***
Мальчик, лет восьми на вид, направлялся к группе достаточно необычно выглядящих мужчин. Это была пиратская команда рыболюдей. Со стороны они казались здоровенными и угрожающими даже в сравнении с крепкосложенным человеком достаточно высокого роста. Паренек сильно волновался, но старался ничем этого не выдавать. Он, не долго сомневаясь, прошествовал прямо к капитану — довольно крупному и упитанному рыбочеловеку с синеватой кожей и густыми черными волосами, самому важному и осанистому из всех. — Господин Джимбей? — Да, — отозвался рыбочеловек, разглядывая мальчика. — Чего тебе, малыш? — Позвольте представиться, Еске Эсквайр, — мальчишка приподнял котелок в знак приветствия. — Премного наслышан о благородстве рыболюдей и искренне восхищаюсь ими, — завернул он, не моргая. — Очень рад нашей встрече! — Ну и чего же тебе нужно от благородных рыболюдей? — в лоб спросил проницательный Джимбей. — Не могли бы вы исполнить мою маленькую просьбу? — Еске застенчиво шаркнул ножкой. — Ну что там у тебя, говори и поскорее, а то я очень занят. — Вы бы не могли взять меня с собой на Остров Рыболюдей? Я всю жизнь мечтал там побывать. — Мне не жалко, — ответил Джимбей. — А твои родители хоть в курсе, что ты туда собираешься? — спросил он, прищурившись, с таким видом, словно бы уже заранее знал ответ. — Ну… — Еске нервно сглотнул. — Они будут не против. — Он сделал честные глаза и поспешил добавить: — В детстве мою маму спас от рабовладельцев герой рыболюдей Фишер Тайгер. Узнав об этом, я стал желать повидать ваш остров еще сильнее! Заслышав про своего героя, помощники Джимбея тут же прослезились: — Давай возьмем мальца, а? Пусть у нас побывает. В плане налаживания связей с людьми, опять же, хорошо. Мы его с Нептуном познакомим, с его сыновьями и с принцессой Ширахоши тоже. — Ну что с вами делать, — кивнул Джимбей. «Я увижу принцессу русалок!» — думал счастливый Еске.***
— Ты и Сабо ничего не забыли? — поинтересовался Драгон у Коалы. — Господин Драгон, — рыдала та. — У нас сын пропал! — Ну раз так, то ладно, можно и про делегацию йонко забыть. — Точно! — спохватилась женщина. — Ничего, я проводил их лично. — Драгон по обыкновению своему был спокоен, невозмутим и фактически совершенно непроницаем, но ему всегда было тяжело смотреть на то, как рыдают другие. — Еске сбежал? — уточнил он. — Да! Он записку оставил, — Коала протянула клочок бумаги предводителю революционной армии. Хоть это и было их семейное дело, но ему она доверяла как себе самой. — Никуда он не денется, — без всяких эмоций сказал Драгон. — Прячется, видимо, где-то на острове. — Тут он задумался и добавил: — Если конечно он не уплыл с Джимбеем. Коала смотрела на него, округлив глаза от ужаса. — Даже если это так, то тебе нечего волноваться. Более надежной во всех смыслах компании в Новом Мире трудно сыскать, — успокоил начальник.***
Родители сына так и не поймали. Еске Эсквайр благополучно достиг Острова Рыболюдей с командой Джимбея, где успешно пристроился у одного родича одного из членов команды, решив задержаться в этом чудном месте на какое-то время. На Острове Рыболюдей Еске провел сказочно прекрасный год. Там он познакомился с целой кучей замечательных рыболюдей и русалок и даже был представлен царю Нептуну, принцессе Ширахоши и ее братьям. Как и ожидал Еске, принцесса произвела на него самое потрясающее впечатление. К подводным чудесам мальчик привык быстро. Немного освоившись и пообжившись, он нанялся помощником почтальона и разносил корреспонденцию в квартале людей и прочих «чисто сухопутных» частях острова, торговал сувенирами и бегал по мелким поручениям хозяйки дома, где жил, а по вечерам приходил к рыбочеловеку по имени Тюни, который учил его играть на окарине. Мальчик оказался в музыке весьма талантлив, и учитель настоятельно советовал ему пройти более серьезное обучение у