Только вперед

      – Тета!       Нет ответа.       – Тета!       Нет ответа.       Темноволосый светлоглазый паренек в красно-желтой мантии, войдя в консольную, с досадой тряхнул головой и обернулся к сканерам.       – Да куда же он запропастился?!..       Немного подумав, он снова крикнул куда-то в гулкую пустоту ТАРДИС:       – Доктор?..       И прислушался… Нет, это новое нелепое имя тоже не сработало. В выбранной им вчера комнате, после того как они, угнав учебную ТАРДИС, всласть напрыгались в пространстве и времени по разным мирам, просто выбегая и оглядываясь, считая разное количество солнц, лун, развлекаясь разным цветом небес, камней, вод, деревьев, видом причудливых животных и видом самой ТАРДИС, все время приобретавшей новую интересную форму, Теты, или Доктора, как он придумал себя называть в последнее время, что бы это ни значило, не оказалось. Конечно, он мог решить, что комната ему не нравится, перейти в другую и заснуть там, но Кощей обошел уже все мыслимые помещения и так и не нашел своего друга. На вызовы по коммуникатору тот не откликался и становилось все более тревожно. Не мог же он угодить в какую-то ловушку прямо в этой ТАРДИС? (Она же просто учебная – должна быть безопасной?) Застрять, гм… в каком-нибудь механизме? И не располовинит ли его или не рассеет ли на атомы, если попытаться ТАРДИС передвинуть? Найдется ли он уже на Галлифрее, как ни в чем не бывало, или его вообще здесь нет?       Вздохнув, он вернулся к сканерам и запустил общий поиск – по всей ТАРДИС – это могло занять много часов, даже дней... Быстрый, мгновенный поиск ничего не показывал. Может быть, он все-таки вышел?       Поколебавшись, Кощей вывел огромными символами послание на мониторе: «Где ты, черт побери?! И где твой чертов коммуникатор? Иду тебя искать. Свяжись со мной!»       После чего, убедившись, что отмычка от ТАРДИС на месте в кармане, как и включенный коммуникатор, а также в другом кармане и… то, что он прихватил с собой еще более незаконно, чем саму ТАРДИС – старый стазер своего отца, который когда-то давным-давно умыкнул из дома: ведь мало ли что может встретиться во время приключений на других планетах! – вышел наружу. Задумчиво огляделся. Мир, в который они прилетели ночью, не удосужившись посмотреть толком, куда именно попали, кроме того, что планета была пригодной для жизни гуманоидов и даже обитаемой, но на каком-то примитивном уровне, – они собирались вздремнуть как следует после минувших приключений, а затем уж переходить к знакомству с ним, – заливал яркий солнечный свет. Солнце было только одно. Небо было голубым, с плывущим по ним белыми кучевыми облаками, трава и листва деревьев… – как и листва ТАРДИС, притворившейся деревом, – зелеными. В основном зелеными, если не придираться к оттенкам. Довольно экзотичный мир, по сравнению с их родной планетой – Галлифреем, но не по сравнению с уже десятком увиденных. Мир казался спокойным, безмятежным, заливисто щебетали птицы, шуршала какая-то мелочь в палой листве, а местные мелкие насекомые явно не принимали юного таймлорда за перспективную добычу. Словом, стоял прекрасный денек. Похоже, Доктор и впрямь вышел прогуляться, да так и забыл обо всем.       