Без варежек

      Декабрь. Морозец. Совсем как дома. Сергей любит зимы. Обычно, зимой он едет к родным, в Нащёково, чтобы встретить Новый Год в кругу семьи. Но этой зимой планы пришлось поменять. Чемпионат мира по баскетболу проходит в конце года в Уругвае и пропустить подобное Сергей не мог, поэтому он объяснил ситуацию матери и извинился за то, что не сможет приехать в этот раз.       Снег медленно оседал на землю. Белов слышал, что чемпионат хотели перенести из-за выборов, уругвайская федерация по баскетболу даже просила отложить ЧМ на неопределённый срок, но им отказали. Было ли это хорошо? Сложно сказать. С одной стороны с родственниками он и так виделся редко, и Новый Год был одним из тех праздников, на которых присутствовали все члены семьи. А с другой, этот чемпионат — очередной шанс Сергея доказать другим и самому себе, что он, Белов, здесь не за красивые глазки.       В воздухе новогодняя атмосфера.       Сборная СССР легко прошла матчи своей группы и совсем скоро будет бороться за 1-7 места. Конечно, первое место им навряд ли светит, но Гомельский был настроен решительно. С Александром Яковлевичем отношения у Сергея были натянутыми. Белов не понимал, почему тренер относится к нему пренебрежительно. Он уже не первый год в сборной, многое повидал. Видел и триумфы победы, и горе поражений. Но понять, для чего Гомельский морально давит на него, не мог. Для закалки? Чтобы не зазнался? Зачем? Или это из-за того, что в сборной уже есть мастера, и Белов-в-моей-жизни-лишь-баскетбол-Сергей ему не нужен? Сергей проводил на площадке минимум времени, но и за этот минимум приносил команде очки. С Беловым или без, но сборная сможет поучаствовать в борьбе за 1-7 места. И займёт, если не первое, то второе место точно.       Зимний Монтевидео прекрасен. Правда, Сергей тут впервые, и какого-то другого Монтевидео он не видел. Самый большой город Уругвая, его столица. Город, расположенный на берегу залива Ла-Плата Атлантического океана, население которого говорит в основном на испанском языке. А в преддверии Нового Года всё было таким красочным! Яркие витрины, фонари, поздравления с Наступающим Новым Годом и призыв жителей проголосовать на выборах. А сколько в этом замечательном городе достопримечательностей! Тут тебе и кафедральный собор, и театр Солис, старейший театр в Уругвае, и Национальный музей изобразительных искусств, и площадь Независимости, и площадь Матриз! К слову, сейчас Белов вместе с единственным товарищем по команде, Паулаускасом, прогуливался по ночным улицам столицы.              Почему ночью? Потому что Модестас смог уговорить его прогуляться только тогда, когда стрелки на часах показывали одиннадцать вечера. А что до этого? А до этого Сергей тщётно пытался почитать любимые стихи своего тёзки Есенина. А Паулаускас… А что Паулаускас? Он просто гудел над ухом Белова, что у них первый выходной, и никто из них ни разу не был в Уругвае вообще. Не то что в Монтевидео!       — Белов, ты чего без варежек? Холодно же! — первое, что произнёс Модестас, как только они вышли на площадь Матриз. С наступлением зимы эта площадь преобразилась до неузнаваемости! Сергей пожалел, что не увидит Матриз в другое время года.       — Да мне и без варежек тепло.       — Ага, все так говорят. Завтра игра, ты как мяч вести будешь? С обмороженными руками?       — Да не переживай ты! К завтрашней игре я руки отогрею. Да и вообще. Может меня завтра не выпустят на площадку?       — Ты чего переживаешь, что играть не пустят? Не переживай. Выпустят тебя, набегаешься ещё!       — Когда? Боюсь, когда Гомельский надумает, будет уже поздно. Ты мне вот скажи, что я ему не так сделал?       — Серый, ты опять про баскетбол? Ты вообще про что-нибудь другое говорить можешь? — вспылил Паулаускас.       Сергей замолчал.       — Молчишь, да? Ну молчи!       Они медленно брели по безлюдным улицам Монтевидео. Крыша кафедрального собора также медленно покрывалась снегом. В небе ярко светила луна, но её свет затмили многочисленные фонари площади Конституции. Модестас поднёс ладони к лицу и дыхнул на них. Всё-таки надо было брать старые добрые варежки, так нет! Надел эти перчатки! Паулаускас перевёл взгляд со своих рук на Белова, тот шёл как прежде, засунув руки в карманы своей куртки.       — Мандаринов хочется. — произносит Модестас, чтобы вернуть друга на землю, а то тот замечтался или, скорее всего, задумался о чём-то.       