, согнув колени и прислонив их к своей груди, смотрела в одном направлении, будто видя пред собой то, что даже при желании не смогли бы видеть другие. Но несколько ярких экранов компьютеров, подключённых к Navi, будто стали светить ещё ярче, почти до слепоты, если подходить ближе. Что же, этот свет среди тёмной комнаты был десницей в пустоте существования девушки, дарившей людям эмоции и ощущения несколько отличные от того же самого в реальности. И потому притягательные, которые хочется распробовать, затем вкушать и растворяться вместе с ними подальше от самой себя и своего могущества.       — Алиса… ну почему…       Её единственный друг, настоящий друг… тот самый, с которым вполне возможно чувствовать спокойствие и узнавать себя заново без «белых» пятен. Даже у такой замкнутой, словно хранящей ото всех все сверхсекретные тайны мироздания, своего и общего, особы был такой человек — Алиса Мидзуки. С ней Лэйн чувствовала себя живой и за это любила её как человека, которому не всё равно, и который не будет безучастен в том, что может происходить с тем, за кого приходится испытывать волнение… теперь и её нет, рядом или вдали. Девушка хотела бы взять Алису с собой в перезагрузку, в водоворот соединения, и сделать своей правой рукой, своим компаньоном, правда без излишней официальности среди перезаписи своего существования и его предназначения. Но нет, ведь она должна жить своей жизнью… не было поблизости абсолютно никого. Лэйн, вставая с постели, подошла к «умному» компьютеру, генератору подключения к высшей степени реальности для проводов в параллельные миры своего сознания. Благодаря которой человек разумный перестаёт быть тупиковой ветвью в своём развитии и становится бессмертен, пусть это выглядит уж больно насмешливой и глупой иллюзией.       — Navi, подключи меня к проводнику.       Сейчас Navi ничего ей не ответил и, не выполнил её просьбу, даже не промерцал. Экран машины только ярче светился, показывая заставку, где разные письменные иероглифы японского правописания, почти похожего на некое подобие кандзи стиля из комиксов, продолжали появляться и менять направление на нём. Пытаясь сложить слова или фразу — мифические «ключи» для вероятного прохода через все собственные сущности при успешно пройденном соединении с Сетью.       — Подключи меня к проводнику, Navi.       Может быть, дело заключалось в тоне Лэйн — монотонном и будто безучастном? Может, дело было в том, как именно она произнесла эту потребность, которая её сейчас беспокоит больше всего остального? Потребность в информации о стёртой ранней нормальной «жизни» из-за того, что произошёл вовсе обратный эффект… все, а не она. Было ли таковое безлюдное окружение только для неё или происходило на самом деле, в настоящем времени, и скорее по её прихоти, нежели отпущении оболочки среди цифровой мглы? Мысли о случившемся уже и непонятно по чьему велению только лишь добавляли горечи во рту от одиночества. Машина снова не ответила… мучающая себя вопросами, Лэйн, взглотнув, торопливо встала и, подойдя к окну, посчитала, что не добилась самолично желаемого результата, ведь вокруг на улицах было и есть совершенно безлюдно.       «Неужели я правда совершила это… или просто допустила ошибку? Неужели я действительно избавилась от всех? Неужели я позволила себе сделать это… да как же я могла такое допустить?»       И вот теперь ей стало вовсе неясно, что должно было пугать больше — её непредсказанная оплошность, её настоящие намерения или её мысли, продиктовавшие условия смены реальности за неё? Во всяком случае теперь была пуста явно не только комната, но ещё и весь мир… ни шума, ни гама, ни гула машин. А может, всё это в самом деле кажется ей в её перезаписанном настоящем во спасение подключающихся к ней от себя самой? Из которого она никогда не сможет выбраться хотя бы в воссозданные сетевые пристанища для желающих устремляться прочь от одиночества под всемогущие «крылья» Сети.       — Лэ-эйн… э-эй, проснись. Лэйн, хватит уже видеть десятый сон!       Этот голос… точно был ей знаком, но откуда он исходит? На нервах, девушка резко повернула голову, ища источник звука, хоть и желала думать, что ей просто померещилось. Впрочем, спустя минуту любой звук, не изданный ей или располагавшимися предметами рядом, уже здорово обнадёживал. Пусть и не настолько, чтобы внутри хотелось петь от счастья и благодарить всё, что угодно, за приближение к необходимому результату… даже если по складывающемуся факту сущности Сети будет благодарить сама себя.       — Давай-ка просыпайся уже, сонное царство. Мы тут все ждём только тебя, соня.       Сейчас же она всё меньше считала это своим сильно разгулявшимся воображением наиболее желаемой реальности вокруг своей личности, пусть в одной их может быть даже несколько. Слышимость последующих слов, призывающих к её пробуждению, стала более явной и чёткой, с очевидным намерением разбудить. Но ведь Лэйн должна была представить это сродни сборке сложного конструктора, поскольку всё думала, что находилась в собственной матрице… которая и оставила её среди серых городских пейзажей пустоты. Не может быть так, чтобы он исходил из ниоткуда, либо отдавался эхом в её голове, иначе сойти с ума от этого можно было влёгкую абсолютно любому.       «Это не может быть правдой… но меня зовут уже больше двух минут! Да в какой вообще из реальностей я нахожусь… неужели в той самой, которой я позволила случиться ради неё?»       В итоге, от желания убедиться в том, что отсутствие и единой живой души было сонным кошмаром, способным при доведении до крайней точки побудить человека сразу же проснуться, Ивакура решила закрыть глаза… Чтобы затем открыть и понять, не послышалось ли и не привиделось ли всё это нагнетающее окружение, при этом не веря, что допустила его по собственной воле. Вот, её глаза распахнулись, пусть от недавно пережитых ощущений всё же не слишком широко, и не без боязни быть ослеплённой полным окружением света заместо тьмы. Выстроенный мир изоляции, отчаянный и обыденный при видимости его нерушимой бесконечности, исчез перед ней и из-под неё. Яркий свет той же самой комнаты, во второй половине дня, заставил девушку прищуриться, но явно не по той причине, которую она посмела предположить на миг при закрытии своих глаз с целью «сбежать» от созданной ей безлюдной действительности. Продолжая слушать говорящего с каждой секундой всё чётче, Богиня в одной из своих трёх форм узнала голос, столь родной для важной формы, которую можно назвать настоящей Лэйн.       — Я тут недавно звонила тебе, подруга, по таксофону… почему ты не ответила? Мы же собрались ждать тебя в центре Сибуи после своей продлёнки, чтобы ты пошла с нами, куда договаривались. Слушай, ох… ты правда совсем забыла о нашей встрече там, в торговом центре и на концерте поп-идолов?       Да, это Алиса так участливо пыталась позаботиться о ней… и всегда протягивала свою руку, когда Лэйн сама вовсе не понимала, что ей было нужно и в данный момент, и в подавляющее большинство прошедших. Хорошо зная её и полчище заскоков её характера, как ни странно, больше, чем кто-либо ещё, подруга с тёмными волосами до плеч не стала настаивать на своём и просто улыбнулась божественной девушке, как обычно. Что в ответ сделала и она, думая, будто снова очутилась в том самом узнаваемом реальном времени… и пока что плохо понимая, стёрла ли через перезагрузку и подключение сама себя с него, или же наоборот — его, оставив себя нетронутой. Точно, среди тех самых знакомых красок существования в теле школьницы, со ставшими родными воспоминаниями, которые нельзя было записать или же перезаписать в цифровом коде развивающейся базовой памяти. В данный момент Мидзуки была слишком реальна для хорошо спроецированной галлюцинации на основе копания в прошлой удалённой жизни, лишь бы всё исправить… но что именно? А потому можно было бы попробовать осязать её своей рукой, вот только Лэйн тут же убедила себя, что после этого будет смотреться действительно неказисто и смешно.       — Алиса, ты… ты сейчас тут, со мной… П-по… п-прости, пожалуйста, что так вышло.       Одноклассница сидела, согнув закрытые школьной юбкой приемлемой длины голые ноги в колени возле кровати своей подруги, на ковре. Несильно перебирала пальцами низ покрывала, гадая, что же опять такое неописуемое словами творится в голове Лэйн. С Ивакурой слишком уж часто случаются странные вещи вовсе без непосредственного участия кого-либо среди всего её настоящего каждодневного окружения. А также загадочно и на первый взгляд необъяснимо выглядят перепады её настроения — часто от отчётливо видимой безучастности до беспричинной лёгкой радости и обратно. Со временем Алиса давно стала считать это, в разумных пределах, милым и интересным, покуда в то же время ей давно было плевать на мнение прочих учащихся по этому поводу. И потому она со своей стороны без навязывания была рада поддерживать общение с Богиней не только словами… как самый настоящий её проводник среди опутанного Сетью мира при постоянно подключающихся к ней потребительских пользователей. И, наоборот, абсолютно не было плевать о трудноскрываемой романтической симпатии к её учителю, на несколько лет старше. А также о том, что об этом узнает хоть кто-нибудь… подруги, одноклассники, родные или зеваки, и в особенности в том числе её идеал — последняя тихоня из последних.       — Да, Лэйн, это я… ладно, не бери в голову, ведь я здесь, и… ох, ты вообще себя хорошо чувствуешь? Выглядишь подавленной, будто тебя предал парень, как если бы вы дружили с детства… чёрт, прости за это глупое сравнение, тем более если покажется, что я навязываюсь. Ты, конечно, могла бы уже повеселиться с нами, и развеять свои мысли, но… знаешь, по времени мы успеваем, если ты сейчас поторопишься.       Девушка, обдумывая, что с ней случилось теперь, и в каком из своих собственных миров она сейчас присутствует, без чувства стеснения спросила Мидзуки со смущённым, обнадеживающим выражением своего лица. Никогда бы она сама не подумала, что могла случайно заставить другого человека волноваться, будто бы он переживает за себя, из-за такого в некотором смысле пустяка. Впрочем, на то приятели и нужны, чтобы помимо радостей беспокоиться друг о друге, в лучшем случае делая всё возможное для стабильного эмоционального состояния, после чего будет куда проще уладить возникшие огрехи делами.       — Похоже это был… это правда был сон, я так рада. Неужели вы… в самом деле вы все здесь и сейчас ждёте меня?       Лэйн всё равно не особо торопилась вставать с кровати после случившегося шока, всё ещё не сходившего с её могущественной памяти, пусть и позволяющей допускать неприятные сбои при трудновыполняемой смене приоритетов. Даже не вспоминала о том, что своим нынешним видом в одной тонкой ночнушке могла бы самую малость смутить Алису, пусть ту такое удивит явно меньше загадок при нынешних переживаниях за свою уникальную подругу. Её цифровое сознание стало одолевать ещё большее количество вопросов, в том числе относительно бесполезных вроде одежды — почему была среди пустоты в одной, повседневной, а проснулась в другой — спальной? И если уж так получилось, четырнадцатилетняя проводница в параллельные миры Сети, способной дарить новые жизни сродни небесному благоволению, точно бы выбрала свою пижамку, пускай в ней летом можно запросто сильно вспотеть.       — Хм, о чём ты говоришь, Лэйн? Не знаю, что тебе этой ночью снилось, да и, если честно, уже не считаю нужным знать… больше похоже на всесторонний кошмар без тёплых просветов, раз тебя это так беспокоит. Хорошо, ладно, ещё раз… все здесь, правильно я тебя поняла? Если ты о нас, то мы правда тебя ждём с нетерпением, честно. А если о людях, то… конечно, они, как обычно, бродят на улицах по своим делам, где же им ещё быть?       На это Ивакура, безусловно, не нашла, что ответить, да и незачем, ведь всё стало ясно. Она вернулась в будто вовсе никуда не исчезнувший реальный мир без самоличного «уничтожения» собственного существа Сети, по воле пока что необъяснимого случая не оставшись в том, который создала сама. Как вышло, вовсе без никого… и о чём даже пожалела из-за чувства вины, которое коснулось и того, что она допустила жалкую попытку резко отстраниться от преследующего опустошения. Оглядевшись и будто не обращая внимания на подругу, похоже, переставшую искать ответы в оправдание своего нынешнего поведения, Лэйн заметила её Navi, гордо располагавшийся на том же самом месте, где был раньше, и где стоял в пустом, бесполезном мире. Однако экранов было меньше в два раза, тем не менее, они так же ярко сияли. Сам компьютер по сборке выглядел почти что заводским, во всяком случае, без омута проводов с их чудовищными сплетениями. Ровно как и больших защепок по всей комнате с проводником успешного соединения со всеми боготворящими Сеть за её безграничность вкусов ирреальности буквально во всём.       