Побег

Арно обмакнул перо в чернильницу и аккуратно вывел: «Сообщаю вам, что Валентин Придд — предатель». Чернильная капля плюхнулась на лист и залила полстроки. Арно скомкал бумагу: никаких писем он писать, конечно, не собирался, взялся за перо, только чтобы сорвать злость. Придд — предатель, а он — самоуверенный идиот, достойный всего, во что по собственной вине вляпался. Из Олларии — не Раканы и не Кабитэлы, что бы там ни бормотал Ричард, — Арно ясно понимал, какую глупость совершил, бросившись в столицу в надежде спасти герцога Алву. Теперь самому было впору уповать на какого-нибудь спасителя: армии братьев, бунт в Олларии, милость Ракана или Придда… Впрочем, скорее Создатель сойдет с небес собственной персоной. Да и Арно, конечно, не собирался сидеть сложа руки и ждать, но как глупо все вышло! Он швырнул чернильницу в стену, украсив лиловый шелк обивки темным пятном. На шум тут же явились слуги — или сторожа — будто не замечая его, молча унесли расколотую чернильницу и испачканную бумагу, вытерли лужу… …Встреча с Ричардом была радостной ровно пять минут, до тех пор, пока тот не заговорил о Ракане. — Дик, поверить не могу! Ты же писал мне из Варасты и Олларии, как ты рад служить у Первого Маршала! — Тише! Если слуги услышат… — Я был уверен, что ты остался в Олларии, чтобы спасти своего эра! — Он не мой эр! Сюзерен освободил меня от клятвы Олларам! — Дик пошел красными пятнами. — А от чести? — Ты не понимаешь! Альдо — настоящий король, он возродит Талигойю! Когда ты встретишься с ним, сам увидишь, что я прав! Разругаться в пух и прах они не успели: помешал нежданный гость, белобрысый, высокий и крепкий, как какой-нибудь бергер. Он вошел в кабинет без стука и предупреждения, будто к себе домой. — С кем ты так шумишь, Ричард? — Альдо… Ваше Величество! — Дик вспыхнул, а Арно сжал кулаки, поняв, кто перед ним. Потом он больше всего жалел, что в эту же минуту не выхватил шпагу. Тогда казалось, что даже на Ракана нельзя нападать без предупреждения… — Это… — Мне уже доложили, да я и сам вижу. Арно Савиньяк? Как сюзерен всех Людей Чести, я рад… — Узурпатор! — Арно, не смей! — Ричард вскочил. — Помолчи, — Ракан отодвинул его в сторону, разглядывая Арно как будто даже добродушно. — Жаль. Потом его вывели в соседнюю комнату, отобрали шпагу и посадили под замок. Спасибо, хоть цепи не надели — наверное, потому, что в доме Алвы их никогда и не было. Арно смотрел на такие знакомые стены и все пытался осознать, что это не сон, что он не уснул в кресле, пока старшие разговаривают и пьют вино. Голоса доносились глухо, сперва, в смятении, он их и не услышал, а потом, подчиняясь невольному любопытству, пошел вдоль стены, и в одном из углов разобрал ясно. — Понимаю, Дик, тебе это все не нравится. Я не сержусь на твоего друга, но оставить его на свободе не могу. Говори с ним, если хочешь. Старой крови осталось мало, я буду рад, если Савиньяк убедится в нашей правоте. Но если он тебя не послушает… С той стороны, видимо, отошли от стены, слова стали неразборчивы. — … В Багерлее?! — ахнул Дик. — Нет. Пока, по крайней мере. Я понимаю, что ты чувствуешь, но пойми и ты. Если бы Робер — не говорю о тебе, ты никогда не предашь, знаю, — если бы Робер предал меня как человека, я бы простил ему четырежды по четыре раза, но если бы он предал наше дело… Разговор снова стал глуше. *** Спустя несколько дней ссор Ричард перестал приходить, а еще через день лакей в черной с золотом ливрее вывел его во двор — Арно успел заметить у ворот целый отряд, ощетинившийся мушкетами, — втолкнул в карету, запер дверцы снаружи и захлопнул окна. Арно пытался угадать по поворотам, куда его везут, но вскоре сбился и запутался. Неужели все-таки в Багерлее? — по спине прошла