Не смей умирать

Дракониды появились из неоткуда. Застали врасплох, прямо на дороге, которая казалась тихой и безопасной. Рейстлин был не готов, ведь здоровье сильно подводило его после нескольких дней путешествия по вязким болотам. Больно кашлять, больно даже дышать, и все надежды были лишь на небольшой привал. В итоге, вместо отдыха – дракониды. Завязался бой, раздался соламнийский клич Стурма, где-то Танис призывал держать строй, не разбегаться. Рейстлин усмехнулся: ничего, спасет очередной раз эту кучку недоумков, и пусть только попробуют мешать ему спать. На пару заклинаний его хватит. Магическое сосредоточение. Забыть о боли, забыть о кашле. Тупые полуящеры еще не поняли, что он маг. Пальцы уже начинают сплетаться в жестах, а слова магии всё отчетливее, всё быстрее обретают силу. И тут, будто вспышка. Нет, не магическая. Его грубо прервали. Точнее, оттолкнули. Чьи-то до тошноты знакомые руки: – Рейст, берегись! Он не успел даже разозлиться. Здоровый силуэт Карамона закрывал его, видимо, от какой-то угрозы, которую младший близнец не смог заметить. Он был таким широким, что заслонил от взора Рейстлина всё поле битвы. Затем воин вдруг как-то странно обмяк и затих. Посмотрел на брата помутневшим взглядом, явно убеждаясь, что тот в безопасности и… рухнул на землю, гремя оружием и доспехами. Рейстлину показалось, что он почти оглох, что Карамон упал со звуком громового раската в страшную грозу. Тишина. Стычка закончилась. Вся дорога в безжизненных окаменевших телах драконидов. Где-то ругань Флинта, где-то восторженные вопли Тассельхофа. Маджере слышит их смутно, будто из под толщи воды, а взгляд его прикован к брату, лежащему навзничь. Карамон не шевелился. – Все целы? Рейстлин… К нему спешно подошел Танис, но маг не обратил внимания. Полуэльф невольно замер рядом с ним, тоже смотря на лежащего воина: – Он… о, старые боги… – Заткнись, полуэльф! – резко шикнул Маджере, отталкивая руку, что уже было легла на его худое плечо. Маг со скоростью молнии, так, что любой подивился бы прыти, из ниоткуда взявшейся в изможденном хрупком теле, кинулся к брату, отбросив свой драгоценный посох, позабыв и про слабость, и про кашель: – Придурок, что ты разлегся?! – срывающимся шепотом воскликнул Рейстлин, тряся Карамона за здоровенное плечо. Никакой реакции. Пару мгновений тишины, тощий, завернутый в алую мантию силуэт замер, склонившись над своим таким непохожим отражением. Цепкие, длинные пальцы полезли за ворот рубахи, ощупывая мощную шею. В этот момент к магу подошла Золотая Луна, осторожно опустилась на колени по другую сторону от Карамона, сжимая драгоценный жезл исцеления: – Рейстлин, он, кажется, не дышит. Тот снова замер, тонкие пальцы стиснули рубаху на Карамоне так, что костяшки побелели. – Вот же увалень… – тихое злое шипение. – Что? – недоумевающе переспросила Золотая Луна. К этому моменту вокруг Карамона собрался весь их разношерстный отряд: Стурм, Флинт, Тассельхоф и Речной Ветер стояли рядом, и никто не верил своим глазам: Карамон, ломающий хребты врагов голыми руками, здоровый детина, который, казалось, был практически неуязвим, лежал на земле, недвижимый и мертвенно-бледный. – Идиот! Вечно ты везде лезешь, куда не просят! Рейстлин кричал. Настолько пронзительно и громко, насколько мог позволить ему его слабый, почти отсутствующий голос. Свистящий, хриплый полушепот, заставляющий окружающих похолодеть. – Да как ты смеешь?! – подал голос Стурм, переживший первый шок. – Твой брат пал, защищая твою жалкую жизнь, и даже это не пробудило твою совесть! Маджере дернулся, как от пощечины, вскинул на рыцаря взгляд, и тот на мгновение обомлел: по худому, измученному болезнью лицу катились слезы. Казалось, что сейчас маг набросится на соламнийца с оскорблениями и колкостями, но тот лишь продолжал молча сжимать рубашку Карамона. – На нём нет ран… – прошептала Золотая Луна, – по-крайней мере я не вижу нигде крови, но… – Придурок, умудрился умереть без единой царапины. Талант! Я не буду тебя хоронить, слышишь?! Пусть твои драгоценные друзья роют тебе яму и волокут в неё твою огромную тушу! А я не стану! – сухая рука сжалась в кулак и ударила по широкой груди Карамона со всей той силой, на которую была способна. – Потому что ты идиот! – еще удар, потом