Кощей, – понемногу привыкавший к новому имени Мастер, что, втайне, означало, что он был хозяином самому себе и все, что бы ни творилось, мог взять в свои руки, как тот дурацкий назойливый шум в голове, который не помешает ему делать то, что он хочет, не испугает тем, что нечто извне желает ему препятствовать, встает преградой во временном вихре, будто стремясь оттолкнуть назад, от мечты, от честолюбивых замыслов, от цели, какой бы еще неясной она ни была, – фыркнул с досадой на легкомысленного безответственного друга и прикинул, куда тот мог бы пойти. Сканеры подсказывали, что дальше к востоку, за опушкой леса, на которой они приземлились, за парой пологих холмов и за полем чего-то, напоминающего местную пшеницу, лежало поселение местных жителей. Наверняка, им Доктор и заинтересовался. Мастер высмотрел в подлеске неприметную тропку (если, конечно, это была тропка), в том направлении, в котором угадывались большие прозрачные пространства, и уверенно последовал туда. Коммуникатор у него был с собой. Так что как только этот балбес вернется, уж точно не пропустит послание в ТАРДИС и рано или поздно выйдет на связь. Если только он не попал в какие-то неприятности в чужом мире, кажущемся на вид таким веселым и привлекательным. Если бы трава здесь была не зеленой, а красной, можно было бы совсем потерять голову, вообразив, что они дома, в безопасности, как в детстве!       Выбравшись из леса, он поднялся на небольшой холм, слушая пение ветра в шелково стелющихся травах, и уловил запах дыма – наверняка идущего от того самого поселения, в сторону которого он шел. Примитивное хозяйство требовало много огня и много топлива. На опушке он видел множество старых и свежих пеньков, кое-где догнивали свое деревья оказавшиеся негодными и трухлявыми. Наверняка когда-то лес гораздо ближе подходил к местному жилью. Он спустился в ложбину и запах дыма исчез, будто только чудился ему на вершине, но, когда он стал подниматься на следующий холм, запах вернулся, показался едким и назойливым. Любопытно, каким он должен казаться местным жителям? Таким же утомительным и неприятным? Или они давно привыкли к нему и вообще не замечают?       Со второго холма он спустился в шумящее золотое море колосьев. То, что казалось ему тропкой, действительно было тропкой, и она вела неуклонно и прямо в волнующуюся гущу жестких стеблей, увенчанных тяжелыми зернами, прорезала поле тоненькой нитью, по которой можно было двигаться, но не забывая раздвигать колосья, чтобы они не исцарапали лицо своими острыми остьями, не злонамеренно, почти игриво, как котята, машущие лапками с выпущенными коготками. Солнце немного припекало, когда его долго не закрывали облака, колосья кружились, но тропка вела уверенно вперед и вперед, зудели насекомые, занятые своими делами, и кричали какие-то птицы. Минутку… он остановился, переводя дух, промаргиваясь от завораживающего безостановочного качания колосьев, и, хмурясь, прислушался получше. Кричали не птицы. То есть, птицы, наверное, тоже – он слышал что-то похожее на гогот, на истошные кличи, которые назвал бы петушиными или павлиньими, если бы был знаком именно с этими птицами, слышалось и мычание, блеянье, хрюканье и визг, и он пока затруднялся распознать, нормально ли для одомашненных животных такое поведение и способность производить такой беспрестанный шум. Будто на пределе усилий, будто они были в панике... Конечно, он слышал, что животных держат для еды и время от времени режут, но не всех же сразу, как казалось?.. Может, он подобрался к деревне со стороны бойни?       Но нет, он распознавал уже и другие звуки – вот те истошные вопли, похожие на крики птиц или животных – некоторые из них складывались в слова? Что-то вроде «Нет!.. Оставьте нас!.. Помогите!.. Не трогайте меня!.. Убийцы!.. Изверги!..» Если отсеять вариации и оставить только смысл, переводимый ТАРДИС, чтобы не погружаться в пучину чего-то липкого и темного, что отражалось ментально, сразу в мозгу. Если постараться, то можно понять и животных, но это были не животные, это были разумные существа. Они были в панике и умирали. И были другие, кричавшие другое: «Иди сюда!.. Не спрячешься!.. Вот тебе!.. Я выдерну тебе кишки!.. А потом я вспорю тебе брюхо… перережу глотку… медленно выдавлю глаза…»       – Ох… – пробормотал застывший на краю поля молодой таймлорд, ошеломленный ворвавшейся в его голову бурей. Идиллический пейзаж вовсе не был идиллическим. Прямо за тонкой завесой блестящих остьев разыгрывалась кровавая драма, которыми полна жизнь примитивных рас на любом этапе их истории. Он читал об этом в учебниках, слышал, и даже уже видел прежде, но еще не оказывался в одиночестве так близко и так внезапно.       