холодная дрожь. Что бы ни было, он будет вести себя достойно, чтобы никто и не подумал, будто Савиньяк может испугаться своры, захватившей Олларию. С подножки Арно спрыгнул сам, но увидев серые ворота, увенчанные спрутьими гербами, чуть не споткнулся. Зачем его доставили сюда, в дом еще одного предателя?! — Рад вас видеть, виконт, — Придд стоял, слегка опираясь на стол. Поднимаясь по лестницам, Арно успел решить, что лучше всего гордое молчание, и только выше поднял голову, глядя на очередной герб на стене и не замечая тени, скользнувшей по лицу Придда. — Где шпага виконта? — Мой господин не приказывал передать оружие пленного. — Я непременно переговорю с герцогом Окделлом по поводу вещей, принадлежащих виконту Сэ. У вас осталось там что-то еще? — теперь Придд обращался к нему, ответить пришлось. — Нет. Арно никогда не бывал и не ожидал побывать у Спрутов. Все, что он успел заметить, пока его довели до гостиной, а потом до спальни, показалось мрачным и темным. В самих покоях не было ничего тюремного, даже легкая решетка на окне не была закрыта на замок, но находилась она на втором этаже. Можно, конечно, сплести лестницу из простыней и спуститься, но что ожидает внизу? Арно прекрасно видел мушкет в руках у привратника, да и караульные с оружием исправно обходили двор. От нечего делать он еще у Алвы простучал все стены, ища потайной ход, и не преминул обшарить новую тюрьму. Но если Дик… герцог Окделл не мог знать всех секретов дома Алвы, то Придд наверняка позаботился, чтобы у пленного не оказалось возможности сбежать. Хочет выслужиться перед своим новым господином, — с ненавистью думал Арно, широкими шагами расхаживая по комнате. «Думай, думай. Глупостей ты уже натворил достаточно. Хватит искать мышиные норки, думай…» На следующий день его привели в ту же гостиную. Еще с порога Арно увидел на столе свою шпагу и ринулся было к оружию, но сзади крепко схватили за плечи. — Не трогать! — бросил Придд, и лакеи послушно отступили. — Виконт, если вы дадите слово не пытаться бежать, получите обратно свою шпагу и сможете ходить по дому и двору. — Ни за что. — Весьма жаль. Что до остального, то Альдо Ракан обещает вам свободу взамен на письма к вашим братьям с призывом перейти на его сторону. Ответить на это можно было только пощечиной или плевком, но Придд стоял далеко, а броситься на него наверняка опять-таки не дадут. Арно и не ответил, только смотрел с ненавистью, пока Придд не отвел глаза, повернулся и вышел. С некоторым злорадством Арно заметил, что тот слегка хромает. «Думай, думай…» Придд приглашал его обедать с собой — Арно отказался, еду стали приносить в спальню. Теперь они виделись раз в день: по вечерам Придд неизменно заглядывал, спрашивал, не хочет ли виконт Сэ написать письма, и, получив отказ, вежливо желал доброй ночи. Арно еле сдерживался, чтобы не запустить в него чем-нибудь потяжелее чернильницы. От безделья, сомнений и тревог можно было сойти с ума. Кое-как, переступив через себя, Арно однажды выспросил, что герцог Алва все еще находится в Багерлее. Что же делают братья, Альмейда. Салина?! Не могут же они оставить Ворона умирать в клетке?! Что будет с ним самим за побег из полка, Арно и не думал. Сперва надо было выбраться отсюда. В верхнюю часть двери была вделана тонкая, но прочная кованая решетка. Обычно она была завешена, но однажды ночью, лежа без сна, Арно разглядел, как ткань колыхнулась, и с той стороны мелькнул огонек свечи. — Кто там?! — он сел на постели, занавеска упала обратно. Дверь была заперта, но за дверью что-то белое мелькнуло и пропало за углом коридора. Еще раз дернув ручку, он сел обратно на постель, весь превратившись в слух. Теперь ему вспоминалось, что и раньше, бывало, сквозь дрему в коридоре