Улбарский конь

Нилха-йон, хозяин этих земель, пил из широкой пиалы, еле заметно улыбался и был готов ответить на любые вопросы. Его ярко-оранжевая кожа и темно-синие волосы не сочетались с узкими человеческими глазами, в которых притаилась добрая усмешка. Совсем как у дяди Хасана, археолога, руководившего раскопками неподалеку от Ригеля. Это сбивало с мысли. Хасан и Нилха-йон сидели под самым высоким деревом в окрестностях, сквозь серую листву которого проглядывало зеленое солнце. Цвета на планете Улбар были необычайно чистыми, насыщенными, даже резкими. Хасан никогда таких не видел. Когда будут налажены связи с Земной Федерацией, надо посоветовать своему другу-художнику поискать здесь вдохновение. А все началось с того, что исследовательскому кораблю «Ансуз» нереально повезло. Он наткнулся на неизвестную планету с разумной жизнью земного типа. Мало того! Жителями этой планеты оказались бывшие земляне, а точнее — монголы. Это был третий известный случай перемещения земных народов Старшими галактическими расами. Племена австралийских аборигенов, перенесенные на плодородную планету, богатую полезными ископаемыми, построили могучую цивилизацию и были готовы к межзвездным полетам чуть ли не раньше землян. Вторым народом, похищенным с Земли, были киммерийцы, которым с планетой повезло меньше. Они не торопились с выходом в космос и развивали психотехники, вплоть до общения с другими планетами. Ученые мечтали узнать причины перемещение земных народов, но Старшие расы остались только в легендах, а спросить было не у кого. Хасан Беркович по специальности был ксеноэтнографом. Он четырнадцать лет изучал языки и культуру хвомбров, рептилоидов из сектора Бетельгейзе. К ним собственно и летел «Ансуз», когда уловил странные сигналы. Они шли с планеты, у которой не было имени, только набор цифр, и которая теперь официально называлась Улбар. Земляне старались перенимать названия у местного населения. Обнаружить потомков землян в этом секторе не ожидал никто, но язык был быстро распознан и сомнений не осталось. Найден третий народ, похищенный с Земли, это был союз монгольских племен керейт. Хасан очень мало знал про монголов, почти ничего. Пришлось в экстренном темпе изучать данные, которые хранились в электронной библиотеке корабля. Жаль, что их было не так много. Первый месяц Хасан, как и остальные ученые, провел в столице. С помощью местных специалистов землянам удалось настроить электронный переводчик, и они перестали по каждому поводу вспоминать хвомбров. Никуда они не денутся, рано или поздно «Ансуз» до них долетит. Потом Хасан выбрался из столицы, чтобы поговорить с уважаемым Нилха-йоном о лошадях. К нему посоветовали обратиться столичные ученые, чьи ответы, несмотря на переводчик, Хасан не понимал. С одной стороны, они с блеском в глазах рассказывали о прекрасных улбарских конях, а с другой — утверждали, что никаких земных форм жизни на Улбаре не было. Кроме людей, конечно. Библиотека корабля помогла Хасану понять, какое значение в древности лошади имели для монголов, которые садились на них раньше, чем начинали ходить. Конь выступал олицетворением самой жизни. Но это же было на Земле?! Хасан объяснил свою проблему Нилха-йону, на удивление четко, как не получалось в столице. Видимо, перелет на флайере до Мерцающей долины благоприятно повлиял на способность выражать свои мысли. Нилха-йон стал отвечать: — Когда наши предки очутились на этой земле, она показалась им очень странной. Зеленое солнце, незнакомые запахи, причудливые животные. Сутки были длиннее, ночью на небе сияли три луны, а стволы деревьев на ветру пели печальные песни. Но весь этот загадочный ужас стал абсолютно не важен, когда предки узнали, что здесь живут... — Он сделал паузу и с силой произнес: — Кони! Красивые, словно тысяча рассветов и закатов, вместе взятых. Умные, почти как люди, а некоторые и значительно умнее людей. Гордые, злопамятные, смелые... Предки не сразу смогли их приручить, но в конце концов у них это получилось. Хасан осторожно возразил: — Но как это возможно? На Улбаре же нет земных форм жизни. — Зачем нам ваши формы, уважаемый? Кони есть — это главное. Разговор зашел в тупик, и Хасан взмолился: — Покажите мне хоть одного, а то я с ума сойду. — Не надо так переживать. Сейчас все будет! Нилха-йон громко и протяжно засвистел. — Вы так подзываете коня? — Нет, я зову младшего сына. Сангун за этим холмом объезжает скакуна, которого я ему подарил на пятнадцатилетие. Он махнул на дорогу, где по всей видимости должен был показаться конь. Хасан не столько смотрел, сколько слушал: писк бабочек, пение крылатой ящерицы, шелест листьев... Лишь стука копыт не было. Неожиданно из-за поворота показался огромный зверь, только через пару секунд Хасан с облегчением обнаружил на его спине подростка. Нилха-йон не заметил, как вздрогнул его гость, или из уважения сделал вид, что не заметил. Хасан уточнил: — Вы хотите сказать, что это конь? — У нас от предков сохранились рисунки и словесное описание земных коней. Улбарские на них похожи. Еще раз внимательно оглядев чудовищного «коня», который замер поблизости, Хасан протянул: — Э-э-э... Нилха-йон был мягок и очень терпелив, он спросил: — Я попробую объяснить. У вас хорошая фантазия? — Да, никогда не жаловался. — Тогда представьте этого коня не с шестью ногами, а с четырьмя. И что он ест траву, а не мясо. Мысленно уберите с его головы гребень и ядовитые шипы, а изо рта — клыки. Уменьшите коня в три раза. Хасан задумчиво кивнул и добавил: — Еще цвет нужно поменять, земные кони не бывают лиловыми. А вот грива и хвост очень похожи! Вы правы, отдаленная схожесть видна. — Я же говорил! — Но как же крылья? Сложенные золотые крылья коня Хасан сначала не заметил. Нилха-йон ответил с довольной улыбкой: — Вы наблюдательны. Этот конь молод и еще не летает, поэтому он так подходит Сангуну. — Крылья — это еще одно отличие от земных коней. — Вовсе нет. Предки говорили: «Душа коня крылата», а значит, крылья у ваших коней тоже есть, просто они невидимы. — У вас много коней? — Я занимаюсь их разведением, так что коней в Мерцающей долине много. Но по-настоящему своим я считаю только одного. Хучтэй — моя гордость и самый быстрый конь в нашем аймаке. И Нилха-йон предложил с истинно монгольским коварством, упоминания про которое Хасан не раз встречал в библиотечных книгах: — Может, вы хотите полетать со мной?