Вот тут бы повернуть назад, вернуться в ТАРДИС и исчезнуть, не вмешиваясь в неведомые чужие исторические процессы, не оставляя следов, отряхнув с презрением прах примитивный войн со своих ног, но… Доктор был где-то на этой планете. Где же? Мастер, порывшись в кармане, вытащил коммуникатор, невольно отметив, как вспотели ладони – не только от того, что он прошел через жаркое, нагретое солнцем поле. Никаких признаков того, что кто-то пытался выйти на связь. Глухо как… в клетке Фарадея. Или ее галлифрейском эквиваленте, что, можете поверить, куда глуше.       Он попробовал снова связаться с другом сам. Тишина. Мертвая. Зловещая. Стучащая проклятыми нарастающими четырьмя ударами тревоги и страха. Он снова прислушался к душераздирающим и тошнотворным звукам впереди, вгляделся в поднимающиеся и становящиеся гуще клубы дыма над полем, втянул затрепетавшими ноздрями жутковатый будоражащий запах чужой инопланетной крови и волосы на его голове зашевелились от кошмарного понимания. Если Доктор уже прошел этим путем до него, если попробовал вмешаться, остановить происходящее, неудивительно, что он не отвечает, не может ответить, потому что попал в беду, ранен, возможно, страшно искалечен, растерзан насмерть каким-то зверьем… Он ведь должен был регенерировать? Да или нет? Это было бы для него впервые. Что, если он не сможет? В первый раз это то еще испытание, не все справляются. Его надо найти! Конечно, могло быть самым разумным и правильным все же опрометью бежать отсюда, немедленно вернуться на Галлифрей за помощью. Пусть им потом оторвут головы в Академии за этот побег, но здесь обязательно помогут, ни за что не оставят Тету в этом жутком месте! Но, может быть, их обоих исключат из Академии? А что, если он все еще жив и цел? Только затаился, потерял коммуникатор, испортил его так, что никак не определить по маячку, где он находится? И ведь этот болван никогда не носит оружия. А вот у него – Мастера, оно с собой есть! И он может взять контроль над ситуацией в свои руки, быть хозяином положения, спасти их обоих. Вот и проверка «на вшивость» – так может, или нет?.. В конце концов, это же всего лишь какие-то полуразумные примитивы!       Вздохнув поглубже и задержав дыхание, как перед прыжком в воду, он быстро миновал оставшийся клочок поля, будто отдернул легкую кисейную занавесь, отделявшую его от действительности. Крики, смех, вопли, дым, мечущиеся вырвавшиеся животные, все это превращало картинку в фатасмагорический калейдоскоп, само восприятие будто сузилось в длинную темную трубку настоящего калейдоскопа, выхватывающего, то чью-то отрубленную руку, то голову, словно вырастающую из лужи темной, подсыхающей причудливыми струпьями, крови, без нижней челюсти, впивающуюся зубами в собственную кровь и рыхлую землю. Он знал, что входит, буквально врывается в то, что сам только что мысленно назвал реальностью, но при этом вовсе не чувствовал, что это реально. Это походило на какую-то глупую постановку. На тяжелый сон. Осознаваемый и успокаивающий тем, что все это не реальность. А если реальность – то она не страшна, раз так похожа на мерзкий сон? Она просто глупа, нелепа, уродлива, по-своему жутковато