слышались легкие шаги. Арно не сомневался, что этот дом должен быть полон призраков, и вздрогнул от озноба. Кто ходит ночью по дому? Покойные родители Придда, брат или кто-то из более дальних предков?! Даже в Старой галерее он был не один, а сейчас вокруг стояла непроницаемая тьма, тихо было до звона в ушах, хотелось вскочить, потребовать свечей, слуг… Но если слуги узнают, что он испугался, непременно донесут Придду! Гордость постепенно переборола страх, зубы перестали стучать. Арно вытер мокрый от пота лоб, лег на подушку и к утру снова забылся сном. Едва дверь распахнулась, он со всей силы обрушил перед собой тяжелый табурет. Увы, тот так и упал на пол с грохотом: Придд отшатнулся назад, будто ожидал удара. — Виконт, это вам не поможет. В Олларии неспокойно, на стенах арбалетчики. Мне будет крайне жаль, если они подстрелят вас при попытке к бегству, — Придд, видимо, сам не заметил, что не назвал столицу по-новому. — Я не доставлю вашему Ракану такой радости, — они стояли теперь очень близко, лицо к лицу, ножки перевернутого табурета торчали между ними, будто диковинные рога. Арно заметил, как на виске Придда бьется тонкая жилка, и порадовался хотя бы тому, что смог его испугать. — Вы желаете написать письма? — Вам еще не надоело твердить одно и то же, как морисский скворец? — Доброй ночи, виконт. — Стойте. Что будет, если я их так и не напишу? — Вероятно, вас попытаются использовать как заложника. Доброй ночи. *** Сбежать из дома не стоило и пытаться. Теперь Арно согласился бы и на Багерлее, лишь бы выйти отсюда и рискнуть по дороге. Теперь по вечерам он вместо гордого молчания сообщал Придду все, что думает о нем, Окделле, Ракане и прочих участниках переворота. Увы, тот пропускал оскорбления мимо ушей, видимо, все еще надеясь выслужиться. Объявить голодовку? Бесполезно. Притвориться больным? Но если отказываться от еды, он и в самом деле ослабеет и не сможет бороться, когда придет момент. С этого дня он начал прятать куски от обеда, а еще спустя некоторое время — почти перестал вставать с постели. Арно и не представлял, что может быть что-то мучительнее безделья. Оказалось, что неподвижность еще хуже. Раньше он ходил по комнате, дышал воздухом из окна, а теперь заставлял себя лежать, как камень. Голова горела от мыслей, словно он и вправду был болен. Придд стал заходить дважды в день и иногда подолгу стоял над ним. Боясь выдать себя, Арно притворялся спящим, напрягая все силы, чтобы не шевельнуться и не вызвать подозрений. День и ночь смешались, теперь по ночам он почти не спал, и вызванный лекарь, пощупав его запястье, покачал головой. — Арно… Виконт! — громче позвал Придд. — Вы спите? Сперва он увидел ореол вокруг свечи, потом — хмурое, уставшее лицо. — В чем дело? — вечером тот не заходил, а сейчас за окном уже стояла глубокая тьма. — Вы напишете письма? — Нет, — Арно отвернулся к стене. Он твердо решил, что на следующий день так или иначе заставит Придда отказаться от его охраны и на всякий случай съел лишний кусок хлеба из заранее припрятанных. Но закат угасал, вдоль стены шагал караул, а Придд куда-то провалился. Арно так и уснул одетым. Кто-то осторожно тронул его за плечо, прервав зыбкий сон. — Тише, — шепот был почти неузнаваем. — Хорошо, что вы одеты. Вот ваша шпага, виконт. Арно решил, что спит, и только вытаращил глаза на склонившегося над ним Придда. — Вставайте же. Вам плохо? Виконт, прошу вас выслушать меня внимательно. Сегодня был суд над герцогом Алвой. Попытка Ракана приговорить его к казни провалилась, но герцогу угрожает смертельная опасность. Сейчас мы с вами отправимся перехватить карету, в которой его будут перевозить. Все остальное я объясню вам после. Арно ущипнул себя, но понял, что не спит, только