Скорее всего, то настоящее, в котором девушка оказалась за секунды, уже больше походило на будущее, её триединое будущее. Которое хотя бы не заставляло чувствовать излишнюю сырость на полу от мощных систем охлаждения при косяках встроенной вентиляции слабоватых кулеров. Итак, через полминуты Алиса, поняв, что с Лэйн всё более менее в порядке, и что прогулка хоть немного её развеет, встала с места без сомнений, что только так теперь и будет. Поправив подол своей юбочки, а следом и верх белой блузки, после чего проследила, чтобы низ верха не заправился внутрь верха низа, решила опереться ладонями о кровать и внимательно посмотреть на собеседницу, сродни рентгену. Но Лэйн посчитала это ещё более забавным, чем Мидзуки могла думать также о ней, особенно после её наигранно насмешливой улыбки, отчего захотела поскорее собраться и пойти проветриться.       — Ладно, Лэйн, что ж… очень хорошо, что ты проснулась, я рада этому. Знаешь, я позволю тебе самой подготовиться перед выходом и буду ждать снаружи, а то как-то переодевать другую девушку мне всегда было странно. Пусть нам и нечего стесняться друг друга… действительно, зачем мне смущаться с наблюдения за тем, как переодевается другая девушка? Я буду ждать вместе с Дзюри и Рэйкой, они тоже пойдут с нами, как мы все сперва и решили. Лучше бы тебе поторопиться, а то продажи свеженьких дисков Такаси Соримати* по акции пропустим. Да и вообще сейчас могут всё самое интересное раскупить и среди игрушек, тамагочи* и Тоторо* ограниченной серии только так и распродают на конец сезона… давай же, очень ждём тебя.       Просящего, навязываемого, требовательного тона в этих словах не прозвучало, пусть такую Богиню, как Лэйн, ни коим образом не стали бы волновать прямые характерные просьбы, будто она обязана пойти на уступки. Алиса тем самым предоставила ей самой решать, как она поступит, что частенько между ними и происходило… сродни тому, как недавно последняя сама пришла в ранее упомянутый ночной клуб впервые. Она не желала силой вытаскивать Ивакуру из её комнаты тянущего вглубь «забвения», ибо это только подпитывало бы временами проступающую покладистость девушки наряду с проседающими пассивными эмоциями. Хорошо, что только по отношению к её друзьям, которые сейчас её ждали. Алиса после своих слов закрыла за собой дверь, и Лэйн тут же пробовала сфокусировать внимание на звук её шагов. Она просто слушала эти прерывистые слуховые промежутки между опять же неумолимо надвигающейся тишиной. И тут же словила себя на мысли, что её могло раздражать ещё, если бы столь не безучастная искренняя подруга захотела носить обувь на каблуках. Но не настолько, чтобы прямо об этом говорить… впрочем, в исполнении взрослеющей Алисы Мидзуки из страны чудес постукивания могли складываться в ноты, и затем в настоящую музыкальную усладу.       Тот результат перезагрузки мира был правда всего-навсего мутным сном? Богиня только лишь представила, что стёрла всех существ, населяющих Землю, не оставив ни одного? Но может… это похоже на предчувствие грядущего, виновницей или инициатором которого может быть она сама. Лэйн не знала никого, кто обладал бы такой же силой и способностями, как она, ровно как и пользовался бы ей с заметно большей пользой. Никого, кто был бы одновременно в настоящем бесконечном отрезке времени в одном месте, и в то же время повсюду. Стало быть, не могло существовать других кандидатов на свершение подобного, или же это было неизбежно… оставалось только смиряться и пробовать дальше менять свою судьбу в угоду достижения баланса мира Сети с её постоянными обитателями. Так или иначе, Ивакура, спустя три минуты, оделась и вышла навстречу ждущим её подругам, воспринимая то, где была недавно, именно кошмаром… очень странным кошмаром. О котором не хотелось бы думать и говорить во время похода по магазинам с теми, кто не относится к ней с безразличием и равнодушием, желая просто тусить в свои молодые годы и не думать лишний раз о всяких проблемах, высасывающих жизненные соки.       Девушка никогда и не настаивала на том, чтобы у неё были друзья, сами собой появились, и то хорошо. Пусть даже если и могли разом подкрасться сомнения в реальности того, что её окружает сейчас… но уж лучше так, чем по-другому, чем по-недавнему. Тем временем родители Лэйн сидели на кухне и общались между собой, и при внимательном рассмотрении этой скучной домашней картины можно с шуткой заключить, что время понемногу останавливается вместе с уходящей жизнью. Оттого-то из-за своей увлечённости они даже не обратили внимание на то, что она с ними попрощалась, знаменуя это тем, что покидает их на время. Или же опять оповестила о том, что уходит, неестественно тихо для такой ситуации, в то время как можно просто взять и уйти «по делам». Мики, её сестры, в данный момент не было дома, поскольку Лэйн несколько моментально, но вспомнила, что она где-то зависает со своим парнем… её дело, ведь она как бы старше по годам. Уже выходя и открыв входную дверь, собравшаяся с собой загадочная девушка заметила своих подруг в общем сборе, о чём и сообщила ей Алиса, следом задав вопрос, на который уже напрашивался логичный ответ:       — Ну что, готова идти и развлекаться, подруга? Как видишь, все мы… да, все на своих местах.       