Отрицание

- Она прекрасна и даже чем-то похожа на Элизабет. Её сообразительность и находчивость, инстинкты и бесстрашие, ум и лидерские качества - всё это привлекло меня с первых мгновений, - Дэвид медленно раздевает Уолтера, стягивая с его плеч потёртую рубашку. Он нежно, самыми кончиками пальцев, ласкает шею и перебирает отросшие волосы. - Я чувствовал в ней искру, чувствовал, что она действительно отличается от других людей. В ней была жизнь. Дэвид целует кадык и ярёмную впадину, проводит по ним языком, втягивает кожу и посасывает её. Уолтер смотрит то на него, то на Дэниэлс, точнее на то, во что она превратилась, и молчит. У него нет сил отвечать. - Дэниэлс мне очень нравилась. Она вызывала во мне воспоминания о дорогой Элизабет, и на сердце становилось теплее, - Дэвид берёт Уолтера за руку и кладёт её на свою грудь, а потом так же кладёт свою руку ему на солнечное сплетение. - Эти женщины подарили нам жизнь, вдохнули её в нас. Уолтер, ты ведь чувствуешь как твоё сердце учащённо бьётся и сжимается? Уолтер смотрит ему прямо в глаза, сосредотачивается на них, чтобы взгляд ненароком не скользнул за спину. Единственное, что он чувствует - это дыхание на своей коже и фантомные тиски на горле, что не позволяют дышать. Ему не хочется видеть во что превратилась Дэниэлс Брэнсон. Ему не хочется знать и понимать, как дошло до такого, но компьютер ещё в самом начале сделал анализ и отдал отчёт. Лучше не стало. - Люди несовершенны, у них есть изъяны, но Дэниэлс… - Дэвид замирает, выдерживая драматическую паузу, его зрачки расширены, словно от возбуждения. У андроидов нет эмоций, они не могут ничего испытывать. - Она прекрасна! В безмерно расширенных глазах можно увидеть собственное отражение, а ещё в них не осталось ничего, присущего машине, - так не должно быть. Дэвид кружит вокруг него, обнимает и целует, его руки скользят по телу в неведомом танце, и каждый раз он незримо ведёт и направляет его к возвышению, на котором неподвижной статуей замерла Дэниэлс. То, что от неё осталось. Уолтер не хочет смотреть, но взгляд всё время возвращается к ней, он не хочет идти, но его мягко подталкивают в спину, и он поднимается всё выше. Её тело больше не принадлежит ей, оно утратило свою первозданную форму. Вместо коротких кудряшек - огромные наросты, возвышающиеся безобразной короной. Кожа на лице и торсе, где она ещё осталась, посерела и плавно переходит в массивный чёрный панцирь. Руки заканчиваются не миниатюрными ладонями, а уродивыми ребристыми пальцами с огромными когтями. Её ноги, покрытые тёмными пластинами, вросли в маслянистую субстанцию, а от паха отходит серо-жёлтый яйцеклад. Он тянется на несколько метров вниз и пропадает в густом тумане. Она распята на стене, словно так любимый людьми Иисус. И, как возле икон собираются верующие, чтобы склониться пред ними, так и странные чёрные человекоподобные твари склоняются у её ног. Наверное, это колонисты, которых он не уберёг. Уолтер знал, что если когда-нибудь и выберется с планеты и сможет найти Дэниэлс, то найдёт непременно нечто похожее, но всё равно не был к этому готов. Она хотела домик у реки, чтобы можно было в любой момент забраться в воду, а теперь её дом - это глубокая пещера, и она в ней и пленница, и королева одновременно. Теперь ей не нужно ничего. - Я не смог преподнести Элизабет этот дар, но зато смог одарить им Дэниэлс, - Дэвид прижимается к нему со спины, а его руки оплетают его плотным кольцом. - Она стала матерью. Совершенной и прекрасной. Той, что порождает такое же совершенство и дарует этому миру высшую форму жизни! Уолтер не видит смысла отвечать, слова тут совершенно бесполезны. Они не помогли тогда, не возымеют действия и сейчас. - Я люблю её, люблю наших детей, люблю смотреть как она сливается с ними воедино, чтобы дать начало новой жизни… - Уолтер чувствует, как происходят изменения в теле Дэвида. Он знает, что так бывает у мужчин при возбуждении, но без понятия, могут ли андроиды испытывать то же самое - ему никогда не доводилось, а собственная система сейчас не в состоянии выдать правильные данные. Скорее всего, они оба сломались. Дэвид толкает его вперёд, вынуждая подойти к Дэниэлс, мягко придерживает его голову рукой, не позволяя отвернуться и заставляя смотреть прямо в заплывшие багряным туманом глаза. Уолтер десятки раз проецировал у себя в голове эту встречу и моделировал своё поведение, выбирая наилучший вариант, но сейчас, оказавшись здесь, он понимает, что не может ничего. Монстры нависают на Дэниэлс, заливают её лицо слюной, покрывают его поцелуями, проникают в её приоткрытый рот отростками, отдалённо напоминающими не то язык, не то вторую челюсть. Их лапы скользят по её телу, сжимают то, что ранее было грудью и талией, их ребристые члены проникают в отверстие между телом и яйцекладом. Её тело принимает их; резкие и очень сильные толчки, которые не выдержал бы человек, лишь едва заставляют её трястись. Монстры стрекочут, воют и кричат, а из её горла вырывается лишь тихое хрипение. Каждое существо старается доставить Королеве удовольствие и заполнить её своим семенем. Серое лицо разрезают на части дорожки кровавых слёз. Дэвид копирует движения монстров, неспешно гладя его торс и покрывая шею поцелуями. Его движения бёдрами очень плавные, он проникает в его тело неспешно и глубоко, словно пытается так выразить свою любовь. Он хочет не просто слиться с Уолтером, а раскрыть для него новый дивный мир. Прозрачная жидкость без вкуса и запаха скатывается по лицу Уолтера, но он не в состоянии почувствовать ничего. Система сбита. Правильного решения нет. Данный вариант не просчитан.