профессионала или найти музыкальную школу. Последняя на острове рыболюдей имелась, но Еске некогда было ее посещать, ведь надо было как-то на жизнь зарабатывать. И пускай приютившие его рыболюди были к нему добры и без крова и пищи мальца не оставляли, но он же не собирался сидеть у них вечно. К тому времени жители этого необыкновенного острова уже наладили связи с миром над поверхностью моря и перестали вести слишком замкнутый образ жизни, как и хотела когда-то их королева. На острове жило немало обычных людей, а с поверхности часто доходили интересные новости. Так в один прекрасный день Еске узнал, что на Сабаоди возвращается с новой концертной программой легендарный Соул Кинг — музыкант, чье значение трудно переоценить. Еске слышал о нем от родителей, когда был еще совсем маленьким. Он знал наизусть все его записи и уже тогда начал в тайне мечтать стать таким же странствующим музыкантом, как этот невероятный живой скелет. И вот эта живая легенда совсем рядом, надо только подняться на поверхность и попасть к нему на концерт. И сына революционеров поразила совершенно шальная идея. В том возрасте, в котором он был сейчас, и невозможное казалось возможным, и Еске решился: он доберется до легендарного Соул Кинга и станет его учеником.***
Собрав более чем скромные пожитки и тепло попрощавшись с приютившими его рыболюдьми и Тюни, который подарил ему на прощание окарину, Еске сел на корабль, отправляющийся на Сабаоди. Оказавшись на поверхности, мальчик какое-то время привыкал к солнечному свету, казавшемуся ему невозможно ярким после подводного царства. Даже на его родном острове солнце так не светило. Это было невероятно! Сабаоди был шумным и людным местом. Здесь была огромная куча рощ, куда можно было пойти, и столько же всего, чем можно было заняться. Еске первым же делом решил отыскать концертный зал, где выступал Соул Кинг. Поспрашивав прохожих, он направился в сторону тридцатой рощи, которую не составило никакого труда найти благодаря указателям. Там кругом висели плакаты, изображавшие в блестящем концертном костюме и с огромной короной на голове живого скелета. Такого ажиотажа, как в прежние годы, он уже не производил, но люди, особенно старшего поколения, смотрели заинтересованно. В кассе очереди почти не было, а билеты стоили так дешево, что мальчику даже не понадобилось никаких ухищрений, чтобы пролезть безбилетником: у него более чем хватило своих средств.***
Концерт выдался просто отличный. По крайней мере, так считал Еске. Эффекты были на высоте, а уж исполнитель выступал от души, не смотря на то, что в зале едва ли набралось человек десять. А уж момент, когда Соул Кинг вышел на сцену, освещенный разноцветными прожекторами, Еске запомнит на всю оставшуюся жизнь! Весь концерт мальчик сидел затаив дыхание, а под конец с большим трудом заставил себя оторваться от красочного финала: у него была задача проникнуть за кулисы, и сделать это надо было немного раньше, чем закончится концерт. Так что когда Соул Кинг сбацал финальный аккорд, мальчишка уже пробирался к намеченной цели.***
Еске пролез за кулисы и тихим сапом полз в гримерку, только так он мог повидаться с глазу на глаз со знаменитым Соул Кингом. Его даже не останавливало то, что артист, мягко говоря, был не совсем обычным человеком, то есть вообще восставшим из мертвых. Прокравшись, мальчишка спрятался за шторой и стал наблюдать. Вскоре дверь растворилась, являя взору самого небывалого вида человека, которого Еске вообще доводилось когда-либо видеть. Тот прикрыл за собой дверь, приземлился перед зеркалом, возложив на столик перед собой пакет, отложил в сторону шляпу и трость и начал поправлять курчавые пышные волосы, растущие прямо из черепа. Затем вернулся к пакету, выудил оттуда бутыль молока и слега промасленный сверток, развернул и приступил к трапезе, легким движением