О том, как всё начиналось

      Это было давно…       На лето всех детей всех детских домов отправляли с «пионерские лагеря». Над воротами каждого лагеря висела огромная табличка «Добро пожаловать»; на воротах висели два небольших, но заметных объявления: «Посторонним вход воспрещен» и «Вход и выход с территории лагеря с 18.00 до 7.00 категорически запрещен». Дети, в основном, ненавидели лагеря, но детские дома ненавидели еще больше, да и лагерь был единственным способом сменить атмосферу и развеяться, так что некоторое подобие радости эти поездки приносили.       И вот в один из таких лагерей пришел странный человек. Высокого роста, грузного телосложения, с легким, но в то же время пронизывающим взглядом, в небольших очках и неопределенного возраста. Все, кто сталкивался с ним взглядом, старались отвести глаза в сторону; и нельзя было сказать, чтобы он внушал доверие и расположение к себе. Он не без труда нашел домик, в котором располагалась администрация лагеря, и вошел туда.       – Здравствуйте. Мне необходимо видеть директора или какого-либо другого руководителя лагеря, какое-либо другое ответственное лицо.       – А что вам нужно? – спросила женщина неприятного внешнего вида – жирная и с постоянным презрительным выражением лица (да, бывают такие лица).       – Я ищу одного мальчика. Его зовут Александр Комариков.       Женщина посмотрела на гостя с ужасом:       – Комариков? А зачем он вам? Вы его родственник?       – Не родственник, а, скорее, друг.       – Друг? С такой-то разницей в возрасте? Вот что, товарищ, шли бы вы отсюда, а то милицию позову, чтобы они, наконец, поставили этого Комарикова на учет! Наверняка вы с ним заодно, и это новые его проделки! И как он только умудряется так на всех влиять?       – Мне известно, что у вас с ним есть (мягко говоря) некоторые сложности, поэтому я и пришел. Я друг его семьи, я знавал его родителей.       – Но у него не было родителей. Его подбросили в корзинке пожилой паре, которая передала его нам.       – Да, мне это известно. Я даже знаю, что это произошло 22 марта 19… года, ровно через три месяца после его рождения. Вы же не думаете, что ребенок просто взялся в корзинке ниоткуда?       – Знаете что! Не надо мне тут демагогию разводить!       – Пожалуйста, успокойтесь; я не хотел вас обидеть. Как я понимаю, Комариков доставляет вам множество проблем и неудобств?       – Ой, и не говорите! Великое множество!       – А что именно он делает?       – К счастью, последнее время он практически ничего уже не делает. Но какое-то время назад с ним творились странные, совершенно непонятные вещи! Он как будто творит чудеса с теми, кто его обижает, и кто ему не нравится! Так что теперь одно его имя наводит на всех ужас.       – Очень интересно! Так можно мне с ним повидаться и поговорить? И, если наш разговор сложится хорошо, я, возможно, смогу уладить ситуацию.       – Сомневаюсь. Он совершенно неуправляем, и чем дальше, тем только хуже. Впрочем, туда ему и дорога.       – Я думаю, что вы к нему несправедливы, и постараюсь приложить все возможные усилия, чтобы улучшить его поведение. Правда, я не смогу забрать его сразу, но весьма высока вероятность, что он покинет вас и не будет вам досаждать с осени. Вам же не трудно просто привести его, чтобы я мог с ним обо всем этом поговорить?       – Ладно, как хотите. Но если и с вами что-то случится – помните, я вас предупреждала!       – Спасибо. Я знаю, что я делаю.       Администратор вышла, оставив странного посетителя в одиночестве. Она была очень удивлена тем, что кому-то интересен этот несносный мальчишка, и была раздражена настойчивостью гостя, который чего-то от нее требовал. Посетитель же с интересом рассматривал убогий интерьер кабинета: два металлических шкафа (видимо, с личными карточками детей), старый и потертый письменный стол, заляпанный чернилами, отсутствие занавесок на окнах, единственная слабая лампочка в небольшом оранжевом абажуре почти под самым потолком. Календарь был оставлен на предыдущем месяце, закончившимся уже больше недели назад; радиоприемник висел на стене, но не был никуда подключен.       Через какое-то время искомого мальчика не без труда разыскали и привели. Это был щуплый и тщедушный мальчик с бездонными глазами и сухими чертами лица. Он бросил на посетителя небрежный и неприятельский взгляд и больше на него не смотрел.       – Вот вам Саша Комариков; наконец-то мы его поймали! – сказала администратор.       – Нам бы отдельную комнату для разговора, - попросил посетитель.       – Проходите в соседнее помещение, - указала на узкую боковую дверь администратор.       – Благодарю.       