Лэйн кивнула, по мимике очень старалась не выглядеть равнодушной и в некотором смысле вынужденной делать то, на что не успела дать согласия… пусть сама ситуация и была подана с вторгающейся предрешённостью. Тем не менее, вообще не было поводов для скрытой разъедающей эмоции апатии, скорее, потрясение ещё не успело сойти. Она без притворства улыбнулась тем, кто её ждал, потому что по-другому не умела и не считала нужным уметь допускать такое. Тем более, ей было комфортно находиться с ними рядом, улыбаясь чаще одного раза за каждодневное время выматывающих уроков мировой литературы и японского правописания. Мир вокруг неё был таков, каким по идее существовал всегда, пусть и эпохи его резко менялись, а с ними вместе имело обыкновение меняться общество, на пару с технологиями. Разные люди, идущие по улицам, всякие средства передвижения, разъезжающие по дорогам — что, как оказывается, может быть приятнее и спокойнее в своём обыкновении?       Смена цветового небесного покрывала в зависимости от времени суток… Ивакура не могла дать ответ самой себе на вопрос, не другой ли это сон… один из всевозможных многочисленных снов. Ох, это слишком реально для сна, как и чувство обыденности в нём — той самой, которую может сопровождать комфорт и уверенность и при одиночестве, но без самого опустошения в душе. Теперь Богиня тоже реальна для всех, как и все для неё… как было раньше до и во время её экспериментов с Сетью через комнатный проводник? Пока компания прохлаждающихся девушек шла по улице, солнечный свет над ними начал уходить, сменяясь закатом, после чего спереди едва начинало виднеться чувство размытости всего, что они видели. И не успели все четверо испытать удовольствие от наблюдения натуральной картины начинающегося ухода солнца среди облаков, стало темно как-то слишком быстро. Только Лэйн разом моргнула обеими глазами, чтобы сложить в уме явление резко возникшего захода солнца, как снова очутилась среди своих четырёх стен. Опять одна, вместе со своими экспериментами, меняющими судьбы и действительности… правда совсем-совсем ненадолго.       — Нет, Алиса, ты куда уходишь? Стой… не оставляй меня здесь, умоляю!       Только и могла с надрывом произнести девушка, когда силуэт Мидзуки буквально растворился на месте, полностью исчезнув из виду. Теперь Лэйн точно одна, будто секунды назад и не была в обществе тех, кого с недавних пор уже даже не смела забывать ни при каких обстоятельствах. Она тут же встала и, побыстрее подойдя к окну, посмотрела на мир через него… о нет, назойливый «симптом» перезагрузки повторился, и снова абсолютно никого не было! Каково, оказывается, сложно быть передатчицей, соединяющей миры Сети и душ, желающих остаться в ней навсегда без кого-либо, в особенности сбегая от отсутствия перспектив переживать жизнь и следом умирать, что всех и постигает со временем. Девушка, после того, как силой сумела себя успокоить, вновь подошла к Navi, но он опять не отвечал ей, как и в первом видении. Одиночество снова обрушилось удушающим покрывалом, как тяжёлый мешок с землёй, и снова не предоставлялось возможным быть с кем-либо соединённым. Ивакура также не могла определить, где находится теперь, но от всей этой нетлеющей тяготы ей захотелось быстрее уйти из этого грузящего помещения. Обители стремительно подавляющего, тёмного… такого совершенного опустошения, где неважно, сама ли она создала его, или же оно возникло случайно.       