еще и еще, и все усиливающиеся, истеричные рыдания. Рейстлин как будто позабыл об окружающих, замерших в ступоре от такого развития событий. Он колотил брата еще несколько мгновений, а потом просто упал тому на грудь, содрогаясь, захлебываясь в сухом кашле, который вновь проснулся в нем, не давая дышать. – Рейстлин, успокойся, – это Танис опустился на колени рядом с магом, попытался отнять того от тела богатыря, но тот лишь дернулся, сбрасывая с себя руки полуэльфа. Буквально все были ошарашены. Гибель Карамона потрясла каждого, даже маленький не ведающий страха кендер невольно сжал Флинта за плечо и весь задрожал. И куда больше поражала реакция Рейстлина. Хмурый, нелюдимый, не доверяющий никому и толики глубин своей души, и казалось бы, презирающий брата-близнеца буквально за всё, он содрогался над его телом, рыдая в отчаяньи и истерике. Все кто считали, что Рейстлин относится к брату, как к обузе, как к недалекому ребенку и полнейшему тупице – усомнились. – Как ты умудрился умереть раньше меня… И как, позволь узнать, я потащусь дальше один? На этих придурков вообще нельзя положиться… – приглушенно, глотая слезы и кашель, бормотал младший Маджере. Танис огляделся, поймал взгляд Стурма, полный недоумения и покачал головой: – Он не в себе… – Да он убит горем, – негромко заметила Золотая Луна, – Рейстлин, нужно встать. Его нужно куда–то перенести. Ты же не хочешь, чтобы он так и лежал на дороге. – Да куда изволите, хоть скиньте его прямо в Бездну… Рейст приподнялся. Казалось, он немного успокоился. К мокрому лицу прилипли седые пряди волос, а жуткие золотые глаза еще и покраснели: – Мой бедный брат. Ни один из нас не думал, что будет вот так… – уже более мягко и тихо прошелестел Рейстлин. Он вытянул дрожащую руку и коснулся широкого лба Карамона. Кожа была холодной и белой, словно мрамор. Затем, будто закрывая невидимой вуалью, Рейстлин провел плавным жестом над лицом близнеца и… замер. Ладонь зависла где–то на уровне носа. Маг насторожился. – Что не так, Рейстлин? – осторожно спросил Танис. – Мне показалось, что я почувствовал дыхание. Переверните его… ну же, быстрее! – требовательно шикнул Рейстлин, наспех утирая лицо рукавом мантии. Стурм вместе с Речным Ветром и Танисом не нашли ничего лучше, кроме как подчиниться. Вместе осторожно перевернули воина. Ран на спине тоже не оказалось, но из-под правой лопатки торчал небольшой дротик с темным оперением. Маг ахнул и аккуратно выдернул его, подцепив ногтями за крошечное древко: – Это наверняка какой-то яд или паралитик. Где твой жезл, дочь вождя? Золотая Луна поспешно начала молитву, Карамона вновь перевернули лицом вверх, Рейстлин же не отрывал взгляда от брата. – ...прошу тебя, исцели этого человека! Минута, две. Ничего не происходило. Младший Маджере замер, словно изваяние, невольно сжав кулаки. Казалось, еще пара секунд и его снова начнет бить дрожь. Вдруг, Карамон вздрогнул, и глубоко хрипло вздохнул. Объемная грудная клетка вновь начала вздыматься, а бледность поспешно покидать лицо. Рейстлин облегченно выдохнул, обессилено опуская руки. Еще несколько мгновений, и богатырь зашевелился, замычал, а затем открыл глаза, медленно оглядывая окружающих: – Вы чего тут все столпились надо мной? Где Рейстлин? Его не ранили? Там был драконид с трубкой и это… – здоровяк медленно, кряхтя, приподнялся на локтях и только сейчас заметил брата, опустившего голову. Лицо завешено волосами и капюшоном, губы сжаты в одну тонкую бледную линию: – Рейст…Что происходит? – Ты напугал меня, придурок. Опозорил… Маг резко поднялся на ноги, а за ним, пошатываясь, и Карамон: – Да что случилось? – Ничего. Тебя вырубили, но разве ж твоей дубовой башке что станется? Все слышали? Ничего особого не произошло. Если кто сомневается и хочет что–то рассказать моему дражайшему братцу, то будет иметь дело с моей магией. С этими словами Рейстлин, продолжая прятать лицо от близнеца, отправился поднимать с земли посох Магиуса. – Расшевели их Танис, скоро стемнеет, а безопасное место для ночлега не найдено. Мне отдых нужен… и этому пристукнутому тоже. Никто не осмелился проронить ни единого лишнего слова, оставив Карамона в полнейшем недоумении, но каждый из их небольшого отряда в глубине души стал относиться к Рейстлину немного лучше.