Сергей вздрогнул, посмотрел на сокомандника и кивнул. Да, многословностью он никогда не отличался. Как там говорят в таких ситуациях? Краткость — сестра таланта?       — Да. — произнёс Белов, и Модестас на секунду задумался, а не научился ли он читать чужие мысли? — Но навряд ли ты их сейчас найдёшь. Уже поздно, пора возвращаться в гостиницу, завтра игра.       — Ага, да и холодно уже.       — Ты замёрз что ли?! — удивился Сергей.       — Нет, конечно! — сказал Паулаускас, выпятив грудь вперёд.       Сергей лишь помотал головой, подумав: «Ну что за ребёнок?».       — Надо такси поймать.       — Как ты не замерзаешь без варежек? — не прекращал Модестас.       — Ну… Просто не замерзаю. Не знаю почему. Как думаешь, такси ещё ездят?       — Не знаю. Если повезёт поймаем.       Им повезло. Мимо как раз проезжала машина. Она остановилась, баскетболисты, обрадовавшиеся удаче, сели на задние сиденья.       — ¿A dónde van? (Куда едем? — испанский) — поинтересовался таксист.       Мужчины переглянулись. Такое развитие событий они не предвидели. Первым «отмер» Белов.       — Do you speak English? (Вы говорите по-английски? — английский) — спросил он, нервно улыбнувшись. Как они надеялись на удачу! И она их не подвела. Таксист спросил, куда их нужно отвезти, но уже на английском. Сергей — а из них двоих по-английски говорил лишь он — назвал адрес гостиницы.       Таксистом оказался пожилой мужчина, голова которого в некоторых местах прикрывалась седыми волосами. Он не задавал вопросы о тяжёлой жизни, не давал советов, просто выполнял свою работу и выполнял её хорошо.       — Can I turn on the radio? (Я могу включить радио? — английский) — спросил мужчина.       Модестас перевёл взгляд на Белова, ожидая от того перевода. Сергей шёпотом произнёс фразу на русском и, получив кивок от литовца, ответил «Yes» таксисту. Мужчина включил радио. Нужно сказать, что спортсмены довольно часто ездили заграницу и хотели ли, не хотели ли, но слушали зарубежные хиты, поэтому у них уже были какие-никакие, но кумиры. Они надеялись услышать новый хит от The Beatles. Но в этот раз удача отвернулась от них, и вместо этого в машине раздалась «The world we knew» Фрэнка Синатры. После последовали хиты в его же исполнении: «Jingle Bells» и «Let it snow». Что звучало дальше, навряд ли кто-то определит. Потому что в какой-то момент, кажется как раз тогда, когда перестала звучать «Jingle Bells», Модестасу надоело слушать непонятную для него фигню. Сергей поправил его, что, мол, это не фигня, а известные рождественские песни. Правда, говорил он это с таким выражением лица, которое так и кричало: «Хочешь что-то сделать — сделай, я поддержу!» Хоть и звучали рождественские песни, настроение было вовсе не рождественское. Паулаускас долго не думал, поэтому уже после в машине гремел не Фрэнк, а «В лесу родилась ёлочка».       Первые две строчки Модестас пропел (если перекрикивание радио можно назвать пением. А перекрикивать приходилось потому что вредный таксист прибавлял звук.) в одиночестве. Сергей раздумывал стоит ли ему присоединиться, а после, решил, что стоит, да и терять-то нечего. Таксист их не узнал, поэтому свою репутацию они не запятнают, и уже через несколько секунд вместе с Паулаускасом перекрикивал радио с «Метель ей пела песенку».       В общем, до гостиницы они доехали с ветерком. Таксист высадил их, получив деньги, и произнёс на никому неизвестном языке: «Malditos rusos! Ya no voy a recogerlos. Que van a pie!» (Чёртовы русские! Больше не буду подвозить их. Пусть пешком ходят! — испанский). А после уехал с такой скоростью, что даже описать невозможно. Спортсмены лишь переглянулись и пожали плечами.       Сергей с Модестасом прошли в свой номер. Паулаускас первым делом подбежал к батареям и стал греть руки. Сергей же сначала посмотрел на часы и тяжело вздохнул. Уже давно за полночь.       — А ты мне говорил варежки носить. Сам-то почему без варежек вышел?       — Я думал, в перчатках не замерзну.       — Ну и как завтра играть будешь? Тебя-то Гомельский точно в стартовый состав поставит. Иди сюда! — подозвал Белов. Паулаускас послушно встал и подошёл.       — Модя, ты прям как ребёнок. Тебе разве не говорили, что если руки замерзли нельзя ими трогать батареи? А нужно их растирать. Вот так! — он взял руки Модестаса и стал аккуратно массировать их.       — Откуда такие познания? Без варежек тепло, да?       — Мне — да. И без варежек не холодно.