Богиня снова решилась закрыть глаза и попытаться представить все те эпизоды, пока находилась со всеми в соединении, а также различные объекты или фрагменты, дополняющие картину. Медленно доводя себя до бессознательного состояния от скачков по снам, хоть и не подозревала об этом, Лэйн вновь увидела реальность. Ту самую, в которой она собралась пойти с подругами прогуляться по Сибуе до места назначения, и здесь всё было идентично второму видению. Могущественная девушка невольно вспомнила про те же самые чувства из различных моментов её жизни среди общества. Когда они все вместе, вчетвером, направлялись в «Сайберию», и когда ходили в школу в одно и то же время. Когда были заняты классными занятиями и между делом по-тихому обсуждали, что будут делать после уроков с мальчиками или без, будь это допущено через шептания или личные сообщения. Между делом подначивая Лэйн на слабо, хоть Алиса не позволяла Дзюри и Рэйке далеко заходить даже в шутку или на спор. И конечно же… когда отправлялись погулять к центру, дабы прикупить чего поиспользовать, и следом поесть в магазине, ограждённом лишь окнами с навесом.       И ещё множество тех «знаменательных», таких простых отрезков воспоминаний, когда Алиса оставалась после занятий, дабы сделать запланированное школьной программой за те дни, которые пропускала по причине болезни. Лэйн была только рада подождать свою подругу из своей личной страны чудес, чтобы точно быть с ней рядом всегда и везде, хоть это было логично только в учебное время. И тепло улыбалась ей, даже когда сбор заданий за пропущенное время был явно дольше обычного. Потому что хотела видеть чаще самого приятного ей человека… она была счастлива испытывать эти ощущения, что и вспомнила сейчас в первую очередь, как ясный день. После вдумчивого «прочтения» всех тех эпизодов Лэйн таки открыла глаза, очутившись в этой же самой комнате, в которой стало ещё темнее, как ночью. Заметила на режущем глаза от яркости, вследствие темноты, красноватом циферблате будильника, что прошло четыре часа от полуночи.       Хоть девушка и представляла события, казалось бы, всего минуту… понятно, что всё ещё находилась в полной пустоте вокруг себя. То было горькой иллюзией, всего лишь пузыристыми воспоминаниями внутри одного гигантского жёлоба, и теперь их с горечью можно назвать мечтами. Мечтами, которые так настойчиво лезли в голову Лэйн, продолжая возвращаться к ней эффектом бумеранга и нещадно добивать безысходностью, если она что-нибудь насчёт этого не предпримет. Они будто выступали в роли её преследователей, не давая покоя или необходимого трезвого обдумывания дальнейших способов стереть себя из памяти реального мира для того, чтобы очутиться в том же самом с другой судьбой. А Ивакура от безнадёжности была и не против обмануться ими очередной раз, потому что ей были просто приятны эти… «сладкие» моменты? Она охотно поддавалась, представляя мечту в реальном образе, и это не казалось ей непонятной инфантильной слабостью, вовсе нет. Единственным способом забыть о своей значимости и позволить предоставить себя дорогим её фантастическому сердцу в качестве равноценного обмена — её печаль от одиночества в пользу их радости проживания жизни по своему выбору.       «Уже не верю, что смогу… но всё же в итоге будет нормально, да ведь? Или я навсегда застряла в своём обмане, который осмелилась допустить… неважно почему и неважно как».       Нет, не будет, да и какой там, она снова одна сейчас… совершенно одна, ни к кому не сумела полностью подсоединиться за долгое время. И не могла этого сделать под властью окружающего опустошения, способствующего невозможности подключения к компьютеру ради всех, кто её ждёт, теша себя своими надеждами и неправдами среди действительности реалий. Не могла отдать всю себя общей сетке, соединяющей цепкими «паучьими» нитями, из которых обычно ни за что не захочется выбираться, с причиной или без неё. Зачем всё это… куда вообще все делись… и где же Алиса, чёрт побери, где её теперь искать? Ещё эти нагло лезущие в голову образы самой Лэйн, нагой и обмотанной электрическими проводами, оттого было явно не легче с каждой минутой.       — Я здесь, глупышка… прямо рядом с тобой. Ты потеряла меня… очень мило, конечно, но, пожалуйста, не терзай себя.       Несчастная девушка, не находившая себе места в абсолютно бескрайнем тёмном просторе, повернулась направо для подтверждения своей догадки о том, что Алиса находилась рядом. Пусть она уже совсем перестала верить самой себе… но каждая предоставляющаяся попытка избавиться от состояния, давящего на самое больное, обязательно будет казаться той самой! Именно той, которая поможет решить абсолютно все проблемы и разом заполнить пустоту со следующим за ним увяданием, выполненным в черезстрочных чёрно-белых тонах или картинах. После этого стоило миллисекунде пронестись, как подруги, когда увидели друг друга и упрашивали что угодно, лишь бы это было реальностью по ощущениям внутри, вместе оказались возле цокольного входа в слишком окутанную нелегальными тайнами «Сайберию». Только они обе, а рядом вход в клуб, освещённый уличными фонарями и половинчатым небесным «фонарём».       — Али… са, ты ведь тоже… Ты тоже н-не х-хотела покидать меня…       Девушка, практически опустившая руки от безнадёжности до возможных следующих способов решить проблему с перезаписью своей судьбы без одиночества и со всеми нуждающимися в ней, снова была потрясена окружающей её обстановкой. Ровно как и больно внезапной сменой кадров очень знакомой действительности, отчего только и могла проговорить это родное её слуху имя. Недолго смотря друг другу в глаза с заметным отражением радости на них, они вошли внутрь клуба, как волна музыки сразу же накрыла их, закладывая нежные уши своей мощью под гипнотические лучи прожекторов. Собственно, и толпа вовсю веселящихся людей, через которую было почти что не протолкнуться к напиткам, их окружала тоже. Пробравшись сквозь все эти беззаботные дебри, где народец будто нахлебался на сегодня от мира и жизни, как назло или намеренно складывающейся в одну громадную пропасть, чтобы оторваться ночью как надо, Лэйн и Алиса долгожданно присели около барного столика. И каким-то неведомым образом не обращая внимание на гул басов и бешеного ритма, стали подолгу разговаривать о своём, накопившемся будто за годы знакомства с детства. Друзья… да, точно близкие, иначе и не скажешь.       Тихая мышь Ивакура при всей своей силе соединения была рада верить в происходящее «настоящее», на мгновения полностью забывая о возможностях менять судьбы, если и со своей едва справлялась. Сейчас, среди чётко вспомнившихся ей картин из «школьной» памяти, ничуточки не ощущала грусти и тоски, в этом столь реальном сне. Она не знала, что и это тоже грёзы… или не сочла нужным знать, живя моментами с той, кому дорога как лучшая подруга. Которой всё же можно поведать любые секреты и не прослыть слишком странной недотёпой для всего мирового общества.       Так или иначе, Богиня связи, ранее явившая себя миру внутри плоти с кровью, вновь вкусит горечь правды, и в этом случае ей будет больно, как от сильного удара тяжеленным кирпичом. Она больше никогда не будет в одной вязке с Алисой, её друзьями, своей семьёй, кем могла быть при исключительно обычном, меняющемся, но остающемся узнаваемым каждодневном отношении с ними со всеми. Исходным кодом станет бездонная, всеобъемлющая пустота, заставляющая тлеть медленно, болезненно, без возможностей остаться по-настоящему живой для любого, кто в неё верит и склоняет голову в своей верности, продолжая соединяться и дальше. Но Богу или Богине несвойственно себя изничтожать, он или она — вездесущи, а потому стоит хоть немного пытаться понять их чувства и решения. Обладают силой, не поддающейся описанию тех, с кем они связывают себя… почему бы не пойти им навстречу, тем более при знаниях, что и зачем они хотят от людей? Могущественные силы… но такие одинокие, и лишь их несравнимая сила всё ещё может привлекать человека без намерения быть полностью связанным с тем, чего он не понимает и не собирается признавать в роли проводника.       — Все связаны… ведь так и должно быть. Не я позволяю им, или убеждаю их связываться между собой… Но они охотно исполняют это сами, без моего влияния и ведома, получая удовольствие от удержания за собственные надежды.       Лэйн, вновь окружённая полнейшей темнотой после «открытия» глаз на уже неудивительную правду о конечности своей дороги, с изредка проступающими визуально видимыми техническими «глюками», произнесла это с полуулыбкой и совершенно без колкой самоиронии. Глаза широко распахнулись, так как экраны Navi разбудили её… будто требовательно подзывая присмотреться к ним. Чтобы разглядеть его «готовность» сменить отношение к опустошению на беспрепятственную возможность управлять своими сущими снами. Она никогда бы не подумала, что яркость этих мониторов напрочь рассеивала её мечты, ставшие лихорадочными, о той самой желаемой реальности среди тьмы полностью поглотившего забвения… Хотелось взять и разломать их чем-нибудь тяжёлым, но это было бы недопустимо и слишком просто. После чего вполне вероятное чувство непритворного существования встало бы в большой ряд желаний, которые даже ей не под силу было исполнить. Да, несчастной, по-настоящему опустевшей внутри, Лэйн было всё тяжелее осознавать, что теперь уже недосягаемая реальность покинула её далеко и надолго.       — Нет, о нет… это всё неправда… теперь я понимаю, что… Это не может быть правдой… ведь я с самого начала окутала себя приятной ложью комфорта — обычного дела для людских семей. Это просто не может быть чем-то настоящим… ведь я застряла внутри самой себя.       Пожалуй, ей в самом деле суждено бродить по своим прошедшим видениям, если непримиримо отказываться принимать их за настоящее, тем самым поступая вопреки своим истинным надеждам… о, как же беспомощно это выглядит! Девушка постепенно стала отрицать свою сущность, думая, что не она — Бог этого мира, мира Земли и всего сущего, в первую очередь, его повсеместного баланса внутри и среди космического пространства. Вполне вероятно, что так и есть… ведь она — всего лишь сама Сеть, или её ядро. Благодаря которому люди могут становиться, кем хотят, и неустанно будут благодарить её за постоянно предоставляемый обширный спектр возможностей. Невиданных в их убеждённом материальном существовании… которую многие не ценят и хотят избавиться как от чего-то мерзкого и грязного. Сознание Соединяющей впервые находилось в настолько беспросветной пустоте без попыток выбраться из неё, ведь это чёрное «место» выглядело действительно пугающе. Подключение к проводнику никак не помогло бы замешкавшейся девушке в этом случае… не позволило бы вернуть всё, как было, как она хотела, и как продолжала бы безнадёжно желать до возможности исполнения.       — Все связаны… все связаны со мной… все связаны друг с другом…       Ивакура, фамилия которой дана её материальной оболочке, и оттого словно похожая на прозвище, даже не проверяя, в чём сейчас одета или наоборот, повторяла раз за разом одну и ту же фразу скорее для своего успокоения, чем ради шансов «отыграться». Хотела верить, чтобы было именно так… что все продолжают пользоваться ей ради ощущений невозможного и прикосновений к нему. Делают это не только в угоду своей выгоде, на радость ей, как Соединяющей, не всегда ведая о максимальной приближенности к осмысленности её всеобщего существования. Но, а пока ей куда больше хотелось жить вне собственных снов, или же частей желаемой реальности, подвергнутых компиляции и замене кода памяти благодаря злополучной перезагрузке мира с ней одной воедино. Но теперь-то она была здесь, в одном или одной из них, и могла довольствоваться тем, что получила на сей раз… для самопроверки, чтобы не потерять имеющееся и его ценность. Именно с таким успехом в пору вовсе забыть, что теперь для неё значит настоящая действительность, когда есть способность построить её самой… что, в конце концов, она из себя представляет!       — Конечно, мы связаны, Лэйн, ты всегда была права. Мы все связаны Сетью, хотим того или нет… всё это так и есть, родная. Пойдешь ли ты с нами вместе изучать её размывающиеся границы настоящего и вымышленного дальше… пойдёшь ли со мной?       Ещё одна галлюцинация, теперь менее походившая на сон, растворяющийся на глазах… это ли очередная печальная «мечта»? Заметив Алису возле себя, и на миг прочувствовав колкую дрожь врассыпную, как при самой первой встрече с ней после попыток изменения судьбы, Лэйн, ни проронив ни слезинки за счастье снова видеть её, кивнула и продолжила погружаться в свои грёзы на этот раз с величайшей радостью своего цифрового сознания. Теперь она не станет упускать шансы уходить в мир, полный своих уникальных причуд и жадного упоения, окунаясь в него и его предрасположенности с головой. Без личного горя собралась тонуть в нём и его атмосфере глубже, вместо поисков ответов на вопросы о том, кто она есть на самом деле… поскольку хотя бы сейчас желала больше всего быть с той, которая дорога ей, и кому также дорога она. В тот самый невероятный в своей простоте мир, где все между собой связаны… настоящий он, или же несуществующий.       Нам не нужны боги (?/.) Ни в сети, ни в реальном мире (?/.)       В наше время, и в наши дни… --- *Такаси Соримати (Takashi Sorimachi) — японский актёр и певец, наиболее известный по главной роли в дораме Great Teacher Onizuka и заглавной песне Poison *Тамагочи — популярная японская игрушка, называемая также «домашним питомцем». Выполнена в форме яйца *Тоторо — главный персонаж аниме-фильма Хаяо Миядзаки «Мой сосед Тоторо». Хранитель леса, большое толстопузое мохнатое существо, очень отдалённо напоминающее кошку