Герой СССР

— Ну что, товарищи, — Сашка оглядел притихших бойцов и присел рядышком, к костру. — Завтра утром вылетаем к ущелью. — Опять душманы? — сплюнул Ахмед, Сашкин земляк. В Грозном им познакомиться не довелось, увиделись только здесь и часто в разговорах вспоминали родной город. Сашка развел руками. — Банда, да, — сказал он. — Батальоном пойдем. Наш взвод в боевом охранении. — Как обычно, — громким шепотом, но так, чтобы слышали все, поведал Серега Хабаров. — Партия решила, что надо, а мы под пули лезь. Поморщившись, Сашка уже открыл было рот, чтобы возразить, но не успел. Погладив бороду, Палыч отвесил Сереге подзатыльник. — Подрасти сначала, а потом возмущайся, — снисходительно бросил он. Будучи старше Сереги почти на тридцать лет, Палыч имел право на подобные выходки, и бойцы это понимали. Да и практика показывала, что опыт у него за спиной был огромным. Сашка понятия не имел, почему Палыч так и ходил в сержантах, но советам послушно внимал и почти всегда следовал. Пусть он сам недалеко ушел от Сереги — старше на три года, — все равно быть командиром взвода означало нести ответственность за жизнь бойцов, и если бы тогда не Палыч... Сашка услышал недовольные возгласы и поморщился. — Послушайте, товарищи. — Он неторопливо поднялся, потирая ушибленное недавно колено. — Приказ есть приказ. Скажут — Кабул взять, мы поднимемся и пойдем на штурм. А пока радуйтесь, что всего одна банда, пусть и большая. — Та еще куча дерьма, — пробормотал кто-то слева. Сашка начинал сердиться. — Кто там умный? Вставай, солдат! — он развернулся всем корпусом, ткнул пальцем в грудь начавшему подниматься Вовке Мишину и сообщил: — Вернемся — наряд вне очереди. Есть приказ — выполнять будем! — И чуть тише закончил: — И да, ты прав. Выкуривать душманов из ущелья — то еще дерьмо. Сделав шаг к костру, Сашка повернулся к нему спиной и прошелся взглядом по лицам бойцов. Все смотрели на него — кто недовольно, кто ожидающе. — Палыч, — он не приказывал, а просил. — Возьми двоих и сходите, заберите вещи. Нам гранат кучу обещали. Чем больше утащим, тем больше двухсотых у моджахедов будет. Палыч пожал плечами и остался сидеть, почесывая бороду: — Лучше трехсотые, — раздумчиво сообщил он, — так им мороки больше будет. Согласно кивнув, Сашка вернулся на свое место и полез за пазуху. — А теперь вот, смотрите, — он аккуратно расправил карту на коленях и ткнул в нужное место. Бумага под пальцами была вся в карандашных отметках, еле различимых в свете костра. — По гребню пойдем, — оценил перегнувшийся ему через плечо Ахмет. — Опять ноги ломать. — Дай-ка, — потащил из Сашкиных пальцев карту Вовка и указал куда-то в сторону от ущелья. — Может, вот здесь обойти? — Два наряда, — выплюнул Сашка. — Ты же первый в горах и сдохнешь, когда вниз покатишься. Тем более операцию планируем не мы, — он кивнул на штабную палатку, — а они. Там тоже не дураки сидят, знаешь ли. Если сказали — по гребню лучше, значит, лучше и безопасней. Да и судя по расположению банды, так мы подойдем незамеченными и сумеем положить половину, прежде чем они очухаются. — А если не положим? — спросил откуда-то справа Серега. Сашка вздохнул и тихо начал говорить. Бойцы притихли, внимательно его слушая. — Товарищи, я понимаю, я пришел сюда всего месяц назад. Но вы — вы здесь уже не первый год. Пусть не каждый из вас здесь с самого начала, но каждый — солдат. Прошедший далеко не один бой и выживший. — Он сделал паузу и снова взглянул всем по очереди в глаза. — Вы — лучшие. Здесь это определяется так: кто был слаб — погиб. Вы — выжили. — Все мы помрем... — тоскливо проговорил Семен. Он тоскливо смотрел в костер и, казалось, видел в пламени что-то особенное. Может, свою смерть, подумал Сашка и мысленно поплевал через плечо. — Или мы — или нас! — рявкнул он. Воинский дух нужно было поддерживать. — Даже если и помрем — то отдадим долг Родине! — Да не пошла бы эта Родина! — Семен начал заводиться и повысил голос. — И Партия вместе с ней! Встав, Сашка сделал шаг вперед и с оттяжкой съездил ему по морде — давало знать о себе детство не в самом благополучном районе. — Вытри сопли и заткнись! — скомандовал он. — У тебя баба есть? Зажав кровоточащий нос, Семен похлопал по себя по груди — дав очевидно утвердительный ответ. У Сашки самого в нагрудном кармане лежала фотография Ани. — Вот за нее и пойдешь сражаться, — Сашка ощутимо злился, — если тебе больше не за что. За нее и за ВДВ! Хватит болтать, нам с тобой еще спину друг другу прикрывать завтра! Им оставалось жить не более суток. На следующее утро, попав в засаду, погибли шестнадцать человек из взвода. Последний, семнадцатый — Сашка — подорвал себя гранатой после того, как кончились патроны, прихватив с собой на тот свет троих «духов». Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза.