***
— Ты говорила с Лоргаром, — замечает Кхарн, пока они следят за сооружением требуемого трона из черепов. — Именно. — И о чем же? — Я поблагодарила его за то, что он спас Ангрону жизнь. Кхарн смеется, услышав это. — Иногда, Лотара, я забываю, насколько вежливой ты воспитана. — Это не просто вежливость, — она качает головой. — Я в точности это и подразумевала. Кхарн переводит взгляд с разрастающейся кучи костей прямо на Лотару. — Еще ты говорила, что натянула бы глаза на задницу тому ублюдку, который за всё это в ответе, а потом задушила бы его голыми руками просто из удовольствия. — Говорила, — кивает она. — И тоже подразумевала в точности это. Он насмешливо фыркает, прежде чем опять отвернуться. — Как он там? — спрашивает Лотара, не в силах справиться с любопытством. — Достаточно здоров, чтобы заказывать мебель, — пожимает плечами Кхарн. — Ты знаешь, о чем я. — Он жив. — Кхарн снова пожимает плечами. — И способен разговаривать без того, чтобы... — его собственные Гвозди начинают действовать как раз в этот момент, и он отворачивается в другую сторону, прижимая ладони к вискам, чтобы унять боль. Та затихает, как всегда и бывает, и он поворачивается обратно, часто моргая. — Что я там говорил? — Ангрон способен разговаривать без того, чтобы, — подсказывает Лотара. — А, точно. Они по-прежнему там. В смысле, Гвозди. Но теперь они часть его самого — даже больше, чем раньше. Лотара замолкает, пытаясь представить себе это описание. — Ты собираешься перетащить эту штуку в трюм? — наконец продолжает она. — Едва ли. Он хочет сидеть на ней здесь. — Ты шутишь. — Он — наш примарх, Лотара, — вздыхает Кхарн. — Конечно, он изменился, но он по-прежнему наш примарх. Его воля для нас закон, если ты забыла. — А ты забыл, что это мой корабль, — огрызается она. — Во имя поля Геллера, почему именно сейчас его так заинтересовала капитанская рубка? Да он вообще здесь никогда не бывал! Кхарн знает ее слишком хорошо и способен распознать настоящую причину ее гнева. Он смотрит на нее с удивлением на нетронутом шрамами лице. — Тебе страшно. — Я же не сумасшедшая, чтобы мне не было страшно, — возражает она, ощущая, как розовеют щеки в ответ на правду. Да, ей страшно. Астартес не положено чувствовать ничего такого, они больше, чем люди, и так далее, но она-то — это она. Полностью человек. И чувствует себя очень, очень напуганной. — Тебя он убьет последней. — Я польщена. Кхарн — достаточно астартес, чтобы не видеть смысла успокаивать ее страхи. Не то чтобы здесь вообще было, что успокаивать, имейте в виду. Но он и не отворачивается от нее и не глядит с отвращением; а это куда больше, чем удостаиваются прочие члены экипажа. — Думаю, ты могла бы попробовать убрать капитанское кресло из рубки, — наконец, произносит Кхарн. — Нет, — Лотара качает головой. — Мне до усрачки страшно, но бегать я не собираюсь. Если уж умирать, то я умру здесь.***
Трон из черепов — черепов рабов, большинство из которых было похищено из похоронных камер корабля, — заканчивают в течение двух дней. Несмотря на то, что Пожиратели Миров никак не склонны к помпезности и обстоятельности, у них все равно происходит своего рода стоячая церемония, когда их примарх выходит на свободу во второй раз (Лотара спрашивает себя — будет ли когда-нибудь третий). Ангрон именно такой, как говорил Кхарн. Все еще с Гвоздями, но всё равно совсем другой. Единственное, чем он сейчас напоминает человека, это тем, что держится прямо. Две руки, две ноги, голова — во всяком случае, это больше, чем досталось Третьему Легиону. Его широкие шаги отдаются громовым эхом, и Лотаре кажется, что она чувствует, как под ней ходит ходуном пол. Стоит ему войти, как воздух наполняется резким запахом крови, и она вынуждена прилагать усилия, чтобы не скривить нос. — Наконец-то, — раскатисто произносит примарх, тяжело шагая к трону. — Ммм... да, да... — он тянется к ближайшему члену экипажа — его зовут Йилказ Тенериф, младший лейтенант, верно прослуживший семь лет, — и ломает его надвое, точно тростинку. Лотара вздрагивает вопреки самой себе, когда вытекающая из Тенерифа кровь окрашивает трон алым. — Отлично, — Ангрон улыбается и отбрасывает труп в сторону, прежде чем усесться самому. — Хорошее подношение, Кхарн. Кхарн склоняет голову. — Чего вы все ждете? — спрашивает Ангрон, указывая на оставшиеся без присмотра контрольные панели. — Кто-то еще хочет добавить сюда свою кровь? Со скоростью молнии все оставшиеся члены экипажа бросаются за работу. Лотара возвращается к навигационным картам, когда Ангрон подзывает ее. Она делает глубокий вдох и заставляет себя подняться, считая шаги до нового трона своего примарха. Вблизи, вплотную он — воплощенный бог смерти. В его присутствии она чувствует позыв обмочиться и тошноту; род ужаса, которого ей не доводилось переживать раньше, сколько бы раз ее корабль ни был на волосок от гибели. Он убьет тебя! — кричит в ней каждая клеточка, он убьет тебя и даже не задумается, точно так же, как убил Тенерифа. — Лорд Ангрон, — шепчет она, подойдя к трону, и падает перед ним на колени. Ангрон цокает языком, с укоризной покачивая перед собой пальцем. Тонкость, на которую он никогда раньше не был способен. — Сколько раз еще тебе говорить? У меня нет никаких титулов. — Ангрон. — Хорошо. Подойди поближе. Она поднимается и делает два шага вперед. Он тянется к ней, и она думает: «Вот и всё, так я и умру», — но вместо того, чтобы снести голову у нее с плеч, он просто... взъерошивает ее светлые волосы. — Я чувствую запах твоего страха, малышка, — сообщает ей Ангрон. — А моего облегчение вы не чувствуете? — парирует она. Он смеется, еще сильнее спутывая ей волосы, прежде чем убрать руку. — Проси моей милости, — приказывает он. — Всё, чего пожелаешь. Лотара помнит эти слова. Прежде всего, именно они в свое время принесли ей командование кораблем. К сожалению, она сомневается, что ответ «У меня уже есть всё, что мне нужно, пожалуйста, не убейте меня в приступе ярости» приведет к чему-нибудь хорошему, хотя это совершенно точно то, о чем она хотела бы попросить. Нет, вместо этого она смотрит ему в глаза и улыбается собственной безумной улыбкой. — Когда я умру... — начинает она. — Да? — продолжает Ангрон, облизнув губы. — Добавьте мой череп к вашему трону. Ангрон хохочет, хлопая в ладоши. — Будь по-твоему, капитан Саррин. Ступай. Лотаре позволено вернуться на свой пост по-прежнему одним, благодарным, хоть и изрядно вымокшим, куском.***
— Видишь? — у Кхарна хватает наглости спросить, ухмыляясь. — Что я тебе говорил? Она качает головой и не удостаивает его ответом.