смахнув с бутылки крышку. Вблизи знаменитый Соул Кинг выглядел жутковато: живой голый скелет, обряженный в концертный фрак и прочие аксессуары, который двигается, говорит и даже лопает свой ланч, запивая сэндвичи молоком. Он опустошил бутылку, вытер отсутствующие губы и вдруг обратил внимание на мальчика, выглядывающего из-за шторы. — О, тут у нас кто-то есть! — Здасьте, — выдохнул паренек. — Чем могу помочь? — поинтересовался скелет. Еске побледнел, но отступать не собирался. — Я… Я… Я хочу стать учеником Соул Кинга! — выпалил он. — Йо-хо-хо-хо! Молодой человек желает стать моим учеником! — воскликнул скелет, чудно раскрывая рот. — Я так счастлив, что готов выплакать все глаза! — Он потешно схватился руками за голову в том месте, где у людей обычно располагаются щеки, так, что Еске чуть не прыснул со смеху, и добавил: — Ох, но у меня ведь нет глаз! «Ну и шутки у него, — подумал Еске. — Хотя в его состоянии это, видимо, актуально». — Желаете прослушивание прямо сейчас? — решил не откладывать дело скелет. — А можно? — спросил Еске, понемногу смелея. — Конечно! Вы на чем будете играть? — У меня только вот... — он достал окарину, подаренную ему на Острове Рыболюдей. — Я научился играть на ней у рыбочеловека по имени Тюни. Соул Кинг просил его начинать, и Еске, набрав в легкие воздуха, наиграл пару своих любимых мелодий. Живой скелет остался доволен, однако заметил, что окарина — это замечательно, но ему стоит освоить и другие инструменты, особенно такие универсальные и популярные как скрипка и фортепиано. На том и порешили. Еске сказал, что скопил немного денег, но Соул Кинг взял все расходы по содержанию ученика на себя, ведь ему не стоило отвлекаться на что-то еще постороннее, если тот хочет как следует выучиться и стать профессионалом. Программа и без того была довольно насыщенная. Еске чувствовал, что будет у учителя в неоплатном долгу, но тот заверил, что это пустяки. В конце концов Брук не бедствовал: у него же была причитающаяся доля легендарного сокровища, найденного на Рафтеле, которой ему с лихвой хватит еще на тридцать три жизни.***
И Брук принялся учить мальчика всему, что знал сам. Он когда-то и сам был любителем, но надо заметить, что по окончанию приключений со своей последней командой, особенно побывав на острове, где им пришлось заняться поисками истинного золота, понял, что при всех его навыках ему все равно не хватает некоторых познаний, особенно в композиции. После, расставшись на время с друзьями, отправился на Музыкальный остров, где по слухам жили великие композиторы. Там он брал частные уроки, повышая свое мастерство, пока не добился желаемого результата. Ну а потом со свежими силами и идеями вернулся с новой концертной программой на Сабаоди, где и встретил будущего ученика. Соул Кингу оставалось дать еще пару концертов на Сабаоди, после чего музыкант был совершенно свободен. Он поинтересовался у молодого человека, куда бы тот хотел отправиться. Еске и сам толком не знал, так что заверил, что куда угодно, лишь бы с ним. Возвращаться в Новый Мир никому из них не хотелось, и Брук предложил мальчику продолжить обучение, отправившись с ним в турне по первой половине Гранд Лайна к самому его началу, где Брука по-прежнему ожидал старый добрый Лабун. В итоге, они выплыли у знакомого маяка и чуть не врезались в Лабуна. Кит был очень рад видеть Брука, они оба рыдали от счастья. Брук изъявил желание там остаться на какое-то время. Лабуну очень нравилась игра на скрипке Брука и приводили в огромный восторг звуки окарины, в которых кит, несомненно, слышал что-то свое родное. Он весело подпевал во время занятий музыкой Брука с учеником, привлекая внимание и вызывая изумление у экипажей проходящих мимо маяка кораблей. Слух о том, что Соул Кинг и его ученик выступают вместе с поющим китом, разлетелся довольно быстро. Вскоре начали