Пока. Это точно.
Сотня уже не Сотня, если пересчитать по головам, но смысл остался таким же. Пока они тут, живы, оставшиеся имеют шанс выжить тоже. Когда они придут, то все станет легче и проще. Во всяком случае, Соми надеялась на это и опиралась на свою надежду, как на костыль, в самых сложных ситуациях. Хорошо знать, что когда-нибудь они спустятся сюда, вниз?Да.
Вот примерно об этом Соми и думала, снова ввязываясь в перепалку с Усоком. С этим наглым, самоуверенным и харизматичным (где отсыпают этого качества, подскажите) Ким Усоком решать разногласия — это просто одно удовольствие. Соми почти жмурилась от приятного и теплого ехидства, когда глаза Усока начинали опасно сужаться, предупреждая о грозе. Было в такие моменты что-то на его радужке, что-то непонятное. Соми никогда не доводила до того момента, когда это непонятное начинало проявляться. Кто знал, чем бы могло это обернуться для мира в ее голове? …но это никогда не мешало ей устроить с ним спор. Они балансировали на грани дружбы и еще неизвестно чего, а споры для них были привычным и повседневным. Как в старые и не очень добрые времена, когда они враждовали. — Почему тебе так сложно признать мою правоту? — Соми нервно постукивала мыском грубого ботинка по вытоптанной людьми зеленой траве. — Это все потому, — Усок снисходительно улыбнулся ей, чуть наклоняя голову вперед, — что ты не права. Мягкое и пока ненавязчивое утреннее солнце оглаживало его правую щеку, забираясь своими лучиками-пальцами на скулу и прощупывая висок. Соми-внутренняя хотела зарисовать это, а лучше запомнить, Соми-правящая отвергала это желание и упрямо щурила глаза. — Не надо переводить тему, мы оба знаем, что ты пристрастен! — она помахала в воздухе ладонью и обвиняюще ткнула его в грудь пальцем. — Это твоя сестра спровоцировала драку. — Но она не принимала в ней участия, — Усок демонстративно развел руками и сделал глубокий вдох с насмешливой улыбкой. — Все случилось из-за нее, — Соми не дала сбить себя с мысли и снова повела ладонью в воздухе. — Но тот парень начал первым, — обезоруживающе улыбнулся Хосок липко-сладкой улыбкой, от которой на зубах начинало скрипеть. — Прекращай цепляться к людям по пустякам. Тех, кто подрался, мы уже наказали, помнишь? — Это не пустяки, Усок! Если ты будешь пропускать «пустяки», то весь порядок просто слетит! — Соми раздраженно взмахнула ладонями, раздражаясь скорее на себя. Потому что именно сейчас в глазах Усока поблескивали те самые искры, о природе которых не хотелось даже догадываться. — У меня все еще есть ты, — на «ты» его губы ласково дрогнули. Солнечное пятно соскользнуло со щеки на ничем не прикрытую шею. Соми-внутренняя мечтала о карандаше и листе бумаги. Но Соми-правящая с понятным раздражением отступила на заранее заготовленные позиции. Совсем не в первый раз.***
Когда на Земле было солнечно, то все вокруг расцветало потрясающими разноцветными оттенками. Соми пристроилась в тени целой группы высоких и сильно впившихся в жирную почву цепкими корнями деревьев. Спину немного холодило даже сквозь подстеленную куртку. Даже в теплые дни от земли веяло прохладой. В такой отличный полдень никто уже не работал и даже не пытался создать вид активной деятельности. Соми понимала, Соми даже одобряла. Всем нужен отдых, это правда. Некоторые, последовав ее примеру, спрятали головы в тени, некоторые подставили жгучему солнцу обнаженные спины, некоторые даже не думали пассивно сидеть, а предпочитали играться, как малые дети. Сестра Усока, эта невозможная девчонка с иглой в ягодичных мышцах, относилась к последнему типу. Соми была уверена, что именно она и подначивала остальных играть в… догонялки? Малолетние преступники, каждый со своим сложным и иногда мерзким характером, бегали по разбитому лагерю, как самые обычные дети. Потрясающе, Тави. Браво, Тави. Соми смежила веки, прикрывая все яркие и бьющие в глаза оттенки спокойной чернотой. Не смотря на достаточную духоту, дышалось хорошо. Иногда, вспоминая жизнь в Ковчеге, Соми радовалась. Радовалась, что она тут.Внизу.