смешна… Стазер тяжелил руку, приятно холодил ладонь, ободряя и ощущаясь как талисман. Но только одним слоем сознания. Другой слой кричал о том, что он бесполезен. Третий приходил в ужас от того, что, может быть, придется всерьез применить оружие против кого-то живого, был преисполнен отвращения и безысходности – потому что это и была настоящая жизнь, в ней разумные существа зверски убивали друг друга, и ничего другого не существовало в сузившемся до трубки калейдоскопа мирке. Единственный способ не принимать участие в этой оргии – умереть самому. Сдаться и раствориться в прахе.       Он все еще оставался незамеченным, будто проходил мимо через какое-то иное измерение. И он не собирался ждать, пока его заметит кто-то не по его собственной инициативе. Он видел валяющиеся на земле внутренности, вывалившиеся из перерубленных пополам тел, смешанные навозом снаружи и с вытекающим жидким дерьмом изнутри, отрезанные руки и ноги, половые органы, челюсти. Видел еще живых искалеченных, обездвиженных рыдающих мужчин, видел голых женщин, непристойно раскоряченных, визжащих и воющих, которых насиловали повсюду и живых, и, кажется, уже мертвых, то же делали и с детьми обоих полов, если не выбили им уже мозги о стены, не растоптали и не разорвали для забавы, дернув в стороны за ножки. Про такой «культурный феномен» древних народов, как изнасилование, он тоже читал, хотя на Галлифрее давно подзабыли, какую именно культурную ценность это несло для людей, размножавшихся обычным биологическим путем. Но какую-то несло… скорее, похоже, ритуальную.       – Доктор! – заорал он во весь голос, запрокинув голову. – Ты здесь?! Доктор!       Наконец его заметили. Кто-то издавал изумленные возгласы. Кто-то засмеялся. Кто-то двинулся к нему с явно дурными намерениями – некоторые даже не потрудились натянуть штаны. Он не собирался с ними объясняться. Просто молча поднял стазер и выстрелил – в одного, другого, третьего. Будто стрелял по мишеням в игре. Они падали как подкошенные, с обалдением на глупых перекошенных лицах, а их подельники, толком не оглядывавшиеся, не могли понять, что происходит, возможно, думали, что их товарищи просто поскальзывались по дороге – кругом же было разлито столько крови, дерьма и прочих органических выделений – не диво в них поскользнуться и даже захлебнуться... Стазер убивает мгновенно, куда бы ни пришелся выстрел, и он – элегантное оружие, практически не причиняющее разрушений, поражающее лишь живую ткань. Если бы свидетели могли подождать пару часов, чтобы увидеть, как быстро обугливаются и распадаются пораженные тела, они бы поняли его разрушительную силу. Но сейчас казалось, будто враги просто падают как опрокинутые игрушки, смешно раскидывая голые ноги, застывая задницами кверху, абсолютно бескровно, без всяких видимых чудовищных ран, которые, похоже, были тут в правилах игры. Так что, пока они заметили, что происходит что-то неправильное и принялись отступать, ему пришлось пристрелить больше десятка забредших в деревню солдат удачи. Вероятно, это был настоящий отряд, и, вероятно, это была война, значит, подобное происходило тут повсюду. А что, если Доктор забрел в какую-то другую деревню?!.. По другой, не увиденной им тропинке?!       – Доктор!.. – снова крикнул он, но тут ему пришлось отвлечься, так как опомнившиеся солдаты схватились за оружие. На мечи и топоры он не слишком обращал внимание, но у некоторых были тяжелые луки с заводными механизмами и короткими металлическими стрелами… Это было уже опаснее. Проклятье... Не надо было ожидать, что они просто отступят, надо было стрелять без остановки!..       