когда почувствовал холодный металл шпаги. Даже если это ловушка, лучше рискнуть, чем оставаться под замком. — Я готов! — он вскочил и пошатнулся: от резкого движения закружилась голова. — Сперва съешьте вот это и выпейте вина. Мне сказали, что вы весь день сегодня ничего не ели. Если вам станет дурно по пути, это сильно осложнит дело. Пришлось торопливо сжевать хлеб и выпить темное, терпко-красное вино. Все еще ничего не понимая, Арно занял место в отряде. — Опустите капюшон пониже, — тихо посоветовал Придд, и он послушался. *** Сон, как положено, завершился рано утром, когда уже герцог Алва вернулся в Олларию, а они весь остаток ночи гнали коней, уходя от возможной погони. Рассвет вставал огромный и алый, воздух пьянил, Арно захлебывался от счастья и горя одновременно. — Мы не должны были его отпускать. — Возможно, — Придд что-то перебирал в седельной сумке. Они дали себе краткую передышку, иначе не выдержали бы кони, но сидеть на месте Арно не мог и ходил по небольшой комнате трактира. — Куда вы намерены отправиться теперь? — В Торку, получить наказание за свою глупость. А вы? Может быть, поедете со мной? — Герцог Алва приказал мне отправиться в Ноймар, к регенту. Думаю, на Севере мы так или иначе встретимся. — Герцог Придд, — Арно запнулся, чувствуя, как загораются кончики ушей. — Я должен просить у вас прощения за все, что думал о вас и все, что наговорил вам. Тот поднял голову, и Арно впервые в жизни увидел его растерянным и даже как будто смущенным. Торопясь, он продолжил. — Если бы вы рассказали мне заранее, я мог бы помочь… — Нет — Придд покачал головой. — Ракан в любой момент мог вызвать вас во дворец или отправить в тюрьму, приказать пытать… — Вы думаете, я бы выдал вас?! — Даже оговорка могла бы все погубить. Я не имел права рисковать, пока не закончился суд. Арно подавил возмущение. Как бы там ни было, это он попался в силок, а Придд вызволил его оттуда. — Я обязан вам жизнью. — Подождите. Я должен вам признаться… — Признаться? — бестолковое волнение толкнулось в груди, он весь замер, ожидая ответа. — Вчера… Уже позавчера ночью я передал Ракану письма, которые он требовал от вас. — Я не писал их! — Это сделал я. В первый миг Арно лишился дара речи. — Ракан был очень зол после первого дня суда, — зачем-то пояснил Придд. — Если бы я не отослал ему то, что он хотел, наутро вас забрали бы в Багерлее. Я не мог этого допустить, а для штурма или сражения с городским гарнизоном у меня слишком мало людей. Последняя фраза показалась тонкой издевкой. Будто Придд в самом деле готов был штурмовать Багерлее ради него! — А почерк? — отстраненно спросил он. — Если вы помните, в Лаик мне нередко приходилось сидеть рядом с вами. Клянусь, я не подглядывал в ваши задания, но… — И вы успели написать все за пару часов? — Я догадывался, что терпение Ракана закончится раньше, чем ваше упорство, — Придд ответил нехотя, не сразу. — Стоило подготовиться заранее… Я оставил дома записку, там сказано о поддельных письмах. Но их могли отправить сразу, поэтому я должен был вам признаться. Даже если ваши братья получат фальшивки, вряд ли они поверят им. — Я готов был считать вас другом, — в горле было сухо, слова царапались, как занозы. — А вы поступили, как… как предатель. Лучше бы я оказался в Багерлее, чем… Я не вызову вас на дуэль только потому, что вы спасли мне жизнь. — Еще не спас. Если военный суд оставит вам ее, я буду рад скрестить с вами шпагу при первой же встрече. Сказать «прощайте», «до свидания» и «до встречи» было бы одинаково глупо. Арно просто кивнул и вышел. — Мы еще встретимся, — пообещал он сам себе сквозь зубы, пока седлал коня. Очень хотелось обернуться, убедиться, что взгляд в спину ему не мерещится, но Арно сдержался.