Где можно сделать глубокий вдох чистого и вкусного, правда вкусного, воздуха. Где можно окунуться с головой в озерную воду. Где можно не бояться, что за провинность тебя могут казнить, а в случае с несовершеннолетием — запихнуть в камеру. В серой и полупустой комнате было время для рисунков. Тут… нет, тут на это времени совершенно не было. Но она и не думала скучать по собственной одиночной камере. Под пошевелившейся и сползшей с теплого покрова куртки ладонью защекоталась жесткая и прохладная трава. Соми медленно свела пальцы. Травинки, зажатые в горсти, примялись. — Эй, ты не могла бы встать всего на минуту? — голос Усока был веселым. Она уверена, что его лицо сейчас светитлось от довольства, и ей не требовалось видеть, чтобы это понимать. — Хочешь занять мое место? — с намеком на шутку. — Хочу, чтобы ты им со мной поделилась, — поправил негромко, но все еще весело Усок. — Встань. Слой из двух курток будет удобней. На языке вертелось много чего, но Соми героически перетерпела вспышку неуместного остроумия и все-таки открыла глаза. …и лучше бы не открывала, да? Над головой Усока распускалась огромная и пышная крона дерева, под которым Соми нашла себе местечко. Солнечные зайцы, просачивающиеся через просветы в листве, золотили его непослушные волосы. И в темных глазах плясали те самые искорки. Те самые, от которых она была готова бежать. Но с какой же стороны подступала гроза? Она перекатилась со спины на живот и «отжалась» от земли, поднимая тело в вертикальное положение. Когда Усок был выше ее на голову, а не на метр восемьдесят, то Соми было гораздо комфортнее. Он поднял ее куртку и закинул к себе на плечо. Соми собралась уже начать что-то делать, когда его одежка, старая и пыльная, рухнула на подмятую ранее траву. Куртка Соми, тоже не слишком чистая, приземлилась поверх, и правда образуя второй слой. Усок с невозмутимостью плюхнулся на настил, занимая собой достаточно много места, и похлопал рядом с собой ладонью, призывая опуститься вниз и вернуться к тому, что происходило до его прихода. Но так расслаблено лежать, как получалось раньше, Соми уже не могла. Закрыть глаза и снова наслаждаться темнотой, устав от ярких солнечных лучей, получалось со скрипом. Этот заявившийся в ее спокойный мирок Ким Усок мешал, ощущался чужеродным телом, как… как самый банальный камушек в ботинке.Мелочь, но…
Она слышала мерное дыхание своего вынужденного соседа и грызла внутреннюю сторону щеки. Сбежать? Как струсивший ребенок? Вот еще. — О чем ты так сосредоточенно думаешь? — теплый жесткий палец прочертил тонкую линию поперек лба Соми именно там, где у нее обычно пролегала серьезная и упрямая морщинка. Чернота перед глазами сменилась пестротой красок. От неожиданности девушка дернула головой вбок, окрашиваясь изнутри темно-рыжим цветом навязчивого раздражения. Почему ему надо прийти и мешать отдыхать ей именно сейчас? — О том, что твои руки лезут не туда, где должны быть, — Соми резко села, не имея больше сил выносить беспомощность в горизонтальном положении. Солнце никуда не делось, день все еще был теплым и приятным, но ее будто окропило холодной водой. Незначительно, но до мурашек. — Тогда… — в голосе Усока есть что-то усмиряющее. — Они должны быть тут? Соми отшатнулась и чуть не завалилась на бок, когда его пальцы мазнули по открытому участку шеи. Это было как нырнуть в ледяную воду после ошеломительной духоты. Ужасно холодно, почти обжигающе. Что такое брызги, когда можно окунуться с головой? Внутреннее спокойствие медленно продавливалось и осыпалось с середины. — Мы друзья, Усок, — Соми холодна, прямо как та самая воображаемая толща воды, под которой сейчас тонул ее внутренний мир. — Давай ими останемся, — она бьет наугад и перестраховывается, ведь непонятно, что в чужой голове. — Значит, друзья? — в глазах Усока снова горели те искры. — Ты ведешь себя странно, Соми. Где твоя привычка говорить правду? Она развела руками, смело всматриваясь в его глаза. Зачем говорить что-то, если сказать нечего? Точно не сказать, соврала ли она сейчас или нет. Пока что внутри полное согласие со словами. Но если вдруг все изменится, тогда правда станет ложью. Усок усмехнулся и рывком оказался на ногах. Соми смотрела ему в спину с непонятным холодком в груди. …о нет. Он же оставил свою куртку.***
Вечер обдавал сумерками и нарастающей прохладой. Пылал костер, вокруг которого собралось большинство подростков. Соми отлично видела Тави, сидящую почти впритык к огню и запускающую в красные и искрящие угли деревянную палку. Обычно Усок находился где-то там же, неподалеку от сестры. Но сейчас его фонтанирующей самоуверенностью фигуры около костра не было. Впервые за долгое время Соми неуверенно топталась на месте, опасаясь. Его куртка висела на ее локте и требовала одним своим пыльным видом: верните хозяину, вдруг он замерзнет. Чувство справедливости било гремучим хвостом о ребра и подстегивало начать поиски. Отказать части себя было сложно. Соми перебродила весь лагерь, пока не подумала заглянуть в палатку, возвышающуюся в центре лагеря. Она осторожно поддернула полог и нырнула в теплое и вязко-душное пространство, сразу обшаривая взглядом помещение. — Это палатка не для друзей, — от его силуэта, сливающегося с темнотой, веяло прохладцей. — Беги, Соми. Что за бред? — Я принесла тебе куртку, — она уверенно шагнула вперед, поближе, и протянула ему вещь. Но Усок не тронулся с места, замирая в темноте едва заметным контуром. Девушка закатила глаза, разжала пальцы и позволила его куртке опуститься тяжелым комом себе под ноги. Пока Соми-внутренняя из-за чего-то дрожала, Соми-правящая развернулась и собралась гордо и независимо уйти. И даже почти это осуществила. — Тебе семнадцать, ты одна из двух лидеров, бесстрашно латаешь раны, но… Какая же ты трусиха, Чон Соми. — шаги Усока легким шуршанием раздавались сзади, а она даже не могла себя заставить пересечь порог. — Беги-беги, пока отпускаю. Потом ты так легко не отделаешься, — горячие и жесткие пальцы мазнули по шее. Поглощаемая толщей воды, навалившейся сверху, Соми на плохо гнущихся ногах все-таки сбежала наружу, навстречу рыжим бликам костра и смеху людей. Чужие голоса заглушали ее собственный, кричащий и предупреждающий. О чем он ее предупреждал: об опасности или о том, что сбегать было позорно? У Соми не было сил разобраться в этом. Соми просто знала, что в ближайшее время к Ким Усоку она не подойдет. Все было бы ничего, если бы у Кима Усока не было своего видения этой ситуации. И он, именно в ближайшее время, собирался напасть еще не раз. Соми не подозревала, что у ее сопротивления, так бунтующего во внутреннем мире, нет ни единого шанса.