И все же он попробовал другой способ, хотя и не очень понимал, почему. Зачем ему щадить этих людей, которые причиняли себе подобным столько страданий и ужаса? Все по-честному. Ах нет, не по-честному, он еще не был готов ответить им прямо уж тем же, что они принесли другим. Но мог просто «изъять их из обращения», как бешеных собак, как говорилось в одной старой идиоме. Впрочем, и это было бессмысленно, раз такое в порядке вещей в породившем их мире.       – Ни с места! – воскликнул он, понятия не имея, вышел ли голос громовым и грозным или осипшим и жалким. Тем не менее, если бы это подействовало, это могло быть эффективно и против дальнобойных коротких стрел. Ему неплохо удавалось внушение. Он давно увлекался азами гипноза, начиная с тех пор, как внушал самому себе, что может все, что может заставить раздражающий его стук в голове стихнуть, и даже совсем исчезнуть. Кажется, иногда, на время, даже получалось. В Академии он баловался тем, что гипнотизировал других студентов – с их согласия ради забавы, а иногда пытался и без согласия, просто из интереса, взглянуть, что получится, или чтобы одолеть соперника в неизбежных школьных конфликтах. Иногда получалось, уж точно куда чаще, чем у других. Хотя, надо признать, половиной успеха была внушаемость реципента, так что как повезет… – Ни с места, жалкие смертные. К вам нынче, передо мной, спустился ангел с небес. Как встретили вы его?       – Ишь ты, ангел! – усмехнулся кто-то. – Ангелочков мы тут потискали!       Он выстрелил в него почти не глядя. Но одновременно кто-то выстрелил в него – и попал. Тяжелая короткая стрела пробила левый бок под ребрами и застряла в теле, похоже, пронзив его насквозь. Он пошатнулся, но устоял на ногах, испытав что-то больше похожее на потрясение, чем на боль. Боль придет потом, и слабость. Он поспешно блокировал определенные ощущения – это то, что умеют повелители времени, почти отключаться от того, что мешает им двигаться к цели. От слабости, которая может быть смертельной. Так что он опустил левую руку, которую рефлекторно вскинул к ране и, будто совершенно не изменившимся голосом, не потеряв дыхания, повторил:       – К вам нынче спустился ангел с небес. Как встретили вы его? – Стук в голове стал громче, но на этот раз он его не сдерживал, он знал, что, вплетаясь в его речь, «мешающий» ритм начинает ему помогать – завораживает других людей помимо воли, с ним это получается куда лучше, чем без него. Можно даже считать его в таких случаях даром свыше.       Впечатленные то ли его голосом, то ли кажущейся неуязвимостью более, чем его странным оружием, мародеры попятились.       – Какой, нахрен, ангел, парень?.. – проговорил кто-то, в голосе явно слышалась нервозность. – Не видели мы никакого ангела!       – Он пришел в таком же одеянии, как я. Пришел со словом и без меча. Пришел принести вам свет! Вы Видели Его, Жалкие Смертные?       – Невидимый меч, – проговорил кто-то приглушенно. – У этого гада невидимый меч…       – Стрелы у него невидимые, – поправил кто-то. – Мать его, он их и правда положил! А чем вообще?..       – Громом… – подсказал кто-то.       – Дык не гремело же нихуя и не сверкало!..       – Заткнись! А ты ангелов раньше-то видел?!..       – Сразу души забирает?!..       – Не видели мы никакого ангела, – откашлявшись, отчетливо, хоть и хрипло произнес некто. – Ну, такой плащик мы бы точно заметили! Не сомневайся. Не было его тут. Слушай, там у вас на небесах, наверное, тоже ошибочки бывают! Так мы это… если что… все путем? Соберем вещички да дальше пойдем? Не было тут вашего! Хоть все переверни!..       – Был! – всхлипнула какая-то голая женщина, судорожно держась между ног – все ее пальцы были в крови, а внутри, должно быть, все было разорвано. – Был он тут!..       – Да заткнись, тупая сука! – разозлившись, ближайший солдат саданул ее топором по голове, расколов череп. – Не знает, что говорит, бредит, наверное…       – Трахнули они его и убили!.. – подхватила другая женщина… И тоже получила топором по голове.       – И закопали в навозе!.. – истерически прибавила третья. – Сама видела.       – Да заткне!.. – не менее истерически взвыл ближайший к ней мародер, занося меч, но сделать уже ничего не успел.       – Сдохните, твари! – рявкнул окончательно осатаневший повелитель времени, и поднявший меч рухнул «громом пораженный».       Дальше вспыхнула паника. Часть мародеров подхватилась с воплями и начала разбегаться, развернувшись к нападавшему всем широким тылом, но были и такие, что, хоть и пребывали в ужасе, но решили, что единственный способ избавиться от опасности – все же попытаться пристрелить ее понадежней к чертовой матери, а то ведь догонит, неровен час! Несколько арбалетчиков забежали в укрытия и принялись лихорадочно взводить свои механизмы.       Это отвлекло от убегавших и части их посчастливилось скрыться. Несколько стрел, спущенных нервными руками, пронеслось мимо, одна засела в правом бедре, но высунувшийся из-за двери сарая стрелок тоже получил свое. И еще один, и еще – достаточно ведь было угодить даже в палец ноги, чтобы убить человека наповал.       И вот, поле боя «опустело» – не считая мертвых тел, умирающих, рыдающих калек и истерзанных женщин и умирающих от ужасных внутренних повреждений детей.       – Спаси нас, ангел! – всхлипнула какая-то девочка, и по телу таймлорда пробежали мурашки.       «Я не могу…» – только и подумал он.       – Спаси нас! – взмолился еще кто-то. – Исцели нас!       «Невозможно», – подумал он. И решил, что в чем-то кошмар, в который он попал, только начинается…       – Сделай все как было! – рыдал кто-то. – Верни мне мои руки!..       – Верни моих детей!..       «Можно было бы повернуть время вспять, но смысл – в таком-то мире?..» Помимо того, что это было запрещено…       – Да ничего он, сука, не может! – с болью прохрипел кто-то. – Будь прокляты небеса и ангелы, это они все допустили! Нет никого в этом мире, кроме дьявола… Это он – царь мира сего…       «Верно… – подумал он. – Все прочее – сказки…»       – Так где тот, кто пришел передо мной? – спросил он, чувствуя, что голос садится и ранения дают о себе знать. Скоро он будет бессилен даже перед этими людьми.       В ответ он услышал только горький тихий смех со всех сторон.       – Вы просто хотели, чтобы я убил их, так?       – А ты убил их? – проскрипел изуродованный старик, приколотый каким-то дрекольем к стене дома. Вокруг дреколья пузырилась кровь, когда он говорил, но он не обращал на это ни малейшего внимания. – Я видел, как они бежали! Ты говорил с ними! Ты медлил! Ты не защитил нас!..       – Прекратите! – прикрикнул он на людей, чуть поменяв тон, и тоже тихо, почти безумно засмеялся. – Вы еще не поняли? Ангел пришел передо мной, но кто, по-вашему, я?       – Ты…       И он с усталым удовлетворением ощутил медленно разливающуюся вокруг волну страха. И с удивлением почувствовал, что в этом страхе есть что-то целительное. Люди переставали обвинять, ныть и жаловаться, они будто подтянулись – даже эти несчастные, почти разорванные на части – и притихли, осознав присутствие чего-то по-настоящему значительного, для которого все земные горести – просто пустяк, ничто, пыль под ногами.       – Ты… дьявол? – испуганно, но как будто не слишком, спросил какой-то ребенок. В его испуге затаилась сумасшедшая нотка восхищения.       – Я – Мастер, – ответил он, подразумевая согласие и в то же время не выражая его прямо. – И вы будете мне повиноваться, или ваши муки станут вечными. Отвечайте. Так приходил ли ангел передо мной? Тот, что не спас и не защитил вас. Вы видели его, или его просто не было?       – Его не было, – испуганной скороговоркой выдавил кто-то. – Не было никого! Только они… И ты!       – Хорошо, я так и думал, – кивнул он, не ощущая ничего, кроме пустоты и усталости и, повернувшись, пошел обратно к полю. Правая нога отказывалась сгибаться, по левой стороне тела разливалось пугающее онемение. Теперь стоило дойти хотя бы до поля и скрыться у всех из виду, все остальное потом… Как бы еще не регенерировать тут на ходу… неловко получится. И опасно. К тому же в первый раз…       В кармане внезапно что-то зажужжало. Он не сразу понял, что это, и тут до него дошло – коммуникатор! Он и не представлял, насколько отчаялся, пока не осознал, что уже не ожидал, что тот когда-нибудь оживет и подаст сигнал. Схватить его сразу не получилось. Пальцы тоже онемели и плохо слушались. И еще эта стрела в боку, мешающая рыться в кармане. Сдерживать боль уже почти не получалось, она пульсировала, дергая все нервы, жгла и леденила одновременно. И надо было еще дойти до поля… Что со стрелой в бедре тоже тот еще квест. И лучше было не трогать стрелы и не пытаться выдернуть, чтобы не истечь кровью слишком рано, слишком далеко от безопасной ТАРДИС. Впрочем, вряд ли уже кто-то мог бы его догнать, не в том они были состоянии. Если только кто-то из мародеров не затаился поблизости, или если не подвернется еще какой-нибудь обычный для этого мира отряд. Наконец, уже под сенью шепчущих колосьев, получилось поднять аппарат и даже нащупать нужную кнопку. Измазав, черт побери, все кровью, и не чьей-нибудь, своей собственной…       – Тета?! – выдохнул он.       – Доктор! – парировал тот с беззаботным смешком. – Ты где?       – Иди ты знаешь куда со своим докторством, Доктор?! Ты где пропадал, чтоб тебя токлафаны сожрали?!       – Да я тут наткнулся на дочку углежога… они в лесу живут. Буквально нос к носу столкнулся, когда из ТАРДИС утром выглянул. Ей помощь нужна была – ее жених ногу сломал, и надо было помочь им добраться до дома, ну и ногу вправить. Представляешь, я вправлял сам!..       – Угу… – Сказать ему, чтобы заткнулся, или уже какая, к чертям, разница?.. – А коммуникатор включить – руки отсохли?       – Э… извини, я его в речку уронил, а в нем уже раньше трещина была… В общем, пока в ТАРДИС не вернулся, починить не мог, – весело щебетал Доктор. – Решил, что ты поймешь и не будешь дуться.       – Ну да, конечно… Сукин ты сын, я тебя искал, думал, что ты влип в неприятности.       – Да не, какое там!.. Кстати, нам тут корзинку пирожков подарили! С ягодами, похожи на наш крыжовник!       – Угу.       – Только я почти все съел.       – Кто бы, мать твою, сомневался!..       – Слушай… – Может, он хотел просто переменить тему, но, может, и правда почуял неладное. – Что у тебя с голосом? Как-то странно дышишь. Бежишь, что ли?       Мастер с трудом подавил нервный смешок – с этой стрелой в боку он его разорвал бы на части.       – Можешь по маячку посмотреть, с какой скоростью я двигаюсь, ты же в ТАРДИС?       – Э… Да… Смотрю. Вроде, идешь. А до того – бежал?       – Хрен тебе. Пусть от меня все бегут!       – Как-то ты грубо…       – Это я еще ласково… И вообще, я тут подумываю, не околеть ли прямо в поле. Так что если вдруг свалюсь – увидишь. Может, будешь тогда так добр, что заберешь меня? Без глупостей, подлетай на ТАРДИС, чтобы быстро убраться, тут может быть опасно.       – Ой… что? Черт, Кощей, что у тебя за фигня творится?       – Мастер!       – Ладно, ладно… Так, погоди, тебя забрать прямо сейчас? Тогда лучше остановись, точнее приземлюсь.       – Ага… – Мастер оглянулся – за высокими колосьями ничего, как будто не проглядывало, только по-прежнему поднимались клубы дыма. – Теперь уже можно, пожалуй…       – Теперь? Слушай, ты меня беспокоишь… Момент! Сейчас буду.       – Ладно. Жду. – Он остановился, отдуваясь, ощущая только дрожь слабости, забивающую боль и все остальное. Становилось как-то совершенно все равно, что происходит. Даже кажется, идти было вовсе не трудно… или… о! Как-то незаметно рядом оказалась земля. Он на это не рассчитывал… казалось, все было под контролем.       Совсем рядом раздался скрежет материализующейся ТАРДИС. С неожиданным, хотя почти не ощущаемым, трудом он повернул голову и скрипнул зубами – ТАРДИС приняла вид подгоревшего сарая. Замаскировалась, черт ее дери…       Из открытой двери сарая выскочил Доктор, такой бодрый, что смотреть было тошно.       – Боги! Кощей! – Сил протестовать уже не было, так что пришлось оставить это без внимания. – Что с тобой случилось? – Он поспешил схватить друга за руку и помочь приподняться. Разглядел торчащие стрелы, насквозь пропитавшуюся кровью мантию и задохнулся от ужаса. – Где ты был?!       – Так, нарвался, урвал себе кусочек войны, давно мечтал, знаешь ли…       – Ну ты даешь!.. О, нет, только не регенерируй, пожалуйста!..       – В смысле – просто так сдохни?       – Нет, вообще никак не умирай, с нас за это дома шкуру спустят!       – Железобетонно!..       Доктор буквально волоком втащил Мастера в ТАРДИС, продолжая причитать и восклицать, потом кинулся куда-то внутрь, всполошенно грохоча чем-то опрокидываемым, в поисках, для начала, портативной аптечки.       – Держись, приятель! Сразу домой не полетим! Лучше тебя сперва подлатать, а потом уж показываться кому-то на глаза.       – Ага. Согласен, как печать Рассилона...       – Блин, не смеши!.. Вот же угораздило! И как?! Ну где ты тут такое нашел?! В райском-то уголке, а?!       – Кто кого смешит, гад такой?!.. Мне, между прочим, больно!       – Да-да, погоди, сейчас найду… Черт, все из рук валится… Сейчас! Мне, между прочим, из тебя еще стрелы вытаскивать, я ж с ума сойду от ужаса!       – С ума он сойдет!.. Ха!.. Так, кажется из меня только что целый литр крови выплеснулся… разом.       – А зачем ты стрелу выдернул?!..       – Не выдергивал, она как-то повернулась нечаянно и сдвинулась… Наверное, это то что скопилось внутри.       – Так, погоди. Аккуратнее. Все нашел!       Успокаивающе зажужжали полезные приборчики, диагностирующие, задерживающие кровотечение, снимающие чувствительность, направляющие и ускоряющие заживление.       Вскоре Доктор глубоко вздохнул и сел, дрожа от шока и одновременно от облегчения, прямо на окровавленном полу. Отмоются они как-нибудь потом.       – Главное – ты не умрешь!       – Вот счастье-то!       – Ха-ха! И правда счастье. Все-таки – ну как? Вот КАК?!       – Я просто пошел тебя искать. Беспокоился, что ты попал в беду и потому не можешь ответить. Задал местным парочку вопросов. Кое-кого пришлось убить…       – Да ладно, ты же не серьезно!       – Ну да, что тут серьезного? Я боялся, что они тебе навредили.       – Ох, ну извини, я постараюсь больше не исчезать без предупреждения…       – Да, ты уж постарайся. Потому что, если сделаешь так снова, если снова так подведешь меня… – Мастер немного помолчал и странно спокойно закончил: – я тебя убью.       Доктор усмехнулся, но отчего-то внутренне вздрогнул и поежился, а еще подумал, что не сможет этого не сделать – обязательно сделает, такова уж его природа. Мастер улыбался, но почему-то не казалось, что он шутил. Он и сам внутренне вздрогнул. Поняв, что не знает после всего, что произошло, в самом ли деле он шутил.