Внук Феанора

— Мы — те, что выбрали Средиземье, предпочли остаться здесь; так не нам ли должно сделать вечно изменчивые смертные земли прекраснее самого Валинора? Кольца, что я создам — что поможет мне создать Аннатар, — дадут нам силу сберечь и приумножить непостоянную красоту этого края… Глаза Келебримбора сияют — завораживающе прекрасным светом творца, поглощённого своим будущим творением. Галадриэли радостно видеть его столь вдохновенным — и всё же смутные предчувствия терзают её сердце. — У меня неспокойно на душе, Тьелпэ, — говорит она, называя его тем именем, на которое он откликался в далёкие дни её юности и своего детства. Он приходился ей племянником, но по возрасту был скорее младшим кузеном — и так она и воспринимала его, и любила с ним играть, хотя никогда не питала особой приязни к его отцу и деду. Он тоже тянулся к ней и всегда прислушивался к её советам… Когда-то. — Отбрось свои страхи, Нервен, — Келебримбор тоже называет Галадриэль давним именем; беспечно улыбается, берёт её руки в свои. — Ты снова о том, что не стоит доверять майа, оставшемуся в Средиземье? Полно! Разве не сделали мы тот же выбор, что и он, — и разве сделанный нами выбор отбрасывает тень на наши души? Так отчего же ты не доверяешь Аннатару? Галадриэль качает головой. Сложно облечь в слова предчувствия, которым сама пока не знаешь названия. — Тьелпэ… в глазах Аннатара тьма. Поверь, я вижу… он обольстил тебя, заворожил своими речами, ты не должен… — Полно, — повторяет Келебримбор, перебивая её. — Если ты не доверяешь ему, доверься мне. В нём нет тьмы, Нервен, — даже если недостаточно света. «Там, где нет света, лишь тьма», — хочется ответить Галадриэли, но она не произносит этих слов. Келебримбор слишком верит Аннатару — они его лишь разгневают. — Хорошо, пусть так, — примирительно произносит она и тут же добавляет: — Но, Тьелпэ, подумай и о другом. Стоит ли создавать то, что, возможно, превыше разумения Детей Эру — и старших, и младших? Вспомни творение своего деда… Она всё-таки выбрала неверные слова — ей это становится понятно, когда в следующий миг в глазах Келебримбора вспыхивает гнев. Он выпускает её руки, отступает на шаг, гордым и резким движением вскидывает черноволосую голову — о, какой знакомый жест… — Я его помню, — в голосе Келебримбора столько же жара, сколько и во взгляде, и Галадриэль едва не отшатывается — слишком хорошо она помнит этот жар, это пламя. В другом голосе, в других глазах — в скорбную бессветную ночь на высокой Туне… Разве не воспламенил тогда этот жар и её сердце — при том, что прежде в нём не было любви к Феанору?.. — Я не повторю ошибки Феанаро, — глаза Келебримбора пылают гневом и гордыней, в голосе нет и тени той мягкости, что была в нём лишь пару мгновений назад. — Мне помогает один из майар. Моё творение послужит лишь на благо. Я сделал свой выбор — я выкую Кольца. А ты, владычица Галадриэль, — после «Нервен» официальное обращение опаляет холодом, — похоже, забыла, что властитель Эрегиона — давно не твой маленький племянник, а ты — не его наставница. На миг в душе Галадриэли тоже вспыхивает гнев, но она усилием воли подавляет его. Что хорошего будет от их ссоры? И так уже было довольно раздоров между потомками Финвэ. — Прости, — она касается запястья Келебримбора, и пламя в его глазах гаснет, словно его затушила вода. — Безусловно, ты волен сделать свой выбор. Я лишь хотела предостеречь… и я не хочу нашей ссоры, Тьелпэ. — Я тоже её не хочу, — это вновь голос того Келебримбора, которого она знает и любит, — и всё же Галадриэль больше никогда не сможет забыть, как сильно он порой становится похож на своего деда. — И ты меня прости, Нервен. И одно из Колец, — он улыбается и сжимает её руку, — я создам специально для тебя. Это будет Кольцо Воды, Кольцо владычицы Лотлориэна. Край, над которым властвуешь ты, станет самым прекрасным в Средиземье. — Как скажешь, Тьелпэ, — она улыбается ему в ответ. И старается не замечать гнетущего предчувствия, что всё более тяжким грузом ложится на сердце.