слетаться поклонники, посмотреть на такую диковинку. Поскольку Лабуну по-прежнему требовался врачебный присмотр Крокуса, а тот в свою очередь не мог покинуть маяк, Брук решил поселиться на небольшом уютном островке неподалеку, который, кстати говоря, был очень даже обитаемым и цивилизованным. В кратчайшие сроки знаменитый скелет отгрохал там современного образца виллу со всеми удобствами для занятия музыкой, а еще он нанял яхту и личного шкипера, чтобы иметь возможность навещать кита чаще да и вообще плавать куда вздумается в любое время, средства ведь позволяли. Еске продолжал усердно заниматься. Помимо музыки Брук учил его разным жизненно необходимым навыкам, таким как умение постоять за себя. Отец и раньше обучал мальчика приемам рукопашного боя, но техники Брука изрядно от них отличались. В конце концов Еске синтезировал из всего этого некий собственный гибрид боевого искусства и очень даже неплохо дрался. Также от учителя парень перенял манеру говорить и одеваться, культурно вести себя в обществе и ухлестывать за девочками. На почве последнего у них нашлось много общего. — Что мы будем разучивать сегодня, учитель? — спрашивал порой Еске, доставая ноты. — Сегодня мы будем искать вдохновение: подглядывать за девчонками, — отвечал Брук. — А зачем? — Чтобы узнать, какие у них трусики! — А разве не интереснее то, что под ними? — искренне удивлялся парнишка. — О! — восхищался Брук. — Ты далеко пойдешь, мой мальчик!***
Поскольку Брук при жизни своих детей не нажил, а теперь в силу некоторых очевидных недостатков обзавестись ими уже не мог, он вскоре привязался к мальчику как к родному сыну и с грустью думал о том, что уже не за горами тот день, когда придется отпустить его в самостоятельное турне. Разумеется, пользуясь своей известностью и связями, он поможет устроить все в лучшем виде. Само собой, музыкант не раз интересовался родней Еске, но тот каждый раз уверял, что волноваться не о чем, ведь родители его сами отпустили одного в путешествие. Бруку в это верилось не сильно, тот даже пытался навести о его родителях справки, но по некоторым причинам безрезультатно: шутка ли отыскать революционеров. Но однажды Бруку, в очередной раз обдумывающему устроение светлого будущего для ученика, позвонили. Еске ждал сюрприз: приехали его родители. Учитель только улыбнулся и предложил устроить специально для них небольшой домашний концерт. Еске ужасно волновался, несмотря на то, что были «все свои». Мальчик играл на скрипке, а Брук аккомпанировал ему, сидя за роялем. Еске старательно играл свою партию, пытаясь не думать о том, что будет дальше, музыка была важнее. — Что ж, — сказал Сабо, когда сын закончил, — музыкант так музыкант. Это ведь хорошо, когда человек сам выбирает свою дорогу. Коала прослезилась. — Ты такой молодец сынок, — утиралась платочком она, всхлипывая. — Но я все равно мечтаю поколотить тебя за то, что сбежал из дома. — Мы гордимся тобой, — добавил отец, протягивая руки. Еске отложил инструмент, спрыгнул с подиума и кинулся в объятия к родителям. Брук встал из-за рояля, изобразив жест, которым обычно смахивают слезы. Ему было так радостно и так грустно смотреть на то, как счастливы другие.***
P.S. Это был особый день, полный тревог и волнений. Это было особое место, сверкающее сотнями огней. Это было первое выступление Еске в качестве профессионального музыканта. К счастью, выступал он не один, а вместе с учителем. Но все равно безумно волновался. Брук появился в парадном фраке, весь красивый и такой же сверкающий, как подготовленная для них сцена, поправил ученику бабочку, осмотрел, вытер невидимую слезу и сказал: — Думаю, ты готов. В этот момент занавес распахнулся, в глаза ударил ослепительный свет. Мальчик, волнуясь, впервые вышел на большую сцену. — Позвольте представить, — объявил Соул Кинг, — мой ученик Еске Эсквайр!