Боль перекроет боль

      Горящий во рту напиток отдаёт слабым покалыванием на кончиках пальцев. Она сидит на холодном полу, подогнув под себя ноги, и дрожащими пальцами вливает в своё тело алкоголь. Какой — неважно. Лишь бы убить вечер, лишь бы убить память. Чтобы никакая клеточка не вспоминала, не анализировала, не пыталась понять то, что понять было выше её сил. А сил этих вовсе и не было.       Очередной глоток тёмной из-за темноты, окружающей комнату, и холодной из-за открытой форточки жидкости — и хочется реветь. Напиток не приносит ожидаемого результата: её шатает, когда она пытается встать за сигаретами, но мозг отказывается капитулировать. Всё ровно так, как было до откупоривания бутылки. Все мысли так же роем вьются в голове.       Пустая пачка досадно тащится по полу от лёгкого толчка. Тёплые спички, лежавшие на едва потеплевшей батарее, — и воздух наполняет сизый дым. Она кашляет, скорее, от безысходности, чем с непривычки. В последнее время подобное действо её квартира видит слишком часто. Главное — только квартира.       Друзья и близкие всё понимают без зрительного участия, но молчат и пытаются поддержать, как могут. И она благодарна им за это молчание, потому что сама ненавидит себя за эту жуткую слабость, за жуткую боль в своей голове и солнечном сплетении, кажется, в районе сердца. Горько усмехается, вспоминая, что главного не видит никто.       Рука тяжело ложится на выпрямленную ногу и со всей силой, на которую только способна, сжимает бедро сквозь ткань. Этого достаточно, чтобы почувствовать разрывающиеся шрамы и сочащуюся кровь. Шикает от боли и улыбается, застывая с жуткой гримасой на лице. Руки вновь тянутся за бутылкой.

***

      Празднование дня рождения друга затягивается, и с горем пополам ей удаётся отделаться от близких людей, которые хоть и остаются любимыми, но жутко надоедают своей участливостью и неустанным вниманием.       Отходит к барной стойке и заказывает шот текилы. Следом — второй и третий. Выпивает залпом, не закусывая и не оборачиваясь.       — Не слишком? — получается неожиданно, отчего Света жмурится, чувствуя, как последний глоток алкоголя раздирает простуженное горло.       — И тебе привет, — улыбка выходит вымученной, — ещё! — щёлкает бармену и добавляет: — два.       — Свет, тебе хватит, а, — рефлекторно берёт за вскинутую к бармену руку и уводит на колени, отчего та шикает, но тут же возвращает себе самообладание.       — Не маленькая — сама решу, — озвучивает тихо, глаза в глаза, вроде и не споря, но ставя перед фактом.       На стойке оказываются два шота текилы. Освобождает руку и подносит стопку к лицу, улыбаясь для протокола, шепчет одними губами: «За тебя» — и выпивает. Собеседница вздыхает громче нужного и, вторя словам Светы, опустошает свой.

***

      Тёмная квартира встречает холодом и полным опустошением. Света щёлкает выключателем и опирается на холодную стену, пытаясь стянуть с себя куртку и шарф, так заботливо затянутый на шее её провожатой:       — Поехали, — категорично отрезала Диана и под руку вывела Свету из кафе, попутно вызывая такси и выспрашивая адрес скрипачки.       — Кофе не предлагаю, — бормочет Светка, стаскивая с себя уже ботинки и не замечая прямого взгляда Арбениной, — чай или, — осекается, вспоминая недавний вечер за бутылкой чего-то жгучего и докуренной пачкой сигарет, — а, нет, «покрепче» тоже не предлагаю. — почти не заплетается в словах и горько улыбается на это самой себе, шлёпая по холодному полу в сторону кухни.       Диана, проходя мимо спальни, замечает открытую форточку и без раздумий закрывает, цепляясь взглядом за полупустую бутылку на заваленном бумагой столе, валяющуюся пустую пачку сигарет у кровати, многочисленные лекарства и странный коробок на прикроватной тумбочке. В лунном свете рассмотреть его не получается, и Диана быстро идёт на кухню, не желая быть замеченной.       Света, поставив чайник на газ, сидела в желейном положении на стуле, подперев голову рукой. Остановившись в дверном проёме и позвав хозяйку квартиры, но не получив ответ, Арбенина выключила закипающий чайник и подошла к Свете. Тёплая рука не по своей воле легла на плечо Дианы, пока та, лихо обняв скрипачку за талию и подхватив, бережно пыталась донести её до недавно увиденной кровати.       Не считая нужным снимать с Сургановой даже кофту, надетую поверх футболки — в квартире всё ещё было холодно, Диана накрыла её тёплым одеялом и подошла к окну. Несколько раз глубоко вдохнув, она повернулась в сторону спящей девушки. Взгляд снова зацепился за странный коробок на тумбочке. Подойдя, Диана рассмотрела перевёрнутую фотографию. Взяв оба предмета в руки, вновь подошла к окну и поднесла находки к лунному свету.       Фотография была до боли знакомой — они со Светкой дурачатся в Новый год. Ещё девяностые. А вот от узнавания коробка у Дианы по спине прошёл холодок, пальцы оцепенели, и фотография мягким листом слетела на пол. В руках Диана держала открытую пачку лезвий, по бокам — видимо, где касались пальцами, — испачканной чем-то тёмным.       Девушка едва устояла на месте, удержавшись от того, чтобы откинуть коробок в сторону, а самой отпрыгнуть. Не видя и не слыша своих шагов, она подошла к скрипачке и быстро одёрнула край одеяла. Света поморщилась, но лишь сильнее обняла себя руками, продолжая спать.       Не понимая, зачем, Арбенина, протянув руку под шею Светы, аккуратно села рядом, перемещая спящую скрипачку на себя. Руки резво сняли с той кофту, и Диана облегчённо выдохнула — причудилось!       Света непонимающе замычала, почувствовав прохладный воздух на недавно горячих руках, и, перевернувшись, скользнула с рук Дианы, оказываясь на животе. Шикнув, перевернулась обратно на спину, и Диана замерла вновь.       Пара знакомых движений — и Арбенина ошалело пялилась на голые ноги Сургановой, усыпанные разной степени яркости шрамами и порезами. Некоторые недавно кровоточили. В горле застыл крик, она, кажется, даже забыла как дышать.       Сил хватило лишь на то, чтобы быстро одеть и укутать всё ещё спящую скрипачку в тёплое одеяло и пришибленным волком сбежать из квартиры. Как только она оказалась на улице, морозный питерский воздух огрел её хлёсткой пощёчиной колючего ветра.