Посетитель и Комариков прошли в соседнюю комнату, которая отличалась от предыдущей повышенной захламленностью и гораздо меньшими размерами окошка и напоминала подсобку. Но в ней нашлось несколько раскладных кресел, которые посетитель взял, и одно предложил мальчику, а во второе уселся сам.       Некоторое время они сидели молча и внимательно разглядывали друг друга. Комариков был одновременно заинтересован и испуган; посетитель – серьезен и сосредоточен. Наконец, он нарушил молчание:       – Итак, еще раз здравствуй. Как мне тебя называть?       – Здрасьте. Называйте по имени. И кто вы вообще?       – Я надеюсь, что мы станем друзьями, - очень тихо сказал гость, - погоди, сначала мне бы хотелось убедиться, что нас не подслушивают.       И он осторожно шагнул к двери и резко открыл ее. Администратор отпрянула от двери.       – Больно надо мне вас слушать! – недовольно процедила она и быстро вышла из кабинета на улицу.       Гость вернулся в свое кресло.       – Ну вот, теперь, кажется и надеюсь, все хорошо, - сказал он и снова замолчал.       – Так кто вы наконец? – через какое-то время повторил свой вопрос Комариков.       – Меня зовут Афанасий Михайлович Белозёрский. Я – тренер…       – А зачем вам тогда ко мне? Я совсем не спортивный…       – Но ведь в тебе есть какие-то другие особенности?       Комариков посмотрел на собеседника вопросительно:       – Вы это о чем?       – С тобой происходят какие-то странные вещи; многое случается именно так, как ты этого хочешь. Не так ли?       – Да… Но откуда вы об этом знаете?       – Мы знаем, куда и на что смотреть, и видим то, что не видят другие.       – Вы что, за мной следите?       – Нет. Твои особые проявления дают о себе знать; вот мы с коллегами их и заметили.       – И кто же вы такие? Чего вам от меня нужно?       – Мы такие же, как и ты, а ты, такой же, как и мы. А мы – особенные люди. И моя задача как тренера помочь тебе справиться с этой особенностью и научиться использовать ее.       – Что-то я не совсем вас понимаю.       – Говоря проще, я – волшебник. И ты тоже волшебник.       – Волшебник? Не верится что-то. Волшебство только в сказках бывает…, - Комариков разочарованно покачал головой, - ждал я от вас чего-то более разумного.       – Я понимаю, что поверить трудно. Но как же ты объяснишь то, что ты можешь приказывать предметам двигаться или случаться тем или иным событитям?       – Наверное, все то случайности или совпадения. Хотя их, и правда, слишком много.       – Вот именно: такого количества совпадений и случайностей быть не может. Но есть другое объяснение – волшебство, владению которым мы тебя научим.       – Ну тогда покажите, что вы можете!       – Показать? – с усмешкой переспросил Белозёрский и огляделся.       – Да. И, кстати, если вы, и правда, волшебник, то где же ваша волшебная палочка?       – Настоящим волшебникам не нужны ни волшебные палочки, ни магические кольца, а посохи нужны разве что пожилым волшебникам, чтобы просто на них опираться. Настоящая магия в руках, в глазах, на губах, а, главное, в голове!       И легким движением руки Белозёров заставил соседний шкаф вспыхнуть ярким пламенем; повалил дым, начал чувствоваться жар, и стало понятно, что это по-настоящему. Глаза у Комарикова выпучились так, как никогда раньше, и не было понятно, в восторг он пришел, или в ужас. Представление продолжалось около полуминуты, и этого было вполне достаточно. После этого Белозёров такими же движениями рук заставил пламя потухнуть, а дым исчезнуть.       – Нормально? – спросил волшебник, в чем Саша уже не сомневался.       – Фантастика! А что вы еще можете? И я так же смогу?       – Мы можем великое множество вещей. И ты тоже сможешь множество удивительных вещей, но всему этому придется долго и усердно обучаться!       – Обещаю, что приложу все усилия!       – То есть ты согласен поступить в нашу волшебную школу?       – Конечно, согласен! А когда мы начнем?       – Как и все, с первого сентября.       – Как долго еще ждать! А нельзя ли начать раньше или ускорить время?       – На самом деле далеко не всё доступно магии. В частности изменить ход времени невозможно. Раньше занятия тоже не начнутся. Так что придется подождать.       – Жаль. Но, может, я самостоятельно позанимаюсь перед началом?       – Мне очень нравится твое рвение, но как раз первые шаги нужно делать под руководством тренера. Единственное, что я тебе оставлю, это – небольшая брошюра о нашей волшебной школе.       И Белозеров вынул из кармана и передал Саше тонкую книжку небольшого формата в мягком переплете. Он с интересом посмотрел на нее; она называлась «Путь юного волшебника».       – Спасибо. Но вы не можете поруководить мною, научить чему-нибудь прямо сейчас?       – Извини, но нет. Первые тренировки обязательно должны проходить в школе. Кроме того, чтобы не было лишних вопросов и проблем, нам надо соблюдать секретность. И я прошу тебя никому не рассказывать о нашем разговоре! Кстати, эту книжку другие будут воспринимать, как скучный и не интересный рассказ об Октябрьской революции.       – Это хорошо, что никто не будет знать, что это на самом деле. А я-то уж хранить секреты умею! А, кстати, где эта школа находится, и далеко ли туда ездить?       – Она находится в секретном месте, и ты, вместе с другими учениками, поедешь туда на особом поезде. Вы будете там и учиться, и жить.       – То есть я смогу вырваться из детского дома и обрести семью?! – глаза мальчика вспыхнули, но вскоре потухли, - или там тоже все будет так же, как здесь?       – А как здесь? Я слышал, что ты создаешь некоторые проблемы людям…       – Есть такое. Но я делал это только в ответ на обиды. Я никогда не нападаю первым.       – Это хорошо! Запомни: раз примирённая или пусть даже отмщенная обида должна прощена и забыта. Это важное правило не только волшебников, но и всех людей.       – Я никому не хочу зла и мщения, я только хочу, чтобы мне дали спокойно жить, чтобы надо мной не издевались, - уверенно сказал Саша, но лицо не выразило практически никаких эмоций.       – Понимаю тебя и обещаю, что отношения между учениками в нашей волшебной школе гораздо легче, чем здесь.       – Надеюсь, что это правда: про многие происходящие здесь вещи воспы вовсе не знают, а на многое, о чем знают, закрывают глаза. А сколько еще будет учеников? И долго ли нужно учиться?       – Обычно обучение занимает семь лет. И каждый год к нам поступает примерно по сорок учеников. Не скажу, что все они становятся большой семьей, но изгоев у нас нет, и мы стараемся, чтобы все были в равных условиях. Конечно, без конфликтов не обходится, но все улаживается быстро и мирно.       – Это невероятно! Даже не знаю, как смогу дождаться перехода к вам!       – Ничего! Время быстро пролетит. А теперь, пожалуй, мне пора идти. Или ты хочешь еще что-нибудь у меня спросить? Или рассказать?       – Ну…Например я заметил, что умею разговаривать со змеями. Я уже несколько раз вызывал их, и они приползали. Это тоже волшебство? А редкое или частое?       – Общение с теми или иными животными – это естественно для волшебника. Я, например, могу призывать медведей, орлов, ворон, щук и некоторых других. Но будь осторожен со змеями: пока ты еще не умеешь управлять их действиями, и они могут тебя укусить, и тогда твое обучение не успеет начаться.       – Хорошо! А еще хочу спросить: можно ли предсказывать будущее или читать мысли человека?       – Читать мысли можно, но сложно; это проходят только на четвертом году обучения, а то можно попасть под такой удар интеллектуальной самозащиты, что получишь настоящие травмы. А что касается предсказаний и прорицаний, новые ученики часто меня об этом спрашивают, и я каждый раз разрываюсь на части от раздражения: нет этого, это не магия, а чертовщина, - с этими словами Белозёров, действительно, немало рассердился.       Некоторое время собеседники молча смотрели друг на друга. Наконец, Белозёров сказал:       – Александр Комариков, если у тебя больше нет вопросов, то как можно спокойнее ожидай начала тренировок, а мне пора идти.       – А вы, правда, не придумали все это? Правда, не разыгрываете меня и не пытаетесь выставить дурачком среди ребят?       – Честное слово! И постарайся пока что не думать обо всем этом, не строить надежд и иллюзий. Поначалу почти все будет далеко не так легко и радужно, как кажется тебе сейчас.       – Ладно. Главное, что я вырвусь отсюда и начну новую жизнь! Хуже уже не будет, а вот на лучшее можно рассчитывать.       – Надеюсь, наша волшебная школа поможет оправдаться твоим расчетам. До свидания! До встречи!       – До свидания.       Белозёров вышел из подсобки, а Саша так и остался сидеть, будучи не в силах двинуться с места. Несмотря на все уверения и демонстрацию волшебства, ему не верилось в происходящее. Но с другой стороны чуть ли не впервые в жизни у него появилась надежда на что-то светлое и на какие-то перемены. Если все это окажется розыгрышем, он такого не переживет; но если это все-таки правда, то тогда… Саша еще точно не знал, что именно будет тогда, однако твердо решил, что жизнь его уже не будет такой мелкой и жалкой, как сейчас, что он станет сильным и значительным. Поэтому он стал ждать первого сентября так, как не ждал еще никто и никогда.